«Сатори» (Лебедько В.И.)

Владислав Лебедько
"Сатори"
В Летописях Цжен Цин Джи, описывающих историю царства Сун, мы находим имя Чао Буджи, поэта девятого века н.э. По словам Чжен Цинчжи, поэтическое искусство Чао Буджи уже в молодые годы превосходило даже знаменитого Ли-Бо; ему было уготовано широкое признание и слава, но в возрасте 30 лет, вплотную приблизившись к моменту, когда современники уже готовы были отдать ему лавры первого поэта эпохи династии, Сун, Чао Буджи неожиданно оставляет поэзию, и вторую половину своей жизни проводит в отдаленном селении, зарабатывая на жизнь ремеслом горшечника. Причины, побудившие его отказаться от славы и почета, неизвестны. Рукописи Чао Буджи, относящиеся к периоду его мастерства, утеряны.
--------------------------------------------------------------------------------
Он родился с первыми лучами солнца в самом начале лета. От рождения он был слаб и часто болел, но зато, когда выздоравливал, то наполнялся такой неудержимой энергией и жизнелюбием, что среди соседских мальчишек не было равных по озорству, неутомимости и выдумками, как будто он наверстать все, что упускал за долгие дни болезни. И было все детство его составлено как бы из двух разных половинок, не находящих согласия друг с другом. Мать его, чувствительная и сама болезненная женщина, вся преображалась, когда мальчик заболевал. Позабыв о своих собственных горестях и болезнях, она щедро одаривала сына материнской нежностью, любовью и заботой. Когда же он выздоравливал, начинала хандрить сама, сразу старела, становилась ворчливой и строгой. Отец мальчика, крупный императорский сановник, был человеком сдержанным и честолюбивым. Он видел (или хотел видеть) в сыне множество талантов и прочил ему замечательную карьеру. И мальчику хотелось заслужить любовь этого сильного и умного человека, ведь мать любила его только, когда он был болен и слаб, а он хотел быть таким, как отец. И вот, когда мальчику исполнилось 11 лет, отец отдал его к знаменитому Хоэню, музыканту, чье искусство славилось даже за пределами Империи.
У Хоэня было много талантливых учеников, но вскоре Чао Буджи стал среди первых, поражая учителя легкостью, с которой он схватывал все, чему тот учил его. И радовалось сердце учителя, и наполнялся Чао Буджи тайной гордостью. Но однажды Хоэнь был дерзок с императором и оказался в опале. Оставили Хоэня его ученики, и Чао Буджи тоже забрал отец.
И тогда мальчик рассказал отцу о своем тайном увлечении, о том, как в долгие зимние ночи пробирался он на крышу дома Хоэня и там часами сидел, заворожено наблюдая за звездами, считая их, придумывая им свои названия. А в последние месяцы нашел в богатой библиотеке учителя книгу о звездах, и тайком он зачитывался этой книгой, учился делать расчеты и предсказывать по звездам будущее.
И тогда отец задумался и отдал Чао Буджи на учение к самому Лун-Чусиню. ''Ты должен стать первым звездочетом, самым доверенным и приближенным к императору '' -- сказал отец на прощание. И остался Чао Буджи у Сун Чусиня и понравился ему. И прочел он много книг и познал много, и многому научился. И стал вызывать зависть у своих товарищей, учеников Сун Чусиня, тем, что учитель теперь все свое внимание отдавал новому ученику, чьи успехи были несомненны. Но не замечал Чао Буджи этой зависти у своих друзей и по-прежнему оставался с ними искренен, поверяя им свои маленькие тайны. И было так до той поры, пока не исполнилось Чао Буджи 18 лет.
Как-то раз он открыл Тао Юаню, которого он считал своим ближайшим другом, что тайком от учителя он уже несколько раз ходил слушать, как читает свои стихи Су Дунпо, бродящий монах, наставник дзен и поэт. Стихи взволновали юношу и он даже пересказал другу то, что запомнил. В тот же вечер Тао Юань передал этот разговор Сун Чусиню. Учитель побагровел: столь дерзкого ослушания не позволял себе еще ни один из его учеников. '' Это правда?'' -- накинулся он на Чао Буджи. -- ''Да'' -- едва выговорил побледневший юноша. -- '' Прочь из моего дома! '' -- взревел учитель, -- '' Убирайся!''
Это было так неожиданно, что юноша не успел и рта раскрыть в свое оправдание. И ушел он, поникший и растерянный. Но вскоре вновь шаг его стал твердым, а взгляд уверенным. Он знал, куда он пойдет теперь.
Су Дунпо принял юношу тепло и радушно. И началась для Чао Буджи новая жизнь, жизнь, полная удивительного познания гармонии мира и красоты. Учение у Су Дунпо было так необычно, так непохоже на все прошлое, сам наставник, казалось, светился какой-то неземной мудростью, и Чао Буджи полюбил этого человека и проникся к нему глубочайшим уважением.
Су Дунпо и его ученики вели бродящий образ жизни. Они переходили от города к городу и от селения к селению и часто, остановившись в пути и сделав привал, внимали они наставнику, учившего их видеть и передавать в стихах неповторимое и неохватное величие каждого мгновения жизни, вечно новой и неизбывной, равно достижимой для всех и столь же для всех неуловимой, самодостаточной и безграничной.
Шли годы. Менялись ученики, одни уходили, чтобы идти своим путем, приходили новые, один лишь Чао Буджи неизменно оставался с учителем. И он достиг уже значительного мастерства. И вот однажды, они остановились в одной деревне, и там Чао Буджи встретил девушку и полюбил ее, и она полюбила его. Но через некоторое время Су Дунпо сказал, что они должны идти дальше. И тогда Чао Буджи обратился к наставнику:
-- Учитель, подожди, пока мы поженимся, и тогда мы уйдем вместе с ней. Ведь иначе ее выдадут за другого!
Су Дунпо ответил на это:
-- Ты можешь остаться. Но если ты хочешь достичь вершины мастерства, ты пойдешь со мной
И ушел с ним Чао Буджи, сдерживая боль в сердце и не оборачиваясь назад, туда, где у дороги осталась сидеть плачущая девушка.
В другой раз они проходили через столицу, и Чао Буджи забежал в свой дом и увидел, что дом его родителей после смерти отца находится в запустении и что его мать умирает. Но Су Дунпо не собирался останавливаться в столице и говорил, что пойдет дальше. И опять просил Чао Буджи учителя, чтобы он стался и подождал, и опять учитель ответил ему:
-- Ты можешь остаться, но если ты хочешь достичь вершины мастерства, ты пойдешь со мной.
И снова Чао Буджи смирился и последовал за наставником. И продолжал он впитывать мудрость и совершенствоваться в поэзии.
И вот уже приблизился он к вершине мастерства, и сам Су Дунпо признавал, что стихи его ученика стали превосходить его собственные стихи. И там, где останавливались они, люди заворожено слушали стихи Чао Буджи и говорили, что никогда еще не доводилось им слышать что-нибудь прекраснее.
Шло время. Новые ученики появились у Су Дунпо. И все свое внимание стал уделять наставник им, -- молодым. И не встречал уже Чао Буджи теплого взгляда учителя, не ощущал уже руки его на своем плече, и смотрел учитель как бы сквозь него, не замечая. А Чао Буджи все ходил за учителем, все более надеялся вернуть его любовь, все больше наполнялся ревностью. Но, холоден был наставник. И не выдержал Чао Буджи:
-- Учитель! Почему ты отвернулся от меня? Неужели не достиг я того, чего и ты хотел? Неужели не оправдал я твои надежды?
Су Дунпо молчал, и молчание его резало сердце Чао Буджи.
-- Учитель! Ведь я принес для тебя такие жертвы!
И тут наставник засмеялся, засмеялся в лицо Чао Буджи:
-- Ты думаешь, мне нужны были твои жертвы?
Он смеялся холодным, ледяным смехом, и смех этот -- страшный, колючий, парализующий, забирался в самое существо Чао Буджи, окружал его со всех сторон и, казалось, что весь мир смеется сейчас над ним, одураченным, опозоренным, так и не понявшим чего-то главного.
Земля проваливалась под ногами Чао Буджи. Он повернулся и побежал прочь, не разбирая дороги. Сквозь оглушающий хохот бежал он, чтобы навсегда расстаться с этим позором, с самою жизнью. Задыхающийся, выбежал он к обрыву и остановился, подставив грудь ветру. Внизу лежали острые камни и шумел бурный поток. Последний шаг отделял Чао Буджи от избавления. И в последний раз захотел он вспомнить лицо учителя, когда тот так жестоко смеялся над ним. И Чао Буджи увидел, -- увидел глаза Су Дунпо,.. и отступил от пропасти, повернулся, зашагал от обрыва, и ветер развивал его одежду.
Ибо понял он, что он любим, и что для этого не обязательно быть великим...
Октябрь 1991 г