«Эзотерические игры» (Ошо)

Ошо (Бхагаван Шри Раджниш)
"Эзотерические игры: препятствие к росту"
 
Вопрос: Существует ли разделение между телом и умом, материей и сознанием, физическим и духовным? Как трансцендировать тело и ум, чтобы достичь духовного сознания?
Ответ: Прежде всего необходимо понять, что разделение на тело и ум абсолютно неверно. Если начинать с такого разделения, то никуда не придешь: ложное начало никуда не приводит. Из этого ничего не выйдет, потому что каждый шаг имеет собственное логическое развитие. Второй шаг следует из первого, третий из второго и т. д. Существует логическая последовательность. Поэтому, делая первый шаг, вы, по сути, уже все выбрали.
Первый шаг важнее последнего, начало имеет большее значение, чем конец, потому что конец - завершение, результат. Однако мы всегда думаем о конце, а не о начале; нас больше занимают цели, чем средства. Завершение приобрело для нас такую важность, что мы совсем забыли о семени, о начале. И в результате мы витаем в мечтах и никогда не достигаем реальности.
Для любого искателя это разделение, это понятие двойственности бытия - тело и ум, физическое и духовное - шаг ложный. Сущее не делимо; все разделения ментальны. Сам взгляд ума на вещи порождает двойственность. Разделяет только темница ума.
Ум иначе не может. Ему не по силам представить два противоречия как целое, две полярные противоположности как единое. Ум одержим стремлением быть последовательным. Он не может вообразить, как это свет и мрак могут быть одно. Это непоследовательно, парадоксально.
Ум вынужден порождать противоположности: Бог и дьявол, жизнь и смерть, любовь и ненависть. Разве можно представить себе, что любовь и ненависть - одна и та же энергия? Уму это трудно. И поэтому он разделяет. В результате проблем нет: любовь противоположна ненависти, а ненависть - любви. Теперь все логично, рассудок может успокоиться. Поэтому разделение - лишь удобство для ума, но не истина, не реальность.
Очень удобно разделить себя надвое: на тело и на себя. Но в момент разделения вы делаете неверный шаг. И пока вы не вернетесь назад и не измените свой первый шаг, вы будете скитаться многие жизни, и из этого ничего не выйдет, потому что один ложный шаг влечет за собой новые ложные шаги. Так что начинайте с правильного начала.
Помните, что вы и ваше тело - не два, а одно. Два - это просто для удобства. Что касается сущего, то для него довольно и одного. Разделять себя надвое - искусственный прием. Ведь в действительности вы чувствуете, что едины, но когда начинаете размышлять над этим, возникает проблема. Когда вашему телу причиняется боль, вы не считаете, что вы и тело различны. Вы ощущаете единство с телом. И только позже, начав размышлять, вы разделяете.
В настоящем моменте разделения нет. Например, когда вам к сердцу приставят нож, в вас разделения нет. Вы не думаете, что сейчас убьют ваше тело, вы чувствуете, что сейчас убьют вас. Только позднее, когда происшедшее становится частью памяти, вы начинает раздумывать над этим. Вы можете сказать, что ваше тело собирались убить. Но в этот критический момент вы так сказать не могли.
Чувствуя, вы ощущаете единство; думая же, начинаете разделять. Тогда создается враг. Если вы - не тело, то возникает борение. Появляется вопрос: "Кто хозяин? Тело или я?" Тогда эго чувствует себя ущемленным. Вы начинаете подавлять тело. А подавляя тело, вы подавляете себя; борясь со своим телом, вы сражаетесь с самим собой. Возникает неразбериха. И все это самоубийственно.
Как не старайся, нельзя на самом деле подавить свое тело. Разве можно правой рукой подавить левую? Они кажутся отдельными, но в них течет одна и та же энергия. Будь они действительно отдельны, подавление было бы возможным, и не только подавление - полное уничтожение! Но если в обеих течет одна и та же энергия, как могу я подавить свою левую руку? Это все похоже на игру "в поддавки". Я могу придавить правой рукой левую и притвориться, что правая рука выиграла. Но в следующую минуту я уже поднимаю левую руку, и ничто ее не останавливает. Все мы играем в игру. Постоянно. Иногда мы побеждаем секс, следующий раз секс побеждает нас. Это превращается в заколдованный круг. Секс подавить нельзя. Его можно трансформировать, но подавить невозможно.
Такое начало, когда вы разграничиваете себя и свое тело, ведет к подавлению. И если вы за трансформацию, то не начинайте с разделения. Трансформация приходит только от понимания целого как Целого.
Подавление проистекает от неверного представления целого как набора отдельных частей. Если я знаю, что обе руки мои, тогда глупо подавлять какую-либо из них. Само усилие абсурдно: кто кого должен подавлять? кто с кем должен сражаться? Если вы не стесняетесь своего тела и чувствуете себя в нем легко и непринужденно, вы сможете сделать первый шаг в правильном направлении. Тогда не возникает ни разделения, ни подавления.
Если же вы отделяете себя от своего тела, то автоматически из этого вытекает многое. Чем сильнее вы подавляете тело, тем глубже ваше разочарование, потому что подавление невозможно. Временное перемирие можно заключить, но затем вы опять потерпите поражение. И чем глубже ваше отчаяние, тем значительнее разделение, тем шире пропасть, образующаяся между вами и вашим телом. Вы начинаете чувствовать по отношению к нему враждебность. Вам кажется, что тело слишком сильно, вот почему вы не в состоянии подавить его. И тогда вы решаете: "Отныне я буду более решительно бороться с ним!"
Вот почему я говорю, что все имеет свою логику. Если начать с ошибочной посылки, то можно идти до самого конца и ничего не достичь. Всякая борьба ведет к другой борьбе. Ум считает: "Тело слишком сильно, а я слаб. Придется сильнее на него надавить". Или иначе: "Нужно ослабить тело". Все аскезы - всего лишь попытки ослабить тело. Но чем слабее ваше тело, тем слабее вы сами. Между вами и вашим телом всегда сохраняется относительное равновесие сил.
Как только вы ослабеваете, вы испытываете большее разочарование, потому что теперь вас легче победить. И вы ничего не можете с этим поделать; чем вы слабее, тем меньше у вас шансов преодолеть тягу тела и тем больше усилий вам приходится прилагать, чтобы победить. Поэтому прежде всего не следует мыслить в терминах разделения. Такое разделение - на физическое и духовное, материальное и ментальное, сознание и материю - лишь лингвистическая ошибка. Вся эта бессмыслица порождена языком.
К примеру, на ваше высказывание я должен ответить "да" или "нет". У нас нет нейтрального отношения. "Да" всегда абсолютно; "нет" тоже абсолютно. Ни в одном языке нет нейтрального слова. Поэтому де Боно придумал новое слово: "по". Он предлагает использовать "по" как нейтральное слово. Оно означает: "Я выслушал вашу точку зрения. Я не говорю ни да, ни нет".
Пользуйтесь словом "по", и возможность изменится. "По" - искусственное слово, взятое де Боно из поэзии, рассматривайте его как гипотетическую возможность. Это нейтральное слово, в котором отсутствует оценка, порицание или поощрение, никаких обстоятельств ни за, ни против. Вас оскорбляют, а вы отвечаете: "по". И почувствуйте внутри себя разницу. Одно слово может так много изменить! Отвечая "по", вы как будь-то говорите: "Я услышал вас. Теперь я знаю, как вы ко мне относитесь. Возможно вы и правы; может быть, вы ошибаетесь. Я не даю никакой оценки".
Язык порождает разделение. Даже великие мыслители создают то, чего не существует. Спросите их: "Что такое ум?", и они ответят: "Не материя". Спросите их: "Что такое материя?", и они заключат: "Не ум". Ни ум, ни материя неизвестна. Он определяют материю через ум, а ум - через материю. Истоки же остаются неизвестными. Это абсурдно, но все равно так нам удобнее, чем просто признаться: "Я не знаю. Мне об этом ничего не известно".
Говоря: "Ум - не материя", мы успокаиваемся, как если бы что-то было определено. Но этим ничего не объясняется. И ум, и материя остаются непознанными, но сказать: "Я не знаю" - было бы слишком расшатывающим для эго. В момент разделения нам кажется, что мы становимся хозяевами того, о чем не имеем ни малейшего представления.
Девяносто девять процентов философии порождено языком. Разные языки порождают разные философии, и если сменить язык, то измениться и философия. Вот почему философия непереводима. Наука поддается переводу, а философия - нет. А поэзия еще больше непереводима, потому что зависит от определенной свежести языка. Изменяя язык, мы теряем вкус и аромат поэзии. Ее аромат зависит от определенного расположения и употребления слов. А это перевести невозможно.
Итак, первое, что нужно помнить всегда, это не начинать с разделения. Только тогда вы начнете правильно. Я не имею в виду то, что начинать надо с понятия "Я един". В этом случае вы тоже начнете с понятия. Просто начинайте с неведения, в смиренном неведении, с "Я ничего не знаю".
Можно утверждать, что ум и тело раздельны, или занять противоположную позицию и сказать: "Я - един. Тело и ум есть одно". Но и такое заявление предполагает разделение. В противоположность чувству двойственности вы утверждаете единство. Это утверждение также является очень тонким подавлением.
Поэтому не начинайте с адвайты, с недуалистической философии. Начинайте с сущего, но не с понятий. Начинайте с глубокого, неконцептуального сознания. Вот что я называю правильным началом. Начинайте чувствовать экзистенциальное. Не говорите "один" или "два", не утверждайте "то" или "это". Начинайте чувствовать то, что есть. А чувствовать то, что есть, можно только тогда, когда нет ума, когда нет понятий, философий, доктрин и даже самого языка. Когда язык отсутствует, вы находитесь в сущем. Когда язык присутствует, вы находитесь в уме.
При ином языке у вас будет иной ум. Существует так много языков! Не только с лингвистической точки зрения, но и с религиозной и политической. Коммунист, сидящий рядом со мной, на самом деле вовсе не со мной. Он живет в ином языке. А по другую сторону сидит некто, верящий в Карму. Коммунист и этот другой никогда не поймут, не встретятся друг с другом. Диалог между ними совершенно невозможен, потому что они не знают языка друг друга. Пусть они употребляют одни и те же слова, но все же не понимают того, что говорит другой. У каждого своя вселенная.
С языком каждый живет в своем обособленном мире. Без языка вы принадлежите к одному общему языку - Сущему. Именно это я понимаю под медитацией: выпасть из личного языкового мирка и войти в бессловесное Сущее.
Те, кто разделяет тело и ум, всегда против секса по той причине, что обычно секс - единственное известное нам невербальное, естественное переживание. Язык здесь не нужен совсем. Если в сексе пользоваться языком, то в него невозможно глубоко погрузиться. И все те, кто утверждает, что вы - не тело, против секса, потому что в сексе вы абсолютно нераздельны.
Не живите в словесном мире. Глубже погружайтесь в само Сущее. Используйте что угодно, но вновь и вновь возвращайтесь к уровню невербальности, к уровню сознания. Живите с деревьями, птицами, с небом, солнцем, облаками и дождем - живите с бессловесным Сущим везде. И чем более вы делаете это, тем глубже погружаетесь в это, тем лучше почувствуете единство, которого нет в противопоставлении двойственности; единство, которое заключается не в соединении двух, а является единством материка с островом, который под водной толщей океана составляет единое целое с материком. Это два всегда были одним. Вам они кажутся отдельными, потому что вы видите только поверхность.
Язык - это поверхность. Все типы языка - религиозный, политический - находятся на поверхности. Живя с бессловесным Сущим, приходишь к тонкому единству, которое является не математическим, но экзистенциальным.
Не играйте в эти словесные игры: "Тело и ум различны", "Тело и ум одно". Оставьте их! Это интересно, но бесполезно. Подобные игры никуда не ведут. Даже если вы найдете в них истину, это только словесная истина. Чему они могут вас научить? Многие тысячи лет человеческий ум играет в одну и ту же игру, но это ребячество; словесные игры - ребячество. Как бы серьезно вы в них не играли, это не имеет значения. Вы можете привести множество аргументов в пользу своей позиции, много значений; но это все равно игра. В повседневной жизни язык нужен, но с ним нельзя двигаться в более глубокие сферы, потому что эти сферы невербальны.
Язык - всего лишь игра. Если вы находите какие-то ассоциации между словесным и бессловесным, то это не означает, что вы открыли какой-то важный секрет. Вовсе нет! Можно обнаружить много ассоциаций, кажущихся важными, но в действительности они таковыми не являются. Они есть, потому что ваш ум неосознанно породил их.
Человеческий ум в своей основе одинаков повсюду, поэтому все, развивающиеся из ума человека, имеет склонность к сходству. Например, слово "мать" сходно во всех языках. В этом нет никакого особого смысла, просто звук "ма" легче всего произносится младенцами. На основе данного звука можно создать разные слова, но звук этот - всего лишь звук. Ребенок произносит звук "ма", вам слышится как слово.
Иногда можно найти случайное совпадение. "God" (Бог) противоположен слову "dog" (собака). Это лишь совпадение. Однако мы находим в этом глубокий смысл, потому что с собакой связываем понятие низости. И мы считаем, что Бог является противоположностью в этом. Но это наши толкования. Возможно, что в противоположность Богу мы создали слово "dog" (собака) и затем стали так называть собак. Эти два слова никак не связаны, но мы можем создать между ними отношение, которое нам самим покажется весьма значительным.
Можно находить сходство между чем угодно. Можно подобрать огромное количество слов с различными подобиями. Например, слово "monkey' (обезьяна). Можно играть этим словом и находить множество ассоциаций, которые, между прочим, были невозможны до Чарльза Дарвина. Но поскольку нас учили, что человек произошел от обезьяны, мы играем этими словами. Мы говорим, что "monkey" (man - человек, key - ключ) - это ключ к человеку. Другие считают, что "человек и обезьяна соотносятся через ум. Человек имеет обезьяний ум".
Можно порождать различные ассоциации и получать удовольствие от такой игры, но всего лишь игра. Об этом не нужно забывать никогда. Иначе можно запутаться и потерять связь с реальностью, а это ведет к безумию.
Чем глубже погружаешься в слова, тем больше ассоциаций находишь. А тогда - обманом и манипуляциями - можно создать из этого целую философию. Многие так и делают. Даже Рам Дас занимался этим. Он играл словом "monkey", он сравнивал Бога (God) и собаку (dog) таким образом.
Подобное не означает, что это плохо. Я только хочу сказать, что если вы играете в такие игры и они доставляют вам удовольствие - прекрасно, но обманывайтесь ими. А обмануться можно. Игра увлекательна, вы погружаетесь в нее и растрачиваете массу энергии.
Люди считают: из-за того, что между языками так много сходного, все они должны происходить от какого-то общего языка. Но это сходство проистекает не из-за общего языка, а по причине сходства человеческого ума. Во всем мире в момент отчаяния люди произносят одинаковые восклицания; в момент любви звуки также похожи. Глубинное сходство человеческих существ порождает определенную похожесть и в наших словах. Но не воспринимайте все всерьез, чтобы не потеряться в этом. Пусть даже вы нашли какие-то важные истоки, они не имеют отношение к делу, они бессмысленны. Для духовного искателя это не имеет значения.
Уж так устроен наш ум, что, отправляясь на поиски чего-либо, мы начинаем с предварительного мнения. Если я считаю мусульман плохими, то все время буду собирать доказательства в пользу этого мнения и в конце концов докажу, что прав. И в результате, встречая мусульманина, буду находить в нем только плохое, и никто не посмеет сказать, что я не прав, потому что у меня есть "доказательства".
Другой подойдет к тому же самому человеку с противоположным мнением. Если для него мусульманин означает "хороший человек", то в нем же он найдет доказательства порядочности. Хорошее и плохое не есть противоположности; они существуют вместе. Человек способен быть и тем, и другим. И вы найдете в нем то, что ищите. В одних ситуациях он будет хорошим, в других - плохим. Ваше суждение больше всего зависит от вашего определения, чем от ситуации. Все зависит от вашего взгляда на вещи.
Если, например, вы полагаете, что курить плохо, тогда курение становится дурной привычкой. Если вы считаете определенный тип поведения неправильным, то таким он и будет. Если все мы сидим и разговариваем, а рядом кто-то заснул, и мы считаем, что это плохо, то это и будет плохо. Но в действительности ничего хорошего и ничего плохого нет. Кто-то с иным отношением посчитает ту же ситуацию хорошей. Он подумает: прекрасно, если человек может заснуть в кругу друзей, значит, он чувствует себя среди них свободно и непринужденно. Все зависит от вашего отношения.
Я читал об эксперименте, проведенном А. С. Ниллом в своей школе в Соммерхилле. Он эксперементировал с новым типом школы, провозгласив в ней полную свободу. Работая там директором, он отменил привычную дисциплину. Но вот один из учителей заболел и директор Нилл попросил ребят не шалить, чтобы не беспокоить больного ночью.
Однако поздним вечером ребята затеяли возню рядом с комнатой заболевшего учителя. Нилл поднялся наверх. Дети, услышав шаги, притихли и занялись своими делами. Нилл заглянул в комнату через дверное стекло. Один из мальчиков, притворившийся, будто готовится ко сну, поднял голову и увидел за стеклом директора. Он сказал друзьям: "Это Нилл, можно не бояться. Ведь это же Нилл!" И ребята продолжили свою возню. А ведь Нилл был директором!
Позже Нилл писал: "Я счастлив, что они совершенно меня не боятся и могут сказать: "Не стоит бояться, ведь это же Нилл." Ему это было приятно, но ни один другой директор так не прореагировал бы! Никакой другой! Никогда в истории!
Поэтому все зависит от вас, от ваших определений. Нилл почувствовал в этой фразе любовь детей, но это его отношение. Мы всегда находим то, что ищем. В мире можно найти все что угодно, если серьезно поискать. Не начинайте с установки найти что-нибудь. Просто начинайте! Вопрошающий ум ищет не чего-то определенного, он просто ищет. Просто ищет, без всяких предвзятых мнений, без определенной цели. Ведь мы находим то, что ищем.
Смысл Вавилонской башни в Ветхом Завете в том, что, как только вы начинаете говорить, вы разделяетесь. Дело не в том, что люди стали говорить на разных языках, а в том, что они вообще заговорили. Как только вы заговариваете, начинается разлад. Вы произносите что-либо, и вы разделены. Только молчание едино.
Многие люди растратили свои жизни на различные поиски. При серьезном отношении можно легко растратить свою жизнь. Игра словами так тешит эго, что вы всю свою жизнь можете заниматься этим. Даже если игра эта интересна и забавна, она бессмысленна для духовного искателя.
Духовные поиски - не игра.
В подобную же игру можно играть и с цифрами. Вы можете проводить параллели. Можно вычислить, почему в неделе семь дней, в октаве семь нот, существует семь сфер и семь тел. Почему всегда семь? Тогда вокруг этого вы создаете философию, но эта философия - лишь продукт вашего воображения.
Часто все начинается очень невинно. Например, счет. Единственной причиной существования десяти цифр является тот факт, что у человека десять пальцев. Во всем мире счет начинался на пальцах. Поэтому пределом было определено "десять". Этого было достаточно, а затем все повторялось. Поэтому во всем мире десять цифр.
Когда установили десять цифр, трудно было представить себе, как можно обходиться с большим или меньшим количеством цифр. Но цифр может быть и меньше. Готфрид Лейбниц использовал только три цифры: 1, 2 и 3. С их помощью он мог решить любую задачу. Альберт Эйнштейн вообще пользовался только двумя цифрами: 1 и 2. И считал он так: 1, 2, 10, 11, ... Нам кажется, что "восемь" пропущено, но этот пропуск существует только в нашем уме. У нас определенная установка на то, что после 2 идет 3. Но такой неизбежности нет. Мы считаем, что 2 и 2 будет 4, но в этом нет неизбежной необходимости. Если использовать двоичную цифровую систему, то 2 и 2 будет 11. Но тогда 11 и 4 означают одно и то же. Можно сказать, что два стула и два стула будет четыре стула, а можно и одиннадцать, но какой бы системе вы не следовали, в сущности количество стульев будет одним и тем же.
Можно объяснить все: почему в неделе семь дней, а менструальный цикл женщины длится двадцать восемь дней, почему семь нот и семь сфер. И некоторые вещи действительно могут иметь объяснения.
Например, латинское слово "mensis" означает "месяц". Возможно, что человек впервые начал считать месяцы согласно менструальному циклу женщины, так как естественный женский цикл имеет фиксированный период 28 дней. Так легко узнать, что один месяц прошел.
Или можно считать месяцы по Луне. Но тогда период времени, который мы называем месяцем, будет равен 30 дням. Луна растет 15 дней и 15 дней уменьшается, а через 30 дней проходит полный цикл. Мы фиксируем месяцы согласно Луне, поэтому и говорим, что в месяце 30 дней. Если бы мы определяли его по Венере или по менструальному циклу, то в нем было бы 28 дней. Можно также разделить его на недели по семь дней. И когда подобное деление фиксируется в уме, другие вещи следуют автоматически. Вот что я имею в виду, говоря: все имеет свою логику. Если у вас семидневная неделя, вы можете найти много других моделей семи, и "семь" станет значительной логической цифрой. Она не такова или такова вся жизнь. Она становится лишь игрой воображения.
Со всем этим можно играть и найти много совпадений. Мир так огромен, так бесконечен, каждую минуту происходит столько всякого, что совпадения неизбежны. Эти совпадения суммируются, и в результате вы создаете такой длинный список, что начинаете верить ему. Тогда вы думаете: "А почему всегда семь? В этом есть какая-то тайна". Но вся тайна в том, что ваш ум видит совпадения и пытается логически их интерпретировать.
Гурджиев утверждал, что человек является пищей для Луны. Это вполне логично. И он демонстрирует глупость логики. В жизни все может быть использовано для чего-то, поэтому Гурджиев придумывает идею: человек тоже является пищей для чего-то. И тогда возникает логический вопрос: "Для кого является пищей человек?"
Солнце им быть не может, потому что само питает все живое. И тогда человек оказался бы рангом ниже всех других видов. А такого быть не может, потому что, согласно собственному мнению, человек - высшее животное. Поэтому он не может быть пищей для Солнца.
Луна действительно очень тонко соотносится с человеком, но не в том смысле, который придает ей Гурджиев. Она имеет отношение к женскому менструальному циклу. Она влияет на приливы и отливы морей. Многие теряют рассудок в полнолуние. Понятие "лунатик" происходит от слова "луна".
Луна всегда гипнотизировала ум человека. Гурджиев сказал: "Очевидно, человек является пищей для Луны, потому что поедаемый может быть легко загипнотизирован тем, кто его поедает". Змеи, например, сначала гипнотизируют свою жертву. И та, парализованная, может быть легко съедаема. Это второе совпадение, использованное Гурджиевым. Луна завораживает поэтов, сомнамбул, эстетов, мыслителей. В этом должно быть что-то. Человек должен быть пищей.
Такой идеей можно играть. А в богатом воображении Гурджиева все укладывалось в логические модели. Гурджиев был гениален и умел так представлять явления, что они казались логическими, рациональными, значимыми, как бы абсурдны они ни были. Он постулировал эту теорию, а затем его воображение сумело найти многие связи и доказательства.
Каждый создатель системы использует логику для искажения, чтобы доказать свою точку зрения. Каждый! Тот, кто хочет пребывать с истиной, не может создать систему. Например, я никогда не смог бы создать систему, потому что для меня сама попытка сделать это не является верной.
То, что я говорю, всегда фрагментарно, не закончено. Там будет много промежутков, через которые невозможно перебросить мостики. Со мной вам придется перескакивать с одной точки на другую.
Систему создать легко, потому что все промежутки можно заполнить воображением. Тогда все становится очень аккуратным, чистым, логичным. Но по мере того, как все становится логичным, оно все дальше и дальше удаляется от экзистенциального источника.
Чем больше вы знаете, тем лучше чувствуете, что есть промежутки, которые невозможно заполнить. Сущее не бывает последовательным никогда. Система с необходимостью будет последовательна, но бытие само никогда не последовательно. И никакая система не может объяснить это. Когда человек вырабатывал системы объяснения бытия (в Индии, Греции, Китае), он создавал игры. Если первый шаг вы признавали правильным, тогда вся система функционировала отлично; но если первый шаг не принимался, тогда все построение рушилось. Подобное построение представляет собой упражнение в воображении. Это прекрасно. Поэтично. Но как только система начинает настаивать на том, что ее версия бытия является абсолютной истиной, она превращается в разрушительное насилие. Все эти системы истины - всего лишь поэзия. Прекрасная поэзия, и ничего больше. Многие промежутки были заполнены воображением.
Гурджиев указывал на некоторые фрагменты истины, но поскольку на одном или двух фрагментах теории не построишь, он собрал много фрагментов. А затем философ попытался сложить все кусочки в стройную систему. И начал заполнять промежутки. Но чем больше они заполнялись, тем ощутимее утрачивалась реальность. И в конце концов вся система развалилась из-за этих заполненных промежутков.
Тот, кто очарован личностью учителя, может и не заметить промежутков в его учении, в то время как другие увидят там только промежутки и ни одного фрагмента истины. Для своих последователей Будда есть Будда (просветленный), а другие испытывают недоумение, потому что видят только промежутки. Если все промежутки собрать вместе, это будет губительно, но если собрать вместе все фрагменты истины, это может послужить основой для вашей трансформации.
Истина неизбежно фрагментарна. Она так беспредельна, что ее не постичь нашем ограниченным умом. А если вы захотите постичь целое, вам придется расстаться со своим умом, трансцендировать его. Но если вы создадите систему, то не потеряете свой уи, потому что он заполнит все промежутки. Система станет стройной; она будет впечатлять своей ясностью и разумностью, но не более того. Для того, чтобы преобразиться, нужно нечто большее: сила и энергия. И эта сила приходит только через фрагментарные проблески.
Разум порождает множество систем и методов. Он считает: "Если я оставлю жизнь, которую веду, то найду нечто более глубокое". Это абсурдно. Однако ум неустанно думает, что где-то в Тибете, на горе Меру Прават или еще где-нибудь, происходит "настоящее". В сердце смятение: как туда попасть? Как войти в контакт с учителями, работающими там? Ум всегда ищет чего-либо где-то далеко, а не здесь и сейчас. Ум никогда не бывает здесь. Людей же привлекает любая теория: "Там, на Меру, в данный момент происходит что-то настоящее! Отправляйся туда, войди в контакт с учителями, и это преобразит тебя!"
Не становитесь жертвами таких вещей. Даже если они обоснованны, не увлекайтесь ими. Возможно, то, что кто-то вам рассказывает, и правда, но причина вашего увлечения ошибочна. Настоящее - здесь и сейчас. Даже если вы посетите все горы Меру, вам все равно придется возвратиться к самому себе. В конечном счете обнаруживаешь, что и гора Меру, и Тибет находятся здесь: "Здесь, внутри меня. А я столько повсюду бродил..."
Чем рациональнее система, тем быстрее она распадается, и поэтому должно быть введено нечто иррациональное. Но как только вы вводите иррациональный элемент, ум не выдерживает и начинает раскалываться. Поэтому не беспокойтесь о системах. Просто совершите прыжок в "здесь и сейчас".