«Что такое просветление?» (Уайт Джон)

На рубеже II-го и пороге III-го христианских тысячелетии, просве-
щенный Запад оказался перед давно ожидаемой картиной - христиа-
нство перестало быть его духовной доминантой. Это произошло не
потому, что ислам или буддизм, или какая-нибудь другая традицион-
ная религия, или одно из модных, мистических движений потеснили
христианство. Дело совсем не в этом Дело в том, что все мировые
религии и мистические учения стали вдруг соразмеримы и что карты
реальности, разработанные священными традициями, составили один
большой и интересный альбом и теперь каждый может его листать, не
прилагая для этого особых усилий. Языки описания различных рели-
гий утратили свою исключительность и императивность, и стал возмо-
жен и даже желателен перевод смыслов. Возникли смысловые эквива-
ленты, своеобразные семантические деньги, на которые можно
приобрести нечто аналогичное, перетекающее из одного учения в дру-
гое. Мир расширился и неожиданно стал меньше, беднее, серее.
На фоне этой картины по ту сторону всех религий и традиций
все отчетливее стала проступать древняя и вечно новая религия про-
светления. Что же такое просветление? Этого не знает никто. Про-
светление нельзя проповедовать, в него нельзя верить, его нельзя ве-
рифицировать. Просветление — это не богословие, не мифология, не
философский дискурс. Нет никакой методики или психотехники, веду-
щих к просветлению. Слишком много сегодня дискурсов и психотех-
ник, которые ни к чему не причастны.
Чем же новая религия отличается от всех других религий? По-
жалуй тем, что все другие религии давно уже стали путями, которые
никуда не ведут, а просветлению безразлично, каким путем ты к нему
пришел. Религии все больше и больше проявляют себя как большие
монументы прошлых просветлений, а современные мистические уче-
ния — как памятники недавних малых просветлений. И те, и другие
застыли в позиции взаимного неприятия и самоупоения, и вывести их
из этого состояния невозможно. Религия просветления светло улыба-
ется всем им. Она приветствует и поднимает на щит не то, что их всех
разделяет, а то, что их объединяет, и то, что их приближает к нам и
друг к другу. Она находит в них бесчисленные драгоценные и уникаль-
ные кристаллы былых откровений и в месте с теми, кто следует этими
путями и религиями, радуется идущему от них свету. Она ничего не
отвергает и все принимает Всё, кроме идеи исключительности каж-
дый из этих религий и путей.
Нет, это вовсе не агонистическая и не апофатическая религия,
которую невозможно никому передать и объяснить. В основе её лежит
особое знание состояний, которое столько веков было пренебрегаемо
адептами больших религий, — всеми, кроме немногих, донесших его
до нас. В основе её лежит открытость тем высшим веяниям, у которых
множество имен в разных традициях и которые нельзя поймать ника-
кими силками, словами и знаками. Можно сказать (и так говорит один
из авторов книги, которую вы сейчас держите в руках), что полной и
конкретной планетарной формой просветленного бытия является Пле-
рома человечества, лежащая по ту сторону всех традиций и культур, и
что «внутренний учитель» в каждом из нас есть не что иное, как мощ-
ная и эффективная фокусировка Плеромы в человеке.
Плерома — это прежде всего бытие и потому также и созна-
ние. Однако центр ее лежит по ту сторону того, что воспринимают
наши чувства и мысль. В Плероме нет ни мужа, ни жены, ни началь-
ника и подчинённого, ни разницы языков и культур. Потенциально
Плерома присутствует всегда и везде как архетипический мир, но
она находится в процессе актуализации в человеческом бытии и соз-
нании. Просветлённый человек и является Плеромой, незримо про-
низывающей весь космос. Впрочем, всё это пустые слова, не имею-
щие отношения к Плероме.
Что же такое просветление? Отвечает Дионисий Ареопагит «Она
не душа, не ум, ни воображение или мнения, или слова, или разумения
Она не имеет, Она ни есть ни слово, ни мысль; Она и словом не
выразима и не уразумеваема; Она и не число, и не порядок, не величи-
на и не малость, не равенство и не неравенство, не подобие и не
отличие; и Она не стоит, не движется, не пребывает покое, не имеет
силы и не является ни силой, ни светом; Она не живет и не жизнь;
Она не есть ни сущность, ни век, ни время; Ей не свойственно чув-
ственное восприятие; Она не знание, не истина, не царство, не пре-
мудрость; Она не единое и не единство, не божественность, не бла-
гость; Она не есть дух в известном нам смысле, не сыновство, не
отцовство, ни что-либо другое из доступного нашему или чью-нибудь
из сущих восприятию; Она не что-то из не-сущего и не что-то из суще-
го; ни сущее не знает Её такой, какова Она есть, ни Она не знает
сущего таким, каково оно есть; Ей не свойственны ни слово, ни имя,
ни знание; Она не тьма и не свет, не заблуждение и не истина; к Ней
совершенно не применимы ни утверждение, ни отрицание; и когда мы
прилагаем к Ней или отнимаем от Нее что-то из того, что за Её приде-
лами, мы и не прилагаем, и не отнимаем, поскольку выше всякого
утверждения совершенная и единая Причина всего, и выше всякого
отрицания превосходство Ее, как совершенно для всего запредельной».
Высшие состояния, доступные человеку, и неисследимые вея-
ния благодати, эманирующие из Плеромы, — вот ось и основа новой и
древней религии просветления, к которой с разных сторон подступают
авторы этой необычной книги, ее мастера и исследователи. Впереди
трудный путь — трудный потому, что древние тропы заросли бурья-
ном, новые широкие шоссе покрыли землю асфальтом и на ней ничего
не растет. Предстоят новые открытия скрытых в нас возможностей
преображения, нашей уникальности и единства в высшем, в Плероме.
В добрый путь, российские искатели!
Аркадий Ровнер
апрель 1996 года
++++++========
00-2. ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИКОВ
Антология «Что такое просветление?» состоит из произведений раз-
ных авторов, написанных в разное время. Этим объясняется то, что в
текстах одни и те же слова (такие, как «Путь», «Божественное», «Йо-
га» или «Просветление») пишутся в одних случаях с прописной буквы,
а в других — со строчной. То же самое касается различных способов
подачи примечаний.
Поскольку каждый автор вправе сам решать, как писать подобные
понятия, мы не ставили цель унифицировать их написание, а везде
следовали оригиналу. Исключение было сделано лишь для «Эго», пере-
даваемое нами по всему тексту, как и «Я», с заглавной буквы.
Александр Ригин, Игорь Нежинский
октябрь 1995 г
++++++++=======
00-3. ПРЕДИСЛОВИЕ ДЖОНА УАЙТА,
редактора сборника.
Эта книга является своего рода продолжением моей первой книги
«Высшее состояние сознания», которая вышла в свет в 1972 году.
Тот сборник был вполне подходящим для своего времени и на протя-
жении 10 лет его хорошо покупали, но от года к году некоторые из
включенных туда текстов устаревали и к настоящему времени оказа-
лись не совсем уместными. Разумеется, та книга выполнила полезную
задачу. Несомненно и то, что ее полезность исчерпана, поэтому ее и
перестали сейчас переиздавать. В книгу «Что такое просветление?»
я снова поместил три из тридцати трех статей предыдущего сборника
(это статьи Бёкка, Хаксли и Уотса). Они взяты из той книги из-за их
чрезвычайной полезности для поиска высшего сознания и самот-
рансценденции, ставшего ныне глобальным, а также из-за их вневре-
менности — качества, которое выделяет их среди остальных текстов
«Высшего состояния». Все остальное в сборнике «Что такое про-
светление?» полностью, как мне кажется, соответствует его общему
названию. Я постарался избежать недостатков, которые обнаружил в
первой книге, стремясь в этой новой антологии к большей уравнове-
шенности и краткости, помня слова Экклезиаста - «Множеству книг нет
конца, и от многой учености — лишь слабость плоти»(*).
Надеюсь, книга выполнит свое назначение и станет вам другом и
верным помощником в прохождении жизненного пути. Реальное обу-
чение — это, конечно, только личное путешествие, однако записан-
ные учения свидетельствуют о путешествиях других людей и тем
самым обогащают ваше собственное. Пусть же оно будет по-настоя-
щему богатым.
(*) Известное изречение, звучащее в русском переводе Ветхого Завета следующим
образом «во многой мудрости много печали, и кто умножает познание, тот умножает
скорбь» (Экклезиаст, 1 18) — Прим. перев.
Посвящается Homo noeticus, ***
рождающемуся ныне высшему виду человечества,
Святым, пророкам и мудрецам,
чье самоотверженное служение
на протяжении всей истории
помогало приготовить это рождение,
И вам, читатели,
представляющим собой мост.
«Понимание других — это мудрость,
Понимание самого себя — это просветление».
Лао-цзы.
***Homo noeticus - человек осознающий
++++++======
01. ВВЕДЕНИЕ
ЧТО ТАКОЕ ПРОСВЕТЛЕНИЕ?
Что такое просветление? На протяжении истории этим вопросом за-
давались люди, ищущие смысл бытия. Во все времена были мужчины и
женщины, которые полностью посвящали себя поискам ответа на этот
вопрос, не взирая на трудности и лишения, иногда даже на враждеб-
ное отношение к ним общества, — настолько ценным и важным для их
счастья представлялось им такое понимание Побудительным мотивом
их поисков был голод самопознания - кто я есть? почему я здесь? куда
я иду? что такое жизнь вообще? Все это аспекты одного фундамен-
тального вопроса - «Что такое просветление?» В наши дни все больше
становится искателей, которые идут по стопам своих предшественни-
ков. Их не устраивает неудовлетворенность status quo, не содержаще-
го в себе ни нужных ответов, ни счастья. Кроме того, этим древним
вопросом задаются теперь и ученые — исследователи сознания, и про-
сто любознательные, услышавшие смутные, но соблазнительные рас-
сказы о чем-то таком, что наполняет жизнь блаженством и достоин-
ством и что называется просветлением Тяга к знанию о просветлении
распространилась настолько широко, что впервые за человеческую ис-
торию деятельность отдельных личностей и организаций, объявляю-
щих себя сведущими в этом вопросе, создала бурно развивающееся
поле коммерции. Индустрия просветления стала большим бизнесом.
Рекламные объявления повсюду возвещают, что для поисков ответа
уже не потребуются годы строгой дисциплины в отдаленных святых
убежищах. Сегодня просветление доступно всем.
ЭГО И ИНДУСТРИЯ ПРОСВЕТЛЕНИЯ
Да, в некотором крайнем смысле верно и то, что просветление доступ-
но всем. Это, слава Богу, и есть то, к чему движется все творение. Но
одним из удручающих аспектов всей этой коммерциализации явилось
обесценивание самого термина «просветление». Волна книг, статей,
аудио- и видеозаписей, лекций и семинаров, посвященных просветле-
нию, несет с собой массу противоречивых мнений, утверждений и воз-
ражений насчет него. Также произошел настоящий взрыв в области
психотехнологии и средств изменения сознания, претендующих на вве-
дение в мистические, трансформативные и «просветленные» состоя-
ния. Гипнотические магнитные записи, сеансы воспоминания прошлых
жизней, тренировка альфа- и тэта-волновой активности мозга, внете-
лесные астральные звуки, разнообразные системы медитации, камеры
сенсорной изоляции — вот типичные товары, предлагаемые ныне в
духовных супермаркетах И все же духовному потребителю следовало
бы спросить себя «А есть ли в них какая-либо ценность? Если есть,
какова ее цена? И Чему эта ценность может послужить?» Статьи, со-
бранные в книге, ответят на эти вопросы и, конечно, на кардинальный
вопрос, помещенный в заглавии А предварительно можно сказать толь-
ко, что упомянутые товары, услуги и системы действительно имеют
некоторую ценность, но она весьма ограниченна — это ценность для
новичка, для того, кто только начинает осознавать те высшие сферы
бытия, которые отвергнуты культурой западного общества и исключе-
ны из ее образовательного кругозора Эти услуги способны дать неко-
торые виды переживаний, которые немного шире, чем повседневные,
раскрывая этим нам окно в реальность Они могут показать ограниче-
ния обыденного сознания и возможность существования чего-то за его
пределами. Но ключевой для понимания момент заключается вот в
чем: ценность мистических и трансформативных состояний не в том,
что они приносят какое-то новое переживание, а в том, что они избав-
ляют от самого «Я» переживающего Говоря иначе, они избавляют от
эгоцентричного сознания, воспринимающего жизнь с жесткой, само-
центрированной точки зрения, а не в той свободной, раскованной пер-
спективе, которая присуща мудрецу, знающему, что он и есть сама
бесконечность, проявленная в ограниченной форме.
ЧТО НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПРОСВЕТЛЕНИЕМ
Если последнее высказывание покажется не слишком ясным (как почти
все утверждения по поводу просветления), то оно, во всяком случае,
подскажет нам, чем просветление не является. Это не измененное
состояние сознания, вызванное при помощи медитации, наркотиков,
секса или какой-либо другой психотехнологии, способной воздейство-
вать на разум. Один из авторов данной антологии, представитель
трансперсональной психологии Кен Уилбер так писал в наброске (ныне
уничтоженном) своего эссе «Нам известно Предельное Состояние
Сознания не как одно среди многих других, а как то единственное,
у которого нет равных, оно не является измененным состоянием
сознания, потому что для него не существует альтернативы». И про-
светление — это не блистательный показ медиумических феноменов
и паранормальных сил. Это и не видение, перемещающее вас в ка-
кую-то небесную сферу Это не неподвижное сидение в трансе, когда
воспринимаешь некий внутренний мир захватывающих оттенков цве-
та и звука или, наоборот, полную пустоту ума. Просветление может
включать в себя все это, но оно бесконечно превосходит все это. Из
всего того, что меньше предельного, ничто не подходит в качестве
ответа, а все феномены преходящи и не являются предельными. И —
caveat emptor (*) — это касается почти всего, чтя предлагает индуст-
рия просветления.
* Будь бдителен, покупатель (лат )
По мере того как вся суета по поводу быстрой наладки машин
блаженства, облегченных систем тренировки и мгновенных курсов ле-
чения Эго разворачивается без каких-либо заметных результатов и
пена коммерциализации оседает, люди сами начинают глубже вгляды-
ваться в природу самотрансформации и духовных поисков, но лишь
увеличивают этим свое замешательство и неудовлетворенность. И опять
возникает вопрос что же такое просветление?
ВЕЧНАЯ МУДРОСТЬ
Если вопрос этот был извечным, то ответ на него можно назвать извечной
мудростью. Это и есть цель духовного путешествия радикальное понима-
ние, которое приходит в самое сердце человеческого опыта, озаряя собою
каждую его грань, устраняя всякое сомнение относительно смысла су-
ществования и природы реальности. Речь идет не столько о фактическом
знании, сколько о мудрости, не о многоучености, а об уверенности.
Данная книга именно об этом. В ней собрано кое-что самое луч-
шее из обширной литературы, посвященной просветлению, так что вы
можете получить ясное представление о мудрости прошлых веков. В
разных моих антологиях, посвященных высшему человеческому разви-
тию, я год за годом стремился собрать в один том всеобъемлющую
коллекцию, чтобы читатель мог получить солидное введение по важ-
ной теме или предмету, не пробираясь сквозь горы материалов и на
расходуя много времени и энергии в литературных поисках Это наме-
рение сохранилось у меня и сейчас. Читая эту книгу, вы можете полу-
чить четкое понятие о просветлении — интеллектуально основатель-
ное понимание, которое на самом деле может быть некой картой
реальности. (Должен, впрочем, предостеречь: карта — это еще не са-
ма территория. Иными словами, пироги на картинке никого не насы-
тят. Термин «просветление» остается так или иначе лишь словом, от-
стоящим очень далеко от того, что оно обозначает. Поэтому далее я
еще буду говорить о картах реальности) Извечная мудрость неизмен-
на, истина всегда одна. В этом соглашаются между собой мудрецы
всех великих религий и священных традиций, всех герметических фи-
лософских течений, подлинно мистических школ и высших оккульт-
ных путей. Просветление составляет сушностную истину их всех А
если взять шире, оно — суть самой жизни, цель всякого роста, разви-
тия, эволюции. Просветление — это раскрытие того, что мы есть в
предельном смысле, ответ на главные наши вопросы: «Кто я такой?»,
«Почему я здесь?», «Куда я иду?», «Что такое жизнь вообще?»
ПАРАДОКС БЫТИЯ И СТАНОВЛЕНИЯ
В духовном путешествии заложен глубинный парадокс. Дело в том,
что цель нашего странствия, нужный нам ответ — это то, чем мы уже,
в сущности, являемся, Бытием, предельной целостностью, которая пред-
ставляет собой источник и основание всякого Становления Просвет-
ление — это реализация истины Бытия Это наше родное состоя-
ние; наша истинная самость — то Бытие, которое традиционно
называется Богом, Космической Личностью, Высшим Бытием, Единым-
во-всем. (Кстати, некоторые просветленные учителя, в том числе и
Будда, чтобы быть лучше понятыми, предпочитали избегать теистичес-
ких терминов Они старались обойти глубокую культурную обуслов-
ленность, которая возникает из-за нашего языка и блокирует понима-
ние.) Мы являемся проявлениями Бытия, но, подобно самому космосу,
остаемся в процессе Становления, непрерывно развиваясь, изменяясь,
эволюционируя ко все более и более высоким состояниям, которые со
все большей красотой выражают совершенство источника существова-
ния. Таким образом, каждый из нас представляет собой не только че-
ловеческое бытие, но и человеческое становление и просветление —
что понимание совершенного равновесия бытия-в-становлении.
Истина всякого существования и всякого опыта лежит, следова-
тельно, не в чем ином, как в безусловном бытии здесь-и-сейчас, в уже
присутствующей изначальной природе того, что ищут, к чему стремятся
и о чем вопрошают- в самом Бытии. Духовное путешествие — процесс
открытия этой истины и ее проживания В нее входит и сам видя-
щий глаз — или точнее, «Я», видящее свою Самость На языке филосо-
фии, просветление охватывает единство всех дуальностей, гармоничную
соположенность всех противоположностей, единственность бесконечной
множественности и бесконечного разнообразия На психологическом язы-
ке это трансценденция любых чувств ограниченности и инаковости. В
гуманистических терминах оно является пониманием того, что путеше-
ствие — это учение, что и сам путь и цель — это одно и то же. В
теологических терминах это— постижение единства Бога и природы
человека. В онтологических терминах просветление, является Состояни-
ем всех состояний, Условием всех условий, которое трансцендирует
весь космос, но остается все же обыденной реальностью, поскольку ни-
чего от него отдельного нет и не может быть.
Когда мы в конце концов понимаем эту Великую Тайну, то обнаружи-
ваем свою настоящую природу, Высшую Идентичность, Самость всего
Прямое восприятие нашей тождественности с бесконечным, эта ноэти-
ческая (1) реализация нашей идентичности с божественным становится ис-
точником всего возможного счастья, доброты, красоты и истины Это
переживание выходит за пределы времени, пространства и причинности;
оно преодолевает ограничения Эго и любого социально обусловленного
чувства «Я» Знание о том, что мы вневременны, неограниченны и поэто-
му космически свободны, кладет конец иллюзии отдельности и всем тем
болезненным деструктивным защитным механизмам, которые мы индиви-
дуально или коллективно создали для сохранения нашей эгоистической
иллюзии за счет всего остального В Майтраяна Упанишаде так гово-
рится об этом «Постигнув свою собственную самость, как высшую Са-
мость, человек становится лишенным самости.. Это наивысшая тайна».
(1) Ноэтический (noetic) — относящийся к сознанию, от греческого
«ноэсис» (мышление, разумение) — Прим. перев.
ИНВОЛЮЦИЯ, ЭВОЛЮЦИЯ И ВОЗВРАЩЕНИЕ К БОЖЕСТВЕННОСТИ
Поскольку мы являемся, в сущности, Бытием, мы не статичны. Мы
еще и активны, мы являемся Бытием-в-процессе-само-порождаемых-
изменений, которое традиционно называется Становлением, или про-
цессом космической эволюции. Конечно, эволюция — это только один
аспект этого таинственного процесса, лежащего в основании всего тво-
рения. Другой процесс — инволюция, этот «выдох» Бога, это «опусто-
шение» или кенозис (2), который привносит божественность в весь кос-
мос и в материю, так что теперь божественность и материя могут
сотрудничать, идти вместе через различные стадии роста осознания,
от неведения через простое сознание, самосознание и космическое соз-
нание к тому Великому Воспоминанию-Воскрешению, которое являет-
ся не чем иным, как Единым-во всем.
(2)* Кенозис — буквально «истощение» (греч) — термин православного богословия
Бог, «опустошает» себя, вливает себя в творение, «обожествляя» его («теозис»), хотя Он в
то же время неким парадоксальным образом не истощается и ничто в Нем не уменьшается
при этом См Л Зандер, «Бог и мир», Париж YMCA-Press, 1948, т 1, с 88 — Прим.перев.
Мы вовлечены в материю для того, чтобы эволюционировать как
Дух Мы развиваемся как индивидуально, так и как человеческая раса,
через различные уровни существования — физический, ментальный и
духовный, — которые являются, в сущности, лишь градациями Бога,
Великой Цепью Бытия Изначально творение космоса было материали-
зацией Духа, а затем началась спиритуализация материи во всех ми-
рах, высших и низших Таким образом, мы сами и являемся, в сущнос-
ти, Богом в той драме, которую мы создаем, в которой часть Бога
«забывает» о Нем, переживает эту «утрату» и таким образом обретает
мотив для поиска воссоединения с Целым, с Одним-Без-Другого Про-
цесс, в котором мы становимся утратившими и забывшими нашу бо-
жественную природу, является инволюцией, падением от блаженства
и благодати, а процесс, в котором мы обретаем себя и вспоминаем, что
наше истинное состояние — это эволюция, сознательное возвращение
к божественному Когда мы понимаем это, мы начинаем жить «божест-
венной жизнью», как называл ее Шри Ауробиндо.
СУЩЕСТВОВАНИЕ КАК ИГРА БОГА
В космической перспективе ситуация, в которой мы обнаруживаем
себя, это драма, в которой мы — спящие актеры Мы идем через
жизнь, не осознавая тот факт, что все является игрой Бога Для про-
буждения от этой драмы служит просветление Вы открываете, что
Бог является автором, актером и всеми стадиями в этой драме, испол-
ненной бесконечной игривости, и поэтому исполненной бесконечного
блаженства Но что вам делать после того, как вы пробудились? Как
перенести это в повседневную жизнь? Вы снова возвращаетесь к сво-
им делам, снова остаетесь с тем, что мы должны делать в мире — во
всех мирах В этом смысле вы становитесь вместе с Богом сотворцом
в деле «спасения» Вселенной, делая то, что могло бы помочь другим
увидеть свет и любовь божественного, сияющую во всех вещах, а на
самом деле являющуюся всеми этими вещами.
Таким образом, просветление — это бесконечный процесс, а не
только единственное происшествие И поистине, как отмечают «карты
реальности», разработанные священными традициями, существуют сво-
его рода квантовые скачки в процессе осознания, которые отмечают
продвижение по духовному пути, но само по себе переживание «бело-
го света» еще не делает человека ни мистиком, ни святым И даже
наиболее духовно возвышенные люди признают, что есть состояния
бытия и за пределами того уровня развития, которого они достигли
Времени, отведенного человеку на жизнь, достаточно для того, чтобы
достичь просветления, но недостаточно для того, чтобы завершить его
Самореализация — это не то же самое, что самотрансформация Как
отмечал Шри Ауробиндо, реализация божественного — это лишь «про-
межуточная стадия» в процессе .высшего человеческого развития И
поэтому самореализация, даже радикальная, не является еще концом
человеческого путешествия Высшие состояния развития зовут нас к
дальнейшей трансформации, и это наш эволюционный удел Понятно,
конечно, что все эти будущие стадии Становления являются не чем иным,
как проявлением присутствия бесконечного и вечного Бытия, и это наше
предельное тождество с божественным, по словам духовного учителя Да
Лав-Ананды (он же Да Фри Джон), одного из авторов этого сборника,
«уже само по себе и есть Бог» Это и есть просветление
ИМЕНА И СИМВОЛЫ ПРОСВЕТЛЕНИЯ
Просветлению давали множество имен Имя Будда означает «просвет-
ленный», то же самое означают имена Христос и Мессия Св Павел
называл просветление «Божественным покоем, который превосходит
понимание», а Ричард Бекк — «космическим сознанием» В дзен-буд-
дизме это сатори, в йоге это самадхи или мокша, в суфизме — «фо-
на», в даосизме — «ву», или Предельное Дао Гурджиев называл это
«объективным сознанием», Шри Ауробиндо говорил о Сверхразуме,
мистические школы и оккультные традиции говорят об «озарении»,
«освобождении» и «самореализации» Кроме того, просветление сим-
волизировалось множеством образов тысячелепестковый лотос в ин-
дуизме, Святой Грааль у христиан, ясное зеркало у буддистов, Звезда
Давида у иудеев, круг инь-ян у даосов; вершина горы, лебедь, спокой-
ное озеро, мистическая роза и вечное пламя.
Просветление описывалось святыми, пророками и учениками мно-
гими путями. Так, например, Кен Уилбер, которого многие считают
наиболее выдающимся теоретиком трансперсональной психологии и
которого можно сравнить с Эйнштейном в области исследования соз-
нания, подвел итог этого в финальной части своей блестящей работы
«Лицом к лицу» (Eye to eye):
Высшее Состояние Сознания обычно описывается в мистической ли-
тературе как соединение с Абсолютом, в котором Абсолют познается
не как одно из многих других явлении, а как «Один без другого».
Более того, отмечается, что познать Абсолют — это значит стать
самим этим Абсолютом Из этого следует, что Высшее Состояние
Сознания само по себе является Абсолютом, и, таким образом, Вы-
сшее Состояние Сознания оказывается не просто состоянием созна-
ния, одним из многих, но единственным в своем роде состоянием,
«одним без другого» Можно сказать, что оно включает в себя абсо-
лютно все Таким образом, Высшее Состояние Сознания не является
измененным состоянием сознания, поскольку у него нет никакой аль-
тернативы и оно поистине одно без другого.
Комментировал эту тему и Да Лав-Ананда. Его точка зрения,
выработавшаяся в его беседах и книгах, излагается в отрывке из
книги «Телесное жертвоприношение внимания» (The Bodily Sac-
rifice of Attention):
Обычно человек полагает, что Просветление — это какие-то особые
видения Но Просветление гораздо более тонко, безмолвно, его сущ-
ность невыразима словами Это Бодхичитта, высшая реализация Бы-
тия, высшая Мудрость На этой основе возникают различные виды
сияющих трансформаций, но сама Реализация настолько фундамен-
тальна, настолько безмолвна, настолько проста (3), настолько непос-
редственна, настолько очевидна, настолько трансцендентна, что это
невозможно отождествить ни с одним из феноменов нашего сущест-
вования или знания Для передачи понимания этой Реализации су-
ществует пробужденный индивид, Духовный Мастер, но сама реали-
зация остается безмолвной, совершенной, простой, непосредствен-
ной и очевидной. Когда вы приходите к моменту постижения Бо-
жественного Тождества и тех условий проявленного существования,
в которых вы живете, тогда вы достигаете Просветления.
(3) Мастера дзен намекали на то, что когда человек достигает просветления, он пони-
мает, что просветление — это нечто необычайно простое, как вкус реальности, и что оно,
оказывается, всегда находилось рядом с нами, в нас самих. Но, несмотря на такую просто
ту, это трудно объяснить словами для того, кто не постиг сам, и потому древние Мастера
неохотно говорили об этом — Прим. перев.
Тадеуш Голас, автор краткого, но мудрого «Руководства по про-
светлению для ленивых» (The Lazy Man's Guide to Enlightenment),
описывал его таким образом: «Просветление — это переживание рас-
ширения нашего сознания за пределы его обычных ограничений Но
мы могли бы также сказать, что совершенное просветление является
такой реализацией, в которой у нас нет никаких ограничений...» Близ-
ки к этому слова Махараджи, гуру Рам Дасса, бывшего профессора
психологии из Гарварда, о том, что просветление никогда не отбрасы-
вает никого из вашего сердца, будучи бесконечной и безусловной лю-
бовью, путем божественной любви.
ПРОСВЕТЛЕНИЕ ЗА ПРЕДЕЛАМИ СЛОВ И СИМВОЛОВ
Все же, какое бы мы ни взяли имя или символ, как бы поэтично и
вдохновенно ни прозвучало словесное определение, прямому пережи-
ванию невозможно найти замену. Просветление невыразимо — оно за
пределами слов, образов и понятий. Его нельзя ухватить ни интеллек-
туально, ни логически, ни аналитически — ни одним из аспектов на-
шего эгоистически-рационального ментального существа, как бы ни
был остр и проницателен наш ум, как бы ни был изобретателен наш
интеллект. Символ скрывает столько же, сколько открывает, а слова
всегда только об истине, и никогда они не будут самой истиной. Так
что следующие ниже статьи ничего не гарантируют, они лишь направ-
ляют Чтение о просветлении не может заменить практику духовной
дисциплины или следование священной традиции. Должно иметь мес-
то действительное переживание. Более того, независимо от того, на-
сколько трудны ваши поиски и как велики усилия, просветления нель-
зя достичь — его можно только найти. И в этом все мы зависим от
того, что духовные традиции называют благодатью. Эта благодать есть,
и этой удивительной благодати хватает на всех. Как сказал Иисус,
если просишь хлеба, то тебе не будут давать камни вместо хлеба.
Ищи, и обретешь. Стучи, и откроется. Вселенский разум предоставля-
ет все, что понадобится на каждом шаге твоего пути. А интерес все-
ленского разума заключен лишь в том, чтобы пробудить в тебе твою
собственную подлинную природу. Просветление, или царствие небес-
ное, — твое, и ты имеешь на него врожденное право.
ДВИЖЕНИЕ ПО ПУТИ К ПРОСВЕТЛЕНИЮ
Однако провозглашение своего врожденного права — дело нелегкое.
Благодать изливается на всех, как дождь, но, так же как и дождевая
вода, достается она только тем, у кого есть сосуд, приготовленный
надлежащим образом, чтобы ее «поймать». Приготовления заключают-
ся в изменении сознания. Без них мы будем просто камнями, булыж-
никами, с которых вода дождя стекает; после приготовлений мы стано-
вимся обработанными камнями, выделанными сосудами и чашами,
которые способны удержать то, что падает с небес.
И утверждение этого врожденного права — дело не такое простое
и прямолинейное. У духовного пути много баковых ответвлений, где,
если и не попадешься в ловушку, то наверняка истощишь свою энер-
гию. Бывают периоды хаотичных сдвигов в уме, бывают моменты инту-
итивного озарения и частичного прорыва, периоды истощения и край-
ней апатии, а также времена интенсивной борьбы и сомнений, когда
одна только вера в предельную значимость духовного путешествия
влечет вас вперед. Что можем мы сказать об этом процессе обретения
своей подлинной самости?
В священных традициях на правильный образ жизни и осознание
настоящего момента обращается внимания больше, чем на подроб-
ные описания высших миров, предназначенные лишь для интеллекту-
ального изучения. Это не значит, что таких описаний нет — есть,
конечно, как это видно из Приложения 1, посвященного картам ре-
альности.
Но если бы вам, например, пришлось попросить у дзенского мас-
тера дать объяснение сатори, он мог бы наклониться, взять камень и
протянуть его вам, или залаять, как собака, или сделать что-то другое,
столь же поразительное. Такая манера поведения имеет целью помочь
вам прорваться сквозь ваше обычное состояние осознания, слишком
привязанное к вещам и ограниченное языком, слишком обусловленное
культурой. Или же он мог бы озадачить вас коаном — как будто нераз-
решимой загадкой, — чем-нибудь вроде такого: «Перед просветлением
я рубил дрова и носил воду. После просветления я тоже рублю дрова
и ношу воду».
Что же следует понимать духовному искателю под такой «безум-
ной мудростью»? Ответ таков: реальность неизменна, но твое воспри-
ятие реальности меняется, как только ты изменяешь сознание. Разни-
ца между тем, что было до просветления, и тем, что приходит после
просветления, находится в тебе, а не в реальности. Ограниченность
тоже в тебе — в твоем сознании, и когда эти ограничения трансценди-
рованы, ты воспринимаешь существование иначе и, следовательно, от-
носишься к нему по-новому. Твое чувство идентичности меняется. Ты
переживаешь уже не себя, как отдельную, изолированную физическую
форму в отрыве от всего остального в существовании, а космос, как
объединенное и предельно единое целое, нераздельное с твоим собствен-
ным сущностным бытием.
КАРТЫ, ВЕДУЩИЕ ВАС НА ПУТИ
Но разве это так просто? Нет. Как провозглашает Брихадараньяка
Упанишада, «Постижением своей сущности познается вся Вселенная»,
а раскрытие своей сущности — это отнюдь не просто. Что еще можно
сказать об этом процессе достижения восприятия вещей такими, какие
они есть, — бесконечными?
Здесь уместен еще один дзенский коан: «До того как я обратился
к Дзен, горы были просто горами, реки — просто реками, а деревья —
просто деревьями. После того как я вошел в Дзен, горы перестали
быть просто горами, реки перестали быть просто реками, а деревья —
просто деревьями. Но когда пришло просветление, горы снова стали
просто горами, реки — просто реками, а деревья — снова просто
деревьями».
Здесь вы можете видеть ту же самую перспективу, что и в преды-
дущем коане, но с дополнительным элементом: вводится промежуточ-
ная стадия роста в процессе просветления. Если вы согласитесь с
этим понятием стадий роста, то увидите, что священные традиции очень
четко отметили главные вехи духовного путешествия. В современном
языке эти «карты» называются эзотерическими и трансперсональными
психологиями.
В восхождении через высшие сферы разума, когда вы эволюцио-
нируете в сознании, огромную помощь можно извлечь из путеводите-
ля, способного предложить здравый совет и верное направление. Ко-
нечно, как говорил Кришнамурти, еще один из авторов этого сборника,
истина — это страна без дорог. Или, как выразился Тадеуш Голас в
своей небольшой остроумной книге «Руководство по просветлению
для ленивых.», просветлению нет дела до того, каким образом вы туда
добираетесь. Все это совершенно верно, но зачем же заново изобре-
тать колесо? Уже есть проверенные временем и уважаемые во всем
мире карты реальности, способные провести духовных путешествен-
ников через дебри ума и лабиринты внутреннего пространства с отно-
сительной легкостью и безопасностью. Когда начинается путешествие
самореализации, духовному страннику следует воспользоваться наи-
лучшим из доступных руководств. Приложение 1 предназначено для
облегчения доступа к такому руководству.
СМИРЕНИЕ, САМООТВЕРЖЕННОЕ СЛУЖЕНИЕ И БЕЗУСЛОВНАЯ ЛЮБОВЬ
Как я уже говорил, с точки зрения космической перспективы ситуация,
в которой находится человек, — это состояние сна, от которого человек
может пробудиться с помощью благодати и немалых усилий со своей
собственной стороны. Но тут нечем гордиться. Поскольку в конечном
счете вы едины со всеми остальными вещами, то реализация в себе Бога
как своей собственной сущности не дает никакого исключительного ста-
туса, каким бы вы ни были интеллигентным, талантливым, харизматич-
ным либо выдающимся в чем-то ином. Вы постигаете, что не являетесь
чем-то особенным, поскольку все внешние формы, всё вокруг — это
тоже вы сами как проявление Единого Великого Бытия. Поэтому истин-
ное отношение к самореализации — это смирение.
Это истинное отношение является также и самоотверженным слу-
жением — так в вашем поведении отражается безусловная любовь.
Когда вы постигаете свою истинную сущность, вас автоматически
касается и зов человечества. Этот зов, пусть даже и бессознатель-
ный, — просьба показать путь к Богу. Поэтому просветление в боль-
шей мере затрагивает все человеческое общество, чем какие-то от-
дельные группы, живущие уединенно и отдельно, поскольку только
лишь они, как они полагают, способны видеть истину, красоту и лю-
бовь как сущность существования и только лишь одни они живут в
соответствии с предписанием помогать другим изменять свое созна-
ние и так открывать сущностное совершенство всех вещей. Но цель и
направление в жизни, понимание, счастье — это то, к чему стремят-
ся все люди, пусть даже и не осознавая этого. Это и есть то, чем
просветленный пытается помочь другим —; терпением, смирением,
любовью, отсутствием всякой заинтересованности в вознаграждении,
признании, в обретении какого-то особого статуса или силы, поскольку,
в сущности, все существа делают это для самих же себя. «По плодам
их дел узнаём их».
СПАСЕНИЕ МИРА
Планета Земля столкнулась сегодня с беспрецедентными угрозами для
жизни. Но эти надвигающиеся на нас социально-экономические, эко-
логические, ядерно-милитаристские опасности являются, как это ни
смешно, продуктами нашего собственного ума — нашего неведения и
нашего эгоцентризма. И теперь уже эту проблему невозможно разре-
шить на том уровне, который ее породил. Поэтому, чтобы избавиться
от грозящих человечеству опасностей, нужно выйти за пределы при-
вычного ума или привычного самоощущения. Политическая активность,
социальные программы, гуманитарная работа и т.п. — все это хорошо,
но этого недостаточно. Только трансформированное сознание способ-
но трансформировать мир. Следовательно, предельный способ дей-
ствия — не действовать вообще, кроме как для изменения сознания.
Этому и посвящена данная книга.
Просветление — это освобождение, свобода. Но пока хотя бы
один человек не свободен, никто не свободен. Вот почему истинно
просветленные всегда брали на себя миссию преданного служения
всему миру. Самореализация ведет к трансформации вашего тоталь-
ного бытия — и внутреннего осознания, и внешнего поведения. Ил-
люзия отдельности самости тает. Происходит удивительное облегче-
ние от разъедающего схематизирования, манипулирования, глухого
сопротивления, от всего того, в чем люди «эгонизируют» ради защи-
ты своей иллюзорной самости от истины существования. Жалость к
себе, самодовольство, гневливость, похотливость, зависть, лень и
т.п. — все это испаряется. То, что остается, имеет для обычного
восприятия вполне человеческую форму. Оно ест, спит, ходит и функ-
ционирует точно так же, как все остальные человеческие существа.
Говоря словами дзенского коана, оно продолжает колоть дрова и но-
сить воду. Но благодаря узнаванию своего тотального единства с
бесконечным личное превратилось в универсальное, вселенское. Вы-
свободились энергия и понимание, способные сделать тяжелый труд
легким и внести созидательность в работу и взаимоотношения. Воз-
никают святость и мудрость. Жизнь становится простой и всеобъеди-
няющей, мир — чудесным, обыденное — сверхъестественным. Об-
стоятельства, которые прежде рассматривались как проблема, стано-
вятся вызовом и Даже волнующей возможностью учиться, расти над
собой и в чем-то облегчить бремя мира. Эти обстоятельства могут
быть неприятными, могут быть сложными, но нет никакого отвраще-
ния к ним и никакого страдания из-за них.
КЛЮЧ К ПОНИМАНИЮ И СЧАСТЬЮ
Понимание является функцией вашего состояния сознания. Счастье —
тоже. Пока существует в вашем сознании некто «другой», будет су-
ществовать предел вашему пониманию и счастью. Неведение и страда-
ние прямо пропорциональны той мере Эго, или самоцентрированности,
которую вы вносите в свои обстоятельства. А когда нет никого, кроме
Единого, когда вы являете собой Сущность всего, вы бесконечно само-
реализованы, бесконечно уверены в себе, бесконечно счастливы. В
таком состоянии само существование видится как изначальное бла-
женство. Тогда все, что происходит в вашей жизни, и все, что вам
необходимо сделать, полностью приемлемо. Ваше бытие само собой
способствует освобождению всех и спасению мира.
Как будет показано в этой книге, есть много путей на вершину
горы просветления, но в конце этих троп все они сходятся в постиже-
нии того, что истина одна. Это оказывается так, когда Эго умирает и
вы Заново рождаетесь в жизнь, в реальность, — об этом тоже речь в
нашей книге. В просветленном состоянии вы обнаруживаете, что яв-
ляетесь не только путешественником — вы также и путь, и гора. Вот
почему Иисус умер на кресте с прощением в сердце. Вот почему бод-
хисаттвы, буддийские святые, приносят обет не принимать оконча-
тельного просветления, прежде чем к нему не будут готовы все живые
существа. И у вас есть возможность постичь это прямо сейчас, потому
что это — ваше самое подлинное состояние, и оно есть в вас в каждое
мгновение. Что такое просветление? Посмотрите вокруг себя. Все вок-
руг — это вы сами. Вот оно, просто все это — то, что вокруг вас.
Поэтому раскрывайте ваше «Я», чтобы увидеть чудо в том, чтобы ру-
бить дрова, и в том, чтобы носить воду. А потом с любовью поделитесь
им с другими.
А теперь, духовный искатель, читай дальше...
03. Алан Уотс
ЭТО ОНО
Некоторые люди ошибочно полагают, что поиск просветления — это
либо инфантильная регрессия, либо просто бегство от действительнос-
ти в некие «иные миры». Но это не так. Просветление, как пишет Алан
Уотс, составляет самую суть того, что происходит прямо здесь и сейчас
во всем космосе. Оно включает в себя все уровни бытия и все миры —
от наиболее плотных, материальных до возвышенных, эфирных, но в то
же самое время оно за пределами всего этого. Просветление — это то
особое состояние осознания, которое озаряет все творение, делая его
ясным и понятным, доступным для внутреннего взора. И то, что видит
внутренний взор, оказывается следующим: Я — это вся Вселенная, я
присутствую везде. Это парадоксально, но просветленный, пребывая в
своем сознании за пределами времени, пространства и причинности, в
то же время в большей мере находится в реальном мире, чем кто-либо
другой. Когда вы реализуете в себе свою сущность, вечную и бесконеч-
ную, пребывая здесь и сейчас, вам больше некуда идти и нечего ис-
кать — вы «здесь и теперь» в наиболее фундаментальном смысле и чув-
ствуете себя во Вселенной как дома.
В отобранном для данной книги отрывке Уотс обсуждает взаимоот-
ношения между обыденным и космическим сознанием, а также показы-
вает, что просветление есть не что иное, как полная отдача себя состо-
янию здесь-и-сейчас. Как однажды сказал один мудрый йогин, в самом
окружающем мире нет ничего неправильного, оно — в нашем отноше-
нии к нему. Вопрос о том, как достичь просветления, заключается глав-
ным образом не в том, «что мне следует делать в будущем, чтобы до-
стичь его?», а в том, «что из того, что я делаю в настоящий момент,
мешает мне реализовать его прямо сейчас?» Ответ таков: все то в нас,
что основывается на Эго, упорствует в утверждении нашей собственной
отделенности и сопротивляется признанию той разумности, которая живет
во всех нас, — Любви, как выразился Данте в финале «Божественной
комедии», «к которой движется все творение».
***
Самым впечатляющим фактом человеческого духовного, интеллектуаль-
ного и поэтического опыта для меня всегда было универсальное преобла-
дание удивительных мгновений интуитивного прозрения, которое Ричард
Бёкк назвал «Космическим Сознанием». На самом деле удовлетворитель-
ного названия для такого типа опыта не подберешь. Назвать его мисти-
ческим — значит спутать с видениями иного мира или с видениями богов
и ангелов. Назвать его духовным или метафизическим — значит отка-
зать ему в предельной физической конкретности, тогда как сам термин
«Космическое Сознание» обладает непоэтичным привкусом оккультного
жаргона. Однако во все исторические времена и во всех культурах мы
находим свидетельства о возникновении одного и того же безошибочного
чувства, как правило, внезапного и непредсказуемого, не имеющего ка-
кой-либо четко понимаемой причины.
Такому просветленному человеку свойственна живая и всеобъем-
лющая уверенность в том, что Вселенная, такая, какой она является в
данный момент, и как целое, и в каждой своей части совершенна на-
столько, что не требует никаких объяснений и оправданий, кроме того,
что просто она есть. Существование перестает быть проблематичным,
а разум настолько захвачен самоочевидной и самодостаточной согласо-
ванностью вещей такими, какие они есть, включая и те из них, кото-
рые обычно принято считать самыми неприятными, что не способен
найти какое-либо слово, достаточно сильное, чтобы выразить совер-
шенство и красоту переживания. Его ясность приносит иногда ощуще-
ние, что мир сделался прозрачным или сияющим, а его простота —
ощущение того, что он пронизан и упорядочен высшей разумностью. В
то же время человек обычно чувствует, что весь мир стал его со-
бственным телом и что сам он не только стал всем, но и всегда был
этим всем. И это не значит, что он теряет свою идентичность до такой
степени, что смотрит на действительность другими глазами, став в
буквальном смысле слова всеведущим, как будто его индивидуальное
сознание и существование приняты чем-то неизмеримо большим, чем
он сам, в качестве всего лишь одной из точек зрения.
Сердцевину такого переживания составляет, надо полагать, убеж-
денность или интуитивная уверенность в том, что целью и осуществле-
нием всякой жизни является непосредственное мгновение «сейчас»,
какова бы ни была его природа. Из этого озарения разливается эмоци-
ональная экстатичность, чувство интенсивного облегчения, свободы и
легкости, а часто и почти невыносимой любви к миру, которая, тем не
менее, остается вторичной. Нередко наслаждение переживанием пута-
ют с самим переживанием, интуитивное прозрение теряется среди эк-
стаза, так что, пытаясь удержать вторичные эффекты опыта, человек
пропускает его суть — то, что происходит именно сейчас, даже если оно
и не экстатично. Ведь экстатичность всегда будет составлять преходя-
щий контраст с постоянной флуктуацией наших чувств. А озарение оста-
ется, если оно достаточно ясно; после того как определенный навык
усвоен, способность его применять скорее всего также сохранится.
Термины, при помощи которых человек интерпретирует этот опыт,
извлекаются естественным образом из религиозных и философских
идей его культуры, и за их различиями часто не видна их основопола-
гающая идентичность. Подобно тому как водный поток устремляется
по пути наименьшего сопротивления, так и эмоции облекаются в те
символы, которые оказываются под рукой, а ассоциации с ними проис-
ходят настолько быстро и автоматически, что символ может показать-
ся самой сущностью переживания. Ясность — исчезновение проблем —
подразумевает свет, и поэтому в мгновения острого прояснения может
появиться физическое ощущение того, как все вокруг пронизывается
светом. Верующему это естественным образом представится как проб-
леск Божьего присутствия, как, например, в знаменитом свидетель-
стве Паскаля:
В год милости Божьей, 1654-й,
В понедельник 23 ноября, в день св. Клементия...
С половины одиннадцатого вечера
До половины первого ночи,
ОГОНЬ
Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, а не философов и мудрецов.
Уверенность, радость, уверенность, чувство, радость, умиротворение.
Или же в случае, который приводит Уильям Джеймс:
Словно сами небеса раскрылись и излились лучами света и славы. И
не на мгновение только, но весь день и всю ночь как будто потоки
света и славы протекали через мою душу, и я изменился, и все кругом
стало новым. Изменились лошади мои, и свиньи, и все остальное.
Но ясность будет также подразумевать прозрачность, то есть ощуще-
ние, что противостоящий нам мир больше не является препятствием, а
тело бременем. В уме буддиста это самым естественным образом бу-
дет ассоциироваться с учением о том, что реальность — это неощути-
мая и невыразимая пустота (шуньята).
Я вернулся в зал и был уже готов сесть на свое место, как все вокруг
изменилось. Открылся широкий простор, и земля выглядела как бы
осевшей... Я оглядывался по сторонам, и вверх, и вниз, вся Вселен-
ная со всеми своими многочисленными осязаемыми предметами пред-
ставала теперь совсем по-другому: то, что прежде было отвратитель-
ным, вместе с неведением и страстями, теперь виделось не чем иным,
как истечением моей собственной изначальной" природы, которая са-
ма по себе оставалась сверкающей, подлинной и прозрачной (1).
Подобно тому как одно и то же ощущение боли можно описать и
как горячее, и как холодное, так и описания интересующего нас пере-
живания могут принимать формы, которые кому-то покажутся взаи-
мопротиворечивыми. Кто-то может сказать, что нашел решение всей
загадки жизни, но почему-то не способен облечь его в слова. Другой
скажет, что никакой загадки никогда не было, а значит, нет и никакого
ее решения, поскольку в его переживании с очевидностью выяснилась
неуместность и искусственность всех наших вопросов. Один заявляет
о своей убежденности, что нет никакой смерти, что его истинная са-
мость так же вечна, как Вселенная. Другой утверждает, что смерть
просто перестала иметь для него значение, ведь настоящий момент
совершенен настолько, что не требует никакого будущего. Кто-то чув-
ствует себя захваченным и соединившимся в одно целое с какой-то
иной жизнью, которая бесконечно отличается от его собственной. Но,
подобно тому как сердцебиение можно рассматривать и как то, что с
вами происходит, и как то, что вы сами делаете, — в зависимости от
точки зрения, — так же человек почувствует в своем переживании не
трансцендентного Бога, а собственную подлинную природу. Кто-то по-
чувствует, что его Эго, или самость, так расширилось, что объемлет
собой целую Вселенную, тогда как кто-то другой осознает, что совсем
потерял себя, а то, что называлось его Эго, всегда было всего лишь
абстракцией. Один будет описывать себя бесконечно обогатившимся,
в то время как другой скажет, что его забросило в такую абсолютную
бедность, где даже собственные тело и ум ему не принадлежат и нико-
му в мире нет до него дела.
Описание переживания редко обходится без метафор, которые,
кстати, могут завести в неверном направлении, если их воспринимать
буквально. Однако, читая «Набросок, для автопортрета* Бернарда
Беренсона, я наткнулся на отрывок, являющийся наипростейшим и
«наичистейшим» описанием этого переживания из всех, которые я знаю.
Это было как-то утром в начале лета. Над липами мерцала серебрис-
тая дымка. В воздухе густо разливался их аромат. Температура была
ласковой. Я помню — и мне не нужно специально вспоминать это, —
как я взобрался на пень и внезапно почувствовал себя погруженным
в Это (Itness). Тогда я не называл это так. У меня не было нужды в
словах. Это и я были одним целым (2).
Просто «Это», «Оно», как в тех случаях, когда мы обозначаем грамма-
тическую превосходную степень, или точное попадание, или интенсив-
ную реальность, или то, чего мы всегда искали. Не просто средний род
какого-то объекта, а нечто еще более живое и гораздо более обширное,
чем наше персональное; то, для чего мы используем простейшее из
слов, потому что у нас нет для него никакого- слова вообще.
Особенно трудно найти верные средства для выражения пере-
живания в культурном контексте христианства. Хотя просветление
к христианам приходит так же часто, как ко всем остальным, перед
христианской мистикой всегда стояла опасность конфликта с рев-
нителями ортодоксии. Приверженцы христианского догматизма строго
настаивают на радикальном различии между Богом и созданной им
Вселенной, а также между Богом и человеческой душой. Они наста-
ивают на вечном противостоянии, и на отвращении Бога к злу и
греху, а поскольку зло и грех остаются самыми настоящими реали-
ями, действительное спасение мира возможно, с их точки зрения,
только в конце времен. Но даже и тогда ад навсегда останется со-
стоянием постоянного заточения и наказания для сил зла. Тем не
менее и в этой системе доктрина всемогущества — ничто не может
быть совершено без Божьего соизволения, даже грех — позволяет
христианскому мистику высказать невыразимое: «надлежит грешить,
но все будет хорошо, и все непременно будет хорошо, и весь поря-
док вещей будет хорош» (3).
Христианское чувство реальности зла — при том, что время и
история считаются процессом преодоления зла, — настолько крепко
засело в нас, что даже в нынешнем постхристианском интеллектуаль-
ном климате нам бывает трудно принять «Космическое Сознание» в
качестве чего-то большего, чем вдохновляющая галлюцинация. Оно
могло бы стать приемлемым как видение некоторого «отдаленного»
божественного события» в будущем, но с нашим прогрессивным миро-
воззрением, наверное, невозможно принять его как видение вещей та-
кими, как они есть. И даже в описании своего собственного пережива-
ния Ричард Бёкк тоже подразумевает некое будущее время:
Внезапно, без какого бы то ни было предупреждения, я почувство-
вал себя погруженным в облако цвета пламени. На миг пришла
мысль об огне, о гигантском пожаре в целом городе где-нибудь не-
подалеку, но уже в следующую секунду я знал, что огонь этот во
мне самом. Сразу же вслед за тем меня охватило чувство ликова-
ния, неимоверного веселья, немедленно перешедшее в интеллекту-
альное озарение, описать которое невозможно. Кроме всего проче-
го, я не просто пришел к убеждению, но увидел, что Вселенная
вовсе не состоит из мертвой материи, а наоборот, представляет
собой живое Присутствие; я стал осознавать в себе вечную жизнь.
Это не была убежденность в том, что я обладаю вечной жизнью,
это было сознание того, что я обрел тогда вечную жизнь; я видел,
что все люди бессмертны и космический порядок таков, что все
вещи безупречно действуют вместе во благо всех и каждого; видел,
что основополагающим принципом мира, или всех миров, является
то, что мы называем любовью, а счастье каждому и всем — в ко-
нечном счете — абсолютно обеспечено. Видение продлилось нес-
колько секунд и ушло, но память о нем и о смысле реальности,
который был в нем преподан, осталась у меня на четверть века,
которые протекли с того времени (4).
Тем не менее «сознание того, что я обрел тогда вечную жизнь» соот-
ветствует буддийскому пониманию, что «все вещи пребывают в нирва-
не с самого начала» и что просветление, пробуждение, — это не сози-
дание нового состояния дел, а узнавание того, которое есть всегда.
Такой опыт подразумевает поэтому, что наше нормальное воспри-
ятие и оценка мира являются субъективным и в то же время коллек-
тивным кошмаром. Он подразумевает, что наше обычное чувство прак-
тической реальности — мира, каким он видится утром в понедельник, —
является конструкцией социальной обусловленности и подавления, сис-
темой избирательного невнимания, посредством которой мы учимся
отгораживаться от аспектов и отношений в природе, не согласующих-
ся с правилами игры цивилизованной жизни. Все же наше видение
почти неизбежно несет в себе понимание того, что даже такое суже-
ние сознания тоже составляет часть вечной взаимоприспособленности
вещей. По словам дзенского мастера Генша:
"Если понимаешь, то вещи такие, как они есть;
Если не понимаешь, вещи тоже такие, как они есть," —
и это «как они есть» представляет собой предельно несомненный и
самодостаточный характер вечного «сейчас», в котором, как сказал
Чжуан-цзы:
"Слишком короткие утиные ноги нельзя удлинить, не причиняя утке
неудобства; слишком длинные журавлиные ноги невозможно укоро-
тить, не доставляя неудобства журавлю."
Ведь в каком-то смысле визионерское состояние приходит как бы
вследствие принятия факта, что у тебя его нет, вследствие готовности
быть таким несовершенным, как ты есть, — полностью несовершен-
ным. Теперь легко увидеть, почему такой способ смотреть на вещи
может быть приемлем в культурах без чувства надежды и истории, и
каким образом он на самом деле может быть единственным базисом
для той философии, которая способна сделать жизнь терпимой. И дей-
ствительно, вполне вероятно, что «исторический динамизм» христи-
анского Запада — это сравнительно недавнее Теологическое открытие,
так что мы уже не можем без угрызений социальной совести петь гимн
«Laissez-faire» (* - Не мешайте {франц.}. — Прим. перев.),
в котором говорится:
"Богача в его замке, бедняка у своей калитки
Он поставил высоко или низко, Он распорядился их состоянием", —
а затем переходить к восклицанию:
"Все вещи яркие и прекрасные, все создания великие и малые,
Все вещи мудрые и удивительные — все их сотворил Господь Бог!"
Даже если позволительно воспользоваться переживанием с таким на-
мерением, само оно ни в коем случае не является философией, пред-
назначенной для того, чтобы оправдать жизненные несправедливости
или примириться с ними. Так же как и влюбленность, оно имеет мини-
мальное отношение к какому-либо отдельному культурному фону или
экономическому "состоянию. Это переживание нисходит на богатого и
на бедного, на нравственного и безнравственного, на счастливого и на
отчаявшегося без разбору. Оно несет с собой исчерпывающую убеж-
денность в том, что мир во всех отношениях остается чудом, и хотя
это должно исключать необходимость поделиться с другими результа-'
тами своего видения и пробудить их от кошмара, обычной реакцией
становится стремление передать им свой опыт в словах или поступках,
но не с ощущением обязанности, а с острым удовольствием.
В свете этой новой перспективы преступления и глупости обычной
кошмарной жизни человека кажутся уже не злыми или бестолковыми, а
просто достойными жалости. Появляется чрезвычайно странное ощуще-
ние, что видишь людей, в их благих и дурных намерениях, похожими в то же
время на богов, как если бы они были в высшей степени счастливы, не зная
об этом. Как говорил Кириллов Ставрогину в «Бесах» Достоевского:
" — Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив; только
потому. Это все, все! Кто узнает, тотчас станет счастив, сию минуту.
(...) Я вдруг открыл.
— А кто с голоду умрет, а кто обидит и обесчестит девочку — это хорошо?
—Хорошо. И кто размозжит голову за ребенка, и то хорошо; и кто
не размозжит, и то хорошо. Все хорошо, все. Всем тем хорошо, кто
знает, что все хорошо. Если б они знали, что им хорошо, то им было
бы хорошо, но пока они не знают, что им хорошо, то им будет нехо-
рошо. Вот и вся мысль, вся, больше нет никакой! (...)
Кириллов промолчал.
— Они нехороши, — начал он вдруг опять, — потому что не знают,
что они хороши. Когда узнают, то не будут насиловать девочку. Надо
им узнать, что они хороши, и все тотчас станут хорошими, все до единого."
Обычно можно почувствовать резкий контраст между изумительной
структурой человеческого организма и его мозга, с одной стороны, и
тем, для чего большинство людей ее использует, с другой. И все же,
наверное, можно допустить точку зрения, по которой естественное
чудо организма просто затмевает убогие трюки поверхностного со-
знания. Подобным образом, такое странное раскрытие видения не
позволяет вниманию оставаться сфокусированным исключительно на
деталях зла; они оказываются менее значимыми в сравнении со всеп-
роникающей разумностью и красотой общего устройства.
Такой проблеск интуиции не имеет ни малейшего отношения ни к
«необоснованному оптимизму», ни к схватыванию смысла Вселенной в
терминах какого-нибудь изящного философского упрощения. Помимо
этого, в любых философских суждениях или рассуждениях звучит что-
то вроде утонченного варианта детских выкриков: «Вот!» — «Нивот!»,
«Вот!» — «Нивот!» — продолжающегося у детей до тех пор (если бы
философы смогли поступить так же!), пока они не уловят бессмыслен-
ность этого и повалятся наземь с оглушительным хохотом. Больше
того, будучи очень далеким от чопорного рационализма мистера Пан-
глосса, переживание имеет тенденцию возникать в ситуациях всеце-
лой экстремальности или отчаяния, когда у человека не находится
никакой другой альтернативы, кроме как полностью сдаться.
Что-то вроде этого произошло со мной во сне, когда мне было лет
восемь. Я в то время болел и от жара почти впал в беспамятство, и в
сновидении обнаружил себя распростертым лицом вниз на огромном
стальном шаре, который вращался вокруг Земли. В сновидении я с
совершенной уверенностью знал, что обречен вращаться в этом ужас-
ном изнурительном кружении навсегда, и убежденность в этом была
такой твердой, что не оставалось ничего другого, кроме как сдаться —
ведь то была сама преисподняя, и ничего, кроме вечно длящейся боли,
у меня не оставалось. Но в тот самый миг, когда я сдался, мой шар как
бы ударился о какую-то гору и рассыпался вдребезги, и сразу вслед за
тем я обнаружил себя сидящим на полоске теплого песка среди иско-
реженных стальных обломков шара. Это, конечно, не было опытом
«Космического Сознания», а просто переживанием того факта, что,
отпуская себя в экстремальных обстоятельствах, направляешься пря-
мо сквозь проблему, а не в сторону от нее.
То, другое переживание пришло ко мне гораздо позже; оно было
вдвое интенсивнее и сопровождалось тем, что скорее следовало бы на-
звать сиянием, а не блистающей вспышкой. Вскоре после начала моих
занятий индийской и китайской философией я сидел однажды ночью у
огня, пытаясь разобраться, в чем состоит правильная предустановка
ума при медитации, практикуемой в индуистской и буддийской традици-
ях. Мне казалось, что здесь возможны несколько умственных устано-
вок, но, поскольку выглядели они взаимоисключающими и противоречи-
выми, я старался свести их к одной-единственной — без какого бы то ни
было успеха. В конце концов с полнейшим отвращением к результатам
своих стараний я решил отказаться от них всех и впредь не устанавли-
вать для практики вообще никакой установки ума. Оказалось, что, си-
лясь их отбросить, я отбрасываю и себя самого, поскольку внезапно
тяжесть моего тела исчезла. Я чувствовал, что не обладаю ничем, не
обладаю даже своей самостью, и что сам в свою очередь ничему не
принадлежу. Весь мир стал таким же прозрачным и беспрепятствен-
ным, как мой собственный ум; «проблема жизни» просто перестала су-
ществовать, и в течение почти восемнадцати часов я сам и все вокруг
меня воспринималось как листья на ветру в осеннем поле.
Во второй раз переживание имело место несколькими годами поз-
же, после периода, когда я пытался практиковать то, что буддисты
называют «собиранием» (smriti), или непрерывным осознанием непос-
редственного настоящего момента, в отличие от привычной череды
бессвязных отвлечении на воспоминание прошлого и предвосхищение
будущего. Но вот однажды вечером кто-то из тех, с кем я его обсуж-
дал, спросил: «Зачем же пытаться жить в настоящем? Несомненно,
мы всегда и всецело в настоящем, даже когда думаем о прошлом или о
будущем». Это и в самом деле вполне очевидное замечание снова вы-
звало у меня внезапное ощущение потери веса. В то же время настоя-
щее как бы стало своеобразной движущейся безмолвностью, вечным
потоком, из которого ни я, ни что-либо другое не смогли бы выйти. Я
увидел, что все на свете, именно такое, как оно существует сейчас, это
ОНО — та точка полноты, в которой должна быть жизнь Вселенной. Я
понял, что когда в Упанишадах говорится: «Ты есть То!» и «Весь этот
мир есть Брахман», то подразумевается именно то, что сказано. Любая
вещь, любое событие, любое переживание в их неизбежном «сейчас» и
во всех их собственных частных индивидуальностях являются именно
тем, чем им следует быть, и это соответствие настолько точно, что они
приобретают божественную весомость и оригинальность. До меня дошло
с полнейшей ясностью, что ни одна вещь не зависит от моего видения
ее такой; вещи существуют так, как они есть, понимаю я их или нет, а
если я их не понимаю, то это тоже ОНО. И больше того, я чувствовал,
что теперь понимаю, 6 чем могут думать христиане, когда говорят о
любви Бога, а именно, что, несмотря на общеизвестное несовершен-
ство вещей, они все равно любимы Богом такими, каковы они есть, и
что эта любовь одновременно обожествляет их самих. В тот раз живое
ощущение света и ясности сохранилось у меня на целую неделю.
Эти переживания, усиленные другими, последовавшими за ними,
стали с тех пор оживляющей силой во всех моих писательских и фило-
софских трудах, хотя я пришел к пониманию того, что суть не в том,
каким образом я чувствую, — все равно, присутствует действительное
чувство свободы и ясности или же нет, ибо чувство тяжести или огра-
ниченности — это тоже ОНО. Но с этого момента философ сталкива-
ется со странной проблемой коммуникации, особенно затруднитель-
ной, если его философия проявляет некое родство с религией. Люди
поддаются, надо полагать, устойчивому впечатлению, что об этом пред-
мете говорится или пишется с целью их усовершенствования или при-
несения им какого-то блага, и предполагают при этом, что говорящий
или пишущий сам уже усовершенствовался и способен теперь выска-
зываться авторитетно. Другими словами, философ невольно оказыва-
ется в роли проповедника, и от него ожидается непременное выполне-
ние той практики, которую он проповедует. Вследствие этого истинность
того, что он говорит, проверяется по его характеру и нравственным
качествам: проявляет ли он тревожность, зависим ли от «материаль-
ных костылей» вроде вина или табака, нет ли у него язвы желудка,
пристрастен ли он к деньгам, склонен ли впадать в гнев или в депрес-
сию, влюбляется ли в неподобающих обстоятельствах и не выглядит
ли подчас слегка усталым и потрепанным..Все эти критерии могли бы
быть вполне существенными, если бы этот философ проповедовал сво-
боду от человеческого облика или же если бы он пытался радикально
улучшить себя самого и других.
На протяжении одной жизни почти у каждого человека есть, ко-
нечно же, возможность самосовершенствоваться — в пределах, опре-
деляемых энергией, временем, темпераментом и тем уровнем разви-
тия, с которого он начал. Есть, очевидно, в этом и надлежащее место
для проповедников и других технических консультантов в делах чело-
веческого совершенствования. Однако подобные улучшения могут про-
изводиться в определенных границах, достаточно малых по сравнению
с обширными аспектами нашей природы и наших обстоятельств, кото-
рые остаются теми же самыми и плохо поддающимися совершенство-
ванию, даже если оно желательно. Поэтому я считаю, что, несмотря
на желательность и возможность улучшения себя и других, разреше-
ние проблем и умение справляться с ситуациями, это совершенствова-
ние ни коем случае не должно становиться единственным или даже
главным делом жизни. Не должно это быть и принципиальной работой
в философии.
Люди добиваются исполнения своих целей в огромной круговра-
щающейся Вселенной, которая, как мне кажется, не имеет вообще
никакой цели в нашем смысле. В природе гораздо больше игрового
начала, чем целесообразности, и не стоит удивляться как некому ее
дефекту вероятности того, что у нее нет каких-либо специальных
целей в будущем. Наоборот, природные процессы, как мы видим их и
в окружающем мире, и в непроизвольных проявлениях нашего со-
бственного организма, куда больше напоминают искусство, чем биз-
нес, политику или религию. Особенно похожи они на искусство му-
зыки и танца, которые разворачиваются без направленности к каким-то
будущим результатам. Никому и в голову не придет, что симфонии
надлежит улучшаться в своем качестве по ходу исполнения и что все
дело для исполнителей заключается в достижении ее финала. Суть
музыки раскрывается в каждом мгновении ее исполнения и слуша-
ния И точно так же, я полагаю, обстоит дело с наибольшей частью
нашей жизни, и у тех, кто чрезмерно поглощен ее улучшением, быва-
ет, что они забывают ее прожить. Музыкант, чьей главной заботой
становится в каждом выступлении сыграть лучше, чем в предыду-
щем, настолько лишает себя участия в собственной музыке и удо-
вольствия от нее, что впечатлять аудиторию ему придется лишь тре-
вожным трепетом своей техничности.
Итак, работу философа в главном ее содержании ни в коем случае
не следует ставить в один ряд с деятельностью моралистов и реформа-
торов. В духе художника присутствует такая вещь, как философия,
любовь к мудрости Его философия никогда не будет проповедовать и
призывать к каким-либо видам практики, ведущей к самосовершен-
ствованию Работа философа-артиста, насколько я ее понимаю, состо-
ит в том, чтобы открывать и восславлять вечный и бесцельный про-
цесс человеческой жизни Просто от избытка переживаний и от
изумления он хочет рассказать другим о той точке зрения, с которой
мир невообразимо хорош таким, каков он есть, и люди хороши такими,
каковы они есть Независимо от того, насколько может оказаться слож-
ной попытка выразить такую точку зрения и не впасть при этом в
невнятицу, не выглядеть безнадежным мечтателем, какая-то подсказка
обязательно найдется, если философу посчастливилось испытать подоб-
ное самому
Для тех, кто упрямо видит в любом виде деятельности одно лишь
стремление к цели, это может прозвучать как намерение и желание
улучшиться Беда в том, что наш западный здравый смысл остается
негибким, аристотелевским, и мы поэтому убеждены, что воля никогда
не действует кроме как ради какого-то блага или удовольствия. Но при
аналитическом рассмотрении этого убеждения проясняется, что мы
делаем не более того, что делаем. Ведь если мы всегда делаем то, что
нам нравится (даже совершая самоубийство), нет никакого способа
указать на то, что доставляет нам удовольствие, независимо от того,
что мы делаем Применяя подобную логику, я лишь бросаю камень
обратно туда, откуда он появился, ведь я отчетливо сознаю, что выра-
жение мистического опыта не выдерживает логической проверки Од-
нако, не в пример последователю Аристотеля, мистик не претендует
на логичность Сферой его опыта является неизъяснимое И тем не
менее эта потребность означает не более того, что речь идет о сфере
физической природы, о том, что является не просто отвлеченными
понятиями, числами или словами.
Если опыт «космического сознания» неизъясним, то оказывается, что,
пытаясь облечь его в слова, человек не «говорит» ничего в смысле обмена
информацией или высказывания утверждений Речь, выражающая подоб-
ный опыт, больше похожа на восклицание. Или, лучше сказать, это речь
поэтическая, а не логическая — причем поэтическая не в обедняющем
смысле логика-позитивиста, а в смысле декоративной и прекрасной бес-
смыслицы. Существует разновидность речи, которая способна сообщить
о чем-то, будучи не способной об этом сказать. С этой трудностью столк-
нулся Кожибский (*), когда пытался выразить простую как будто мысль о
том, что вещи не есть то, чем они являются в сказанном о них, и что,
например, слово «вода» само по себе нельзя выпить Он формулировал
это в «законе неидентичности»: «Вещь не является ничем из того, чем,
как вы говорите, она является». Но из этого последует, что она и вещью
тоже не является, ведь если я говорю, что вещь есть вещь, то она не есть
вещь. О чем тогда мы говорим? Кожибский пытался признать, что мы
говорим о неизъяснимом мире физической Вселенной, о мире, который
является иным, чем слова. Слова представляют его, но если мы хотим
узнать его напрямую, то нам следует делать это через непосредственный
сенсорный контакт. То, что мы называем вещами, фактами или события-
ми, есть прежде всего не более чем удобные единицы восприятия, узнава-
емые вешалки для названий, отобранные из бесконечного множества ок-
ружающих нас линий и поверхностей, цветов и текстур, пространств и
плотностей Такой способ разделения бесчисленных вариаций на отдель-
ные вещи является не более устоявшимся и окончательным, чем принцип
группировки звезд в созвездия.
* А Кожибский (Korzibski, А ) — основатель общей семантики Одна из основных
его работ — Science and Sanity An Introduction to Non-Aristotelian Systems and General
Semantics The international Non-Aristotelian Library Publishing Co , Lakeville, CT, 1933 —
Прим. перев.
Из этого примера, впрочем, несомненно ясно, что мы способны
указать на неизъяснимый мир и даже выразить идею его существова-
ния, будучи не в состоянии сказать точно, что он такое Мы не знаем,
что это такое. Мы знаем лишь, что это есть. Чтобы иметь возможность
сказать, что он такое, мы должны быть способны классифицировать
его; однако очевидно, что то «все», в котором очерчивается полное
многообразие вещей, не поддается классификации.
Я полагаю, что сфера «космического сознания» — это то же са-
мое, что «неизъяснимость мира» у Кожибского и других представите-
лей семантики. Там нет ничего «духовного» в обычном абстрактном
или идеационном смысле. Она конкретно физична и вместе с тем по
той же самой причине невыразима (или неизъяснима) и неопределима.
«Космическое сознание» — это освобождение от самосознания, то есть
от того фиксированного убеждения и чувства, что твой организм явля-
ется абсолютной и отдельной вещью, отличной от соответствующей
единицы восприятия. Ведь если становится очевидным, что разделение
нами мира линиями и поверхностями на единичные предметы произво-
дится лишь для удобства, то все, что я назвал собой, в действитель-
ности неотделимо ни от чего другого. Это именно то, что испытываешь
в интересующие нас экстраординарные моменты времени. И те конту-
ры и очертания, которые мы называем вещами и используем для опи-
сания вещей, вовсе не исчезают в какой-то лучезарной пустоте. Про-
сто становится ясно, что, хотя их можно использовать в качестве
разделяющих, на самом деле они ничего не разделяют. Как бы сильно
ни был я впечатлен различием между звездой и темным пространством
вокруг нее, мне не следует забывать, что видеть то и другое я могу
только благодаря соотношению того и другого, а это соотношение нераз-
делимо.
Самой, впрочем, удивительной чертой такого опыта является убеж-
денность в том, что весь этот неизъяснимый мир «правилен», на-
столько правилен, что наше нормальное беспокойство делается сме-
хотворным, что если бы люди сумели увидеть это, они обезумели бы
от радости.
И король бы обрезал кусты,
И священник — рвал цветы.
Совершенно отдельно от трудности соотнесения этого мироощущения
с проблемой зла и боли встает вопрос о самом смысле утверждения
«Все будет хорошо: и все будет хорошо, и весь порядок вещей будет
хорош». Сам я могу лишь сказать, что смысл утверждения заключает-
ся в переживании самом по себе. Вне этого состояния сознания оно не
имеет никакого смысла, так что в него даже поверить как в откровение
трудно без настоящего собственного опыта. Ведь в настоящем пережи-
вании делается совершенно очевидным, что вся Вселенная — это игра
любви в полном смысле слова и в любом оттенке словоупотребле-
ния — от животной похоти до божественного милосердия. Каким-то
образом сюда включается даже гибельность биологического мира, где
каждая тварь живет тем, что пожирает других тварей. Привычная для
нас картина этого мира оборачивается так, что теперь каждая жертва
предстает как приношение себя в жертву.
Если бы нас спросили, истинно ли такое мировидение, мы отве-
тили бы для начала, что нет такой вещи, как истина сама по се-
бе, — истина всегда соотнесена с точкой зрения. Огонь жгуч по
отношению к коже. Структура мира являет себя такой, как она нам
предстает по отношению к нашим органам чувств и мозгу. Поэтому
определенные изменения в организме человека могут превратить
его в некий вид субъекта восприятия, для которого мир будет та-
ким, каким он выглядит в этом мировидении. Однако какие-то дру-
гие изменения в человеческом организме с равным успехом дадут
нам истину мира такой, каким он видится шизофренику и разуму,
поглощенному депрессией.
Существует, тем не менее, возможное возражение против наивыс-
шей истины «космического» переживания. Основывается оно попро-
сту на том, что никакая энергетическая система не способна на совер-
шенный самоконтроль, если не прекратит движение. Контроль — это
ограничение в движении, а поскольку полный контроль будет, надо
полагать, полной ограниченностью, то возможность контроля всегда
должна оставаться менее значимой, чем возможность движения, если
движение должно быть вообще. Что касается -человека, то полная ог-
раниченность в движении равнозначна тотальному сомнению, отказу в
доверии собственным чувствам и ощущениям во всех отношениях. На-
верное, воплощением ее является экстремальная кататония с отказом
от всякого движения и всякой коммуникации. С другой стороны, дви-
жение и снятие ограниченности равнозначны доверию, вверению себя
неконтролируемому и неизвестному. В крайней форме это должно оз-
начать отдачу самого себя предельному непостоянству, и, на первый
взгляд, жизнь вот так неразборчиво доверившегося ей как будто соот-
ветствует видению мира, в котором «все правильно». Все же такая
точка зрения должна исключать любой контроль как неправильность, а
значит, в ней нет места и для правильности ограничения. Существен-
ную часть «космического» переживания составляет, тем не менее, то,
что нормальная ограниченность сознания в рамках чувства Эго тоже
правильна, но не всегда и только потому, что она имеет меньшую
значимость, чем отсутствие ограничений в движении и доверии.
Дело просто в том, что, если есть какая бы то ни было жизнь и
какое-либо движение, основополагающей должна быть установка на
веру (заключительная и фундаментальная установка), а установка на
сомнение должна оставаться вторичной и менее значимой. Это еще
один способ сказать о том, что философ-артист, занимающийся необъ-
ятным и всеобъемлющим фоном человеческой жизни, должен всецело
подтверждать и принимать этот фон. Иначе у него не будет вообще
никаких оснований для предусмотрительности и контроля по отноше-
нию к деталям, выступающим на передний план. Однако слишком лег-
ко оказаться настолько втянутым в эти детали, что пропадет всякое
чувство соразмерности, и слишком легко свихнуться в стремлении все
на свете поставить под свой контроль. Мы становимся безумными,
невменяемыми и лишенными основательности, когда теряем доверчи-
вое осознание того неконтролируемого и неуловимого фонового мира,
который в предельном смысле и есть то, чем являемся мы сами. А если
и есть какая-то разница между совершенным сознательным доверием и
любовью, то она очень мала.
***
Чувство, которое люди испытывали в присутствие Будды, состояло в
том, что они должны быть чем-то больше, чем просто людьми.
— Ты Бог? — спрашивали они.
— Нет, — отвечал Будда.
— Ты ангел?
— Нет.
— Тогда кто же ты?— спрашивали они.
— Я пробуждённый.
()Хьюстон Смит «Религии человека»)
«Ты сам должен приложить усилие
Мастер только указывает путь».
(Будда)
«Те, кто... будет светильником для самих себя, должны полагаться
только на самих себя, а не на какую-то внешнюю помощь, раскрыва-
ясь истине, как своему светочу, и ища спасения только в истине; те
не будут ждать помощи ни от кого. Это те... кто достигнет наивыс-
шей точки. Но они должны позаботиться о своем ученичестве».
Будда (умирая)
+++++++++============
Примечания:
1. Юан Чоу (ум. в 1287 г.). Цит. по: Suzuki. Essays in Zen Buddhism. Vol. 2. P. 92.
2. Bernard Berenson. Sketch for a Self-Portrait. New York: Pantheon Books, 1949. P. 18.
3. Dame Julian of Norwich (1342-1414). Revelations of Divine Love. XXVII. Ed. Grace
Warrack. London, 1949. «Надлежит грешить» означает «играет обязательную роль». Ср. со
знаменитым пассажем из Римской литургии на Страстную субботу: «О, воистину необхо-
димый грех Адама, который искуплен был смертью Христа! О, счастливая ошибка, что так
ценна, и так велик искупитель!».
4. Цит. по: William James. Varietes of Religious Experience. London, 1929. P. 399.
04. Олдос Хаксли
ВЕЧНАЯ ФИЛОСОФИЯ
Плодовитое перо Олдоса Хаксли замечательно послужило на пользу
человечеству, но даже если бы он не написал ничего, кроме «Вечной
философии», его все равно вспоминали бы с благодарностью. Колоссаль-
ная образованность и эрудиция Хаксли подвели его к задаче совершить
обзор мировых религиозных и духовных текстов, что и было успешно
сделано с помощью его ума, в высшей степени озаренного светом исти-
ны. Вышедшая в свет в 1944 году книга стала первым популярным
изданием, по-настоящему выразившей то, что просветление — это сущ-
ностная истина всех мировых священных традиций. Эта книга показала
единство и универсальность этой сущностной идеи за всем многообра-
зием наименований и форм, которые она принимала на протяжении ис-
тории. Более того, поскольку человечество было вовлечено в кровавые
войны на протяжении всей истории, а думающие люди в это время
предпринимали безнадежные попытки поиска безопасности и здравого
смысла, высокая репутация Хаксли как интеллектуала, привлекла об-
щественное внимание к теме просветления и сделала его поиски более,
если можно так выразиться, «респектабельными».
Во введении Хаксли отметил, что книга представляет собой анто-
логию Вечной Философии в том смысле, что в ней собраны выдержки
из текстов всех религиозных традиций, написанных на основных язы-
ках Азии и Европы. Отобранные фрагменты размещены под различны-
ми заголовками и, по выражению Хаксли, включены в его коммента-
рии, предназначенные для их иллюстрации, взаимной увязки и
разъяснения. Результат этого труда может быть чрезвычайно полезен
для духовных искателей. Отбор текстов великолепен и блестящ, ком-
поновка разделов по темам, таким, как самопознание, благодать (*) и
свобода воли, имеет практическую полезность, и, как и все остальные
сочинения Хаксли, его комментарий отличается изящным стилем, при-
влекающим читателя на всех уровня.
(*) Англ. «Grace» соответствует существующему в русской традиции понятию «благо-
дать», означающему особое озарение духа, приходящее к человеку по милости Бога. Уче-
ние о «нисхождении благодати» занимает важное место в православии. — Прим. перев.
***
Выражение «Philosophia Perennis» — «Вечная Философия» —
ввел в обращение Лейбниц. Это метафизика, признающая божествен-
ную Реальность субстанциональной для мира вещей, жизней и умов, а
также психология, обнаруживающая в душе что-то схожее или даже
идентичное с Божественной Реальностью; этика, видящая конечную
цель человека в знании имманентной и трансцендентной первоосновы
бытия. Идея первоосновы всего бытия универсальна и существует с
незапамятных времен. Начала Вечной Философии можно найти среди
традиционных знаний у первобытных народов по всему миру, а пол-
ностью развитые ее формы есть в каждой из высокоразвитых религий.
Одна из версий этого Наивысшего Общего Фактора во всех предшест-
вовавших и последующих теологиях была зафиксирована письменно
более 25 столетий тому назад, и с тех пор все. религиозные традиции
снова и снова обращались к этой неистощимой теме со своих собствен-
ных позиций на всех основных языках Азии и Европы...
Знание — это функция бытия. Когда есть изменение в бытии
знающего, есть и соответствующее изменение в природе и мере поз-
нания. Например, бытие ребенка за счет роста и воспитания транс-
формируется в бытие взрослого человека; среди результатов этой
трансформации — революционная перемена в способе познания, в
количестве и характере познанного. Как только индивидуальность вы-
росла, ее знание становится более концептуальным и систематичным
по форме, неизмеримо увеличивается в утилитарном содержании. Од-
нако эти приобретения сопровождаются определенным ухудшением
качества непосредственного восприятия, притуплением и потерей ин-
туиции. Рассмотрим изменение в индивидуальном бытии, которое
ученый может внести механически при помощи своих инструментов.
Оснащенный спектроскопом и 60-дюймовым рефлектором, астроном
становится сверхчеловеческим существом — по крайней мере в том,
что касается силы его зрения; и, как естественно следовало бы ожи-
дать, знание, которым обладает это сверхчеловеческое существо, очень
отличается и качественно, и количественно от знания, обретаемого
каким-нибудь звездочетом с никак не модифицированными, простыми
человеческими глазами.
Но не одни лишь изменения в физиологическом или интеллектуаль-
ном бытии познающего оказывают воздействие на его знание. То, что
мы знаем, зависит также от того, чем мы, как нравственные существа,
хотим стать по собственному выбору. «Практика, — по словам Уильяма
Джеймса, — может изменить наш теоретический горизонт, причем дво-
яко: она может вести в новые миры, а может придавать новые возмож-
ности. Знание, которого мы никогда бы не обрели, оставаясь такими,
какие мы есть, будет обретено за счет каких-то высших способностей и
высшей жизни, которых можно достичь нравственно». В более сжатой
форме о том же сказано: «Блаженны чистые сердцем, ибо узрят Бога».
И ту же идею выразил суфийский поэт Джелалэддин Руми на языке
научной метафоры: «В мистериях Бога астролябией (*) служит любовь».
...Вечная Философия занимается преимущественно единой Божест-
венной Реальностью, субстанциональной для многопланового мира ве-
щей, жизней и умов. Однако природа этой единой Реальности такова,
что постичь ее прямо и непосредственно не дано никому, кроме тех,
кто выбрал для себя соблюдение определенных условий — стать любя-
щими, чистыми сердцем и «нищими духом»(**). Почему должно быть
так? Мы не знаем. Это просто один из фактов, которые нам следует
принять, независимо от того, нравятся они нам или не нравятся и
насколько неправдоподобными или неприятными могут они выглядеть.
Ничто в нашем повседневном опыте не дает нам оснований предполо-
жить, что вода состоит из водорода и кислорода, однако, когда мы
проделываем с водой определенные манипуляции, природа составляю-
щих ее элементов становится явственной. Точно так же ничто в нашем
повседневном опыте не дает нам веских оснований предполагать, что
ум в средней степени одаренного человека имеет одной из своих со-
ставляющих что-то схожее или идентичное с той Реальностью, кото-
рая субстанциональна для многомерного мира; однако когда этот ум
подвергается определенному серьезному воздействию, божественная
стихия, из которой он, по крайней мере частично, состоит, становится
явственной, причем не только для самого этого ума, но и — через свое
отражение во внешнем поведении — для умов других. Лишь в физи-
ческих экспериментах мы можем обнаружить сокровенную природу
материи и ее потенциальные возможности. И только в психологичес-
ких и моральных экспериментах — сокровенную природу ума и его
потенциальные возможности. В обычных обстоятельствах жизни сред-
него человека эти возможности ума остаются латентными, непрояв-
ленными. Если мы захотим реализовать их, нужно будет выполнить
определенные условия и подчиниться определенным правилам, дей-
ственность которых доказана эмпирически. Что же касается немногих
профессиональных философов и писателей, то нет никаких доказатель-
ств того, что они делали что-либо значительное по соблюдению усло-
вий, необходимых для обретения непосредственного духовного знания.
Когда поэты или метафизики говорят о непосредственной теме Вечной
Философии, то, как правило, говорят не основываясь на собственном.
опыте. Однако во все эпохи были такие мужчины и женщины, которые
избирали для себя путь соблюдения этих условий, и несомненным фак-
том является то, что им удавалось достичь непосредственного знания.
Эти немногие оставляли нам свои сообщения о той Реальности, кото-
рую им удалось почувствовать и которую они пытались выразить в той
или иной системе мысли. Факт наличия у них такого опыта говорит о
том, что у них был не только этот опыт. Имевшим знание Вечной
Философии «из первых рук», в непосредственном опыте окружавшие
их люди, знавшие об этом, давали названия «святых», «пророков»,
«мудрецов» или «просветленных»...
* Астролябия — старинный астрономический прибор для определения положения
звёзд, подобный современному теодолиту. — Прим. перев.
** «Poor in spirits» — «нищими духом» — в смысле аскетичности, свободы своего
духа от всего лишнего и его направленности лишь на одно. — Прим. перев.
Мы ограничимся здесь рассмотрением лишь некоторых аспектов
этой традиционной психологии — наиболее важных, наиболее подчер-
кивавшихся всеми представителями Вечной Философии и, добавим, в
наименьшей мере являющихся психологичными. Для учений, которые,
как это показано в этом разделе, относятся в большей мере к аутоло-
гии (*), чем к психологии, — к науке не о личностном Эго, а о вечной
Сущности (Self) индивидов и о идентичности (или, по крайней мере,
близком родстве) этой сущности с Божественной Первоосновой. Осно-
ванное на непосредственном опыте тех, кто выполнил условия, необхо-
димые для обретения такого знания, это учение наиболее лаконично и
четко выражено в санскритской формулировке «тат твам аси» («ты
есть То») — Атман, имманентная вечная Сущность, единая с Брахма-
ном, Абсолютным Принципом всего существования; и конечной целью
всякого человеческого существа является открытие этого факта для са-
мого себя и нахождение Того, кто только и существует на самом деле.
* Термин «аутология» обычно означает употребление слов в их прямом, не перенос-
ном смысле. Видимо, здесь Хаксли имеет в виду иное значение, вытекающее из самой
этимологии этого понятия: греч. «autos» — «сам», т.е. учение о самом себе. — Прим. перев.
"В такой же мере, в какой Бог — во всех вещах, в такой же мере Он
и за пределами всех вещей. В такой же мере, в какой Он внутри, в
такой же мере Он и снаружи."
(Мейстер Экхарт)
Только то, что трансцендентно, полностью иное, может быть имма-
нентным и не подверженным изменениям, возникающим в процессе
становления всего того, в чем это трансцендентное пребывает. Вечная
Философия учит о том, что желанным и необходимым является найти
духовную Первооснову всех вещей не только внутри собственной души,
но и в глубине всего окружающего мира, а также за пределами и мира, и
души, в трансцендентном инобытии этой Первоосновы — на «небесах».
"Поскольку Бог присутствует везде, то Он присутствует и в тебе, в
глубочайшей, наиболее центральной части твоей души. Естествен-
ные органы чувств не могут уловить Бога или твое единство с Ним;
более того, внутренний дар понимания, воли и памяти может быть
по настоящему достигнут только после постижения Бога, но это не
может быть местом, где обитает Бог в тебе. Но здесь есть корень
твоей глубины, из которой все эти способности возникают, как ли-
нии из центра или как ветки из ствола дерева. Эта глубина и называ-
ется первоосновой, или самым глубоким дном души. Эта глубина —
единство, вечность (я едва не сказал «бесконечность») души. Эта
глубина так бесконечна, что ничто не может наполнить ее или успо-
коить ее кроме бесконечности Бога."
(Уильям Лоу)
Этот отрывок показывает то противоречие, о котором мы уже го-
ворили выше; но это, конечно, не настоящее противоречие. Бог внутри
и Бог снаружи — это лишь два абстрактных понятия, которые могут
быть любопытны для их понимания и выражения в форме слов. Но те
факты, к которым относятся эти понятия, не могут быть реализованы
и пережиты иначе, кроме как «в глубочайшей и самой центральной
части души». И это истинно в такой же мере для «Бога внутри», как и
для «Бога снаружи». Но если два абстрактных понятия могут быть
реализованы (говоря метафорически) в одном и том же месте, то тогда
сущностная природа реализации Бога внутри должна качественно от-
личаться от реализации Бога снаружи, и тогда и первое и второе отли-
чается от реализации Первоосновы как одновременно присутствующей
и внутри и снаружи — как сущности воспринимающего и в то же время
(согласно Бхагавадгите) как того, «чем пронизан весь этот мир».
Человек, стремящийся познать это «То», которое есть «ты сам»,
может пытаться сделать это одним из трех способов. Он может начать
пытаться заглядывать все глубже в себя, и в процессе «умирания до
самой сущности» — сущности смысла, сущности воли, сущности чув-
ства — прийти наконец к постижению своей глубочайшей Сущности,
Царства Божьего, которое внутри. Иной путь начинается во внешнем
существовании и состоит в попытке постичь сущностное единство это-
го существования с Богом, его единство с другим человеком или его
единство с самим собой. Или же, наконец (и это, несомненно, лучший
путь), человек может искать подходы к предельному «Тому» одновре-
менно и внутри и снаружи, пока не придет в непосредственном пере-
живании к постижению Бога как в конечном счете принципа своего
собственного «Ты» и всех других «ты», одушевленных и неоду-
шевленных. Полностью озаренное человеческое существо знает, как
пишет Уильям Лоу, что «Бог присутствует в глубочайшей и наиболее
центральной части его собственной души», но этот человек является в
то же время одним из тех, кто по словам Плотина:
"...смотрит на все вещи не в процессе из становления, а в Бытии и
видит все их во всех других вещах. Каждое существо содержит в
себе весь мыслимый мир. Таким образом Все есть повсюду. Каждый
является этим Всем, и это Все — в каждом. Человек не перестает
быть этим Всем в каждый момент настоящего. А когда он перестает
быть индивидуальностью, он снова возвышается до того, что прони-
зывает собой весь мир."
Это то в большей или меньшей мере скрытое интуитивное воспри-
ятие единства, которое является основой и принципом всего того мно-
гообразия, которое является источником философии. И даже не толь-
ко философии, но и естественных наук. Вся наука, как говорил
Мейерсон, является сведением многообразия к единству. Находя Бо-
жественное Единое как внутри себя, так и за пределами нас, мы нахо-
дим внутреннее подтверждение все того же по разному выраженного в
разных понятиях единого принципа.
Философия Упанишад появляется снова, развитая и обогащен-
ная, в Бхагавадгите и получает окончательную систематизацию в IX ве-
ке н.э. у Шанкары. Учение Шанкары (одновременно и теоретическое и
практическое, как это было во всех вариантах Вечной Философии)
наиболее полно выражено в его трактате Вивека-Чудамани (*).
* См. Шри Шанкар Ачарья, «Вивека-Чудамани, или Сокровище премудрости».
М.: Посредник, 1912. — Прим. перев.
Нижеприведенные цитаты взяты из этого лаконичного, не являющегося
техническим руководством трактата:
"Атман — это то, что пронизывает всю Вселенную, но его не прони-
зывает ничто; что озаряет собой все вещи, но само не может быть
озарено никакими вещами..."
"Природа единой Реальности может быть познана только лишь чисто
духовным восприятием человека; она не может быть узнана от како-
го-либо пандита (ученого человека). Это подобно тому, как луну можно
увидеть только своими собственными глазами. Как можно познать ее
с помощью других людей?.."
"Освобождение не может быть достигнуто только лишь с помощью
восприятия идентичности индивидуального духа со всеобщим Ду-
хом. Освобождения не достичь ни с помощью Йоги (физических уп-
ражнений), ни с помощью Санкхьи (спекулятивной философии), ни
практикой религиозных церемоний, ни обучением..."
"Болезнь не вылечивается одним лишь только произнесением назва-
ния лекарства, а принятием этого лекарства. Так и освобождение
достигается не произнесением слова «Брахман», а только лишь не-
посредственным переживанием Брахмана..."
"Мудрый — это тот, кто понимает, что сущностью и Брахмана, и
Атмана является Чистое Сознание, и кто понимает их абсолютное
тождество. Тождество Брахмана и Атмана утверждается в сотнях
священных текстов..."
"Каста, вероучение, семья, традиции — все это не существует в Брахма-
не. Брахман не имеет ни имени, ни форм, он за пределами таких вещей,
как достойное и недостойное, за пределами времени, пространства и
объектов, которые можно воспринимать с помощью чувств. Таков
Брахман, и «ты — это ОН». Медитируй над этой истиной, которая
находится в твоем сознании."
"Высший Брахман, которого не может выразить вся сила речи, может
быть уловлен только взором чистого озарения. Чистая, абсолютная и
вечная Реальность — таков Брахман, и «ты — это ОН». Медитируй
над этой истиной, которая находится в твоем сознании..."
"Тем не менее Единое, Брахман, является причиной множественнос-
ти. Нет другой причины. Но Брахман не зависит от закона причин-
ности. Таков он. Брахман, и «Ты есть Он». Медитируй над этой исти-
ной, которая находится в твоем сознании..."
"Неведение служит причиной того, что мы отождествляем себя со
своим телом, с Эго, с чувствами, или с чем-либо еще, что не являет-
ся Атманом. Мудрый тот, кто преодолевает это неведение предан-
ностью Атману..."
(Шанкара)
В даосской версии Вечной Философии универсальное присутствие
трансцендентной духовной Первоосновы всего существующего утверж-
дается с не меньшей настойчивостью, чем в Упанишадах, Гите и
трудах Шанкары. Следующий отрывок взят из классики даосской ли-
тературы, Книги Чжуан-цзы, написанной на рубеже четвертого и тре-
тьего столетий до нашей эры:
"Не спрашивай, находится ли ОНО (*) в том или в другом, — оно во
всех существах. Поэтому мы говорим о нем как о высшем, уни-
версальном, всеобщем... Все вещи ограничены, но ЭТО неогра-
ниченно, бесконечно. Подобно тому, что относится к проявлени-
ям, ЭТО порождает последовательность фаз, этого проявления,
но само не является этой последовательностью. ОНО — исток
причин и следствий, но не является само ни причинами, ни след-
ствиями. ОНО — исток всех сгущений и рассеивании (рожде-
ния, смерти и всякого изменения состояний), но само ОНО не
является ни сгущением; ни рассеиванием. Все происходит из
ЭТОГО, и все находится под его влиянием. ОНО пребывает во
всех вещах, но не тождественно ни одной вещи, ничем не огра-
ничено и не дифференцировано..."
(Чжуан-цзы)
* В английском переводе Чжуан-цзы, на наш взгляд менее удачном, чем существу-
ющий русский перевод, здесь использовано слово «Принцип». Мы заменили его, как не
вполне адекватное, на «ЭТО» и «ОНО». У Чжуан-цзы здесь речь идёт, судя по всему, о
Дао. — Прим. перев.
От даосизма мы прейдем к буддизму Махаяны, который на даль-
нем Востоке воспринимался как близкий к даосизму и который, прони-
кая туда, образовал в конце концов то учение, которые мы знаем под
названием дзен. Ланкаватара Сутра, откуда взят следующий отры-
вок, является тем трактатом, который основатель дзен особенно реко-
мендовал своим первым последователям:
"Тот, кто предается напрасным рассуждениям без понимания истины
и кто заблудился в джунглях Виджнан (различные формы относи-
тельного знания), тот лишь бегает туда-сюда вокруг, пытаясь оправ-
дать точку зрения своего собственного Эго.
Сущность же реализуется в твоем наиболее внутреннем сознании,
когда оно достигает своей чистоты. Это — Татхагата-гарбха (бук-
вально: «зародыш Татхагаты», т.е. Будды), который не относится к
области того, что может быть постигнуто рассудком...
Чистый в своей собственной природе и свободный от понятий конеч-
ного и бесконечного, Универсальный Ум является тем зародышем
Будды, который лишь по ошибке задержался на время в живых су-
ществах».
(Ланкаватара-Сутра)
"Единая Природа, совершенная и всепроникающая, циркулирует во
всех проявлениях природы,
Единая реальность — всеобъемлющая и содержащая в себе все
реальности.
Одна Луна отражается в разных местах на поверхности воды,
и все луны, отражающиеся в воде, соединяются в единой Луне.
Тело Дхармы (Абсолют) всех Будд входит в мое собственное бытие.
И мое бытие оказывается в единстве с другими...
Внутренний Свет за пределами всех похвал или упреков;
Подобно пространству, у него нет границ,
И тем не менее он здесь, в нас, всегда сохраняющий свою безмятеж-
ность и полноту.
Он есть только тогда, когда ты ищешь его, утратив;
Ты не можешь удержать его всегда раскрытым, но в такой же мере
ты не можешь и избавиться от него,
И все, что ты можешь делать, — это следовать его собственным путем.
Ты остаешься в безмолвии, и тогда этот свет говорит в тебе;
Когда же ты сам пытаешься говорить, то это подобно немоте.
Великие врата милосердия широко раскрыты, и нет перед ними ника-
ких препятствий."
( Юнь-Чи Та-Ши )
Я не настолько компетентен... чтобы обсуждать доктринальные
различия между буддизмом и индуизмом. Достаточно будет просто
отметить это, и когда Будда утверждал, что человеческие существа
являются по природе «не-Атманом», то он, по-видимому, говорил о
персональной самости, а не об универсальной Сущности. Брахман упо-
минается в некоторых палийских манускриптах, но не настолько час-
то, как в упомянутом выше учении Веданты, полностью посвященном
идее тождества Атмана и Божественного и нетождественности Атмана
и Эго. То, что они утверждали, и то, что Гаутама Будда опровергал,
является сущностной и вечной природой индивидуальной души. «Так
же как глупый человек ищет источник музыки в самом корпусе лютни,
так же он ищет душу внутри скандх (материальных и психических
составляющих, из которых состоит душа и тело). О существовании
Атмана, который и есть Брахман, так же как и о других метафизичес-
ких вещах, Будда отказывался говорить, потому что такие споры не
способствовали духовному прогрессу среди членов монашеского орде-
на, который он основал. Эти дискуссии содержали в себе опасность и
могли полностью поглотить в себе наиболее серьезных и достойных
искателей, так как метафизические споры, являющиеся, в сущности,
лишь развлечением, кажутся важными и необходимыми. Все эти идеи
были сформулированы приверженцами Хинаяны, а затем развиты по-
следователями Махаяны в соответствии с практикой религии буддиз-
ма, с ее блестящей и импозантной системой космологической, этичес-
кой и психологической мысли. Эта система базировалась на постулатах
строгого идеализма и прямо провозглашала отказ от идеи Бога. Но
моральный и духовный опыт был слишком силен для философской
теории, и под влиянием непосредственного опыта, авторы сутр буддиз-
ма Махаяны использовали весь свой талант для объяснения того, по-
чему Татхагата и Боддхисаттвы заостряли внимание на необходимости
бесконечного милосердия ко всем живым существам, которые вроде
бы на самом деле и не существуют, иллюзорны. В то же время они
расширили границы субъективного идеализма настолько, что нашлось
место и для Универсального Ума; можно соотнести идею отсутствия
души (*) с учением, утверждающим, если рассмотреть его в его чистом
виде, что индивидуальный ум может идентифицировать себя с Универ-
сальным Умом «зародыша Будды», и, хотя провозглашалось отсутствие
Бога, в то же время утверждалось, что Универсальный Ум, который
может быть реализован, является сознанием вечного Будды и что этот
«ум Будды» ассоциируется с «великим сострадательным сердцем», ко-
торое желает освобождения всех живых существ и которое дарует
божественную благодать всем, кто предпринимает достаточно серьез-
ные усилия для достижения высшего человеческого предела. Таким
образом, лучшие из сутр буддизма Махаяны, несмотря на не совсем
удачные термины, содержат в себе аутентичную формулировку идеи
Вечной Философии — формулировку, которая в некоторых отношени-
ях (как мы могли это видеть в разделе «Бог в мире») является более
полной, чем какие-либо другие.
* Имеется в виду присутствующая в буддизме идея о том, что индивидуальное «Я»
реально не существует, будучи подобным волне в океане, форму которой принимает
бесформенная вода. «Природа Будды» (называемая здесь «Татхагата-гарбха», «зародыш
Будды»), которой потенциально наделены все живые существа, не имеет индивидуальной
окраски и универсальна. — Прим. перев.
В Индии, так же как и в Персии, мусульманская мысль была обо-
гащена учением о том, что Бог имманентен в такой же мере, как и
трансцендентен, в то время как мусульманская практика добавила мо-
ральные учения и «духовные упражнения», пониманием которых душа
готовилась к созерцанию объединяющего знания о божественном. Из-
вестен замечательный исторический факт, что поэт Кабир был про-
возглашен святым как мусульманами, так и индуистами. Политика тех,
чьи цели находятся за пределами времени, всегда мирная; это идоло-
поклонники прошлого и будущего, реакционной памяти и утопической
мечты, совершавшие преследования и разжигавшие войны во имя идеи.
"Смотри, хотя Единое и во всех вещах, но есть второе — то,
что приводит тебя к заблуждениям."
Кабир
Так этот инсайт в природу вещей и в происхождение добра и зла не
ограничивается только лишь святыми, он может быть найден, скры-
тый в каждом человеческом существе, что подтверждается самой струк-
турой нашего языка. Языка, который, как давно уже отметил Ричард
Тренч, часто «более мудр не только, чем обыденная вульгарная речь,
но даже и чем самые мудрые из тех, кто говорит на этом языке. Иног-
да он скрывает истины, которые были когда-то хорошо известны, а
потом стали забыты. В иных случаях он раскрывает зачатки истин,
которые никогда явственно не были замечены, и гениальность его ус-
тройства содержится в тех проблесках истины, которые открываются
в счастливые моменты прикосновения Божественного». Например, ха-
рактерно то, что в индоевропейских языках, как это отметил Дармсте-
тер (*), корень слова «два» содержит в себе значение чего-то плохого.
Греческий префикс «дис» (как в слове «диспепсия»)(**) и латинское «дис»
(как в английском слове «dishonorable» — «бесчестие») в обоих случа-
ях происходит от «duo». Подобно этому «дис» придает уничижитель-
ный смысл таким современным словам, как французское Ьеиие («веж-
ливый», буквально: «имеющий две точки зрения», двуличный). Следы
этого «второго, которое приводит к заблуждению» могут быть найде-
ны в словах «dubious», «doubt» — «сомнительный», «сомневаться» и в
немецком die Zweifel (сомнение), так как сомневающийся — это тот,
чей ум двойственен. Имеющий скрытую глубину и подсознательно
мудрый, наш язык подтверждает открытия, сделанные мистиками, и
провозглашает то, что все разделения в сущности своей плохи —
случайные слова, в которых наш старый враг «два» может снова реши-
тельно появиться.
* Дармстетер — переводчик «Зенд Авесты». — Прим. перев.
** Греч. «дис-» обозначает отрицание, разделение. Диспепсия —
расстройство пищеварения. — Прим. перев.
Можно отметить здесь то, что культ единства на политическом
уровне — это всего лишь форма идолопоклонства, эрзац для религиоз-
ной идеи единства на персональном и духовном уровнях. Тоталитар-
ные режимы оправдывают свое существование, обращаясь к понятиям
философии политического монизма, согласно которому состояние Бога
на земле — это унификация, утверждение единобразия под божест-
венной пятой, что приводит к освобождению и что якобы все состоя-
ния такой унификации, пусть даже в сущности плохие, являются пра-
вильными и могут быть использованы без всякого сомнения. На практике
такой политический монизм ведет к исключительным привилегиям и
неограниченной власти небольшого числа людей за счет подавления
всех остальных, к нарастанию недовольства внутри страны и к войнам
во внешней политике. Но эти исключительные привилегии и власть
удерживаются на гордости, жадности, тщеславии и жестокости, что
имеет своим результатом страх и зависть; войны умножают ненависть,
нищету и чувство безнадежности. Все эти негативные эмоции губи-
тельны для духовной жизни. Только чистота в сердце и простота, «ни-
щета» духа может привести к объединяющему знанию Бога. Следова-
тельно, попытки навязать обществу единство большее, чем то, на которое
психологически готовы его индивидуальные члены, приводит к невоз-
можности для этих индивидов реализовать свое единство с Первоосно-
вой и другими индивидами.
Среди христиан и среди суфиев, к трактатам которых мы сей-
час обращаемся, утверждается идея божественной сущности чело-
веческого ума.
"Мое, Мне — это Бог, и не могу я признать никакого другого «Мне»,
кроме самого Бога моего."
Св. Екатерина из Генуи.
"В тех отношениях, в которых душа не подобна Богу, она также не
подобна и самой себе."
Св. Бернард
- Я ходил от Бога к Богу, а они кричали мне: «О, ты — это Я!»
Байязид из Бистана
Две из тех историй, которые были записаны об этом суфийском
святом, заслуживают того, чтобы привести их здесь.
«Когда Байязида спрашивали, сколько ему лет, он отвечал: «Четы-
ре года». — «Как это может быть?» — спрашивали его. На это он
отвечал: «Бог был скрыт от меня завесой мира семьдесят лет, а по-
следние четыре года я вижу Его. То время, которое Бог был скрыт от
меня, можно вычеркнуть из жизни». В другом случае некто начал сту-
чать в дверь Байязида и спрашивать: «Байязид здесь?» Байязид отве-
тил на это: «Есть ли здесь кто-либо кроме Бога?»
"Чтобы измерить душу, нам придется измерить Бога, поскольку Пер-
вооснова Бога и Первооснова души одна и та же."
(Мейстер Экхарт)
"Дух в своей чистой, ничем не прикрытой природе обладает Богом,
а Бог — духом.
(Рейсбрук)
"Знающий и знание — едины. Это просто люди представляют себе, что
они могут увидеть Бога так, как будто он стоит где-то там, а они —
здесь. Но это не так. В знании — и Бог, и Я; мы — одно и то же."
(Мейстер Экхарт)
«Я живу, и даже не Я, а Христос во мне». Или, может быть, лучше
было бы употребить глагол «проходящий» (через меня) и сказать так:
«Я живу, и даже не Я, а Логос, который живет посредством меня,
живет во мне, так, как актер вживается в свою роль. В таком случае
актер, конечно же, бесконечно превосходит ограниченность своей ро-
ли. Что же касается реальной жизни, то в ней не существует шекспи-
ровских героев, а есть лишь персонажи типа адиссоновского Като или,
чаще, гротескные фигуры вроде мсье Перишона или «тетушки Чарли»,
которые полагают, что они — Юлии Цезари или Принцы Датские.
Однако по милостивому Божьему соизволению такие литературные
персонажи имеют право на то, чтобы их низкопробные глупые речи
были произнесены и до неузнаваемости переиначены по божественно-
му благоволению Гаррика...
"О, мой Бог, как могло случиться в этом бедном старом мире, что, хотя
Ты так велик, никто не может найти Тебя; Ты зовешь к себе так громко,
но никто не слышит Тебя; Ты столь близок, но никто не чувствует Тебя;
Ты даешь себя каждому, но никто не знает Твоего имени? Люди бегут
от Тебя и говорят при этом, что они не могут найти Тебя; они поворачи-
ваются к Тебе спиной и говорят, что не могут увидеть Тебя; они закры-
вают свои уши и говорят при этом, что не могут услышать Тебя."
(Ганс Денк)
Между католическими мистиками XIV—XV века и квакерами XVII
века лежит достаточно большой промежуток времени, заполненный
междоусобными войнами и преследованиями. Но через эту пропасть
был проложен мост с помощью тех людей, которых Руфус Джонс в
единственной из доступных на английском языке работ, посвященной
их жизням и учениям, назвал «духовными реформаторами». Денк, Франк,
Кастеллио, Вейгель, Еверард, кембриджские платоники — среди зло-
бы, убийств и безумия апостольская преемственность сохранилась не-
нарушенной. Истины, высказанные в Teologia Germanica — книге,
которую Лютер признавал своей излюбленной и из которой, если мы
попытаемся оценивать его карьеру, он почерпнул чрезвычайно мало, —
потом снова были выражены англичанами во время Гражданской вой-
ны и при диктатуре Кромвеля. Мистическая традиция, увековеченная
протестантскими духовными реформаторами, стала постепенно рассе-
иваться в религиозной атмосфере того времени, когда у Джорджа Фок-
са случилось его первое великое «раскрытие» и он познал непосред-
ственный опыт и то, что представлено в следующем отрывке:
"Каждый Человек был просветлен божественным светом Христа, и я
видел сияние этого света во всем. И то, что, как мы верим, произош-
ло из Осуждения (*) и вошло в Свет Жизни, стало Детьми этого; но
они ненавидят это и не верят в это, хотя они и создали веру Христо-
ву. Это я видел в чистом Раскрытии Света, без помощи кого-либо из
людей, и я не знаю, где можно было бы найти это в Писании, даже
после того, как я изучил Писания. И, тем не менее, я нашел это."
(Из «Дневника» Фокса)
* Видимо, имеется в виду осуждение и распятие Христа. — Прим. перев.
Учение о внутреннем свете достигло наиболее чистого выражения
во втором поколении квакеров. «Это, — писал Уильям Пенн, — то
нечто, очень близкое нам, что Писание называет тем Словом в сердце,
из которого возникли все Писания». Немного позже Роберт Барклэй
пытался выразить свой непосредственный опыт «тат твам аси» («ты
есть То») в терминах теологии Августина, которые были, конечно, зна-
чительно расширены им в своих значениях и упорядочены, прежде чем
они стали пригодными для описания этого факта. Человек, как про-
возгласил Барклэй в своих знаменитых тезисах, — это падшее сущест-
во, не способное ни к добру, ни к соединению с Божественным Све-
том. Божественный Свет — это Христос в человеческой душе, и этот
свет столь же универсален, как и семена грехов. Все люди, как языч-
ники, так и христиане, наделены этим Внутренним Светом, даже если
они не знают ничего об истории жизни Христа. Это оправдание для
тех из них, кто не сопротивляется Внутреннему Свету и позволяет
святости родиться внутри себя.
"Божественности нет необходимости входить в душу — она и так
всегда присутствует там, невоспринимаемая."
(Theologia Germanica)
"Когда десять тысяч вещей воспринимаются в их единстве, тогда мы
возвращаемся к Первоистоку и остаемся там, где мы, в сущности,
всегда были."
( Сен-цан )
Это оттого, что мы не знаем, кем мы есть на самом деле, оттого,
что мы не осознаем, что Царствие Небесное внутри нас, мы обычно
ведем себя глупо, и часто безумно, иногда преступно, — и это так
характерно для человека. Мы спасены, мы освобождены и просветле-
ны восприятием и пониманием того добра, которое всегда внутри нас,
которое до сих пор было не воспринято и не понято; просветлены
возвращением к нашей.вечной Первооснове, чтобы остаться там, пусть
даже без познания этой Первоосновы. Это имел в виду Платон, когда
он говорил в «Республике», что «добродетель мудрости в большей ме-
ре, чем что-либо иное, содержит в себе божественное начало, которое
всегда пребывает там». И в «Федре» он отмечал, выступая против тех,
кто практиковал духовную религию, что, только став подобным Богу,
мы сможем узнать Бога; а стать подобным' Богу — это значит отож-
дествить самих себя с божественным началом, которое и составляет
нашу сущностную природу и которое мы, по причине нашего неведе-
ния, часто предпочитаем не осознавать.
"На пути к истине находятся те, кто предчувствует Бога через пони-
мание Божественного, Света светов."
(Филон Александрийский)
Филон был представителем эллинистической религии мистерий,
которая возникла, как пишет профессор Гуденаф, среди иудеев во вре-
мя их рассеивания по миру, между II веком до н.э. и I веком н.э.
Интерпретируя по-новому Пятикнижие в терминах метафизической си-
стемы, происходящей из платонизма, неопифагореизма и стоицизма,
Филон трансформировал полностью трансцендентного и едва ли не
антропоморфного личного ветхозаветного .Бога в имманентно-транс-
цендентный Абсолютный Ум Вечной Философии. Но в равной мере в
ортодоксальных писаниях и учении фарисеев, ревнителей Закона это-
го важного века, которые еще до распространения учения Филона бы-
ли свидетелями возникновения первых начал христианства и разруше-
ния иерусалимского храма, мы находим многозначительные мистические
высказывания. Хиллель, великий раввин, учивший о милосердии и любви
Бога к человеку, был, видимо, знаком с каким-то текстом типа ранней,
необработанной версии евангельских проповедей, поскольку он, как
сообщается, произносил подобные слова на собрании храма. «Если бы
Я был здесь (имеется в виду Иегова, говорящий устами своего проро-
ка), то каждый был бы здесь. Если Я не здесь, то никто не здесь».
"Возлюбленный является всем во всем; любящий лишь скрывает Его
завесой; Возлюбленный — это все то, что живет, а любящий — это
мертвая вещь."
(Джелалэддин Руми)
"Это — дух в душе, не затрагиваемый ни временем, ни плотью, исхо-
дящий из Всеобщего Духа и в то же время остающийся полностью в
этом Духе, сам будучи полностью духовным. В этом и есть Бог, всег-
да зеленеющий, всегда расцветающий во всякой радости и славе Его
подлинной Сущности. Иногда я называл этот принцип сосудом, хра-
мом души, иногда — духовным светом, который я вижу как Искру.
Но сейчас говорю, что он более возвышен, чем все это, настолько
же, как и небеса возвышены над землей. И сейчас я называю это
более достойным образом... Это свободно от всех имен и от всех
форм. Оно едино, оно просто и несложно, так же как Бог един и
прост, но нет такого человека, сколь бы мудр он ни был, который бы
мог увидеть это."
(Мейстер Экхарт)
Какие-то незавершенные формулировки некоторых доктрин Веч-
ной Философии могут быть найдены и в учениях нецивилизованных и
так называемых примитивных народов по всему миру. Например, у
маори каждое человеческое существо считается состоящим из четырех
элементов — вечного божественного принципа, называемого топора;
Эго, которое исчезает со смертью; духа-тени, или психэ, которое пере-
живает смерть, и, наконец, тела. Среди индейцев огала божественное
начало в человеке называется сикан, и оно идентично тому, что назы-
вается словом тон, божественной сущностью мира. Другие элементы,
из которых состоит человек, — это наги, личность, и нийя, витальная
душа. После смерти сикан воссоединяется с божественной Первоос-
новой всех вещей, наги остается жить в мире духов, мире психических
феноменов, а нийя исчезает в материальной Вселенной.
Можем ли мы исключить влияние или заимствование со стороны
некой высшей культуры по отношению к «примитивной» культуре XX
века? Следовательно, у нас нет никакого права спорить с прошлым с
точки зрения настоящего. Хотя многие современные «дикари» имеют
эзотерическую философию, являющуюся монотеистической, основан-
ную на все том же утверждении «Ты — это ОНО», мы не имеет права
делать скоропостижные выводы о том, что человек эпохи неолита или
палеолита владел подобными же воззрениями.
Более законным и более, в сущности, правдоподобным будет вы-
вод, сделанный из того, что мы знаем о нашей собственной физиоло-
гии и психологии. Мы знаем, что ум человека способен на все — от
крайней глупости до квантовой теории, от «Майн Кампф» Гитлера и
садизма до святости Филиппа Нери, от метафизики до решения крос-
свордов и политики с позиции силы. Мы знаем и то, что человечес-
кий ум определенным образом ассоциируется с человеческим мозгом,
и у нас есть все основания предполагать, что в человеческом мозге
не происходило принципиальных изменений за последние много ты-
сяч лет. Следовательно, можно сделать вывод, что в прошлом челове-
ческий ум был способен на ту же степень активности, что и в насто-
ящее время.
Можно, конечно, с уверенностью сказать, что в настоящее время
есть такие формы умственной деятельности, которых никогда не было
в прошлом. Для такого утверждения есть вполне очевидные причины.
Некоторые мысли просто невозможно выразить в терминах соответ-
ствующего языка и в пределах границ соответствующей классифика-
ции. Там, где эти необходимые инструменты для выражения не су-
ществуют, мысли не выражаются в виде вопросов и не возникают в
уме. Но это не все: побуждение, мотивация к развитию инструментов
некоторых форм мышления принадлежит не только настоящему време-
ни. На протяжении длительных периодов истории и предыстории мож-
но видеть, что люди, и мужчины и женщины, оказывались способными
делать это, просто не желая уделять внимание тем проблемам, кото-
рые их потомкам представляются столь интересными. Например, нет
оснований предполагать, что между XIII веком и XX человеческий ум
претерпел какие-либо эволюционные изменения, сравнимые, скажем,
с изменением устройства ноги лошади на протяжении несравненно
более длительного периода геологического времени. Что же такое про-
изошло, что перевело внимание людей с одних аспектов реальности на
некоторые другие? Результатом этого, помимо прочего, явилось разви-
тие естественных наук. Наше восприятие и наше понимание в доста-
точно широких масштабах управляется нашей волей. Мы осознаем те
или иные вещи и думаем о них, мы желаем видеть и понимать те или
иные вещи. Там, где есть воля, — это всегда интеллектуальный путь.
Способности человеческого ума необычайно велики. Что бы мы ни
захотели сделать — будь то желание достичь объединяющего знания
Божественного или желание изготовить самовращающийся рассека-
тель пламени, — все это мы способны сделать, всегда добиваясь того,
что сделанное оказывается достаточно эффективным и прочным. По-
нятно, что многие из тех вещей, на которые обратили внимание совре-
менные люди, игнорировались их предшественниками. Соответствен-
но, даже сама идея о том, чтобы ясно и плодотворно думать об этих
вещах, оставалась неотчетливой не только в доисторические времена,
но и до самого начала современной эпохи.
Отсутствие подходящих терминов и даже просто адекватного упо-
минания об этом, а кроме того, отсутствие самого желания открыть
эти необходимые инструменты мышления — вот две основные причи-
ны, по которым бесконечные возможности человеческого ума остались
непроявленными на протяжении столь долгого периода времени. Иная,
на своем уровне эквивалентная, причина состояла в том, что большин-
ство из наиболее оригинальных и плодотворных в мире мыслителей
были физически немощны либо имели непрактический склад ума. По-
скольку это так и было и поскольку ценность чистой мысли, аналити-
ческой или интегрирующей, везде была в большей или меньшей мере
со всей отчетливостью признана, то все достаточно цивилизованные
общества обеспечивали мыслителям определенную защиту от обычной
напряженности и стрессов социального бытия. Убежище отшельника,
монастырь, колледж, академия, исследовательская лаборатория, ни-
щенская чаша, покровительство богатых и современные гранты — это
те меры, которые предпринимались, чтобы сохранить эту редкостную
птицу — религиозное, философское, художественное или научное со-
зерцание. Во многих первобытных обществах условия жизни были тя-
желыми и ни о каком излишке богатства говорить не приходилось.
Зарождение созерцательного ума имело своей лицевой стороной борь-
бу за существование и социальное самоутверждение без всякой про-
текции. Результатом в большинстве случаев было то, что такой инди-
вид либо погибал в раннем возрасте, либо был настолько поглощен
тем, чтобы просто остаться в живых, что у него не оставалось возмож-
ности обращать внимание на что-либо иное. Когда же это случалось,
то преобладала философия грубого и жесткого, экстравертированного
человека действия.
Все это проливает некоторый свет — достаточно слабый, прав-
да, — на проблему вечности Вечной Философии. В Индии писания по-
читались не как откровение, данное в тот или иной момент истории, а
как вечное божественное послание, существующее незыблемо столько
же времени, сколько существует сам человек или даже вообще все те-
лесные или бестелесные существа, обладающие рассудком. Такая же
точка зрения высказывалась Аристотелем, который считал фундамен-
тальные религиозные истины непреходящими и неразрушимыми. Были
взлеты и падения, периоды (буквально: «идущие по кругу дороги», или
циклы) прогресса и регресса, но великий факт существования Бога как
того, кто придал Первое Движение Вселенной, которая сама является
частью Его божественного начала, — этот факт мы обнаруживаем всег-
да. Что мы знаем о доисторическом человеке (и что мы можем знать о
нем, если от него не осталось ничего, кроме каменных орудий, несколь-
ких рисунков, изображений и скульптур), если все наши выводы о нем
были сделаны на основе других, более документированных областей зна-
ния? И что мы думаем об этих традиционных учениях? Мы знаем, что
возникновение созерцательности как в области аналитической, так и
интегральной мысли происходило достаточно часто у отдельных людей
на всем протяжении истории. Поэтому есть все основания полагать, что
это же происходило и в доисторические времена. Многие из таких лю-
дей умерли в раннем возрасте или были не способны проявить свои
таланты. Но некоторые из них все же выжили. В этом контексте весьма
замечательно то, что среди многих современных приверженцев «перво-
бытного» можно найти два паттерна мысли: экзотерический для нефило-
софского большинства и эзотерический (он часто монотеистичен, с ве-
рой в Бога не только как в силу, но как в доброту и мудрость) для
посвященных. И нет никаких оснований полагать, что для доисторичес-
кого человека обстоятельства были более тяжелыми, чем для многих
современных дикарей. Но если эзотерический монотеизм того рода, ко-
торый, естественно, приводит к рождению мыслителя, возможен в со-
временных первобытных обществах, большинство из членов которых
принимают политеистическую философию, приводящую, разумеется, к
появлению человека действия, то подобные эзотерические доктрины могли
существовать и в доисторических обществах. Современные эзотеричес-
кие учения являются производными высокоразвитых культур. Но ос-
тается тот характерный и многозначительный факт, что, несмотря на
такое свое происхождение, эти эзотерические доктрины могут иметь
значение и для некоторых членов примитивного общества, и они счи-
таются настолько ценными, что заботливо сохраняются. Мы можем
видеть, что многие идеи оказываются немыслимыми вне соответствую-
щего языка и контекста. Но фундаментальные идеи Вечной Филосо-
фии могут быть сформулированы достаточно простыми словами, и пе-
реживание этих идей действительно может происходить мгновенно,
независимо ни от какого языка. Необычайные открытия и божествен-
ное вдохновение приходит иногда к маленьким детям, часто оказывая
на них глубокое и надолго сохраняющееся впечатление. У нас нет
оснований полагать, что если это происходит сейчас с детьми, имею-
щими ограниченный словарный запас, то этого не могло происходить в
древности. В современном мире (как говорили нам, помимо прочих,
Вогэн, Трехерн и Вордсворт) ребенок имеет тенденцию роста за преде-
лы своего непосредственного осознания по направлению к Первоосно-
ве вещей; а преобладание аналитического мышления оказывается фа-
тальным как для интуитивного и интегрального мышления, так и для
«психического» и духовного уровней. Погруженность в «психическое» (*)
может быть — и часто является — основным препятствием на пути
подлинной духовности. В первобытных обществах сегодня (и, предпо-
ложительно, в отдаленном прошлом) именно с этим в основном связы-
валась способность к «психическому» образу мысли. Но некоторые
люди могут вырабатывать свои пути через области «психического» к
подлинному духовному опыту, так же как и в современном индустри-
альном обществе некоторые люди находят свои пути через преоблада-
ющую озабоченность материальными проблемами и через привержен-
ность к аналитическому мышлению, к непосредственному переживанию
духовной Первоосновы всех вещей.
* В данном случае подразумевается «сверхчувственное», экстрасенсорное восприя-
тие и те феномены, которые с ним связаны. — Прим. перев.
Таковы вкратце причины, по которым мы можем предполагать, что
исторические традиции (как восточные, так и нашей классической древ-
ности) могут быть истинными. Интересно, что один из выдающихся
современных этнологов оказывается в согласии с Аристотелем и ве-
дантистами. «Ортодоксальная этнология, — писал д-р Пол Радин в
своей книге «Первобытный человек как. философ», — была не чем
иным, как основанной на энтузиазме некритической попыткой приме-
нить теорию эволюции Дарвина к фактам социального опыта». Далее
он добавляет, что «в этнологии не будет достигнут прогресс до тех
пор, пока исследователи не избавят наконец себя самих и всех осталь-
ных от странного представления, что все обладает историей; до тех
пор, пока они не поймут, что определенные идеи и понятия являются
предельными для человека как социального существа, так же как спе-
цифические физиологические реакции являются предельными для него
как для биологического существа». Среди этих предельных понятий,
по мнению д-ра Радина, находится и монотеизм, так как монотеизм
часто является не более чем признанием некой одной скрытой и ноу-
менальной Силы, которая правит миром. Но иногда монотеизм может
быть действительно этическим и духовным.
Историческая мания XIX века и его пророческий утопизм имели
тенденцию — даже в случае наиболее проницательных мыслителей —
закрывать глаза на вневременный факт вечности. Так, в трудах Т. Гри-
на (Т.-Н. Green), посвященных мистическому единству, мы находим
мысль, что оно является эволюционным процессом и, как видно из
очевидных доказательств, тем состоянием, которое человек всегда имел
способность достигать. «Организм животного, имеющий свою исто-
рию во времени, постепенно становился носителем извечно полного
сознания, которое само по себе не могло бы иметь истории, но исто-
рия стала тем процессом, в котором организм животного стал носите-
лем этого сознания». Однако в действительности это справедливо толь-
ко по отношению к периферическому знанию, которое в самом деле
было следствием исторического развития. Без большого периода вре-
мени и большого накопления умений и сведений, оно могло бы быть
лишь неполным, несовершенным знанием о только лишь материаль-
ном мире. Но непосредственное осознание «извечно полного созна-
ния», которое составляет основу материального мира, является воз-
можностью, случайно проявленной в отдельных человеческих существах
на почти любой из стадий их собственного индивидуального развития,
от детства до старости, и в любой период истории человечества.
* * *
"Тот, кто практикует самораскрытие, знает о бесконечно простираю-
щемся вселенском милосердии. Ему дается освобождение от всеподав-
ляющих требовании Эго. И любовь Бога расцветает на этой почве."
Парамахамса Йогананда, «Автобиография йога»
"Нет никакой ценности заниматься обсуждениями того, является ли
какой-то один Путь лучше, чем другой; каждый человек, который всту-
пает на Путь, соответствующий его характеру, и следует ему с полным
усердием и искренностью, выполняет цель своего воплощения."
Рэйнор Джонсон, «Великолепие, заключенное в тюрьму»
"Шаг для перехода от уровня ищущего ума'к реализации Бога с помо-
щью созерцания может быть очень легким, но это остается величай-
шим достижением на уровне материальности и действия. Действи-
тельно, не может быть полного просветления до тех пор, пока оно не
будет найдено и сохранено на каждом из уровней сознания."
Рэйнор Джонсон, «Великолепие, заключенное в тюрьму»
05. Эвелин Андехилл
ОБЪЕДИНЯЮЩАЯ ЖИЗНЬ
«Познание духовных законов — это узы; знание этих законов —
свобода; умение применить эти законы — мудрость». Полный плод
духовности — мудрое, преданное и исполненное любви служение, це-
лью которого является возвышение человеческого сознания, — описы-
вается в классической книге Эвелин Андехилл «Мистицизм» (1911)
под названием «объединяющая жизнь» (Unitive Life) Это характерно
для мистического восхождения к божественному, когда внутренний
опыт все больше и больше проявляется во внешнем поведении, так как
мистик видит, что в реальности на самом деле нет разделений на «внут-
реннее» и «внешнее». И то и другое — это только различные аспекты
Единой Великой Истины Существования. Человек, реализовавший Бо-
га, видит «не имеющее швов(*) одеяние» Бытия и, видя его, начинает
естественно, приводить свою деятельность во все большее и большее
соответствие со своей пробужденностью. Во всем многообразии дей-
ствий, которые могут быть совершены, для него присутствует Бог,
потому что все есть Бог, и только лишь Бог.
Эвелин Андехилл в своем исследовании мистического пути выде-
ляет пять стадий в процессе самотрансценденции и возвращения к
Первоистоку: 1) пробуждение, или изменение; 2) самопознание, или
очищение; 3) озарение; 4) «темная ночь души»; и 5) единство, или
объединяющая жизнь. Об этом финальном состоянии, которое являет-
ся истинной целью мистического поиска, Андехилл говорит так: «Аб-
солютная жизнь не только ощущается и понимается душой, вызывая в
ней наслаждение, как при озарении, но становится единой с ней». И
это неизбежно понуждает человека к активности, которая в мире, но в
то же время не от мира (**). Если такие люди вовлекаются в мирскую
активность, они делают это таким образом, что очищают и освящают
свою деятельность, самоотверженно принося себя в жертву славе Бога и
делу освобождения человечества. Этим благословлены и наши жизни. В
приводимой ниже подборке автор мастерски описывает, как «внутрен-
нее» и «внешнее» в объединяющей жизни действуют вместе и какова
«награда» на пути духовных исканий тому, кто становится просветленным
на вершине процесса самотрансценденции.
(*) Т.е. целостное, не расчлененное на части. — Прим. перев.
(**) Суметь одновременно быть погруженным в мир и в то же время быть «не от мира»,
не затрагиваемым мирским, чтобы запредельное наполнило повседневную жизнь и в то
же время смогло не раствориться в ней бесследно, — это одна из труднейших задач
духовного пути. — Прим. перев.
***
Что такое «объединяющая жизнь»? С тех пор как нормальный человек
узнает немного больше о своей собственной истинной личности и ни-
чего вообще не знает о Божестве, традиционное объяснение «Жизнь, в
которой воля человека объединена с Богом» становится всего лишь
эхом этого вопроса в его усиленной форме и не имеет пока еще реаль-
ного значения для ума ученика.
Единственное, что мы могли бы узнать, — конечно, лишь инстинк-
тивно, — это ее характер, так же как знаем мы, может быть, и не имея
возможности выразить это словами, характер нашей собственной нор-
мальной человеческой жизни. Но даже это, конечно, невозможно. Ведь
речь идет о финальном триумфе духа, цветке мистицизма, высшей но-
те человечности: это та завершенность, к которой стремится вся со-
зерцательная жизнь с ее долгим ростом и интенсивными упражнения-
ми. Мы можем видеть небольшую, но постепенно возрастающую группу
героических фигур, живущих на трансцендентном уровне реальности,
которого мы, погруженные в убогую иллюзорную жизнь, не способны
достичь; это дыхание в такой атмосфере, истинное качество которой
мы не можем себе представить. Есть много других моментов в нашем
исследовании духовного сознания, в которых мы в большей части того,
что нам известно, должны полагаться на непосредственные свидетель-
ства мистиков, которые только и могут сказать что-либо о характере
той «более богатой жизни», которой они достигли.
Тем не менее мы не полностью зависим только лишь от этого ис-
точника информации. Особенность объединяющей жизни такова, что
она часто проживается, в том числе в своих высших и наиболее совер-
шенных формах, в повседневном мире; ее работа протекает на глазах у
других людей. Подобно тому, как закон наших тел гласит «земное —
земле», таков же, как это ни странно, закон наших душ. Человеческий
дух приходит наконец к полному осознанию реальности, завершая этим
цикл бытия, и возвращается назад для того, чтобы оплодотворить со-
бой те уровни существования, из которых он вырос (*). Поэтому против-
ники мистицизма, которые легко выводят близкую им по духу мораль
из «болезненного и одинокого» образа жизни созерцателей на раннем,
ученическом, этапе их мистического пути, часто сталкиваются здесь с
неприятным для них зрелищем, когда мистик выступает в роли пионе-
ра человечества, как весьма практичный человек, обладающий острой
интуицией, — художники, исследователи, религиозные или социаль-
ные реформаторы, национальные герои или «великие активисты» сре-
ди святых. С помощью сверхчеловеческой природы того, чего эти люди
достигли, мы можем представить себе масштаб той сверхъестествен-
ной жизненной силы, которой они обладают. Все вещи происходят так,
как надо, и все победы достижимы для св. Бернарда или св. Жанны
д'Арк, св. Екатерины из Сиены, св. Игнатия Лойолы, для св. Терезы
или для Джорджа Фокса — все это трудно объяснить, если не предпо-
ложить, что эти великие души действительно имели более тесный,
более интимный, чем у их последователей, контакт с той жизнью, «ко-
торая — свет для людей».
(*) Это нисхождение запредельного в повседневность, по мере которого и возникает
состояние целостности бытия, называемое у Эвелин Андехилл «объединяющей жизнью».
— Прим. перев.
Для нас возможны два направления исследования: во-первых, срав-
нение и разъяснение того, что сами мистики рассказывают нам о сво-
ем трансцендентном опыте, и, во-вторых, свидетельства, вытекающие
из их жизни, о наличии в них некоего источника сверхъестественной
активности и об их контакте с некими глубинными уровнями жизнен-
ной силы. В-третьих, мы имеем в своем распоряжении и такую крити-
ческую вещь, как психология, хотя она, конечно, в случае таких гиган-
тов духа должна применяться с особой осторожностью.
Объединяющая жизнь, хотя она часто проживается в мире, не
принадлежит миру. Она принадлежит иному уровню бытия, возникая
из того, что невыразимо с помощью речи и что неподвластно даже
желающей все измерить силе человеческого познания. Мы из глубины
нашей приземленности можем уловить лишь отблеск истинной жизни
этих избранных духов, вознесенных на вершины. Они слишком далеки
от нас, они дышат иным воздухом: мы не можем достичь их. Тем не
менее невозможно переоценить их важность для человечества. Это
наши «посланцы» к Абсолюту. Они выражают собой стремление чело-
вечества к возможности постоянного, необратимого достижения под-
линной реальности; они приносят нам свидетельства о практическом
качестве трансцендентной жизни. По словам Эйкена, они «свидетель-
ствуют о триумфе Силы Духа, как чего-то такого, что отличается от
того общего для всех духовного начала, которое лежит в основе жизни и
борьбы за самосохранение» (1), о действительно возвышающей жизнь силе
любви Бога, когда человеческий дух свободно раскрывается этой бо-
жественной любви.
Обращаясь в первую очередь к свидетельствам самих мистиков, мы
обнаруживаем там попытки описать объединяющую жизнь, и эти попыт-
ки связаны с двумя основными формами символического выражения: обе
весьма небезопасны и содержат в себе возможность злоупотребления
ими, и обе дают достаточно поводов для жесткой критики со стороны
враждебно настроенных исследователей мистицизма. Мы также обнару-
живаем, что, как мы и могли рассчитывать на основании опыта нашего
предыдущего столкновения с символами, которые используют созерцате-
ли и те, кто переживает экстаз, эти обе формы символического описания
принадлежат преимущественно мистикам трансцендентно-метафизичес-
кого и интимно-личностного типа, сущность пути которых в своем чистом
виде состоит в противопоставлении себя другим людям.
1. Мистик метафизического типа, для которого Абсолют является
внеличностным и трансцендентным, описывает свое финальное дости-
жение этого Абсолюта как обожествление, или полное превращение
самого себя в Бога. 2. Мистик, для которого интимное и персональное
общение с Абсолютом(*) является той формой, с помощью которой он
лучше ощущает реальность, говорит о завершенности, совершенстве и
постоянности такого общения в форме духовного брака его души с
Богом. Очевидно, что оба эти названия — обожествление и мистичес-
кий брак — являются попытками передать сущность того состояния,
которое мистик переживает во всей своей полноте, не анализируя его.
(*) Пример такого интимного общения с Божеством можно найти в поэзии Владимира
Соловьёва, воспевшего свои «три встречи» с Софией — «Девой Радужных Ворот». —
Прим. перев.
Они используют отношение к несомненной реальности этого состояния
так же, как наши теории используют для объяснения природы и жизни
учения о жизненных процессах в человеческом организме. Они стоят того,
чтобы исследовать их, но мы не поймем их до тех пор, пока не исследуем
саму ту высшую жизнь, которую эти понятия пытаются объяснить.
Язык, к которому принадлежат выражения «обожествление» и «ду-
ховный брак», — это язык темперамента, и он относится скорее к
субъективному переживанию, чем к объективному факту. Эти слова, с
одной стороны, описывают признание мистиком тех глубоких измене-
ний, которые происходят в его собственной личности (2) — трансмута-
ция его собственной «соли», «серы» и «ртути» в духовное «золото», —
а с другой — восторженное совершенство его любви.
Следовательно, с помощью сравнения этих символических рекон-
струкций, открытием и выделением тех общих факторов, которые бы-
ли скрыты в каждом отдельном случае, мы, возможно, сможем узнать
что-либо о самом том фундаментальном факте, который каждый из
мистиков пытался описать.
Мистики описывали определенные симптомы как необходимое пред-
варительное условие и в то же время как признаки и плоды состояния
объединяющей жизни; это тоже может помочь нам определить харак-
тер этого состояния.
Прежде всего, это факт предварительной полной «сдачи», капиту-
ляции своего Эго, превращение себя в «ничто», к чему ведет испыта-
ние «темной ночью души». «Это, — говорит Джулиан из Норвича, —
является причиной того, что у души не остается никакой опоры, так
как все вещи превращаются в ничто. Когда это происходит, это осво-
бождает душу для любви к Тому, Который есть всё, и делает душу
способной обрести духовный покой» (3). Только совершенно бесстраст-
ная, «превращенная в ничто» душа «свободна», и она, как говорится,
становится тем зеркалом, в котором отражаются все отдельные души.
Достигаемое при этом состояние объединяющей жизни является, в
сущности, состоянием освобождения и дает возможность душе, подоб-
но Сыну Отца, участвовать в вечной жизни. Основные признаки само-
го этого состояния следующие: 1) полное поглощение в интересах Бес-
конечного, благодаря чему Оно входит в душу; 2) осознание того, что
душа разделяет силу Бесконечного, действует с помощью Его, Беско-
нечного, авторитета, результатом чего является полное чувство свобо-
ды и неуязвимой безмятежности, что, как правило, обычно направляет
душу к тем или иным формам героических усилий или творческой
активности; 3) утверждение в душе некоего центра энергии, «жизнен-
ной силы», действительного источника духовной витальности в челове-
ке. При наличии всех этих симптомов и их воздействии на всю жизнь
того человека, в котором они проявились, мы можем с уверенностью
сказать, что с точки зрения психологии это имеет отношение к транс-
цендентным факторам бытия, которые и порождают эти характерные
состояния и действия...
Дальше мы будем обсуждать объединяющую жизнь как: 1) то, чем
она кажется с точки зрения психологии; 2) как она описана для нас
теми мистиками, которые использовали термины, связанные либо с а)
обожествлением, либо б) с «Духовным Браком»; 3) в завершение мы
обратимся к примеру тех, кто жил такой жизнью, и попытаемся, на-
сколько это нам удастся, понять это явление'во всей его органической
целостности.
1. Признаками чего, с психологической точки зрения, являются раз-
личные феномены объединяющей жизни? Психолог мог бы сказать, что
они отражают финальное и успешное утверждение той высшей формы
сознания, которая боролась за свое преобладание на протяжении всего
мистического пути. Глубочайшие и богатейшие уровни человеческой
личности теперь достигают света и свободы. Самость человека как бы
создается заново, трансформируется и становится объединенной; и вме-
сте с прекращением душевных потрясений сила освобождается для но-
вых целей.
«Начало мистической жизни, — говорит Делакруа, — вводит в
жизнь индивида или группы такие состояния, которым можно дать
определенные характеристики, образующие, так сказать, особую пси-
хологическую систему. Выражаясь в подобных терминах, можно го-
ворить, что происходит подавление ординарных аспектов личности и
по мере развития этой системы утверждается новая личность, обла-
дающая новым методом чувствования и действия. Результатом ее роста
является трансформация личности; примитивное сознание Эго отбра-
сывается и заменяется на более широкое сознание; происходит пол-
ное исчезновение чувства своего «Я» в Божественном и замена огра-
ниченной самости на Божественную Самость» (4). Мы даем философское
содержание этой концепции для того, чтобы говорить дальше о том,
что человек в этом состоянии всеединства с помощью замены «при-
митивной» самости на божественное начало достигает наконец под-
линной свободы, «входит в плодотворность первоистоков реальнос-
ти» (5). Так этот человек открывает новые пути для протекания в себе
этой триумфально движущейся силы, которая является самой сущ-
ностью реальности; она пересоздает заново его сознание и в благо-
датности этой тотальной регенерации «трансплантирует душу в ту
Универсальную Жизнь, которая не чужда нам самим» (6). С помощью
установления контакта с этой универсальной жизнью, с этим «испол-
ненным энергии словом Бога, которое не содержится ни в чем» (*) — из
этого глубокого уровня бытия, на который переходит человек, вырас-
тает новая, полностью адаптированная к этому уровню личность — в
ней проявляется необычайная сила, нерушимый покой и та сила справ-
ляться с любыми обстоятельствами, которая является одним из наи-
более характерных признаков объединяющей жизни. «Это скрытая и
существующая всегда личность высшего типа» (7), которая выдает на
поверхность обычной самости постоянную и настойчивую информа-
цию о ее бытии на каждой стадии мистического роста, — эта вечная
и подлинная самость сейчас сознательно проявляет свое предназна-
чение и наконец начинает полностью быть. В своем путешествии
через «темную ночь души» эта подлинная самость завоевывает и за-
хватывает последние непокорные элементы характера. Нет больше
ограничений для любых действий и для глубочайшего восприятия,
для всемогущей интуиции Абсолюта; нет больше зависимости от неп-
редвиденных случайностей в различных психических состояниях, воз-
никающих при созерцании и экстазе. Анима и анимус объединяются.
Мистик наконец разрешает парадокс Стивенсона, и теперь в нем нет
двойственности,а только единое.
2. Я полагаю, мистик, описывая эти состояния, будет передавать
это своими собственными словами и выражениями, которые находятся
за пределами психологии. Он будет говорить, что его связь с трансцен-
дентной реальностью, его соединение с Богом, сейчас наконец полнос-
тью установилось и что его душа сейчас полностью пронизана в этим,
подобно тому, как море пропитывает губку, — тем океаном любви и
жизни, которого он достиг. «Да, я живу, — не я сам, а Бог во мне». Он
осознает, что сейчас он проходит процесс последнего освобождения от
любой нечистоты, от разделенности, отдельности и становится, поль-
зуясь мистическими выражениями, «тем, что он видит» (**).
* Его нет ни в чем, ни в одной конкретной вещи в мире, и в то же время оно во
всем. — Прим. перев.
** Т.е. он, «зрящий», исчезая сам, становится только лишь «зримым», Реальнос-
тью. — Прим. перев.
По словам суфийского поэта, теперь мистическое путешествие ведет
уже не только к Богу, но в Бога. Он достигает здесь и сейчас того
состояния, к которому магнит Вселенной притягивает всех живых су-
ществ. Идя через чередующиеся периоды радости и мучений, по мере
того как его духовная сущность пробуждается, обретает силу и прохо-
дит через испытания в огне любви и страдания, он внутренне осозна-
ет, что движется к определенной цели. И, если он действительно вели-
кий мистик, он также осознает, что эта цель является не столько актом
познания, пусть даже интенсивного, ликующего и возвышенного, сколько
достижением новых условий бытия, достижением исполнения и свер-
шения той любви, которая непоколебимо и непреклонно заставляет
его быть тем, чем он есть. Можно сказать, используя образ алхимиков,
что огонь любви проделывает свою работу: мистическая «ртуть» муд-
рости — это скрытое сокровище, этот кусочек подлинной реальности в
нем — полностью трансмутирует «соль» и- «серу» ума и чувств. И
белый камень озарения, эта величайшая драгоценность, будет обретен
в алхимическом тигле. Итак, великое делание завершено, последние
несовершенства преодолены, и внутри себя найден «благородный элик-
сир» — золото духовной человечности.
А. Мы уже говорили, что мистик внеличностного типа — иска-
тель трансцендентного Абсолюта — имеет склонность описывать свои
искания на языке обожествления.
Объединяющая жизнь неизбежно значима для него, так же как и
для всех, кто ее достигает, как нечто, что бесконечно превосходит всю
сумму отдельных ее признаков; как нечто, что обычный человек не
может даже надеяться понять. Приходя к этому, мистик провозглаша-
ет, что он теперь становится «частью Божественной Природы», до-
стигнувшим плодов реальности. Отныне мы «только лишь наблюдаем
«то, что есть», и учение об обожествлении является естественным и
логическим результатом стремления к этой цели.
«Кто-то может спросить, — говорит автор «Theologia Germani-
са», — что значит быть частью Божественной Природы, или быть Бого-
подобным человеком (буквально: uergotter, «обожествленным»)? Ответ
таков: это тот человек, который озарен и наполнен Вечным Божественным
Светом, кто воспламенен Вечной Божественной Любовью, — это обо-
жествленный человек, ставший частью Божественной Природы» (8).
Конечно, слово «обожествление» не является научным термином.
Это метафора, средство художественной экспрессии, пытающейся пе-
редать тот трансцендентный факт, который находится полностью за
пределами человеческого понимания и у которого нет эквивалента в
человеческой речи; тот факт, о котором Данте, когда он видел святых,
как лепестки вечной розы, говорил как о «скрытом тенью» (9). Поэтому
мы можем знать не само бытие Бога, и даже не большую часть его.
Утверждение же о том, что душа становится единой с Богом, может
передать нам лишь экстатическое впечатление, но никогда не может
дать точной информации, за исключением, конечно, тех редких инди-
видов, которые сами переживали эти высшие состояния, принимая это
утверждение как истину. Предельно ясный взгляд на вещи и внима-
тельность в чувствах (исключающие пантеистические интерпретации
и дающие отпор обвинениям в том, что мистики-экстремисты пропове-
дуют уничтожение своего «Я», считая себя при этом эквивалентными
Богу) оставляют нас без всяких сомнений в том, что мистики в этом
достигают вполне конкретного переживания, естественного для тех,
кто достиг высших уровней духовной витальности. Такие выражения
употребляются преимущественно теми мистиками, для которых реаль-
ность является скорее местом или состоянием, а не личностью (10) и
которые одобряют в описании ранних стадий своего путешествия к
Богу такие символы, как возрождение или трансмутация.
Прямые и откровенные выражения созерцателей этого типа, отно-
сящиеся к обожествлению, породили больше неприязни среди тех, кто
не является мистиком, чем любые другие учения или методы практи-
ки. Это, конечно, легко, ограничивая самого себя своими поверхност-
ными ощущениями, назвать такой язык богохульственным, и трудно
сопротивляться большому соблазну так и сделать. Тем не менее, буду-
чи правильно понятым, это учение оказывается лежащим в сердце не
только всякого мистицизма, но и большей части философских учений
и большинства религий. Оно доводит свой первый принцип до его ло-
гического завершения. Христианский мистицизм, по словам Делакруа,
возник из «спонтанного и полудикого стремления к обожествлению,
которое содержат в себе все религии» (11). Восточное христианство так-
же восприняло этот мистицизм и выразило его в своих обрядах. Прав-
да, трудно понять, почему мы должны заклеймить словом «полудикий»
изначальный человеческий инстинкт к реализации своего предназначе-
ния. «Плоть Божья обожествляет меня и служит мне пищей, — гово-
рит Симеон Метафраст, — она обожествляет мой дух и питает мою
душу неким непостижимым образом» (12).
Христианские мистики оправдывают это учение об обожествле-
нии человека, представляя его как необходимое последствие воплоще-
ния — принятие Богом человеческой формы. В поддержку этого аргу-
мента они ссылаются на авторитет отцов церкви. «Он стал человеком
для того, чтобы мы могли стать Богом», — говорит св. Афанасий (13). «Я
слышал, — говорит св. Августин о своем периоде жизни, предшество-
вавшем обращению, — Твой голос, взывающий ко мне свыше: «Я —
Пища тех, кто полностью вырос; расти и тогда ты станешь питаться
Мною. Это не превратит Меня в тебя, подобно тому как ты превраща-
ешь пищу в свою плоть, но таким образом ты сам превратишься в
Меня» (14). Экхарт (*) лишь излагал точку зрения отцов церкви, когда он
писал: «Господь наш говорит каждой живой душе: «Я стал человеком
для тебя. Если ты не станешь Богом — ради меня, — ты плохо посту-
пишь по отношению ко мне» (15).
Если мы предположим, что мистики всегда достигали цели своего
поиска, то, я думаю, мы должны также и предположить, что такое
достижение порождало трансмутацию их самости в то состояние, ко-
торое они, пытаясь использовать язык, и называли «обожествлением».
Необходимость такой трансмутации содержится уже в первой их пред-
посылке: законе, гласящем, что «мы видим то, чем мы есть, и мы есть
тем, что мы видим». Экхарт, у которого язык обожествления принял
свои наиболее экстремальные формы, оправдывал его необходимость
так: «Если, — говорил он, — я познаю Бога непосредственно, то я
должен полностью становиться Им, и Он — мной. Так эти «Он» и «Я»
становятся единым «Я» (16).
Бог, как говорил св. Августин, — это Страна души. «Это ее Дом», —
говорил Рейсбрук (**) Мистик, пребывая в объединяющем состоянии,
живет в своей родной стране; не как чужак, исследующий эту страну,
а как возвратившийся изгнанник, полностью сейчас отождествивший-
ся с этой страной, ставший частью ее, но сохранивший при этом свою
личность. Как никто не знает дух Англии лучше самих англичан — а
они знают этот дух интуитивным соучастием в нем, слиянием с ним, а
не с помощью мысли, — так же никто не знает лучше, чем сами «обо-
жествленные» тайны бытия Бога. Это то знание, которое достигается
только лишь участием; проживанием жизни и дыханием в атмосфере
«соединения с тем Светом, с помощью которого они могут видеть и
который они видят» (17). Это одно из тех гражданских прав, которое не
может быть даровано искусственно. Поэтому важно, что сами мистики
могут рассказать нам о своей жизни в самых недрах реальности; и мы
должны воспринять их сообщения без предубеждения, какими бы труд-
ными для понимания ни казались их высказывания.
* Иоганн (Менстер) Экхарт (1260 — 1327) — немецкий монах-доминиканец, осно-
воположник традиции немецкого мистицизма. Его сочинения были изданы на русском
языке в 1910 году. — Прим. перев.
** Рейсбрук, Ян ван (1294 — 1381) — нидерландский мистик, близкий по
своему мировосприятию к Экхарту. Его основной труд — «Красота духовного бра-
ка». — Прим. перев.
Первое, что вытекает из этих сообщений, из того выбора симво-
лов, которые мы находим в этих сообщениях, — это то, что великие
мистики обеспокоены тем, чтобы любыми способами донести истину
до нас, и что под обожествлением они имеют в виду вовсе не надмен-
ную цель своего отождествления с Богом; но это обожествление явля-
ется переливанием их самости в Его самость и обретением доступа к
новому порядку жизни, столь высокому и настолько пребывающему в
гармонии с реальностью, что он может быть назван только лишь бо-
жественным. Снова и снова они уверяют нас, что личность не утрачи-
вается, а становится более реальной. «Когда, — говорит св. Авгус-
тин, — я буду оставаться верным Тебе всем моим существом, тогда не
будет во мне ничего, что страдало бы и тяжко трудилось; и тогда моя
жизнь станет действительной жизнью, бытием, всецело наполнен-
ным Тобой» (18). «Моя жизнь будет действительно настоящей жизнью»,
потому что она «полна Тебя». Достижение реальности и обожествле-
ние — это теперь одно и то же; это неизбежно, поскольку мы знаем,
что только божественное реально (19).
Мехтхильда из Магдебурга и после нее Данте видели Божество
как пламя или как огненную реку, которая наполняла собой Вселен-
ную; а «обожествленые» души святых — как пылающие искры в этой
реке, сверкающие в этом пламени, единые с ним, но в то же время
отдельные (20). Рейсбрук также говорил, что «каждая душа подобна жи-
вому углю, который зажжен Богом в сердце Его Бесконечной Любви (21).
Образ этого огня видели многие мистики — это был в особенности
впечатляющий символ того трансцендентного состояния, которое они
пытались описать. Не стоит смущаться наличием облаков неведения,
скрывающих истину, — они будут пронизаны до самой их сердцевины,
где будет найдена цель: тот несозданный и наполняющий энергией
огонь, который вел сынов Израиля через ночь. Намеренным обращени-
ем к параллелям с такими великими внеличностными силами — огонь,
тепло, свет, вода, воздух — авторы мистических трактатов показыва-
ют свою способность передать воспринятый ими аспект Божественно-
го и участия в нем преображенной души, которое личностный язык
сам по себе не способен передать. Так Бёме, пытаясь описать единство
между словом и душой, говорит: «Я дам вам земное подобие этого.
Наблюдай светящийся раскаленный кусок железа, который сам по се-
бе черный и темный, и огонь, который проявляется и светит через это
раскаленное железо, которое само начинает светиться. Железо не пе-
рестало быть железом, оно остается всего лишь железом. Источник
огня тоже остается самим собой — он не вбирает в себя железо, но он
проникает в железо и светит теперь через него. Это такое же железо,
как было и до того, само по себе свободное от чего-либо, как и источ-
ник огня. Так же и душа по отношению к Божеству: Божество прояв-
ляет себя через душу и сияет в душе, в то время как душа не может
постигать все Божество, — это оно, Божество, постигает душу, но не
изменяет ее (и она не перестает быть душой) но лишь дает ей божест-
венный источник Величия» (22).
Почти такой же образ обожествления был использован за пять
сотен лет до Бёме Ричардом святым Виктором, мистиком, которого
Беме вряд ли мог читать. «Когда душа погружается в огонь божествен-
ной любви, — говорил он,— она, подобно нагреваемому железу, сна-
чала утрачивает свою черноту, а затем накаляется до белизны, сама
становясь как огонь. Наконец она плавится, становится жидкой и ут-
рачивает свою первоначальную природу, превращаясь в совершенно
другое качество бытия». «Так же как есть различие между холодным
железом и железом горячим, — говорит он дальше, — таково же раз-
личие между душой в обычном состоянии и душой, которая начинает
нагреваться, и таково же отличие последней от той души, которая
раскалена божественной любовью» (23). Другие созерцатели говорят, что
обожествленная душа преображается, когда ее затопляет несозданный
свет; это подобно полену, пылающему в печи и превращающемуся в
подобие самого Огня. «Эти души, — говорит божественный голос св.
Екатерине из Сиены, — брошены в печи Моего милосердия; и это не
часть их воли, проявляющейся наружу, но все в них воспламеняется
при этом Мною, подобно полену, полностью сгоревшему в печи, и нет
такого человека, который мог бы вытащить его для того, чтобы погасить,
потому что оно уже стало огнем. Также никто не может схватить эти
души или оттянуть их от Меня, потому что они уже стали одним со
Мною через мою благодать, и я уже никогда не заберу Себя у них, так
же как и в случае тех, кого Я веду на пути к совершенству» (24).
Для наиболее тонких и искусных описаний объединяющего обо-
жествленного состояния, понимаемого как утрата самого себя в «Ве-
ликом Океане» Бога, мы должны обратиться к великому гению Рейс-
брука. Только он, избегнув всех ловушек, смог передать — в той мере,
в какой мы это можем воспринять, читая его, — настроение той нес-
равнимой ни с чем радости, которая находится за пределами всего
того, что может представить себе человек. Благоговение и восторг,
теологическая глубина и сильный психологический инсайт выражены
им с потрясающей простотой. Мы слушаем сообщение того, кто сам
слышал «приглашение любви», которое «влекло души по направлению
к Единому» и говорило: «Возвратись домой». Смиренная восприимчи-
вость и кроткая готовность к самоисчезновению были у Реисбрука, так
же- как и у всех великих мистиков, а это есть врата Града Божьего.
«Поскольку они отказались от самих себя во имя Бога во всем — в
действиях, в страданиях, в оставлении всего, — говорит он об обо-
жествленных душах, — они обрели ненарушимый покой и внутрен-
нюю радость, утешение и спасение, которые мир не способен разде-
лить; и нет в этом какого-либо притворства для человека, который
видит его и понимает это как славу Божью. Более того, такие столь
обращенные вовнутрь и просветленные люди будут находиться впере-
ди остальных благодаря своему внутреннему видению, доступному им
всегда, когда бы они того ни пожелали, и Любви Бога, которая влечет
и ведет их к Единству; они видят и чувствуют, что Отец и Сын посред-
ством Святого Духа отхватывают собой и Всех Других и влекут их
своей вечной любовью к себе назад, к единству с Их Природой. Так
это единство всегда зовет к себе и приглашает в себя все, что Оно
породило, с помощью исходящей из него самого благодати. Эти про-
светленные люди обладают свободным духом, возвышаются над обыч-
ным здравым смыслом в чистом и лишенном образов видении, где оби-
тает вечный и неописуемый призыв Божественного Единства; и с этим
лишенным образов чистым пониманием они следуют через любую ра-
боту, через любые упражнения, через все вещи, пока не достигают
вершины своего духа. Их чистое понимание пропитано Вечным Сияни-
ем, так же как воздух пронизан солнечным светом. И их чистая, возвы-
шенная воля трансформируется и пропитывается безмерной любовью
так же, как огонь проникает в железо, нагревая его. И чистая, возвы-
шенная память ощущает себя пребывающей в полном отсутствии вся-
кого образа. Так над рассудком и разумом всякий образ соединяется
тройственным способом с Вечным Образом, который является источ-
ником его бытия и его жизни... И хотя в соединении с Богом посред-
ством его милости, благодати и возвращающей нас домой любви со-
творенное (*) не становится самим Богом, то и сотворенное существо в
своем направленном внутрь созерцании ощущает различие и нетож-
дественность себя и Бога. И поскольку это единство находится за пре-
делами понимания, то та разнообразная деятельность, которую совер-
шает Бог на небесах и на земле, навсегда остается скрытой от духа.
(*) Творение Божие («creature») — то, что называется словом «тварное» в русскоя-
зычной богословской литературе, всегда по своей природе отличное от Бога, «нетварно-
го», «несозданного». — Прим. перев.
Однако Бог дает самого Себя таким, каков Он есть, с ясным распозна-
ванием, — Он дает Самого Себя в «самой сокровенной сущности ду-
ши, где силы души преобладают над разумом и где в своей простоте
они и претерпевают божественную трансформацию. Все это наполня-
юще и переполняюще для духа, чувствующего себя единым с истиной,
единым в обладании этим богатством и единым в своем соединении с
Богом. Тем не менее именно в этом проявляется сущностная склон-
ность духа к движению вперед. В этом и состоит различие между
бытием души и Бытием Бога; и это высшее и самое окончательное
различие, которое мы способны почувствовать» (25).
«Когда любовь несет нас выше всех вещей и за пределы их, —
говорит он в другом месте, — выше чем в свет, в Божественную Тьму,
в которой мы подвергаемся воздействию Вечного Слова, которое явля-
ется .образом Отца и преображаемся им; и подобно тому, как воздух
пронизывается солнцем, так мы в бездеятельности духа обретаем Не-
постижимый Свет, обнимающий нас и пронизывающий нас. И этот
Свет является не чем иным, как бесконечным смотрением и видением.
Мы наблюдаем то, что мы есть, а мы есть то, что мы наблюдаем,
поскольку наша мысль, жизнь и бытие возвышается в простоте и дела-
ет нас едиными с Истиной, которая и есть Бог» (26).
Здесь личностный аспект Абсолюта кажется сведенным к миниму-
му, в то время как все, что мы ценим в личности — любовь, деятель-
ность, волю, — остается неуничтожаемым. Кажется, что мы пойманы
видением образов, которые находятся за пределами категорий челове-
ческого ума, для созерцания чего-то иного — нашего дома, нашей на-
дежды, наших страстей, завершения нашей личности и сущности того,
чем все это является. Так в бесконечном созерцании, в пребывании в
сущности добра, истины и красоты можно найти сущность этих пре-
красных видений, этого соучастия в вечности, «всех вещей, самых
приятных и желанных, всех вещей, наиболее любимых теми, кто их
имеет» (27), которые теология преподносит нам как цели души.
Те мистики метафизического типа, которые имеют склонность ис-
пользовать такие внеличностные символы, часто видят в объединяю-
щей жизни привкус прекрасного видения: вхождение здесь и сейчас в
ту абсолютную жизнь внутри Божественного Бытия, в которой будут
жить все совершенные духи, когда они смогут отбросить ограничения
плоти и снова войти в то божественное предназначение, для которого
они были созданы. Для таких мистиков «обожествленный человек» в
добродетели своего гения, пребывающего в трансцендентной реальнос-
ти идет впереди всей человеческой истории и достигает той формы
сознания, которую другие люди узнают только после завершения сво-
ей земной жизни.
В «Книге истины» Сузо использует прекрасное поэтическое срав-
нение между жизнью благословенных духов, пребывающих в океане
божественной любви, и той приближающейся к этому жизни, которая
проживается на земле теми мистиками, которые отрекаются от всего
личностного и соединяют свою волю с вечной истиной. Здесь мы нахо-
дим один из лучших — хотя и один из многих возможных — ответов
на древнее, но, вероятно, бессмертное обвинение мистиков в том, что
они учат о тотальном уничтожении личности как конечной цели их
исканий. «Господи, скажи мне, — говорит Сервитор, — что остается
для благословенной души, которая полностью отрекается от самой
себя?» Истина отвечает: «Когда добродетельная, исполненная веры
душа, служащая мне, вступает в радость Господа своего, она стано-
вится опьяненной богатствами обители Бога, ощущая — только в не-
выразимой степени больше — то, что чувствует опьяненный человек.
Он забывает сам себя, он больше не осознает свою самость, утрачи-
вая себя в Боге, и становясь единым с Ним духом, как капля воды,
которая растворяется в большом количестве вина. Подобно тому как
такая капля исчезает, приобретая цвет и вкус вина, так происходит и
с теми, которые оказываются полностью погруженными в благодать.
Неописуемым образом все человеческие желания покидают их, они
поднимаются над самой своей сущностью и погружаются в божест-
венную волю. Если же это происходит иначе, оставляя в человеке
нечто человеческое, что не поглощается, то тогда должны были бы
быть ложными те слова Писания, которые утверждают, что Бог дол-
жен быть всем во всем. Существо человека остается, но в иной
форме, в иной славе, в иной силе. И все это является результатом
полного и законченного отречения... В этом ты найдешь ответ на свой
вопрос; истинное отречение и настоящее погружение человека во власть
божественной воли в ограниченном мире является лишь имитацией и
упрощенной формой того самоотречения, которое бывает у по-настоя-
щему осененного благодатью — того, о котором говорит Писание; в
этой имитации происходит приближение к той модели, согласно кото-
рой человек в большей или меньшей мере соединен с Богом и стано-
вится, так же в большей или меньшей мере, единым с Богом. Запомни
хорошо, что сказано о том, кто обрел благодать; они лишаются всякой
личной инициативы, которая изменяется у них в иную форму, иную
славу, иную силу. Чем является эта иная форма, если не самой бо-
жественной природой, божественным бытием, в которое вливают себя
те, кто осенен благодатью, и которое само вливает себя в них, стано-
вясь одним с ними? И чем еще может быть эта иная слава, если не
бытием озаренного, сиянием в этом недостижимом свете? И чем мо-
жет быть эта иная сила, если не соединением с божественной личнос-
тью, что и дает человеку божественную силу и божественную власть,
которыми он может достичь всего, что относится к его осененности
благодатью, и пропустить мимо себя все, что противоречит этому? И
поскольку все это именно так, то, как сказано, человек идет дальше за
пределы своей самости» (28).
Все мистики соглашаются с тем, что сбрасывание с себя оболочки
«Я», «моего», «меня», полное отречение, «самоуничтожение» — само-
отречение в направлении некой большей воли — все это обязательные
условия для достижения объединяющей жизни. Своевременное опус-
тошение ума, в котором созерцатели создавали место для видения Бо-
га, сейчас должно быть приложено ко всей жизни. Здесь, как они
утверждают, финальное поглощение того, что можно было бы назвать
«чувством своего Я», той поверхностной индивидуальности, которую
мы обычно воспринимаем как самих себя. Это проходит навсегда, и на
его месте утверждается нечто новое. Самость становится частью ми-
стического тела Бога и, занимая свое место в объединенной жизни
всей реальности, становится готовой пребывать .в Вечном Благе, буду-
чи тем же, чем для человека является его собственная рука (29). Этот
«голод и жажда Бога в душе», проявляет здесь свое финальное требо-
вание и получает его удовлетворение. «Все, что Он имеет, все что он
Он есть, Он дает нам; все, что мы имеем, все, что мы есть, Он прини-
мает» (30). Самость (self), говорит Рейсбрук, поглощается при этом по-
гружении в бездну, «тонет в Боге, который — глубина всех глубин». В
своих усилиях описать для нас этот высший мистический акт и ту
новую жизнь, рождение которой этот акт дает, мистики часто прибегают
к использованию образов которые могут показаться нам гротескными,
если они не находятся в том пламени, которое горит внутри нас: «Ешь
сам и будь поедаемым! — восклицает Рейсбрук. — Это и есть Соедине-
ние... И поскольку Его желание невозможно измерить, то поглощение,
пожирание им не вызывает у меня такого уж большого изумления» (31).
Б. Здесь мы начинаем видеть, что язык обожествления, взятый
сам по себе, оказывается недостаточным для того, чтобы описать фи-
нальное переживание душой реальности. Персональный и эмоциональ-
ный аспект отношений человека с его источником также необходим,
если то, что называется «соединением с Богом», выражается с нерав-
нодушным отношением к этому. Следовательно, наиболее «трансцен-
дентный» мистик постоянно вынужден опускаться назад, к языку люб-
ви, в попытках выразить содержание своего метафизического восторга
и для подтверждения того, что совершенное соединение любящего и
возлюбленного не может быть описано в точных и сухих терминах
религиозной философии. Такой сухой язык избегает наиболее опасных
аспектов «божественного соединения» — с одной стороны, пантеисти-
ческих, а с другой — «любовных»; но и он также претерпевает неудачу
в попытках выразить наиболее яркие аспекты этого удивительного пе-
реживания. Требуется какое-то иное, более персональное, более ин-
тимное видение для того, чтобы завершить это выражение, и его мы
найдем в сообщениях тех мистиков «интимного» типа, для которых
объединяющая жизнь означает, в сущности, не утрату себя, а самоосу-
ществление в соединении сердца и воли.
Экстремальные формы этого рода предчувствия находят, конечно
же, выражение в хорошо известном и порою" злоупотребляющем эмо-
циональностью сердца символизме духовного брака между Богом и ду-
шой — того символизма, который восходит еще к орфическим мисте-
риям и который оттуда, через неоплатоников, перешел в христианскую
традицию. Но здесь есть и другое, менее конкретное воплощение его,
полностью свободное от опасностей, которые, как предполагается, скры-
ваются в «эротической» образности такого типа. Так, Джелалэддин Ру-
ми, используя сугубо человеческие метафоры, заряженные страстным
чувством, говорит, не менее успешно, чем автор «Песни песней», о тай-
не «своего соединения, в котором «сердце говорит с сердцем»:
С Твоей Сладостной Душой моя душа
Смешивается, как Вода с Вином.
Кто сможет разделить Воду и Вино,
И кто сможет разделить меня с Тобой, когда мы вместе?
Ты становишься моей сущностью,
И малые пределы больше не могут ограничить меня.
Ты спешить взять меня всего,
И могу ли я не быть взят Тобою?
Мое обладание Тобой утверждено навсегда,
И я знаю, что Ты всегда будешь принадлежать мне.
Твоя любовь пронизывает меня снова и снова,
Она приводит в трепет до самых Нервов, охватывает до самых Костей
Я оставляю Флейту в Твоих устах;
И лютню, лежащую на Твоей груди;
Дыхание мое столь глубоко, насколько я могу вдохнуть;
Оно коснется моих струн, и слезы заблестят... (32)
Говоря об.-этом, мистик хочет сказать нам о том, что его новая
жизнь — это не только свободное и сознательное участие в жизни
Вечности (полностью утвержденное существование на подлинно ре-
альном и трансцендентном уровнях), но также и сознательное приня-
тие этой Вечности, непрерывно вливающейся в его персональное бы-
тие, являющейся чем-то большим, чем это персональное бытие;
усиление отношений товарищества, партнерства с этой Вечностью,
которое возрастает в интимности и великолепии мистического пути.
Это партнерство — наиболее важный и наиболее неуловимый факт че-
ловеческого переживания, и он полностью за пределами возможностей
речи. Таковы те мистерии любовного соединения, в которых смирение
души, активное и всегда возобновляемое самопожертвование, становит-
ся возможностью ее славы, и «своей любовью она становится эквива-
лентной Великой Любви» (слова нищей девушки у трона Кофетуа).
Вот как анонимный автор «Зеркала» писал.в своем наиболее сме-
лом отрывке: »Я есть Бог, — говорит Любовь, — Бог для Любви, и
Любовь сама есть Бог. И в Любви эта душа сама становится Богом: Я
являюсь Богом по своей Божественной Природе. И это состояние при-
надлежит душе по причине праведности любви, и драгоценный воз-
любленный мой постигается мною и ведет меня без каких-либо усилий
со стороны души... Душа подобна орлу, который взлетает высоко, вы-
ше, чем все птицы, — ведь она оперена прекраснейшей любовью»33.
Простейшее выражение объединяющей жизни, простейшая интер-
претация подобных высказываний, которую мы можем сделать, будет
та, что объединяющая жизнь является полным и сознательным осу-
ществлением здесь и сейчас этой совершенной любви. В ней отдель-
ные избранные духи, остающиеся воплощенными во плоти, «взлетают
высоко и еще более высоко», пока, «наученные и ведомые за пределы
самих себя», они становятся, по гиперболизированному выражению
«Зеркала», «Богом в состоянии любви». Английский мистицизм пыта-
ется, как правило, выразить невыразимое в более сдержанных выра-
жениях. «Я буду тем, что ты знаешь, — говорит неизвестный автор
«Послания молящегося (*), — тем способом деятельности, который свя-
зывает человеческую душу с Богом, и делает ее единой с Ним в любви
в соответствии с ее волей. Это напоминает слова апостола Павла:
«Qui adhaeret Deo, unus spiritus est cum illo», что означает: «Тот, кто
приближается к Богу в своем почтительном прикосновении к Нему,
тот становится с Богом единым духом». Это представление о том, что
Бог и ты являетесь двумя различными вещами, — это лишь условный
образ, потому что в момент нисхождения благодати ты и Бог настоль-
ко связаны, что в духе вы одно и то же; и все это в единстве любви и
в согласии воли; и это единство и есть тот мистический брак, который
совершается между Богом и душой, и этот брачный союз никогда не
может быть расторгнут, ни даже если весь жар и пыл духовной работы
со временем сойдет на нет, ни самым смертным грехом. В призрачном
чувстве этого единства любящая душа может петь и говорить те свя-
тые слова, которые написаны в библейской «Песне песней»: «Dilectus
meus mihi et ego illi» — «Мой возлюбленный во мне, и Я — в Нем»;
пойми, что Бог в своем соучастии будет связан с тобой призрачным
клеем благодати, и любовное радостное согласие духа есть в моем
соучастии» (34).
Думаю, никто не будет отрицать, что соединение души и Абсолю-
та этим «призрачным клеем», при всей грубости этого сравнения, со-
вершенно невинно. Проявление здесь этого образа как альтернативы
символу брака и может быть хорошей проверкой для некритического
энтузиазма тех, кто торопится осуждать все эти образы «брака» как
«сексуальные». Этот образ, казавшийся мистикам вполне подходящим
и точным, снова появляется в следующем столетии в работе одного из
великих созерцателей. «Ты даешь мне всю Твою Сущность, — говорит
Петерсен, — чтобы она стала моей, нераздельно и полностью, как и я
наконец стану Твоим полностью и нераздельно... И когда я стану так
полностью Твоим — как из постоянного моего стремления любить Те-
бя, так и из постоянного Твоего стремления любить меня, — это будет
означать не что иное, как то, что Ты находишь радость для Себя во мне
и что я твоей благодатью радуюсь Тебе в себе и мною — в Тебе. И
когда я люблю самого себя в Тебе, я люблю не что иное, как самого
Тебя, поскольку Ты во мне и я в Тебе, склеенные вместе, как нечто
одно и то же, что отныне и навеки не может быть разделено» (35).
От языка такого рода, языка духовного брака, понятного очищен-
ным умам мистиков, нужно сделать еще один шаг36. Они понимали под
этим не некое восторженное удовлетворение и не сомнительное оду-
хотворение земной формы любовного экстаза, а долговременное соеди-
нение, «которое не может быть ни разрушено, ни утрачено» — тесный
и личный союз с помощью воли и сердца между свободной сущностью
человека и тем, «Прекраснейшим в своей красоте», которого они по-
знавали в акте созерцания.
Мистический путь — это прогресс, рост в любви; это намеренное
ускорение стремления души вовнутрь себя, к своему источнику, а так-
же искоренение беспокоящих душу стремлений к «мирским благам».
Но только самое завершение этой любви является союзом души с Бо-
гом: «совершенным соединением и совокуплением (*) вместе любящего и
возлюбленного в одно целое» (37). Это — «объединяющий принцип», то,
как говорит о нем философ (38), наиболее могущественное действующее
начало жизни, которое пронизывает все уровни бытия. Более того,
даже если земной брак понимается с точки зрения морали не столько
как удовлетворение персонального желания, сколько как часть некоего
более обширного процесса жизни — соединение двух сущностей для
создания новой, — то так и духовный брак несет в себе свои обязан-
ности. С обретением нового направления, с этим вливанием витальной
энергии приходит новая ответственность, призыв к усилиям и к могу-
ществу нового порядка. Это не действие, а состояние. Свежая жизнен-
ная сила придает нашему бытию то, что делает его завершенным: да-
руются новые творческие силы. Душа, возвышаемая в направлении
божественного, становится проводником божественной плодотворнос-
ти, энергетизирующим центром, источником трансцендентной жизни.
«Последнее совершенство, — говорит Фома Аквинский, — возникает
из вещей внезапно, становясь причиной других вещей. Поскольку все
творения стремятся разными путями уподобиться Богу, путь к нему
остается открытым, и он — в богоподобии. Это об этом говорил Апос-
тол: «Dei enim sumus adjutores» (39).
* Именно такое слово в оригинале — «coupling». Хотя Эвелин Андехилл не раз
подчеркивает в своем тексте недопустимость «эротизации» темы «мистического брака»,
но, тем не менее, подсознательно такая эротизация присутствует во всех метафорах, как
и у многих других мистиков, воспевавших «мистический брак», начиная еще от Макария
Египетского. — Прим. перев.
Когда мы начинаем заниматься изучением истории мистиков, мы
обнаруживаем тот факт, что непрерывное состояние единства, называ-
емое «духовным браком», означает для достигшего этого состояния
обретение некой креативной витальности. Это означает, что малая и
ограниченная человеческая жизнь вторгается в область абсолютной
жизни и возвышается до нее. Так происходит появление в человечес-
кой истории персон, которые по своему развитию кажутся сверхчело-
веческими, если пытаться оценивать их с точки зрения нашего поверх-
ностного ума. Та активность, которую приносят «плоды духа», может
принимать многие формы. Но там, где она отсутствует, там, где мы
встречаем только лишь персональное удовлетворение, персональные
видения или восторги — даже если они сублимированы и одухотворе-
ны и представляются знаками пути к объединению, концом и целью
поиска реальности, — там мы должны быть уверены, что мы идем не
по «узкому пути» и что это действительно наш путь, который ведет нас
не к вечному отдыху, а к вечной жизни. «Четвертая степень любви —
это духовная плодотворность» (40), — говорит Ричард св. Виктор. Где бы
мы ни находили стерильную любовь, «святую пассивность», везде там
присутствует ересь квиетизма, а не объединяющая жизнь. «Я раскры-
ваю это в некой истине, — говорит св. Тереза, — которая проявляется
в благодати, нисходящей по намерению Господа для того, как я уже
говорила, чтобы усилить нашу слабость, чтобы мы могли подражать
Ему в принятии более сильных страданий... Откуда св. Павел почерп-
нул силу, которая поддерживала его огромную работу? На его примере
мы явственно видим эффект созерцания и видений, которые действи-
тельно исходят от нашего Господа, а не из нашего воображения и не от
дьявола. Не предполагаете же вы, что св. Павел просто наслаждался
этим духовным утешением, скрывая это, и ничего более? Хотя мы зна-
ем, что он никогда не отдыхал в течение дня, работая и ночью, порою
забывая при этом съесть свой хлеб. О сестры мои! Как забывчиво само-
успокоение души, сколь лишены заботливости все почести!.. Пусть же
она будет той душой, которую сам Бог изберет как место своего пребыва-
ния. Для этого она концентрирует свой ум на Нем, так, как это следует
делать, и ей теперь нужно забыть саму себя; все ее мысли подчинены,
чтобы лучше воспринять Его и чтобы она могла продемонстрировать Ему
свою любовь. Это конечная цель молящегося, о дочери мои; это — цель
того духовного брака, дети которого всегда столь хорошо трудятся. Труды
их — лучшее доказательство того, что та благосклонность, которую мы
обретаем, исходит от Бога» (41). «Оказать Господу нашему самое совершен-
ное гостеприимство, — говорит она в другом месте, — чтобы образы Ма-
рии и Марфы (*) соединились вместе».
Если мы посмотрим на жизнь великих мистиков, сторонников пу-
ти обожествления, действительно посвященных вечностью, что трудно
выразить словами, как это часто и было в случае этих мистиков, то мы
обнаружим присутствие в них удивительной и сверхбогатой виталь-
ности, «триумфальной силы», над которой не имели власти никакие
обстоятельства. Непрерывное свершение благих дел действительно было
объектом деятельности этих духов, в присутствии которых чувствова-
лась нерушимость их «внутреннего замка» (**).
* Мария и Марфа — евангельские персонажи. — Прим. перев.
** Намек на название вышеупомянутого трактата св. Терезы Авильской «Внутрен-
ний замок» — El Castilio Interio (St. Teresa of Avila, Interior Castle. Doubleday: N.Y.,
1979). — Прим. перев.
Мы видим пример апостола Павла, внезапно обращенного в раб-
ство, и только лишь надежда на справедливость, не скрываемая им,
давала ему радость в его видении реальных обстоятельств и вдохнови-
ла его на то, чтобы единоручно создать католическую церковь. Мы
сейчас спрашиваем, как было возможно заложить эту колоссальную
основу для скрывающегося римского гражданина, без денег, без всяко-
го влияния, не обладающего особенно хорошим здоровьем, и он же сам
отвечает нам: «Не я, а Христос во мне».
Мы видим и пример св. Жанны д'Арк, происходившей из крестьян-
ской семьи и бросившей пасти овец для того, чтобы возглавить фран-
цузскую армию. Мы спрашиваем, как могла произойти эта невероят-
ная вещь, и нам говорят «Ее голоса говорили ей, что нужно делать».
Некий импульс, некое послание исходило из сверхчувственной жиз-
ненной силы в ней, и она знала, что ей делать и зачем. Она была в
единстве с бесконечной жизнью и стала ее проводником, медиумом ее
силы, тем же, «чем для человека являются его собственные руки».
Видим мы и пример св. Франциска «Трубадура Бога», отмеченного
Его ранами, воспламененного Его любовью; можем обратиться и к при-
меру св. Игнатия Лойолы, рыцаря Матери Божией, фигуры одновре-
менно и воинственной и романтической, пытавшегося изменить духов-
ную историю Европы. И где же мы их находим, этих людей? Они
рождены и воспитаны в ординарных условиях жизни, в атмосфере,
которую в наименьшей мере можно было бы назвать духовной, — и
вдруг такая сверхъестественная энергия, такой гениальный успех, тор-
жествующий в наиболее безнадежных ситуациях. Св. Франциск обрел
это еще до распятия в Сан-Дамиано и восстановил это свойство в себе
в своем невыразимом переживании в Ла Берне, когда «в состоянии
восторга и обладания его ума некой силой он был преображен Богом».
Игнатий Лойола обрел это путем долгого созерцания и суровой дисцип-
лины в пещере Манреса, после акта сдачи, в котором он посвятил свое
рыцарство служению Матери Божией.
Мы видим и пример св. Терезы, другой романтической фигуры,
пришедшей к состоянию единства после долгой борьбы между ее низ-
шей и высшей личностью. Хроническая инвалидность на протяжении
более пятидесяти лет, здоровье, ослабленное долгой болезнью и умерщ-
вление плоти с целью самоочищения... Она преднамеренно отказалась
от своей прежней судьбы и, повинуясь своему внутреннему голосу,
оставила свой монастырь и начала новую жизнь, странствуя по Испа-
нии, реформируя один из великих в церковном мире религиозных орде-
нов. И еще более изумительный пример Екатерины из Сиены, негра-
мотной дочери простых людей, завершившей после трех лет уедине-
ния процесс мистического брака и вышедшей из кельи самопознания
для того, чтобы оказывать влияние на политику Италии. Как произош-
ло, что эти несомненно неприспособленные мужчины и женщины, ко-
торым со всех сторон препятствовало неблагоприятное окружение, бед-
ные и со слабым здоровьем, пришли к такой удивительной судьбе?
Объяснение этого может быть только в том факте, что эти люди были
великими мистиками, живущими на высоких уровнях обожествленной
жизни. В каждом из них — характер героического типа, великая жиз-
ненная сила, глубокий энтузиазм, непокоримая воля, возвышенные до
духовного уровня, до высшего уровня сознания. В своем самоотрече-
нии и согласии с великим предназначением жизни они имели столь
продвинутый гений бесконечного, естественно присущий их сущности,
что их человеческие ограничения были преодолены. Так они возвыси-
лись до свободы и достигли того уровня, когда сама их душа была
обращена в «ничто». «Я хотел бы подчиняться Вечной Божественности
так же, как человеку подчиняются его собственные руки».
И даже естественная склонность Мадам Гюйон к пассивным со-
стояниям исчезла с момента ее вхождения в объединяющую жизнь. Она
не могла никак классифицировать эти величайшие посвящения, но она
также ощутила их плодотворную силу, получила толчок от своего «свя-
того безразличия», чтобы непроизвольно стать на правильный путь.
«Душа, — говорит она о самости, которая входит в состояние
единства, и у нас нет сомнения, что она описывает свои собственные
«состояния», — чувствует некую тайную силу, которая все больше и
больше овладевает всем ее бытием; и так она постепенно обретает
новую жизнь, которая теперь никогда не будет утрачена, даже если
человек обеспечит себя в этой жизни чем-то иным. Эта новая жизнь
не похожа на ту жизнь, которой душа жила до того; это жизнь в
Боге. Это совершенная жизнь. Это уже не сама душа живет или
действует, это Бог живет, действует и работает в ней, и душа посте-
пенно растет, пока она в своем совершенстве не становится подоб-
ной совершенству Бога, обретая богатство, подобное Его богатству,
и любовь, подобную Его любви» (42).
Эта новая, более интенсивная и подлинная жизнь часто имеет
даже более витальные качества, чем те, которые ведут к «исполнению
дела своего», к «непрерывному творению добрых дел». Это, как отме-
чал Ричард св. Виктор, действительно так, и по настоящему плодот-
ворная жизнь в такой же мере творческая, как и просто активная.
Пребывая в этой четвертой степени любви, душа порождает своих
«духовных детей», ибо она, душа, теперь становится проводником жиз-
ненной силы в мир, исполнитель воли трансцендентного, мать своего
духовного потомства. Величайшие из мистиков, достигшие состояния
объединяющей жизни, основали целые духовные семейства, те цен-
тры, из которых исходил дух новой, трансцендентной жизни. «Истека-
ющий свет Божественного» фокусировался в них, как лучи в линзе,
проходя через них, чтобы распространиться повсюду. Также и великие
провидцы, и художники были «родителями» не только по отношению к
своей собственной сиюминутной работе, но и по отношению к целым
школам искусства, целым группам людей, которые наследовали и об-
ретали их видение прекрасного, видение истины. Так в сфере влияния
апостола Павла, св. Франциска, св. Игнатия или св. Терезы создава-
лась особая атмосфера реальности, приходили новые, живые духовные
личности, чтобы встретится и работать вместе с этими великими осно-
вателями, получая передачу от них из первых рук. Реальные свиде-
тельства об экстатической жизни в Боге апостола Павла используются
как воспитательный пример христианской церковью, ради которой Па-
вел и предпринимал свои путешествия. Везде, где бы ни проходил
св. Франциск, он оставлял после себя францисканцев, в которых был
аромат чего-то такого, чего еще не было до того (43). Отдельные мистики,
«друзья Божьи», появлялись и в Баварии. Каждый из них также стано-
вился центром, вокруг которого образовывался круг трансцендентной
жизни; оказывался отцом целого духовного семейства. Они приходили
как учителя, мастера этих очагов трансцендентного — как люди, жизнь
которых могла бы быть и более богатой: от них новая мистическая
энергия рождалась и исходила в мир.
Игнатий оставил свое уединение в пещере Манреса и отправился,
искалеченный и нищий, в Рим вместе со своими товарищами, сооб-
щество которых сформировалась под влиянием его духа; это были по-
истине его духовные дети, им порожденные, часть его жизни.
Тереза пришла к выводу, что орден Горы Кармел безнадежно при-
шел в упадок; монахи и монахини этого ордена были слепы к реальнос-
ти, безразличные к обязанностям церковной жизни. Дух побудил ее
оставить свой монастырь и среди жалкой нищеты начать основание
новых обителей, где должна была бы вестись самая возвышенная со-
зерцательная жизнь. Она столкнулась с этой задачей, сопровождаемая
едва ли не всеобщими насмешками. Но таинственным образом, по ме-
ре того как она продолжала свое дело, новички в духовной жизни
приходили к ней и собирались вокруг нее. Затем они следовали дальше
в жизнь, не зная еще, что и как они будут делать, без всякой благопри-
ятности в окружавшей их атмосфере, но у всех у них были тот вкус,
который, подобно вкусу соли, дала им Тереза. Они обрели заряд ее
чрезвычайной жизненной силы, принимая энергичный, радостный и
героический образ жизни реформаторов. В конце концов в каждом
испанском городе оказались духовные дети Терезы; целый орден созер-
цателей возник вокруг нее, и все они были подобны ее сыновьям и
дочерям во плоти. Духовные алхимики могли бы сказать, что настоя-
щий «философский камень» придавал качество золота всем тем про-
стым металлам, которые попадали в сферу его влияния.
Способность порождения «духовных детей» является одним из ос-
новных признаков теофатической, обожествленной жизни, признаком
истинного «мистического брака» индивидуальной души с ее первоис-
точником. Те редкие личности, в которых обнаруживалась эта сила,
были медиумами., через которых происходило триумфальное проявле-
ние этой духовной жизни, которая является самой сущностью сил ре-
альности, входящей во временные формы и в порожденных ее «духов-
ных детей» — наследников этой самой необычайной и трансцендентной
во Вселенной жизненной силы.
Но объединяющая жизнь — это нечто большее, чем просто сумма
всех ее признаков; это нечто большее, чем героическая жизнь апосто-
лов, этих «великих активистов»; нечто большее, чем божественное ма-
теринство новых «сыновей и дочерей абсолютного». Это — только лишь
ее внешние признаки, ее проявления в пространстве и времени. И я
хочу в первую очередь подчеркнуть эти проявления, поскольку это тот
аспект, который упорно игнорируют как все критики, так и некоторые
из сторонников мистицизма. Созерцательная сила тех, кто живет этой
интенсивной и творческой жизнью в мирских условиях, конечно же,
тесно связана с этой иной жизнью, в которой они достигают полного
единства с абсолютным порядком вещей и подчиняются течению его
высшей жизненной силы. Обсуждая отношение мистического опыта к
философии (44), мы видим, что полное мистическое сознание и, конечно
же, само мистическое мировосприятие имеют двойственный характер,
который с трудом может быть согласован с требованиями монизма. Это
видение включает в себя реальность, кажущуюся с человеческой точки
зрения одновременно и статической, и динамической, трансцендентной
и имманентной, вечной и временной, принимая при этом и абсолютный
мир чистого бытия и беспокойный мир становления как интегральные
части единого видения истины, которое требует в этом смысле двойной
ответственности. Во всем мистическом пути мы можем уловить про-
блески роста и проявления этого двойственного интуитивного восприя-
тия реальности. Зрелый, полностью выросший мистик, прошедший че-
рез стадии очищения чувств и духа и обретший наследство (своей тра-
диции), должен принимать часть этого наследства не просто как плод
божественной благодати, истины и красоты, как свое место в вечной
«розе мира» и не как творческую активность проводника божественной
мудрости, который при этом остается погруженным в поток жизни, но
как оба эти аспекта вместе — это двойное предназначение духовного
человека, о котором говорят, что он — воплощение вечного во времен-
ном». Можно сказать, что он одновременно и «пациент» и проводник;
«пациент» для Бога, проводник — для остального мира.
В глубоком смысле о таком человеке может быть сказано, что он
сейчас в соответствии со своими возможностями принимает участие в
той божественной жизни, которая является промежуточной между бы-
тием человека и вечным и основана на идее «спасения мира». Внешняя
героическая и деятельная жизнь такого человека, его божественная
плодотворность могут быть для нас наиболее очевидными доказатель-
ствами наличия такого состояния, и это — внутреннее знание своего
мистического сыновства, в котором «мы чувствуем вечную жизнь в
самих себе и за всеми другими вещами на свете» (45), что и является для
такого человека гарантией достижения абсолютной жизни. Может быть
много способов для описания этого основного факта, этого особого
осознания своей собственной трансцендентности, которая и сосущест-
вует и зависит от полного и совершенного смирения. Иногда такой
человек может говорить, что в лучшие моменты естественного хода
своей жизни он был «исполненным верой», слугой вечности, став с
помощью озарения «тайным другом» этой вечности (*), и сейчас он дви-
жется к финальному и наиболее мистическому состоянию. «Скрытое
дитя» — так может быть названо это состояние. «Сколь велико, —
говорит Рейсбрук, — это различие между тайным другом и этим скры-
тым дитя! Друг может лишь совершать по мере своих возможностей
восхождение к Богу — это путь его жизни, путь его любви. Но дитя
стремится отказаться от своей собственной жизни, достигая вершины
такой простоты, которая уже не знает ничего сама о себе... Когда мы
выходим за пределы самих себя и в своем восхождении к Богу стано-
вимся столь простыми, что обнаженная и чистая высшая любовь мо-
жет завладеть нами, мы отказываемся от самих себя, и вся наша са-
мость умирает в Боге. И в этой смерти самости мы становимся тайным
дитя Бога, открывая этим новую жизнь внутри себя» (46).
* «Ты вечности заложник у времени в плену» (Пастернак). — Прим. перев.
Таким образом, внешний жизненный путь великих мистиков —
это один из примеров сверхчеловеческой деятельности, длительной борь-
бы со злом и всяческими несчастьями, в которой действительная внут-
ренняя жизнь мистика пребывает в безопасности перед теми вершин-
ными и совершенными плодами пути, которые могут быть выражены
для нас только лишь в парадоксальных символах неведения и пусто-
ты (*). Такой человек господствует над всем существованием, поскольку
он вышел за его пределы и является теперь сыном Бога, частью вечного
порядка и предназначения, разделяющим сущностное бытие этой вечнос-
ти. «Покой согласно Его сущности; активность согласно Его Природе:
абсолютный покой — и в то же время абсолютная плодотворность». Это,
как говорит Рейсбрук, двойственное свойство Божественности, и тайное
дитя абсолютного участия в этом двойном характер реальности — «для
того достоинства, ради которого сотворен человек» (47).
(*) «Незнание глубже, а знание мельче» (Лао-цзы), и так же бесконечная потенциаль-
ность незнания глубже, чем частное конечное знание, а всевмещающая пустота, потенци-
альная возможность самой совершенной полноты, признается всеми мистиками как ^вы-
сочайшее из высочайшего». — Прим. перев.
Эти два аспекта истины, которые Рейсбрук классифицировал как
статический и динамический, как бытие и становление, сейчас обрета-
ют свое финальное примирение в самой сущности человека, ради кото-
рой природа становится сознательной во всех своих частях, объединяя
сама себя вокруг высших своих аспектов. Это странное, мучительное
видение совершенного покоя, исполненного радости самоутраты, анни-
гиляции в той высшей жизни, которая превосходит конечную челове-
ческую жизнь, — той высшей жизни, призрак которой сопровождал
человека на протяжении всей его истории, находя более или менее
искаженное воплощение во всех человеческих вероучениях, во всех
человеческих экстазах; сейчас эта высшая жизнь прослеживается до
самого своего первоистока и находит свое неизбежное выражение в
том человеческом инстинкте, которым эта высшая жизнь и узнается,
хотя сам он, этот инстинкт — благороднейшая часть нашего челове-
ческого наследства — не может быть достигнут и уловлен. Это виде-
нье, несомненно, несовершенно и косвенно. Принимая у многих темпе-
раментных людей гипертрофированные формы, которые затем
маскируются с помощью символического языка, используемого в попыт-
ках описать такое восприятие. Индийский мистицизм имеет тенденцию
воспринимать эту высшую, объединяющую жизнь полностью в ее пас-
сивном аспекте, результатом чего и является полное самоуничтоже-
ние, исчезновение в сущности Божественного. Я полагаю, что это то-
же своего рода искажение истины. Да, восточные мистики «спешили
отказаться от своей собственной жизни во имя достижения этих вы-
сот», но они не возвращались назад, чтобы принести своим последова-
телям жизненно важную весть о том, что они превзошли саму смерт-
ность во имя интересов человечества. Темпераментный характер
западных мистиков предохранял, как правило, их от такого односто-
роннего достижения, и, следовательно, в них объединяющая жизнь с
ее «двойственным характером, сочетающим в себе покой и активность»
достигала своей наиболее высокой и благородной формы.
Кто из западных мистиков, как не Рейсбрук, выразил наиболее
ярко двойственную природу реакции человека на реальность. Это —
сущность его видения истины, и это не вызывает никакого сомнения у
того, кто хорошо знаком с его трудами. Он возвращается к этому во
всех своих книгах, снова и снова говоря об этом своим пылким, испол-
ненным радости и живым языком того человека, который постиг этот
опыт непосредственно, без всех философских банальностей...
Есть одно место у Рейсбрука, которое мне хотелось бы процитиро-
вать, и если этот отрывок покажется слишком длинным или трудноох-
ватимым, то моим оправданием будет его важность для понимания
духовных возможностей человека.
Во-первых, о его видении Бога:
«Божественная Личность, — говорит он, — которая и является
Богом, всегда активна по причине плодотворности самой своей приро-
ды, и в простоте своей сущности она является Божественностью и
вечным блаженством. Поэтому Бог в соответствии с этой своей ипос-
тасью Личности является Вечной Деятельностью, а в соответствии с
таким аспектом Своей сущности, как вечная неподвижность, Он явля-
ется Вечным Покоем (*). Любовь и плодотворность жизни находятся между
этой активностью и этим покоем. Любовь хотела бы быть всегда актив-
ной, по своей природе являясь вечной работой вместе с Богом. Пло-
дотворность же — это всегда покой, поскольку эта плодотворность
превосходит всякую волю и всякое желание (**), охватывая собою всю
любовь — самой же любовью — в некой чистой и невообразимой сущ-
ности самой любви; в которой Отец, вместе с Сыном объемлет всех
своих возлюбленных в том плодотворном единстве Своего Духа, которое
превосходит всякую возможную плодотворность природы. И этот Отец
говорит каждой душе со всей Своей любящей заботой: «Ты — Моя; Я —
твой, а ты — Моя, чтобы я смог дать тебе всю вечность» (48).
(*) «Бог — как бы бесконечно быстрое замкнутое в себе самом, т.е. круговое движе- .
ние, которое по причине бесконечной быстроты своей есть в то же время полный, истин-
ный и живой-покой... все тварное есть движение относительное, т.е. не бесконечно быст-
рое, следовательно, не сверхмерное, а временное». — Карсавин Л. П. Saligia Пг., 1919, с.
78. Нельзя не привести здесь и другое высказывание Карсавина, имеющее прямое отно-
шение к тому, о чем говорил Рейсбрук: «Бытие не есть пребывание неподвижное, не есть
и движенье: оно единство того и другого, «движение стойкое и стояние недвижное». Так
в бесконечно быстром движении, в совершенном движении по кругу всякая точка стоит и
стремится к самой себе и во всех; так она превышает покой и движенье, жизнь и смерть,
их единство являя собой». — Nodes Petropolitanae, 5; 1. (Карсавин Л.П. Малые сочине-
ния, СПб.: Алетейя, 1994. В «Saligia» Карсавин приписывает такую формулу
Эриугене (Иоанн Скотт Эриугена, около 810 — около 877, философ-мистик ирландского
происхождения, жил во Франции), а в «Апологетическом этюде» (Малые сочинения, 1994,
с. 377-394) — Августину. Эта диалектика движения и покоя является постоянной темой в
трудах Николая Кузанекого: «движение, сопровождающееся покоем», «в движении нет
ничего, кроме покоя» (Кузанский Н. Соч.: в 2-х т., т.1, М., 1979 — с. 256, 422). — Прим.
перев.
(**) Уже содержа эти желания потенциально в себе. Плодотворность покоя, его креа-
тивность в том, что в глубочайшем покое заложены все мыслимые потенциальные воз-
можности творить и созидать; но сам по себе покой не творит и не созидает ничего и от
этого его креативность лишь возрастает сама в себе. — Прим. перед.
Следующая цитата посвящена видению Рейсбруком судьбы чело-
веческой самости: «Наша активность состоит в том, что мы любим
Бога, обретая в Боге плоды этого по мере того, как Его любовь прони-
кает в нас. Есть различие между любовью и ее плодами, так же как
есть различие между самим Богом и Его Благодатью. Когда мы соеди-
няемся с Богом в своей любви к Нему, тогда мы — чистый дух; но
когда мы уже захвачены и преображены Его Духом, тогда мы идем к
обретению плодов этого. И дух Самого Бога своим дыханием пронизы-
вает нас, исходя из Того, которого мы любим, и этот дух может совер-
шать благие деяния. А затем Он снова привлекает нас к Себе, чтобы
мы могли обрести покой и отдохновение в Нем как плоды наших дея-
ний. И это — Вечная Жизнь, в то время как наша смертная жизнь —
это лишь вдохи и выдохи нашего собственного дыхания» (49).
«Пойми, — говорит он снова, — Бог нисходит к нам постоянно,
независимо от того, осознаем мы это или нет; и Он нуждается как в
нашей активности, так и в плодах этой активности, которая разворачи-
вается таким образом, что ни активность никогда не мешает плодот-
ворности покоя, ни плодотворность покоя — активности, а они лишь
усиливают друг друга. И это — причина того, что обращенный внутрь
себя, созерцательный человек проживает свою жизнь в соответствии с
этими двумя путями, в покое и в трудах. И в том и в другом этот
человек пребывает полностью, но каждый по своему, индивидуально
неповторимо, полностью пребывая в Боге, в добродетельности своей,
исполненный покоя плодотворности, и в то же время, полностью пре-
бывая в самом себе в добродетельности своей деятельной любви. И
Бог, общаясь с человеком, постоянно призывает и направляет его сно-
ва и снова погружаться как и в покой, так и в труды. И поскольку
душа праведна, она желает немедленно отплатить тем, что Бог требует
от нее; и по той причине, что она постоянно излучается из Него, душа
обращается внутрь себя таким способом, который одновременно явля-
ется и активным и плодотворным, и так она возобновляет себя во всех
своих благодетелях и еще более глубоко погружается в плодотворный
покой... Она деятельна во всякой исполненной любви работе, посколь-
ку она предвкушает свое отдохновение в покое. Она — как пилигрим,
который уже видит те края, куда он стремится. Ради любви она стре-
мится к победе, видя в этом свое завершение. Утешение, мир, радость,
красота и богатство — все, что может давать счастье, предстает перед
тем умом, который озарен в Боге, в том своем духовном подобии Богу,
которое невозможно измерить. И посредством этого видения и прикос-
новения к Богу любовь продолжает свою деятельность. Так человек с
помощью трудов своих и покоя созидает в своей собственной душе
истинную жизнь, в которую он будет принят навсегда и которая после
завершения земной жизни будет преобразована в более сублимиро-
ванную форму. Таков этот человек, который идет к Богу с помощью
внутренней любви, в вечных трудах своих, и он входит в Бога с
помощью своей плодотворной склонности к вечному покою. Так он
пребывает в Боге, исходя оттуда ко всему творению в духе любви,
направленной ко всем вещам, в добродетели своей и в трудах правед-
ных. «Это — высшая точка внутренней жизни» (50).
Это — описание пути «обожествления» теофатического мистика, в
котором действительно «ни активная деятельность не вредит плодотвор-
ности, ни плодотворность покоя — деятельности» и который владеет
неким таинственным способом регулирования самого себя, чтобы «про-
водить свою жизнь и в покое и в трудах одновременно», без всякого
ущерба как для внутренней радости, так и для внешней деятельности.
Не забывая приведенные слова — высшее усилие Рейсбрука передать
истинное отношение между творческим духом человека и Богом, — вспом-
ним и великое служение людям св. Екатерины из Сиены, которое про-
стиралось от заботы о пострадавших от всяческих бедствий до реформи-
рования института Папства, — и все это сопровождалось плодотворным
внутренним осознанием своего сотрудничества с Христом. Вспомним и
более скромные, но не менее выдающиеся достижения ее тезки из Ге-
нуи; а также напряженную жизнь св. Франциска Ассизского, св. Игна-
тия, св. Терезы, обремененных в своем служении множеством утоми-
тельных работ, таких, как составление всяческих уставов, основание
различных организаций, — все они не пренебрегали ни одним из тех
аспектов своих дел, которые могли бы способствовать их практическому
успеху, хотя в то же время они «пребывали в Боге в исполненной покоя
плодотворности». Не являются ли все эти примеры того высшего состо-
яния, в котором самость человека, наконец полностью осознанная, зна-
ет всю реальность, потому что она сама стала полностью реальной и
платит теперь свой долг? Не могущая бездеятельно отдыхать ни в тру-
дах, ни в плодотворности покоя, их душа, охваченная стремлением к
такому двойственному выражению той сверхъестественно обильной жиз-
ни, которая теперь душой обладает и на двух крыльях — устремленности
и усилий — предпринимает полет к своему дому.
Пребывая на том пути, на котором великие мистики делали реаль-
ным для себя состояние объединяющей жизни, мы не должны забы-
вать о том, что, в сущности, это состояние является свершением люб-
ви и достижением того, к чему стремится наше сердце. И в этом
достижении, в этом подъеме души к свободному соединению с реаль-
ностью, так же как и в земном браке, который лишь слабо и смутно
намекает на это, достигается новая жизнь: даруются новые силы, так
же как и новая степень ответственности. Но это еще не все. Три глав-
нейших формы активности обычной души — ощущения, интеллект и
воля — здесь кажутся соединенными вместе и превращенными в не-
кую более высокую форму. Да, они объединены, но и в своем единстве
они остаются, и каждая из их потребностей получает свое удовлетво-
рение при этом достижении финального «благочестия, ради которого
был создан человек». Интеллект поглощается в этом могущественном
видении истины, которое теперь уже не просто видение, а стало до-
мом; это там апостол Павел видел вещи, которые не могут быть выра-
жены словами; св. Тереза обрела там «вечное единство с Божествен-
ной Троицей», и Данте, оказавшийся в сердце этого состояния в течение
одного краткого мгновения, когда его ум был поражен ослепительной
вспышкой несозданного света, знал, что здесь он разрешил последний
парадокс реальности — единство бесконечного и персонального аспек-
тов Бога (51). Воля, усиленная в интересах трансцендентного, обретает
новые миры для завоевания их и новую силу для того, чтобы достичь
своего возвышенного удела. Сердце также вступает здесь в новую жизнь
и пребывает в высших степенях радости. «Эта душа, — говорит Лю-
бовь, — плывет в море радости; это здесь, в этом море блаженства,
она входит в поток божественного влияния» (52).
«Amans volat, currits et laetatur: liber est et поп tenetur» (53), — гово-
рит Фома Кемпийский. Классические слова, в которых навсегда пред-
стает перед нами внутренняя радость и свобода святых. Они «летят,
бегут и радуются», эти великие и трудолюбивые души, часто истощен-
ные необычайным умерщвлением плоти, давшие обет выполнения тяж-
ких и никогда не заканчивающихся дел. Но тем не менее они «свободны,
и ничто не владеет ими», хотя они часто воспринимаются для мира, как
ограниченные в своем бессмысленном самоотречении и самоограниче-
нии, лишенные того простого права, которое называется свободой.
Плоды радости, о которых Рейсбрук говорит в своих величествен-
ных словах, и составляют внутреннюю жизнь мистических душ, погру-
женных в Абсолют. Это передача прекрасного видения в терминах
сверхъестественных состояний, и эти плоды часто реализуются в том
тайном переживании некоторых мистиков, которое можно назвать посто-
янным обладанием веселостью, подобной веселости ребенка, неугаси-
мой радостью сердца. Преображенные души движутся в такт «танцу
любви», постоянные в своем веселье и той радости, которую нельзя
сравнить ни с чем из полной лишений и несчастий повседневной жиз-
ни. Так, с помощью такой радости, эти высокие духи входят в высшую
форму духовности, шокируя порою мир своей деликатной игривостью,
вместо выставления на показ угрюмого отказа от всего, который ка-
жется присущим «духовной жизни». Так, св. Екатерина из Сиены, пре-
бывая в постоянных страданиях, тем не менее «была всегда веселой и
обладающей счастливым духом». И даже когда она была повержена
болезнью, она оставалась переполненной веселостью и радостью и «была
полна божественного смеха, ликования и радости» (54).
Более того, мистики, обладающие наиболее ясным видением, про-
возглашали эту изначальную радость присущей самой природе реаль-
ности. Данте, получивший доступ в Рай, увидел всю Вселенную, сме-
ющуюся в счастье и радости славы Бога (55), а величественная и
внушающая трепет поддержка совершенной Любви также сопровож-
далась Ее улыбкой (56). Там души великих богословов танцевали среди
музыки и смеха — в небесах Солнца (57); и возлюбленные серафимы в
своей экстатической радости кружились вокруг божественного сущест-
ва (58). «О luce etherna che... ami ed arridi» (*), — провозглашал пилигрим,
* «О свет эфирный... смеющийся и исполненный любви...» — Прим. перев.
когда сущность божественного наконец открылась ему (59) и он постиг,
что любовь и радость — это финальные атрибуты подлинного Бога.
Так и Беатриче со словами *suoi occhi ridenti» (*), что так отличается от
принятых в мире представлений о поведении, уместном для высших
наставников душ, смеялась, восходя с ним по ступеням к звездам.
* «Я сама смеюсь...» — Прим. перев.
И если обожествленная душа действительно идет впереди всего челове-
чества и, «пожиная плоды свои, пребывает в небесах», то она тоже,
подобно Франциску Ассизскому, будет стремиться, радоваться и ста-
новиться радостной, участвуя в том исполненном усердия танце, кото-
рая вся Вселенная танцует вокруг Единого. «Если, — говорит Пэт-
мор, — мы можем доверять некоторым намекам, которые содержатся в
жизнях святых, то любовь возвышает дух над той сферой, где властву-
ют почтительность и поклонение, в те области, где только смех и сама
несерьезность; в ту сферу, где душа говорит:
Могу ли я, — ничтожная мошка, роящаяся в Твоем луче, —
посметь быть почтительной к Тебе? (60)
Ричард Ролле выразил этот торжествующий «дух несерьезной иг-
ривости» с особой деликатностью и проникновенностью». «Среди тех
наслаждений, которые испытываются в горении сладостной любви, —
говорил он о том подлинном возлюбленном, который «пребывает в тех
узах, которые связывают любящих», — он переживает и чувствует то
небесное тайное соучастие, которое человек не может знать, а может
только непосредственно достичь этого, и в самом себе обретает ту
избранность, которая является следствием помазанности Божией и
которая делает его постоянно счастливым, исполненным радости воз-
любленным Иисуса. Эти души не спешат занять свое место на небе-
сах, чтобы бесконечно радовать этим своего Создателя; они поистине
томятся, пребывая в этом небесном видении; и, сжигая в огне самих
себя, они пребывают в радости, в исполненном блаженстве. Они сами
испытывают радость любви, растворяясь в исполненной восторга пре-
красной песне. ... Но эта милость и благодать не дается всем, а только
душам, наполненным святостью, в которых превосходство любви сия-
ет и поет песню любимого и любящего, вдохновленного Христом, пол-
ностью воспламененного этим и ставшего подобно радостно звучащей
свирели любви в видении Бога столь всеблагого, что нет возможности
сказать об этом. Те души, которые знают эту мистерию любви, восхо-
дят к самой Любви в остроте ума своего, и в знании, и в тонкости
чувства своего; не пребывающие ни в каких вещах мира, а только в
Боге, собранные там все вместе, где, в ясности своего сознания и
сияниисвоей души они служат Ему в Его целях любви, чтобы отдать
ее саму затем снова Ему. Поистине, эта любовь более чиста, чем
любовь влюбленных, и Бог в большей мере присутствует в ней. Так
душа наслаждается в Боге чистой радостью и сладостью Божествен-
ного, большей, чем способны воспринять чувства. Не сам ли Бог пре-
бывает в этой несравненной радости, которая наполняет сердце мяг-
костью доброты?» (61)
Состояние воспламененности любовью, говорит Ролле, которое, как
он понял, столь близко к реальности, является состоянием сладости
сердца и самой по себе возникающей песни, источником радостной му-
зыки в душе, естественным человеческим выражением радости, которая
превосходит возможности нашей человеческой речи. В ярком и радост-
ном ритме этого изначального искусства может быть сказано нечто о
той тайне, о которой ничего не смогут сказать ни религия ни филосо-
фия; это нечто очень детское, это свобода от всякой порочности и от
важности самого себя. Это выражение качества той внутренней жизни,
которая пребывает в вечной юности и которой радуется «тайное дитя»
трансцендентного, «как будто это флейта любви», издающая «радостные
звуки» при видении Бога. Вся музыка сфер посвящена ему, и оно, это
«тайное дитя», является частью великой мелодии божественного. Это
поистине «сладчайшее, — говорит снова об этом Ролле, — это тот
покой, который обретает дух, и сладостные звуки, которыми он наслаж-
дается, нисходят на него; и в наиболее сладостной и игривой из песен
его ум приходит в восторженное состояние и тоже начинает воспевать
свою расположенность к постоянной и неизменной любви» (62).
Если мы посмотрим на жизнь мистиков, то увидим, что она столь
праведна, что «песни возлюбленного любящего всегда звучат в ней»,
где бы мы неожиданно ни застали этих людей; мы видим их героичес-
кую активность как реформаторов, учителей, лидеров, и источник их
жизненной силы неким интимным образом обитает в очаге их любви.
«Кем еще является слуга Господа, как не Его певцом?» (63) — говорил
св. Франциск, который считал, что нет никакой несовместимости меж-
ду небесными мелодиями и ранами Христовыми. Более того, песни
таких трубадуров, которым они научились в своем отшельничестве, не
только сладостны, но и исполнены игривости. Нам, пребывающим в
сиянии их святости, трудно осмелиться подумать, оставаясь при этом
в рамках терминов почтения и благоговения, что они не были ни напу-
ганы, ни изумлены этим: они были у себя дома.
Вся жизнь св. Франциска Ассизского, чей дух был преображен в
Боге, который «больше всех других птиц любил ту маленькую птич-
ку, которая называется жаворонком» (64) была единым длительным пу-
тем через мир — к божественной музыке. Пение казалось ему некой
изначальной функцией духа; и в своих проповедях он учил своих
монахов побуждать всех людей к песне (65). Это казалось ему вполне
уместным, и использование романтического языка трубадуров, восх-
валявшим совершенство любви, он считал подходящим для себя. «Опья-
ненный любовью и состраданием Христа, блаженный Франциск вре-
менами делал странные вещи. Наиболее сладостные мелодии духа,
вскипавшие в нем, журчащий поток которых он тайно слышал своими
ушами, часто вырывались наружу в простых словах французского языка
или проявлялись в виде празднования в чисто французском духе. А
иногда он поднимал ветку с земли, клал ее в свою левую руку, в
правую брал прутик, и клал его, как смычок, да ветку в левой руке,
как будто это была скрипка или другой струнный инструмент, и, де-
лая движения, как при игре на скрипке, пел при этом по-французски
песнопения Господу Иисусу Христу» (66).
Много раз романтическое качество объединяющей жизни — ее
веселость, свобода, уверенность и радость — вырывались наружу в
таких «празднествах во французском духе», что казалось ужасно фри-
вольным для мирского уха и казалось даже более нелепым, чем если
бы это исходило от каких-то простолюдинов, пребывающих в неблаго-
получных жизненных обстоятельствах. Святой Хуан де ля Крус также
писал любовные песни, посвященные его любви. Святая Роза из Лимы
пела дуэтом вместе с птицами. Св. Тереза, пребывая в строгом уедине-
нии, не пренебрегала таким делом, как создание простых, вполне дере-
венских рождественских гимнов для своих духовных дочерей, исполь-
зуя для этого старокастильский диалект. Подобно св. Франциску, она
испытывала отвращение к напыщенности, которая подходит только лишь
для лицемеров, даже если они претендуют на роль реформаторов церк-
ви. Суровая жизнь на горе Кармел, в молитвах и строгих обетах, со-
вершалась в состоянии радости духа и в звучании песен. Великий
реформатор, св. Тереза сразу сделала выговор своим двум духовным
сестрам, которые «считали, что лучше пребывать в созерцании, чем
петь песни», и сама, подметая монастырский коридор, распевала ма-
ленькую песенку о своем наиболее возвышенном мистическом опыте:
том невыразимом вдохновении, в котором пламенная стрела серафима
пронзила ее сердце (67).
Но наиболее исполненными любви, наиболее человечными и близ-
кими нам из всех описаний небесного веселья, которому предавались
мистики, является лишенное всякой искусственности и совершенно
непреднамеренное самораскрытие св. Екатерины из Генуи, чья внут-
ренняя и внешняя жизнь в их уравновешенной целостности могут слу-
жить для нас лучшим стандартом для правильной оценки правильных
пропорций внутреннего и внешнего в мистическом пути. Здесь вся
сущность объединяющей жизни была суммирована и представлена нам
в одной личности, жившей героической жизнью, которая пребывала не
только в плодотворности покоя, но и в активности, в трудах, была не
только великим деятелем и экстатическим мистиком, но и одним из
глубочайших наблюдателей тайн вечной любви во всей истории хрис-
тианского мистицизма. И может быть во всех трудах других мистиков
мы не сможем найти такого места, в котором делались бы столь пора-
зительные и неожиданные выводы, как в этом фрагменте, который мы
приводим здесь и в котором св. Екатерина с бесстрашной простотой
показывает своим последователям природу того пути, который она про-
шла, и того места, которое она достигла.
«Даже тогда, когда», говорит она в одном из своих диалогов, сама
тональность переживания кажется совершенно внеличностной, это все
равно сугубо персональный опыт, который свидетельствует о том, что
«любящая забота Бога призывает к себе душу из мира. Бог обнаруживает
ее, исполненную грехов и пороков, и первым делом Он дает ей инстинкт
добродетельности, а затем влечет ее к совершенству и потом, вливая в
нее свою благодать, ведет ее к подлинному отказу от самой себя и, нако-
нец, к настоящей трансформации. Так Бог ведет душу по пути. Но когда
душа превращается в ничто и трансформируется, она уже не говорит
ничего, ничего не делает, ни к чему не стремится, ничего не слышит, не
чувствует и не понимает, у нее нет ощущения ни внутреннего, ни внеш-
него, в котором она движется. Во всех вещах — один только Бог, который
ведет и направляет ее без посредничества чего бы то ни было сотворенного.
И состояние такой души является чувством столь глубокого мира и по-
коя, что душе кажется, что ее сердце и ее телесное существо и вся она
внутри и вовне погружена в океан такого предельного покоя, из которого
она никогда не выйдет ни для чего в жизни. Так она остается неподвиж-
ной, невозмутимой, бесстрастной. Это кажется столь великим и для ее
человеческой, и для ее духовной природы, как для внутреннего и для
внешнего, что она не может чувствовать ничего другого, кроме сладост-
нейшего покоя. И она так полна этого мира и покоя, который переполняет
ее плоть, ее нервы и кости, что ничего, кроме покоя, не может исходить
из этой души. Так, пребывая в радости, говорит она весь день, слагая так,
как ей хочется, стихи, подобные этому:
Vuoi tu che tu mostr'io
Presto che cosa e Dio?
Pace поп trovj chi da lui si partic (68)
«Так говорит она в радости весь день, слагая стихи, подобные
этим» — поистине детские стихи, только так и могущие быть назван-
ными: столь инфантильны и столь наивны эти строфы. Кто может со-
мневаться в наличии таинственного единства между экзальтированной
душой Екатерины и объектом ее любви? Многие видели действительно
великих и способных женщин, которые трудились в больнице св. Ека-
терины, которые сами могли слышать эти глубокие и инстинктивные
наставления христианского неоплатоника своим ученикам, провозгла-
шавшие единственный закон универсальной и героической любви, —
как многие из этих обожествленных, questa santa benedetta, которые
видели для себя нечто большее, чем земное, и что было предметом
торжественного восславления и почтительного подхода, исходящего
из самой работы св. Екатерины, с ее сердцем, вовлеченным не в спеку-
ляции на тему вечного, не в излияния мистической страсти к Абсолю-
ту, но «говорящим весь день в радости», в духе детского счастья, пою-
щего веселые и даже немного глупые маленькие песни о ее любви.
Стоящая на высочайшем уровне мистической лестницы, который
может быть достигнут только человеческими духами в этом мире про-
странства и времени, смотрящая оттуда назад, на путь этой медленной
внутренней алхимии, на заслуживающую внимания последовательность
стадий той естественной трансформации, в которой ее внутренняя сущ-
ность была освобождена от всех несовершенств и достигла высочай-
шего уровня, где она была вынуждена наконец капитулировать перед
всеобъемлющей, всепоглощающей жизнью реальности, — такова оцен-
ка св. Екатерины с точки зрения относительных и абсолютных аспек-
тов мистической жизни.
Та «заслуживающая внимания последовательность» стадий мисти-
ческого пути, которому мы терпеливо следуем, психический рост и
переустройство своего характера, видения и экстазы, радостное озаре-
ние и мучительная боль — все это «служит для того, чтобы вести
душу по пути». В сильнейшей переоценке ценностей, которая происхо-
дит, когда этот путь пройден, все эти необычайные «ненормальные
события» становятся вещами обычными и незначительными. Для нас,
взирающих на этот путь, путь к реальности, на котором пребывали все
эти святые, они являются поистине теми высшими ориентирами, по
которым мы можем находить путь, путь своего странствия, ведущий
нас домой. И их важность не может недооцениваться теми, кто хотел
бы изучить путь из этого мира к тому миру. Но мистик, надежно укры-
тый в том безмолвии, в котором возлюбленные утрачивают самих се-
бя, и «подставляющий свою щеку Ему, Который уже готов к его прихо-
ду», — этот мистик больше уже не помнит себя. Среди его активной
деятельности, его непрерывного духовного творчества радость и покой
овладевают им. Ему теперь больше не нужно напрягать свою интуи-
цию и заострять ее, поскольку он пребывает в той «наиболее совер-
шенной форме созерцания», которая «состоит в ясно ощущаемом кон-
такте сущности его души с сущностью божественного» (69).
Колесо жизни завершило свой цикл. Здесь, в этой последней куль-
минационной точке своего оборота, встречаются предельная возвы-
шенность и предельная простота. Это влечет душу мистика через чере-
дующиеся периоды потрясений и торжеств, стремясь ко все более
великой трансценденции, к еще большей свободе и к еще более тесно-
му контакту с тем, «откуда исходит истинная жизнь». В этом долгом и
удивительном путешествии мистик наконец находит — в покое и в
трудах — самого себя, как малое дитя на лоне Отца своего. В этом
наиболее драгоценном состоянии и отношении все чувства, воля и
мысли достигают своего завершения, своего конца. Здесь все сложнос-
ти нашей разделенной самости трансцендируются, а душа мистика уже
не желает ничего, ей не нужны ни стремление, ни острота видения. В
этой таинственной смерти самости у того предела, который является
средством достижения вечной жизни, встречаются высоты и глубины:
высшее достижение и полное смирение теперь становятся едиными.
В последнем кратком видении, вспышке, властно входящей в наш
пребывающий в обыденном ум, подобно финальному интуитивному пред-
видению реальности экзальтированной душой Данте, мы видим перед
собой торжествующий дух — лучшее из того, что может нам предло-
жить земля — покорно склоняющимся и сбрасывающим с себя все
знаки мудрости и силы. Душа, достигая высочайших высот, пребывает
в то же время и в самой глубокой глубине. Получившая посвящение в
атмосфере вечности, соединенная с Абсолютом, обладающая наконец
всей полнотой его бытия, душа, превращаясь в ничто и исчезая, стано-
вится как малое дитя. Таково Царствие Небесное.
* * *
Я умер как минерал и стал растением.
Я умер как растение и стал животным.
Я умер как и животное, и я стал человеком.
Почему я должен бояться? Что я утрачивал, когда умирал?
И когда однажды я умру как человек, я воспарю с пребывающими в
блаженстве ангелами,
Но даже и ангельское состояние тоже пройдет.
Все, за исключением Бога, неизбежно погибает.
Когда я принесу в жертву свою ангельскую душу,
Я стану тем, что ум никогда не сможет постигнуть.
О, пусть я не буду существовать! Во имя Несуществования я про-
возглашаю:
«Мы возвратимся к Нему».
(Йоги Амрит Десаи "Любовь как солнце")
* * *
Боль существует только в сопротивлении,
Радость существует только в принятии.
Болезненные ситуации, когда мы принимаем их с открытым сердцем,
становятся радостными.
Радостные ситуации, которые мы не принимаем, становятся болез-
ненными.
Нет такой вещи, как плохой опыт.
Плохой опыт — это просто создание сопротивления тому, что есть.
(Джелалэддин Руми, персидский поэт XII века)
* * *
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Euken. Der Sinn und Wert des Lebens, p. 140
2. Это можно сравнить с тем чувством трансмутации личности, которое пережил
Данте, когда он впервые вдохнул воздух Рая:
«S' io era sol di me quel che creasti
novellamente, Amor che 11 ciel governi,
tu il sai, che col tuo lume mi levasti» (Par., 1, 73)
(«Если я являюсь лишь тем во мне самом, что заново сейчас создано Тобою, о та
Любовь, которая правит Небесами, то Ты лучше знаешь, кто силой Твоего Света сможет
возвысить меня».)
3. Julian of Norwich. Revelations of Divine Love, cap. Y.
4. Delacroix. Etudes sur le Mysticisme, p. 197
5. Euken, Der Sinn und Wert des Lebens. p. 12.
6. Ibid., p. 96
7. Delacroix, Op. cit. p. 114 (а также р. 273)
8. Theologia Germanica, cap. XLI
9. Par. XXX 115-130; XXXI, 1—12.
10. Compare, p. 128.
11.0p.cit.,IX.
12. Молитва в Божественной литургии Православной Церкви.
13. Athanasius, De Incarn., Verbi, I, 108.
14. Aug. Con/., bk. VII, cap. X.
15. Pred., LVII.
16. Pred.XCIX (Mystiche Scriften , p. 122)
17. Ruysbroeck, De Ornatu Spiritualum Nuptiarum, I, III, cap. III.
18. Aug. Conf., bk. X. cap.XXVIII.
19. Cf. Coventry Patmore, The Rod, the Root, and the Flower, Magna Moralia, XXII.
20. Par. XXX, 64.
21. De Septem Gradibus Amoris, cap. XIY.
22. The Threefold Life of Man, cap. YI. 88.
23. De Quatuor Gradibus Violentae Charitatis (Migne, Patrologia Latina, CXCVI)
24. Dialogo, cap. LXXYIII
25. Ruysbroeck, Samuel, cap. XI (English translation: «The Book of Truth».)
26. Ibid., De Calculo, cap. IX.
27. St. Thomas Aquinas, Summa Contra Gentrte.s.bk.III.cap. LXII.
28. Suso. Buchlein van der Wahrheit, cap. IV.
29. Theologia Germanica, cap. X ^
30. Ruysbroeck, Speculum Aeternae Salutis, cap. VII.
31. Regnum Deum Amantium, cap. XXII.
32. Jalalu'd Din, The Festival of Spring (Hastie's translation, p. 10).
33. The Mirror of Simple Souls, Div. IV, cap. I.
34. The Epistle of Prayer, Printed from Pepwell's edition in «The Cell of Self-know-
ledge», edited by Edmund Gardner, p. 88.
35. Gerlac Petersen, /gnitum cum Deo Soliloqium cap. XV.
36. Compare Pt. I. Cap. YI.
37. Hilton, The Treatise Written to a Devout Man, cap. VIII.
38. Cf. Ormond, Foundation of Knowledge, p. 442. «Когда мы любим какое-либо иное
существо, мы желаем объединения его жизни с нашей жизнью или, наоборот, объедине-
ния нас с его жизнью. Любовь в своей наиболее глубокой сущности — это объединяющий
принцип».
39. Summa Contra Gentiles, bk. II, cap. XXI.
40. De Quator Gradibus Violentae Charitatis (Migne, Patrologia Latina, CXCVI, col
1216 D).
41. El Castilio Interio Moradas Setimas, cap. IV.
42. Les Torrents, pt. I, cap. IX.
43. Thomas of Celano, Legenda Secunda, cap. XII.
44. Supra, Pt.l.Cap.II.
45. Ruysbroeck, De Ca.lcv.lo, cap. IX.
46. Op. cit. cap.VIII, and IX (сокращенно).
47. Vide supra, p. 35.
48. De Septem Gradibus Amoris, cap. XIV.
49. Ibid., loc.cit.
50. Ruysbroeck, De Ornatu Spiritalium Nuptiarum, I, cap. LXV.
51. Par. XXXIII, 137.
52. The Mirror of Simple Souls, f. 161.
53. De Imitatione Christi, 1, III, cap. V. («Любящие и преданные летят, бегут и
радуются, они свободны и ничем не связаны».) — Прим. перев.
54. Contestatio Fr.Thomae Caffarina, Processus, col. 1258 (E. Gardner, St. Catherine of '•
Siena, p. 48).
. 55. Par. XXYII, 4.
56./uid.XX.13.
57. Ibid. X. 76. 118.
58. Ibid. XXYIII. 100.
59. Ibid. XXXIII. 124—26.
60. Coventry Patmore, The Rod, the Root, and the Flower, Aurea Dicta.
61. Richard Rolle, The Fire of Love, bk.II, cap. VII.
62. Op.cit. bk.I, cap. XI.
63. Speculum Perfectionis cap.c. (Steele's translation).
64. Speculum cap. CXIII. '
В английском языке слово «lark» («жаворонок»), имеет и переносное значение: «за-
бава, игра». Это весьма созвучно всему тому, что написано выше, хотя этого, конечно, не
мог иметь в виду св. Франциск, не знавший английского языка. — Прим. перев.
65. Ibid., cap. CXIII.
66. /bid., cap. XCIIL, also Thomas of Celano, Vita Secunda.cap. XC.
67. G. Cunninghame Graham, Santa Teresa vol. I, pp. 180, 300, 304.
68. Я показала бы Твою волю
Всем Божьим созданьям, чтобы они узнали Тебя.
Мир и покой не могут быть найдены теми, кто не идет вместе с Ним».
Vita e Dottrina cap. XVIII.
Поскольку «Vita» подвергалась многим переписываниям и переработкам, то здесь, к
превеликой досаде, я не могу увидеть подлинных слов св. Екатерины о своих экстатичес-
ких встречах с Любовью, исполненных высокой оценки той души, которая «становится
исполненной радости, с ликом, подобным розе». Весьма неожиданное завершение, так
непохожее на выразительность, которая, как предполагается, присуща святым, является
гарантией подлинности. Текст Vita можно найти у Von Hugel, The Mystical Element of
Religion, vol.1., Appendix.
69. Coventry Patmore, The Rod, the Root, and the Flower, Magna Moralia XV.
***
06. Хьюстон Смит
СВЯЩЕННОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ
Понятие «священное бессознательное» было предложено Хьюстоном
Смитом для того, чтобы обозначить субстрат человеческого сознания.
Когда мы движемся от поверхностных уровней к идентичности со сво-
ей самостью, через индивидуальное и социальное бессознательное, че-
рез коллективное бессознательное и другие промежуточные структу-
ры к тому божественному состоянию своей сущности, в котором и
есть предельный уровень нашего бытия, что, спрашивает Смит, мы
будем испытывать? Что будет испытывать человек, если он будет жить
вне священного бессознательного? Ответ, который он дает, является
описанием дживанмукта, самореализованного человека.
Приводимый ниже текст является кратким исследованием пси-
хологии просветленного существа. А статью Роджера Уолша «Ис-
ключительное душевное здоровье», помещенную в этой антологии,
можно воспринимать как расширенный вариант психологических ис-
следований Смита, посвященных духовно освобожденному челове-
ку. Оба они отмечают, что измененные состояния сознания приво-
дят к изменению некоторых характерных черт сознания. Когда наше
осознание расширяется, мы идем к более глубоким уровням своей
сущности, к обретению своего понимания жизни, к своим ценнос-
тям, к своему чувство того, как нужно изменить наши отношения, и
как следствие этого наше поведение. Все более и более мы ищем
того, как жить целостной, не разделенной на части жизнью, направ-
ленной к истине и любви.
Однажды в публичной лекции Хьюстон Смит описывал самореали-
зованную личность в понятиях, которые ему дал его учитель дзен.
Просветленное существо, мастер дзен, говорил Смиту о бесконечной
благодарности тем, кто был раньше, о бесконечном сострадании к тем,
кто есть сейчас, и бесконечной ответственности за тех, кто придет.
Это было мощнейшее послание всего из нескольких слов, и оно стало
основой исследований и практики всей его жизни.
* * *
В книге «Следующее миллионолетие», опубликованной во время сто-
летнего юбилея Дарвина его внуком, Чарльзом Галтоном Дарвином,
обсуждаются перспективы генетической инженерии. Написанная спе-
циалистом в области генетики, книга содержит вывод, что трудности,
связанные с генной инженерией, очень велики, но они разрешимы.
Что действительно не имеет, по его мнению, разрешения, это пробле-
ма цели такой инженерии, проблема достижения общего согласия в
том, какой же тип человека мы хотели бы создать. Ницше и Ван-Гог
были гениальными, но они закончили безумием — хотим ли мы иметь
и их гены в нашем генетическом фонде? Это хороший вопрос. Он
указывает нам на саму сущность этой книги, пытающейся определить,
что же является высшим благом для человека.
Позвольте мне, как философу и специалисту в области истории
религии, рискнуть описать свое восприятие того, что «лучше» для че-
ловека. Маркс вскрыл наше социальное бессознательное, а Фрейд —
наше личное бессознательное. И то и другое пронизаны некими супер-
структурами, или, точнее, субструктурами, которые скрывают подлин-
ные причины и мотивы, и высшая возможность человека — найти в себе
покой, более глубокий, чем эти структуры, и осознать «священное бес-
сознательное», которое является глубочайшим уровнем нашей самости.
Я здесь не буду вдаваться в причины возникновения предположе-
ния о том, что этот предельный уровень бессознательного существует;
некоторые из этих причин я обсуждал в моей книге «Забытая исти-
на: изначальная традиция», где я использовал слово «дух», вместо
которого я сейчас употребляю выражение «священное бессознатель-
ное». Не ставлю я здесь и цель предлагать карту человеческого созна-
ния, показывающую отношение этого глубочайшего уровня к другим,
примыкающим к нему. Это я уже пытался сделать в другом разделе
своей книги, в главе «Уровни самости» своей книги. Вместо этого, я
попытаюсь высказать свои догадки о том, чем была бы наша жизнь,
если бы наше глубочайшее бессознательное было непосредственно до-
ступно нам. Что представляло бы из себя человеческое существо, до-
стигшее высшей реализации, постигшее; человек, который осознал бы
свое «священное бессознательное»? Как бы это человеческое сущест-
во выглядело с точки зрения других и какие чувства оно само испыты-
вало бы к другим людям?
Было бы проще сказать, чем бы такой человек не был, чем обрисо-
вать его позитивный аспект, о чем напоминает нам теория «трагичес-
ких пороков», существующая в искусстве. Нет такого писателя, кото-
рый не пытался бы или, по крайней мере, не мечтал создать образ
совершенного героя; но все они инстинктивно могли чувствовать, что
такая фигура могла бы показаться полностью-фиктивной — как выре-
занная из картона. Конечно, пусть авторы наделяют своих героев силь-
ными характерами с трагическими склонностями — колебания Гамле-
та могут быть типичным примером этого, — а наше воображение могло
бы исправлять эти недостатки; более того, осознавать, что мы перено-
сим отсутствующие добродетели в характер личности, несовершенства
которой делают ее как раз правдоподобной. Такой же принцип исполь-
зуется, когда мы пытаемся, как здесь, обрисовать человеческую це-
лостность не конкретно, как это делают художники, а абстрактно: мы
находимся на надежной основе, когда констатируем тот или иной слу-
чай в негативных выражениях. Ссылаясь на исторический пример, можно
вспомнить о сделанной Буддой характеристике просветления, как со-
стояния отсутствия ненависти, алчности и неведения, поскольку про-
светление отвлекает силу этих негативных качеств от того существа,
которое твердо укоренилось в реальности жизни: его ключевые поня-
тия относятся к тем нашим чертам, с которыми мы живем все время.
Тем не менее, если мы пытаемся снова выразить формулу просветле-
ния в позитивных выражениях и говорим, что просветление — это
наполненность любовью, мудростью и беспристрастным принятием все-
го, наше описание становится совершенно абстрактным. Очевидно,
что мы знакомы с этими добродетелями, но знакомство — это не то,
что в данном случае может быть весомым аргументом. Цель — быть
полностью облаченным, этими добродетелями, быть совершенно пол-
ным ими. Не приходится говорить, что мы имеем лишь слабое понятие
о том, что эти позитивные термины означают, когда они вырастают до
своего максимума.
Перед нами есть пример двух мудрых людей, делавших нам преду-
преждение: Дарвина, summum bonum — сумма добродетелей — которо-
го до сих пор остается до конца непознанной нами, и Будды, говоривше-
го о том, что негативный подход является более предпочтительным. В
соответствии со всем самонадеянным духом этой книги в целом, я
предлагаю все же отбросить эти предупреждения и попытаться дать
позитивное описание человека, достигшего полной реализации, кото-
рого индийская традиция называет дживанмукта: душа — джива,
которая становится мукти — освобожденной, просветленной — еще
в этой жизни. Замысел, конечно же, безнадежный, но, тем не менее,
интересный. Возможно, в соответствии с теорией «трагических поро<
ков», мне удастся только лишь намекнуть на это, но сама моя неудача
побудит читателя создать в своем воображении тот образ, который
никогда не мог бы быть адекватно описан словами.
Я предполагаю, что просветленное существо — это тот, кто нахо-
дится в соприкосновении со своим глубочайшим бессознательным, с
тем бессознательным, которое (по причинам, которые я представлю)
заслуживает того, чтобы считать его священным. Наше столетие поз-
накомило нас с теми областями нашего ума, которые были скрыты от
нас и которые в значительной мере контролируют наше восприятие.
Мой тезис состоит в том, что эти лежащие в самом основании души
слои бессознательного являются тем конечным субстратом, который
неким таинственным образом открывает нам доступ к миру, каким он
в действительности есть. Иметь доступ к этому финальному субстра-
ту — значит быть объективным в лучшем смысле этого слова, обладая
добродетелями и теми качествами, которые могут быть полезными для
того, чтобы привести нас к этой объективности.
Обычно мы не находимся в контакте с этим объективным компо-
нентом нашей сущности (который в то же время парадоксальным обра-
зом является и нашим глубочайшим субъективным компонентом), по-
скольку промежуточные слои нашего бессознательного отгораживают
его от нас, скрывая в то же время от нас всеобъемлемость мира.
Корни наших интересов, влечений и озабоченности обычно скрыты, и
это является причиной того, что мы видим то, что мы хотим видеть и
что нам нужно видеть. Большая же часть реальности просто проходит
мимо нас. Тибетцы отмечали это, говоря, что когда карманный вор
встречает святого, то все, что он видит, это его пустые карманы. Бо-
лее того, те вещи, которые мы все-таки видим, мы воспринимаем через
линзы нашего восприятия, которые и являются «лежащей в основе
предпосылкой». Говоря иначе, наши интересы и обусловленность иска-
жают наше восприятие мира. Когда бедный ребенок просит подать ему
монету, то он просит в значительно большей мере, чем просил бы
ребенок, для которого эти монеты — привычная вещь; для ума бедного
ребенка это кажется более значительным.
Во многих, подобных случаях объективные факты оказываются бо-
лее значительными, чем психологические конструкции, о чем нам на-
поминает само латинское слово factum — «то, что создано».
Это — психологический трюизм. Мы вступаем в более интерес-
ную область, когда отмечаем, что глубочайший уровень мыслей и чувств,
которые контролируют то, что мы видим, сами ограничены тем, что
Будда называл Тремя Отравами: желаниями (похоть, жадность, стрем-
ление к обладанию), отвращение (страх, ненависть, гнев) и неведе-
ние (*). Величайшей отравой является неведение. Поскольку это именно
неведение, то это незнание скрывает наше истинное тождество, скры-
вает то, кем мы на самом деле есть, являясь причиной того, что мы
разделяем мир на то, что нам приятно, и то, что нам неприятно. Ду-
мая, что мы являемся отдельными личностями (1), мы ищем то, что ук-
репляет нашу отдельную самость, и избегаем того, что угрожает ей.
Но то, что мы называем своей отдельной самостью, является смесью
наших желаний и отвращений, которые образуют вокруг нас оболочку,
подобную резиновому мячу, и эта оболочка плотно облегает сердцеви-
ну нашей отделенной самости, являющейся нашим центром.
* Я мог бы достичь своей цели, обратившись к любой из великих традиций, но я
начал с буддизма, и я буду продолжать ссылаться преимущественно на буддизм, идеи
которого кажутся мне в этом случае весьма полезными. Это вызвано еще и тем, что
изначальная ориентация моей книги («За пределами здоровья и нормальности») —
психологическая, а из всех великих традиций именно буддизм изложил своё послание в
наиболее психологической форме.
Эта непроницаемая и плотно сжимающая нас, как эластичный шар,
оболочка самости, является необходимой в случае всевозможных тяже-
лых потрясений, но, что касается обычной средней ситуации, то в
наличии такой оболочки нет ничего хорошего. Наличие ее краев со-
здает беспокойство. Оно может ощущаться как мучительное, и тогда
будет возрастать озлобленность. Так можно легко стать разочарован-
ным и неустойчивым. Для других это часто кажется не столь уж неп-
риятным, как это ощущается самим собой: быть мелочным, самоцен-
трированным, однообразным и скучным.
Я намеренно предлагаю отбросить эту, подобную резиновому мя-
чу, оболочку вокруг самости, потому что мы хотим видеть, как высоко
может вознестись наша тотальная самость и как далеко по направле-
нию к небесам мы можем подняться. По мере этого поднятия наша
самость должна разорвать эти эластичные, как резина, путы, которы-
ми она обычно стянута, — это то, что Алан Уотс называл «Эго в
оболочке из кожи». Если мы изменим наши образы и вместо резино-
вых пут будет стекло, то тогда Три Отравы, о которых говорил Будда,
будут подобны трем линзам, которые будут искажать лучи света в
соответствии с нашими частными многочисленными запросами. Осво-
бождение от таких эгоцентрических искажений придет от постепен-
ного уменьшения кривизны этих наших линз — уменьшения их выпук-
лости. Логическим завершением этого должно быть чистое стекло. Через
это стекло мы сможем видеть вещи объективно, такими, какие они
есть на самом деле.
Это чистое стекло, которое с точки зрения эффективности виде-
ния можно сравнить с отсутствием стекла вообще, является нашим
священным бессознательным. Образ отсутствия стекла полезен, пото-
му что оно, подобно стеклу в окне, выполняет свою функцию лучше
всего тогда, когда не привлекает к себе внимания. Лучше всего было
бы, если бы стекла вообще не было, что сделало бы мир доступным
для нас. «Уменьшение его — это уменьшение самости, увеличение
его — увеличение самости», как говорил об этом Экхарт. Так от обра-
за чистого стекла мы постепенно переходим к образу отсутствия стек-
ла вообще — устранению всего, что может отделять субъект от объек-
та, самость от мира. В дзен используется образ Большого Круглого
Зеркала. Когда Три Отравы удаляются, как грязь с зеркала, то оно
начинает отражать мир таким, каков он есть.
Утверждение, что человеческое сознание может постоянно пребы-
вать в этом состоянии, может завести очень далеко, но движение вдоль
кривизны, имеющей направление своего наклона, ясно ощутимо. Когда
эти наши линзы толсты и выпуклы почти до полусферического предела,
до нас мало что доходит таким путем. Конечно, такая власть этих «линз»
обусловлена нашими желаниями, которые являются только лишь «вы-
пуклой стороной вогнутости нашего отвращения», и это искажает всю
нашу систему ценностей в направлении наших собственных эгоистичес-
ких интересов и уменьшает нашу способность понимать вещи такими,
какие они есть на самом деле. Слова Уильяма Блейка, предлагающие
альтернативу этому эгоцентрированному мировосприятию, стали клас-
сическими: «Если врата восприятия будут очищены, все вещи будут
восприниматься человеком такими, каковы они есть, бесконечными».
Полностью самореализованное человеческое существо является
тем, чьи двери восприятия очищены. Эти двери, которые я выше срав-
нивал с окном, я представляю здесь как последовательные слои наше-
го бессознательного ума (2). Те из них, которые находятся ближе к по-
верхности, весьма отличаются у разных людей, поскольку они являются
отложениями нашего детского опыта. На некоторых уровнях мы встре-
чаемся с Тремя Отравами (я перечислю их снова: желания, отвраще-
ние и неведение), которые являются общими и для человечества, и,
возможно, в некоторой степени сущностными для нашего человеческо-
го функционирования. Конечно, самые глубокие слои, как мы можем
видеть, в действительности слоями не являются, будучи приоткрытой
стеклянной дверью или зеркалом, показывающим скорее другие вещи,
чем само себя. Но если это зеркало действительно есть в глубине нас,
то в какой мере мы можем называть его своим? Ведь когда мы смотрим
в него, мы видим просто окружающий мир.
Открытие наружу, в бесконечность мира, — уже одного этого
достаточно для того, чтобы называть этот глубочайший слой челове-
ческого бессознательного священным. Этот проход в самой глубине
бессознательного ведет нас к целостности всего, а конкретность слов
Блейка может восприниматься как некая инструкция. Он не говорил
нам, что очищенное восприятие раскрывает нам саму бесконечность.
Но эта бесконечность обнаруживается во всех вещах, которых мы
касаемся, и это напоминает те буддийские истории, которые говорят,
что наиболее священной частью писаний являются их ненаписанные
страницы — старая сосна, искривленная ветром и непогодой, или
полет гуся в осеннем небе.
Так я определяю природу того, что называется дживанмукта;
остается только описать такого человека. Что представляет собой жизнь
такого человека и как она воспринимается другими людьми?
Прежде всего, это неизменное присутствие, некая ноуменаль-
ность. Это не означает, что такой человек является как-то по особен-
ному возбужденным или, наоборот, унылым; его состояние не имеет
ничего общего с содержанием адреналина в крови или с маниакаль-
ными состояниями, которые вызываются депрессией для того, чтобы
выровнять эмоциональный баланс. Это в большей мере напоминает
то, что имел в виду Киплинг, когда он говорил об одном из своих
персонажей: «Он верил, что, когда человек знает, как много он знает
о том, куда ему идти, все вещи являются одним большим чудом».
Противоположностью чувства священного является отсутствие без-
мятежного покоя и трезвости. Это однообразие, отсутствие интере-
сов, банальность и прозаичность.
Все другие признаки дживанмукта будут относительны по срав-
нению с одним абсолютным признаком: чувством поразительной мис-
териальности, таинственности всего существующего (3). Все остальное,
что мы могли бы сказать о таком человеке, должно было бы иметь
положительное или отрицательное качество. Является ли такой чело-
век всегда счастливым? Да, и в то же время нет. На одном из уров-
нен — эмпатически нет; если бы он не был способен «плакать вместе
с теми, кто пребывает в горе», то он был бы просто бесчувственным
монстром, грубым и жестоким. Реализованная душа находится в боль-
шем соприкосновении с горем и страданием, которые являются неиз-
бежной частью человеческого существования, которое нужно принять
и прожить, так же как нам нужно прожить всю нашу жизнь. Отвергать
теневую сторону жизни, проходить мимо с нее со взглядом, исполнен-
ным отвращения, отказываясь разделять общие страдания, но рассчи-
тывая в то же время на то, чтобы разделять общую радость, — это
порождает неизжитые, отвергнутые теневые аспекты нас самих, скры-
тые в глубине, такие, как страх, в том числе и страх смерти. История,
рассказанная Шаку Соеном (Shaku Soen), современным мастером дзен,
обращает внимание на диалектичность реализованной души по отно-
шению к счастью, в котором мы являемся только лишь «ничем». Когда
у него была возможность, он предпринимал вечерние прогулки к бли-
жайшему селению. Однажды вечером он услышал причитания в доме,
мимо которого проходил, и, когда он вошел в него, он узнал, что хозя-
ин дома умер. Семья и родственники оплакивали его. Мастер немед-
ленно сел и начал плакать вместе с ними. Пожилой господин, потря-
сенный таким проявлением эмоций со стороны известного мастера,
заметил: «А я полагал, что вы уже находитесь за пределами всего
этого». — «Это как раз то, что делает меня находящимся за пределами
всего этого», — ответил мастер сквозь свои рыдания (4).
Слезы мастера мы можем понять; но чувство, в котором он был
«за пределами» всего этого, более трудно для постижения, подобно
покою, превосходящему наше понимание. Покой, который наступает,
когда человек, бывший голодным, находит наконец еду, или же когда
одинокий человек встречает друга, — покой такого рода легко поня-
тен; но покой, превосходящий понимание, приходит тогда, когда изна-
чальная болезненность жизни не облегчается. Этот покой оказывается
распятым на кресте боли; это острие фрустированности, которое прев-
ращается в рукоять света. Рыдания мастера были реальными, хотя
парадоксальным образом они не нарушали состояния всеприятия, вы-
ражающегося на Востоке в словах «все происходит так, как должно
происходить», а на Западе — словами «Да будет воля Твоя!».
В наших усилиях постичь лучшее в человеке все снова и снова
обращает нас к утверждению, которое прокладывает путь между ци-
низмом, с одной стороны, и сентиментальностью — с другой. Реали-
зованный индивид не является неизменным не только потому, что мы
подозреваем некоторую претенциозность в неизменной улыбке, но
также и потому, что мы привыкли воспринимать все по контрасту.
Далеко не каждая комната, в которую заходит дживанмукта запол-
нена солнечным светом: у него могут быть вспышки негодования и
его могут расстраивать денежные вопросы. Не неизменность, а соот-
ветствие — вот его отличительный признак; соответствие, содержа-
щее в себе весь репертуар эмоций и команд. Католическая церковь
была права, связывая сияние со святостью, но парадоксальным обра-
зом, «к превеликой досаде», сам характер этого сияния таков, что
оно должно вызывать потрясение. Жизнь — это задание, которое
нужно исполнить, как роль, и по мере течения процесса бытия дар
будет получен. Адепт исполняет эту роль: что бы его руки ни начина-
ли делать, он должен делать это, вкладывая в это всю свою силу. И
даже если он вытягивает жребий пройти через жизнь, как через пус-
тыню, он скорее будет продолжать идти, чем слепо полагаться на
какую-либо альтернативу. Счастье будет обретено им как побочный
продукт. Для Догена, мастера дзен, который не уставал ни от чего,
главным было позволять всему происходить.
Если дживанмукта не будет всегда излучать благость и свет, он
не сможет испускать импульсы энергии. Он может быть исполненным
силы, когда это нужно; мы находим, что в его присутствии будет про-
исходить скорее восстановление сил, чем их истощение, и он имеет
резервы, откуда черпает эти силы. В общем, такой человек, насколько
мы можем его себе представить, будет скорее расслабленным и спо-
койным, чем возбужденным, — образ такой динамичной и магнетичес-
ки притягивающей к себе личности имеет склонность к уменьшению в
себе роли Эго. Все облегчает адепту доступ к внутренним мирам, к
«золотому пространству», как я называю священное бессознательное.
Если такой человек имеет призвание быть лидером, то он идет впереди
других; хотя в то же время он счастлив просто следовать за кем-то. Он
не отказывается от того, чтобы быть гуру, но в такой же мере он и не
нуждается в этом: ему не нужны ученики, чтобы поддерживать свое
Эго. Быть в фокусе или на периферии, на ярко освещенной сцене или
в тени — это для него не имеет значения. И то и другое имеет свои
преимущества, так же как и свои недостатки.
Все эти отношения, которые я упомянул — счастье, энергия, из-
вестность, влияние, — свойственны ограниченной самости дживанмук-
та, от которой он во все большей мере отказывается по мере того, как
совершает свой путь по направлению к его финалу, священному бессоз-
нательному. Поскольку его цель внеличностна, то идентификация с ней
приводит к смерти ограниченной, конечной самости. Эта часть его су-.
щества вовлекается в тот акт исчезновения, который имел в виду Кума-
расвами, когда писал: «Блажен тот человек, на могиле которого можно
написать: «Hie facet пето» — «Здесь лежит никто» (5).
Хотя, как мы уже отмечали выше, есть только один абсолютный
критерий на пути к этому самоисчезновению, превращению в Нич-
то, — то, что может быть названо чувством священности бытия, чув-
ством светлой таинственности, в которую погружены все вещи (сей-
час мне придется предположить, что этим абсолютным критерием
является все же нечто иное — понимание того, как далеко мы нахо-
димся от цели и как много горных перевалов нам еще предстоит прео-
долеть). «Почему призываешь ты меня к добру?..» Как человеческие
существа, мы созданы, чтобы превзойти самих себя, и мы становимся
по-настоящему самими собой, лишь когда трансцендируем самих, себя.
Только незначительная преграда отделяет нас от священного бессозна-
тельного: оно находится бесконечно близко к нам. И в то же время мы
бесконечно далеки от него, как будто для нас эти барьеры увеличива-
ются, как горы, которые мы должны сдвинуть своими собственными
руками. Мы упираемся ногами в землю, мы пытаемся подкопаться под
эти горы, во имя Бога или во имя чего-то иного, но все напрасно —
горы остаются на месте. Что же касается финальной истины, то о ней
мы лишь слышали, и очень редко мы действительно видим ее. Никаких
гор, которые нужно было бы преодолевать, на самом деле здесь нет.
Их здесь никогда и не было.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Один из наиболее оригинальных и интересных недавних анализов этого наиболее
универсального (и в то же время предельно спорного) предположения можно найти в
. работе Comfort, A. / and That. New York: Crown Publishers, 1979. Сейчас многие исследо-
вания касаются этого вопроса как в терминах азиатской, так и в терминах западной
мысли, но лишь некоторые из них привлекают данные современной науки для участия в
этой дискуссии.
2. Дэниел Браун открыл нечто, что является интересным и, возможно, важным
(Кендрой Смит был отмечен этот момент, так же как и высказаны полезные предложения
при моей работе над этой главой, за что я выражаю признательность), в статье, опублико-
ванной в International Journal of Clinical and Experimental Hypnosis (October 1977, 24,
4), где отмечается, что этапы пути в тантрическом буддизме обратны стадиям перцептив-
ного и когнитивного развития, описанным конструктивистской школой детской психоло-
гии (Пиаже, Геселл, Каган, Луис Мерфи, Бруннер и др). У детей сначала возникает
чувство самости, вокруг которого организуется их опыт, затем — структуры, которые
организуют восприятие, и лишь после этого — мышление. При тантрической медитации
этот путь проходится в обратном порядке. После начальной стадии, в которой лама трени-
рует свое интроспективное намерение, вторая стадия разрушает структуры его мыслей,
возвращая его в мир чистого восприятия. Третий шаг разрушает паттерны восприятия,
приобретенные в детстве. Четвертая (и финальная) стадия — это прорыв через тот меха-
низм, который создал у ребенка чувство Эго, и этот прорыв дает ламе возможность
переживать мир без мешающего чувства своего «Я». Используя выражения, которые мы
применяем здесь, можно сказать, что такая медитация помогает пройти промежуточные
слои бессознательного и войти в непосредственное соприкосновение с нашим «священ-
ным бессознательным».
3. Можно было привести мой излюбленный пример с Исааком Ньютоном. Что мо-
жет быть более повседневным, чем сила тяготения, делающая возможным всякое наше
действие и управляющая им? Ньютон преодолел наше привычное восприятие, чтобы уви-
деть то, что «одно тело может воздействовать на другое тело на расстоянии, через пустое
пространство, без посредства чего-то еще», как писал он в письме своему другу. «И это
для меня столь же величественно, — признавался он, — сколь и абсурдно... нет такого
человека, который был бы сведущ в философии и мог бы равнодушно относиться к это-
му». Цит. по: Zukav, Q. Dancing Wu Li Master, N.Y.: Morrow, 1979, p.49.
4. Shioegl, I. The Wisdom of the Zen Masters. N.Y.: New Directions, 1975, p. 21.
5. Coomaraswamy, Hinduism and Buddism. Westport, Conn.,: Greenwood Press, 1943, p. 30.
07. Аллан Коэн
МЕХЕР БАБА И ПОИСК СОЗНАНИЯ
Вonpoc «Кто я такой?» извечен, и именно от него пошла традиция
индивидуального духовного путешествия — в поисках самопонимания,
в поисках предельного смысла персональности' На протяжении всей
истории различными путями выяснялось, что все указывает на некую
разновидность опыта, когда ищущий и искомое сливаются в единой
реализации: «Я — Бог; нет никого другого».
Мехер Баба, подобно всем мудрецам, утверждает это как истину
жизни. Вы — вечное состояние за пределами всех состояний, Древ-
ний, как называет это Мехер Баба; то состояние, которое никогда не
рождалось, никогда не умирает, откуда появляется все сотворенное.
Суть всего сотворенного — Бог — настолько же внутри нас, насколь-
ко в деревьях, горах, звездах и в космической пустоте.
Вернее, вы — в нем. Просветление — это просто пробуждение от
сновидения общепринятой жизни, порожденного основанным на Эго
самоощущением отдельной самости. В просветленном состоянии все
кажущиеся отдельными формы жизни и условия существования ви-
дятся как маски Бога — как вещи, в которых божественный источник
всех миров и всех существ просто предпочитает скрывать часть себя
самого. Понимая это, вы видите (об этом говорят и древняя традиция,
и Мехер Баба), что Бог есть Единое без чего-либо иного. Некоторые
религии утверждают, что богов много, другие — что Бог один. Однако
просветленный знает, что в действительности есть единственный Бог,
Великое Бытие, Древний, Космическая Личность и что «ты есть То».
«Не столько ты существуешь в космосе, сколько космос существует
в тебе».
(Мехер Баба. «Жизнь в ее лучших проявлениях»)
* * *
Некоторые события жизни Мехер Баба вызывают очевидные вопросы,
исследовавшиеся в книге «Мастерство сознания». На сегодняшний
день наибольшую пользу могло бы принести изучение идей Баба о по-
требности в методах духовного развития. Методы не имеют смысла без
цели, выбор цели предполагают ценностное отношение, а существова-
ние ценностей подразумевает наличие мотивации.
Для Мехер Баба действительным желанием человеческих существ
является «путешествие», тяга сознания к развитию в мудрости и опы-
те через множественность форм жизни. Это самое фундаментальное
побуждение, и оно проявляется неосознанно у большинства ищущих,
а сознательно — у очень немногих. Баба рассматривает путешествие
и его цель в двух, по меньшей мере, аспектах — человеческом и кос-
мическом.
ЗЕРНА ПОИСКОВ
Мехер Баба комментирует человеческий.опыт духовного поиска, стрем-
ление человека к счастью и отчаянный поиск каких-то средств выр-
ваться из ловушки,в которую превратилась его жизнь. Не его вина,
если он решит, что лекарство от глубокой неудовлетворенности
нужно искать в чувственной жизни, в достижениях в области биз-
неса или социального статуса, в постоянном возбуждающем экспе-
риментировании. И не его вина в том, что жизнь, как правило, не
так длинна, чтобы на фактах научить его,что/гели бы эти цели и
реализовались полностью.это привело бы к. еще большему разочаро-
ванию (1).
Либо Бог существует, либо его не существует. Если Он су-
ществует, то поиски Его вполне оправданны. Если же Он не су-
ществует, то в поисках Его нечего терять. Однако для обыкно-
венного человека реальные поиски Бога не становятся, как
правило, добровольным, радостным предприятием. Он должен
быть побужден к ним разочарованием в тех мирских вещах, ко-
торые его пленяют,от которых разум его не может оторвать-
ся... Изо всех сил он старается извлечь чувственное удоволь-
ствие и избежать различных видов страдания... И в таком его
прохождении по обыденному кругу разнообразных переживаний
часто случается, что он начинает задаваться вопросом: «А что
же в конце всего этого?» ...Его не могут уже удовлетворить мимо-
летные вещи этой жизни, и он с глубоким скепсисом относится
к тем самым обыкновенным ценностям, которые так долго при-
нимал без тени сомнения... В момент такого божественного от-
чаяния человек принимает важное решение — обнаружить и реа-
лизовать цель жизни. Вот тогда в существование входит
настоящий поиск непреходящих ценностей (2).
С точки зрения Баба, ограниченность опыта является необходи-
мым контрастом благодарному приятию совершенного сознания. Нуж-
но испытать самому, каково живется в клетке, если хочешь по-
настоящему оценить свободу. Если за всю свою жизнь рыба ни разу
не попадала из воды. на сушу, у нее нет ни единого шанса постичь
ценность водной стихии... Сходным образом.если жизнь человека
была постоянно свободной, без какого-либо подавления, то он, на-
верное, упустил реальную значимость свободы. Испытать духовное
подавление и вместе с тем узнать интенсивное желание освобо-
диться от этого подавления — вот подготовка к тому, чтобы пол-
ностью насладиться грядущей свободой.
Подобно тому как рыба, вытащенная из воды, стремится об-
ратно в воду, так и ищущий, постигший свою цель, стремится к
единению с Богом. Фактически стремление вернуться к своему ис-
точнику представлено в каждом существе с того самого времени,
когда оно отделяется от источника завесой неведения (3).
И как человек может иметь ошибочные убеждения относительно
собственной природы, так же он часто заблуждается в отношении
окружающего мира. В действительности именно иллюзорный мир
отделяет его от истинно исконного права на свободу и счастье в
соединении с Единым... Если эту иллюзию удается раздробить, сдер-
живающие счастье оковы тоже автоматически разрушаются. Но
как же разрушить иллюзию? (4)
Первым шагом для каждого, подсказывает Баба, должны стать реа-
гирование на этот божественный зуд в моменты экзистенциального от-
чаяния, ломка стереотипов прежней жизни и решительное погружение
в драму Самораскрытия. Настоящим героем этой космической драмы
будет Бог, меняющий облик под видом всякой индивидуальной души и
стремящийся постичь свою истинную природу.
ПУТЕШЕСТВИЕ ДУШИ К СВЕРХДУШЕ
Для многих духовных учителей и подвижников достаточно было пред-
положить существование в сознании исконного побуждения к самосо-
вершенствованию. Причина всего этого остается тайной. А Мехер Ба-
ба раскрывает ее. И хотя он указывает на то, что интеллектуальное
метафизическое знание вовсе не гарантирует внутреннего продвиже-
ния, его объяснение создания, цели и эволюции Вселенной может стать
самым полным и явным из всех, когда-либо написанных (5).
Метафизика Мехер Баба строится на одном-единственном базис-
ном допущении и на следствиях из него: бесконечное существование
существует, и оно способно на сознание. Более детально он объясня-
ет, каким образом Вселенная является той ареной, где бесконечное
существование, отождествляясь с ограниченной душой, становится все
более и более сознающим свое единство с самим собой и со Сверхду-
шой. Таким образом,единственное назначение всего творения в том,
чтобы душа была способна сознательно приобщиться к бесконеч-
ному состоянию Сверхдуши. Хотя душа вечно существует в Сверх-
душе и вместе с ней в нерушимом союзе, она не может сознавать
этот союз независимо от творения, которое подчинено ограниче-
ниям времени. Ей следует поэтому эволюционировать в сознании,
прежде чем она сможет реализовать свой настоящий статус и
подлинную природу, идентичную с Бесконечной Сверхдушой, кото-
рая является «Одним без другого» (6). Для Баба «Бог» — это бесконеч-
ное существование, в одно и то же время бесконечно осознающее себя
при отождествлении с творением и наполовину осознающее себя при
отождествлении с якобы ограниченной душой.
Разработка метафизики Баба может стать в буквальном смысле
головоломкой, но сам он использует полезную аналогию с нашими
обычными состояниями сознания: с состояниями бессознательного сна,
сна со сновидениями и бодрствования. Когда мы глубоко спим, у нас
нет никакого представления о том, кто мы такие на самом деле, и тем
не менее что-то глубоко внутри толкает нас к пробуждению. В силу
самой своей природы мы рано или поздно продвигаемся по направле-
нию к полному сознанию — и чаще всего через сновидческое состоя-
ние. В сновидениях мы довольно твердо убеждены в фальшивости и
ограниченности своей самоидентичности; мы достаточно уверены, что
являемся неким персонажем сновидения, а всё, что нас окружает, ре-
ально и насыщено телесным, эмоциональным и ментальным опытом.
Если бы какой-то другой персонаж сновидения сказал нам, что мы на-
ходимся во сне, что все воспринимаемое нисколько не раздельно, но
поистине едино, что весь этот мир переживаний полусознательно со-
здан нами самими, то мы подумали бы, что он остался без связи с
реальностью. Но, проснувшись утром и вспоминая сновидение, мы по-
няли бы, что это было правдой.
Согласно Мехер Баба, сходное условие распространяется и на
более высокую сферу сознания — ту, которая переживает обыкновен-
ную бодрственную жизнь как некое продвинутое сновидение:
Вы все сидите здесь, в этом зале, думая, что быть здесь —
это реальность; но уверяю вас, вы лишь видите это во сне. Ска-
жем, сегодня, когда вы заснете, вы увидите сон о том, что сидите
здесь, и кто-нибудь подойдет к вам во сне и скажет, что вы на
самом деле спите. Вы. возразите: «Я не сплю, я сейчас сижу здесь
и вместе с остальными, кто вокруг меня, внимаю речам Баба!» А
утром проснетесь и вспомните это как сновидение. Поэтому я и
говорю вам, что однажды вы пробудитесь реально и будете твер-
до знать, что все, что вы делали до того, было всего лишь снови-
дением. Я древний — и таким же является любой из вас. Но в то
время, когда я уже пробудился, вы по-прежнему застряли в своих
снах (7). Пробуждение от сновидения о своей отдельности и внушенной
самому себе ограниченности как раз и составляет мистический путь.
ИТОГ ПУТЕШЕСТВИЯ
В своих речах Мехер Баба полностью объяснил, каким образом индиви-
дуальная душа оказывается пойманной в сновидение иллюзии, почему
у нее оказывается очень ограниченное сознание и как она проходит
через систематическую эволюцию. По сути дела, сознание отождест-
вляется с различными впечатлениями (самскарами) (*), переживая мир
через все более и более сложные формы, в конечном счете вплоть до
человеческой формы. Таким образом душа систематически перевопло-
щается ради обретения необходимого опыта. В конце концов она начи-
нает сбрасывать ложные впечатления и ложное самоотождествление
для вступления на внутренний путь в направлении полной Самореали-
зации.
* Самскары (санскр.) — буквально: «отпечатки», те впечатления, которые остаются
в психике в процессе переживания тех или иных событии и явлении. — Прим. перев.
Сначала душа, еще не развившая сознание, не осознает свою
идентичность Сверхдуше, а потому, хотя она и является неотъ-
емлемой частью Сверхдуши, она не способна постичь свою собствен-
ную идентичность с ней и не способна испытать бесконечные мир,
блаженство, силу и знание. Даже после эволюции сознания она не
может постичь состояние Сверхдуши (хотя все время пребывает
в ней и с ней), ибо ее сознание ограничивается феноменальным
миром, происходя от самскар, связанных с эволюцией сознания.
Даже вступив на Путь, душа не сознает себя саму, а лишь грубый,
тонкий и ментальный миры,которые являются ее же иллюзорны-
ми тенями. В конце Пути душа освобождается от всех самскар и
желаний, относящихся к грубому, тонкому и ментальному мирам,
и у нее появляется возможность освободиться от той иллюзии
своей конечности, которая возникает из-за самоотождествления
души с грубым, тонким и ментальным телами. На этой стадии
душа полностью трансцендирует феноменальный мир и становит-
ся самосознающей и самореализованной. Ради достижения этой цели
душе нужно удерживаться в полном сознании и в то же самое
время знать о своей отличности от Шариры (грубого тела), Пра-
ны (тонкого тела, которое служит носителем желаний и виталь-
ных сил) и Манаса (ментального тела, являющегося вместили-
щем ума), а также оставаться за пределами грубого, тонкого и
ментального миров.
Душа должна постепенно освободить себя от иллюзии своей
конечности следующим образом: 1) освободиться от уз самскар и
2) осознать себя как отличающуюся от своих тел — грубого, тон-
кого и ментального. Таким образом она устраняет ложное Эго
(т. е. иллюзию,что <<Я — это грубое тело, я — тонкое тело или
я — ментальное тело»). И пока душа освобождается так от своей
иллюзии, она все еще удерживает полное сознание, результатом
чего теперь становится самопознание и реализация Истины. Из-
бавление от космической иллюзии и реализация в полном сознании
своей идентичности с Бесконечной Сверхдушой — вот цель долго-
го путешествия души (8).
ПОНИМАНИЕ ПУТЕШЕСТВИЯ
Для Мехер Баба всякая жизнь, будь она высоко сознательной или же
нет, направляется к одной-единственной предельной цели — путеше-
ствию в поисках вечного ответа на вопрос существования: Есть лишь
один вопрос. И как только вы узнаете ответ на этот вопрос,
спрашивать больше не о чем... Из глубины неразрушимой Беско-
нечности возникает этот вопрос «Кто я такой?», и на этот Воп-
рос может быть только один Ответ: «Я» — Бог! (9). Проблема в том,
что люди не знают, кем они являются в действительности. Вы беско-
нечны. На самом деле вы — повсюду; но вы думаете, что вы — это
ваше тело, а поэтому считаете себя ограниченными. Если же взгля-
нуть внутрь себя и на опыте воспринять собственную душу в ее
подлинной природе, вы осознаете, что являетесь бесконечными и
превосходите все творение (10).
Понятие Бога как вашей реальной Самости составляет самое глу-
бокое основание для настоящей духовности и подлинного мистицизма.
Его можно обнаружить в учениях величайших в истории духовных
Мастеров, и оно согласуется с сутью всех мировых религий. Оно ка-
жется таинственным из-за того парадокса, что Бога нужно не дости-
гать, а открывать для себя: Духовное путешествие соответствует
не обретению того, чего у человека нет, а рассеиванию неведения
в отношении себя и своей жизни, а также росту понимания, кото-
рый начинается с духовным пробуждением. Найти Бога — это
значит прийти к своей собственной самости (11).
Согласно Баба, задача понимания огромна, потому что сущнос-
тью этой задачи является тот факт, что Атману (душе) нужно
пройти через уровни ада материального мира, один за другим, чтобы
в конце концов стать Самосознанием. А стать Самосознанием —
это значит сознательно испытать Состояние «Я Есть Бог» (12). Но
гигантские трудности путешествия затмеваются конечным его вознаг-
раждением. Закованность ограниченной индивидуальности слома-
на; мир теней приходит к концу, завеса иллюзии навсегда разорва-
на. Лихорадочность и мучительная агония дел, которыми занято
ограниченное сознание, сменяются спокойствием и блаженством
Сознания-Истины. Беспокойство и неистовость временного сущест-
вования поглощаются миром и безмятежностью Вечности (13). Так
что, согласно Мехер Баба, Вселенная космична и является местом
игры, где бесконечное существование, то есть Бог, в форме неисчисли-
мых душ эволюционирует от неведения к полному осознанию, от стра-
дания к блаженству.
ОРИЕНТАЦИЯ ДЛЯ ИЩУЩЕГО
Если объяснение Мехер Баба о природе реальности сфокусировано на
предельном, то его послание и его метод предназначены для обычного
искателя. Действительно, путь, открываемый Мехер Баба, является,
без сомнения, мистическим путем. И все же, его ориентацию нельзя
назвать иррациональной и непрактичной.
Духовный опыт включает в себя больше, чем можно охватить
простым интеллектом. На этом часто заостряют внимание, на-
зывая его мистическим опытом. Мистицизм зачастую рассматри-
вается как что-то антиинтеллектуальное, смутное и запутан-
ное или же непрактичное и не связанное с непосредственным
переживанием. На самом деле подлинный мистицизм не является
ничем из вышеперечисленного. Нет ничего иррационального в ис-
тинном мистицизме, когда он остается — как он и должен оста-
ваться — визионерским представлением Реальности. Это та фор-
ма восприятия, которая абсолютно незамутнена и настолько
практична,что ей можно жить в каждый момент жизни.иее мож-
но выразить в повседневных обязанностях. Ее связанность с опы-
том настолько глубока, что в каком-то смысле она является ко-
нечным пониманием всего существования... Реальный духовный опыт
включает в себя не только реализацию души на более высоких
планах, но и правильное отношение к мирским обязанностям. А
если он теряет свою связь с иными фазами жизни, то мы получаем
невротическую реакцию, которая очень далека от того, чтобы.
быть духовным опытом (14).
Искатель по праву может требовать персонального опыта пережи-
вания возникающей истины, но он вполне осознает ограничения сво-
его собственного индивидуального опыта и потому воздерживает-
ся от принятия его как мерила своих возможностей. Он обладает
умом, открытым навстречу всем тем вещам, которые не охваты-
ваются его опытом (15).
Серьезный искатель может подчас переживать двойственность и
должен быть храбр. В духовной жизни необязательно иметь пол-
ную карту Пути, чтобы вступить на него. Наоборот, упрямое
стремление к обладанию таким полным знанием будет в действи-
тельности скорее мешать, чем помогать дальнейшему продвиже-
нию. Глубочайшие секреты духовной жизни открываются тем,
кто принимает на себя риск и отваживается на дерзкие экспери-
менты. Они не достаются бездельникам, ищущим для себя га-
рантий на каждом шагу. Тот, кто рассуждает об океане, оста-
ваясь на берегу, будет знать лишь о его поверхности, но тому,
кто захочет узнать океанские глубины, нужно быть готовым
нырнуть туда (16).
Если сделанное Мехер Баба описание существования верно, то
всякая душа в той или иной своей жизни достигнет точки, когда суме-
ет вести свое духовное развитие сознательно. С точки зрения Мехер
Баба, это время не может прийти слишком скоро.
Рано или поздно человек должен взглянуть внутрь своего серд-
ца, вдуматься в него глубже и поискать там те факторы, которые
удерживают его в духовном рабстве, и раньше или позже ему при-
дется разорвать порочные цепи разделяющего мышления, которые
не пускают его к необъятной и безграничной жизни духа, которую
он по праву наследует.
Так почему же не прийти к этому раньше, а не позже? Именно
сейчас время разрушить завесу воображаемой двойственности и
безоговорочно отдаться той жизни, полной открытой и явной люб-
ви, которая чиста и лишена эгоистической самости, которая не
ведает никакого страха и которая не нуждается ни в каких оп-
равданиях (17).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Listen, Humanity, p. 151.
2. Meher Baba. Discourses, 3 vols. San Francisco. 1967. 2:13—15.
3. Ibid. pp. 18—19.
4. Listen, Humanity, p. 152
5. Основной работой Мехер Баба по этому вопросу является: God Speaks, 2-nd ed.
New York. 1973. Упрощенное введение дано в книге Аиви Дьюса: Duce I. О. What Am I
Doing Here? New York. 1972.
6. Discourses. 2:139.
7. Цит. по: Barbazon F. Stay with God. Sydney. 1959. p. 107.
8. Discourses. 2:144—145
9. Meher Baba. The Everything and the Nothing. Berkeley (Cal). 1971. p. 78.
10. Meher Baba. Sparks from Meher Baba. Myrtle Beach (S.Car). 1962. p. 9—10.
11. Ibid. p. 13.
12. The Awakener. Vol. 10. No.1 (1964). p. 29.
13. Discourses. 2:41.
14. Ibid. 1:20—21.
15. Ibid; 2:12.
16. Ibid. p. 191.
17. Divya Vani. Vol. 1. No.11 (1966). р. 10.
* * *
«Различие между Просветлением и обыденным существованием —
в той силе, с которой начинается восприниматься сама обыденность,
когда эта обыденность начинает постигаться так, как она есть, реали-
зуясь в своей подлинной чистоте, в своем Предельном Трансцендент-
ном Состоянии. Состояния ума, состояния тела и телесные отноше-
ния — все это просто тонкие трансформации вашего сознания, которое
является самой энергией бытия. Разве это не очевидно? При достиже-
нии трансформации сознания все это замирает, фиксируется в виде-
нии того, что есть, в контакте с ним и в различии с ним (*). И на основе
единства и различия вы создаете целую философию «Иного», отличаю-
щегося от «Я», понятие Бога, и учения о Его импульсах, творящих
феноменальный мир. Но вы должны понять наиболее фундаментальное
состояние, тот первоисточник всех вещей, которому вы соответствуе-
те, в который вы оказываетесь вовлеченным, с которым вы отождест-
вляете себя и на основе которого вы утверждаете свою драму жизни.
Чем является реальность этого момента? Не чем иным, как энер-
гией сознания. Все есть только формы ее проявления. Разве это не
очевидно?
Утвердиться в этом молчаливом понимании — это и есть Просвет-
ление. Это оно!»
(Да Фри Джон. «Телесная жертва внимания»)
***
* Вероятно, имеется в виду то, что обычно называется «неслияннои нераздельнос-
тью»: Я и мир действительно едины, и в то же время они не сливаются полностью. —
Прим. перев.
08. Джон Уайт
ЛЮБОВЬ, СВОБОДА И ПРОСВЕТЛЕНИЕ
(Интервью с Дж. Кришнамурти)
Дз нынешних духовных фигур вряд ли кто-то оказал большее влия-
ние на современные поиски смысла, чем Кришнамурти. Шестьдесят
лет он у всех на виду. Его путешествия часто становились кругосвет-
ными; его сочинения и записи его лекций переведены на многие языки.
Послание Кришнамурти отличается и простотой и сложностью.
Его по праву самое знаменитое высказывание 1929 года, когда он рас-
пустил Орден Восточной Звезды, намеревавшийся усадить его на трон
всемирного учителя нашего века, звучит так: «Истина — это страна
без дорог». Для ее поисков, сказал он, вовсе не нужна оккультная
иерархия, не нужен никакой гуру, никакая доктрина. «Важно освобо-
дить свой ум от зависти, ненависти и насилия, а для этого вам не
понадобится никакая организация».
Я беседовал с Кришнамурти, или Кришнаджи, как его называли
близкие, в апреле 1984 года. Из этого интервью видно, что он не ото-
шел от убеждения, высказанного почти за шесть десятилетий до того
времени. Он по-прежнему яростно призывает людей изучать свое со-
бственное сердце и собственный ум ради того, чтобы увидеть в корне
всевозможных страданий и затруднений эгоизм и само-неведение; как
раз это и препятствует просветлению. Но призыв исходит от него в
самой вежливой и изысканной манере, с благожелательностью и до-
брым юмором, даже когда он в своих испепеляющих, но абсолютно
безличных диалогах «пропускает через соковыжималку» тех, кто обра-
тился к нему с вопросом или вступил с ним в спор. Опыт прямого
контакта с ним одновременно изнуряет и воодушевляет. И даже рас-
ставшись с ним лично, невозможно выйти из сферы его влияния.
* * *
Уайт: Вы употребляете слово «ум», как мне кажется, в нескольких
различных смыслах. Соответствует ли ваше представление об уме дзен-
скому понятию Большого Ума и Малого Ума, в смысле ума Будды и Эго?
Кришнамурти: Я не читаю книг, сэр, разве что детективы иногда,
и поэтому не знаю, что вы имеете в виду, когда говорите о Большом
Уме и Малом Уме. Прежде всего, у нас есть мозг...
Уайт: ...который отличается от ума.
Кришнамурти: Да. Ум находится вне мозга. И он никак не связан
с мозгом. У мозга огромные способности, но он ограничен.
Уайт: Огромные способности к чему?
Кришнамурти: К технологическим делам. Но мозг ограничен мыс-
лями, сенсорными реакциями, биологической и психологической обус-
ловленностью. Он обусловлен религией. Он обусловлен образованием.
Он обусловлен обществом. Далее. Общество создано людьми при по-
мощи мышления, которое ограничено, и поэтому общество, будучи пси-
хологической деятельностью и внешней деятельностью, принимает фор-
му мысли. Мысль ограничена, потому что мысль рождается из памяти,
знания и опыта. Без опыта не бывает никакого знания. Вся наука
основывается на знании и опыте, так ведь?
Уайт: Если это так, то откуда берется новизна, особенно в науч-
ном мире?
Кришнамурти: Это та новизна, которая не имеет никакого отно-
шения к творчеству, созиданию.
Уайт: Интересное различение. Хотелось бы раскрыть его побольше.
Кришнамурти: Знание ограничено, потому что основывается на
опыте. Мы накапливали знание постепенно, и поэтому оно всегда бу-
дет ограниченным.
Уайт: Периметр знания постоянно расширяется, но всякое най-
денное решение порождает дюжину новых вопросов.
Кришнамурти: Да. Знание ограничено. Мысль ограничена. Мысль
содержится в клетках мозга как память. Память — это знание. Мысль
всегда ограничена, будь то в прошлом, настоящем или будущем. Со-
вершенного знания не бывает. Никогда не может быть. И даже тради-
ционно приписываемое Богу всеведение есть производная от нашего
мышления.
Уайт: Мысль постигает понятие бесконечности, но сама его не
охватывает.
Кришнамурти: Конечно. Я могу вообразить все, что угодно. Я
могу придумать какого-нибудь десятирукого и одноглазого бога. Или я
могу представить себе, что Бог сострадателен. Я могу представить
себе Бога, который крайне несправедлив.
Уайт: И злонамерен...
Кришнамурти: Да какой угодно!
Уайт: Так как же нам различать знание, воображение и фантазию?
Кришнамурти: Это очень просто. Почти все художники вообража-
ют. Поэзия, романистика, литература основываются на воображении и
мышлении, на романтике и мышлении, на чувствовании и мышлении.
Уайт: Но ведь творцы прекрасного привносят в реальность про-
дукты своего воображения.
Кришнамурти: Но сами они ограничены. И все, что проявляется
на холсте или на бумаге, тоже ограничено — все их творения.
Уайт: Безусловно, это так, но художники не объявляли о сво-
ей неограниченности или о своем всезнании, а только о своей сози-
дательности.
Кришнамурти: Да. Иначе над ними стали бы смеяться.
Уайт: Но если они созидательны...
Кришнамурти: Зададимся вопросом, что такое «созидание» и что
такое «новизна». Все науки базируются на знании, и потому они изоб-
ретательны: компьютеры, самолеты, электричество, атомные бомбы,
ракеты. Все поле технологии основывается на мышлении.
Уайт: Но вы говорите', что это не созидание и не привнесение новизны.
Кришнамурти: Это изобретение.
Уайт: То есть вы говорите, что изобретательность — это не то же
самое, что творчество или открытие нового. Мне интересно, в чем
здесь различие.
Кришнамурти: Мы дойдем до этого через минуту. Вот если вы пони-
маете, что мысль ограничена — она никогда не будет завершенной, пол-
ной, целостной, .— тогда мысль начинает воображать существование Бо-
га, ангелов и прочего, со всеми ритуалами, собранными религией воедино.
Уайт: Почему вы относите это к простой мысли, а не к выраже-
нию чьего-либо личного опыта?
Кришнамурти: Опыт ограничен.
Уайт: Пусть наше постижение или знание Бога может быть огра-
ниченным, это же не значит, что оно является исключительно продук-
том воображения.
Кришнамурти: Нет, я так не говорил. Я сказал: сначала приходит
опыт, затем опыт вскармливает знание; и это знание ограничено, будь
то в прошлом, в настоящем или в будущем. Даже так называемое
божественное знание у верующих все еще ограничено. Далее, с помо-
щью мысли созданы как самые изумительные технологические дости-
жения, так и самые разрушительные технологические достижения, а
также все, что есть в церквах, мечетях, храмах, — все это из мысли.
Вы скажете: «Нет, это божественное откровение...»
Уайт: Но оно все равно проходит через мыслительную фильтрацию.
Кришнамурти: Да. Поэтому мышление на самом деле не способ-
но постичь, что такое созидание. Оно может лишь рассуждать о нем...
Уайт: Но могут же существовать различные модальности мышления?
Кришнамурти: Могут, но это все еще только мысли!
Уайт: А есть ли какие-нибудь модальности познавания за преде-
лами мышления?
Кришнамурти: Ага! Вот хороший вопрос — хотя совсем иной.
Интуиция не имеет никакого отношения к мысли. Если же интуитив-
ная догадка является продуктом мышления, то значит, она частична.
Уайт: Безусловно. Так должно быть по определению, если у нас
нет всеведения...
Кришнамурти: А его никогда не будет. Мьюлью его уловить не-
возможно. Мы могли бы посвятить себя астрофизике и изучать Все-
ленную, но наше понимание всегда будет оставаться в поле мысли.
Поэтому часто бывает возможно ухватить Вселенную мысленно. Мы
умеем понимать ее логически, умеем Понимать, из чего Вселенная со-
стоит — из газов и т.п. Но это же не сама Вселенная.
Уайт: То есть, вы говорите, что мы в какой-то мере понимаем
составные части Вселенной, но не способны охватить своим понимани-
ем Вселенную в целом.
Кришнамурти: Да. Мы не в состоянии постичь ее громадность и
ее красоту. Мы можем рассуждать, можем воображать. Я могу вообра-
зить прекрасную гору и нарисовать то, что вообразил, но гора-то отлича-
ется от моего воображения. Так что бывает частичный инсайт и бывает
полный инсайт. И полный инсайт не опирается на знание. Он недости-
жим посредством мысли. Инсайт не является продуктом времени.
Уайт: Не будет ли такой полный инсайт другим наименованием
просветления?
Кришнамурти: Позвольте мне понять, что вы подразумеваете под
просветлением. Вы же как раз об этом спрашиваете: «Что такое про-
светление?» А я не знаю точно, что вы имеете в виду под этим словом.
Уайт: Я имею в виду радикальный инсайт в предельную природу
себя самого и всего творения — за пределами всякого мышления,
всякого логического, дискурсивного, интеллектуального рассуждения.
Это прямое и непосредственное восприятие реальности.
Кришнамурти: Непосредственное восприятие истины, а не ре-
альности.
Уайт: А чем истина отличается от реальности?
Кришнамурти: Я покажу вам разницу сию же минуту. Реаль-
ность — вот этот стол. Мы можем его потрогать и можем его видеть.
Но стол этот был создан мыслью. Это тоже реальность. Мышление
создало множество иллюзий — это тоже реальность. Все, что было
создано мыслью, является реальностью. А вот природа не создана мыс-
лью. Тигр не создан мыслью.
Уайт: Кто-то мог бы вообразить, что тигр является мыслью Бога.
Кришнамурти: Нет-нет. Мы с вами и все остальные назвали это-
го необычайно красивого и сильного зверя «тигром». Мы могли бы
называть его как-то иначе, будь на то общее согласие. Но природа —
деревья, цветы, поля — не создана мыслью. И все же она является
реальностью. Поэтому физические объекты являются реальностями,
иллюзии являются реальностями. И я могу сказать, например: «Я верю
в Иисуса».
Уайт: Значит, вера — это тоже реальность.
Кришнамурти: Да. Все, что мысль создает, является реальнос-
тью, но истина — не это все. Так о чем же мы говорим? Вы спрашива-
ете: «Что такое просветление?» И вы отвечаете: «Непосредственное
восприятие истины — той, которая вечна». Ну, а что вы имеете в виду
под восприятием? Либо мы логичны, рациональны, мыслим здраво —
психологически здраво, — а потом выходим за пределы этого, либо мы
разыгрываем сами с собой всякого рода штучки.
Уайт: Мы запутались в фантазиях и иллюзиях.
Кришнамурти: Да, в романтике и во всем таком. Итак, вы говори-
те, что просветление — это мгновенное восприятие истины. Что вы
подразумеваете под «восприятием»? Существует ли какой-нибудь восп-
ринимающий, кто мгновенно воспринимает истину?
Уайт: Если вы спрашиваете у меня, то я бы сказал, что это пара-
доксальная ситуация и-да-и-нет.
Кришнамурти: Нет! Это совсем не то. Кто такой воспринимающий?
Уайт: Ну, возьмем меня, например. Я — воспринимающий.
Кришнамурти: Вы — тот воспринимающий, кто воспринимает
истину?
Уайт: Предположим.
Кришнамурти: Что вы такое? Что такое воспринимающий?
Уайт: Это биологически-организмический аспект меня. Это гене-
тическая наследственность. Это социальное окультуривание и обус-
ловливание...
Кришнамурти: Да-да, продолжайте. Это страх, удовольствие, боль.
Уайт: Это все эмоциональные измерения. Затем это способность
рационально, логически, аналитически мыслить.
Кришнамурти: Ее может и не быть. Вы можете быть сумасшедшим.
Уайт: Да, такое тоже возможно.
Кришнамурти: Как вы думаете, сэр, не является ли воспринима-
ющим прошлое?
Уайт: Вовсе нет.
Кришнамурти: Что значит ваше «нет»?
Уайт: Поскольку у нас есть способность к осознанию, то мы обла-
даем и способностью к отвлеченному принятию какого-то ментального
установления помимо того, что воспринимаем.
Кришнамурти: Но, сэр, вы не ответили на мой вопрос. Кто же
все-таки воспринимает?
Уайт: В предельном смысле, воспринимающий — это космичес-
кий процесс, действующий через меня.
Кришнамурти: Ага, вот оно что! «Космический процесс, действу-
ющий через меня» — ведь так вы сказали? А вот это «вы» — оно очень
ограничено! Оно самолюбиво, эгоистично, оно страдает. Воспринима-
ющий — это то, куда все это входит. Туда входят «ваши» биологичес-
кие реакции, иллюзии, излюбленные теории — правильно? — «ваши»
умозаключения и идеалы, которыми это «вы» живет, и т. д. и т. п. Все
это и является памятью. Без памяти вы не смогли бы думать, не смог-
ли бы говорить все это.
Уайт: Да, это верно.
Кришнамурти: Значит, все это создано воспоминаниями.
Уайт: Если вы приравниваете мышление к восприятию, то да. А я
так не думаю.
Кришнамурти: Однако вы сказали, что существует воспринимаю-
щий, который и является всем этим.
Уайт: Но не только этим.
Кришнамурти: Как вы можете это знать? Вам хотелось бы ду-
мать, что он — не только это.
Уайт: Мой непосредственный опыт говорит мне, что не только это.
Кришнамурти: А опыт в качестве того, кто оценивает, — как раз
самая опасная вещь.
Уайт: Вовсе нет, ведь даже крайне субъективное знание проходит
проверку у сообщества, которое его разделяет.
Кришнамурти: Да-да, а общее знание всегда ограничено.
Уайт: Пусть оно ограничено, но отсюда же не следует, что оно не
истинно.
Кришнамурти: Нет, будь то неистинное знание или истинное зна-
ние, и то и другое остается знанием. И именно о знании мы говорим, а
не о том, хорошее это знание или плохое.
Уайт: Ладно, но вы только что сказали, что мое знание или мои
опыт могут оказаться неверными.
Кришнамурти: Нет, я говорил, что воспринимающий — это прош-
лое, действующее в настоящем.
Уайт: И что из этого следует?
Кришнамурти: Пока прошлое наблюдает, пока воспринимает, оно
не будет истиной. Пока воспринимающим является прошлое, которое,
как мы соглашаемся, истинно, он воспринимает то, что сам расценива-
ет как истину, но что в действительности не истинно, ибо его оценка
происходит в соответствии с его прошлым, то есть с памятью.
Уайт: Позвольте мне проверить вашу перспективу на простом
примере. Если я наблюдаю прекрасный закат и зрелище полностью
меня захватило, тогда ведь нет ни мыслей, ни воспоминаний, ни мен-
тальных сопоставлений. Есть лишь прямое благодарное принятие...
Кришнамурти: Нет-нет, даже принятия нет. Переживание настоль-
ко великолепно, что нет ничего, кроме этого — поглощенности пере-
живанием заката. И что же происходит? Вы не оставляете его. Мысль
овладевает вами и говорит: «Какое великолепие! Как это прекрасно! Я
должен вернуться завтра и увидеть это снова».
Уайт: А это плохо?
Кришнамурти: Вы, следовательно, уже создали какую-то картину
с своем уме. Она записалась в мозге. В момент своего проявления она
уже ограничилась. Когда вы просто смотрели, не было ни удоволь-
ствия, ни какого-либо воспоминания, но вот приходит вторая, более
поздняя мысль и говорит: «Слушай, надо будет рассказать друзьям об
этом закате». И все ушло! Опыт простого любования закатом исчез.
Поэтому вы его рисуете, пишете о нем стихи и так далее.
Уайт: А какова ваша реакция?
Кришнамурти: До тех пор пока присутствует воспринимающий, то,
что он воспринимает, будет ограничено и, следовательно, не истинно.
Уайт: Это реально, но не обязательно истинно.
Кришнамурти: Я не утверждаю, что это обязательно не будет
истиной. Но вы способны воспринимать самые разные вещи. И пока
воспринимающий остается, этот воспринимающий будет обманом.
Уайт: А существует ли неограниченная самость, которая способ-
на воспринимать.
Кришнамурти: Ага! Понимаете ли, в тот самый момент, когда вы
это говорите, вы уже изобретаете некую сверхсамость.
Уайт: Нет, я только спрашиваю о ней.
Кришнамурти: Нет такой вещи, как сверхсамость. Есть только
самость. Сверхсознание — с этой идеей играли задолго до наших вре-
мен, за несколько столетий. Но, назовете ли вы это сверхсамостью,
сверхсознанием, Атманом или чем бы то ни было, все равно оно не
выйдет из поля мысли. Можете сами сказать, что существует высшая
самость, или можете сказать, что ваш гуру так говорит, но в таких
делах нет никаких авторитетов. От авторитета нужно полностью отка-
заться. Такая идея могла бы появиться только в случае большой Доли
скептицизма, сомнения. А это не позволяется нигде в мире, кроме
науки. Религиозный мир — это тотальный авторитаризм.
Уайт: Однако перемещаться за пределы этой власти авторитетов,
которая настолько обусловливает разум, восприятие и знание...
Кришнамурти: Вы не можете до тех пор, пока на самом деле не
сделаете этого.
Уайт: Да. Скажем, кто-то осмелился, все-таки рискнул. Он что
тогда — полностью игнорирует власть или же только проверяет ее?
Кришнамурти: Власть полицейского, или власть так называемого
выборного правительства, или власть тоталитарных правительств —
все это власть. Мы обязаны повиноваться, нравится нам это или нет.
Уайт: Я имею в виду власть в области знания.
Кришнамурти: Об области знания вы, наверное, знаете гораздо
больше, чем я. Но почему там вообще нужна какая-то власть? Вы ведь
могли бы пользоваться авторитетом, чтобы контролировать меня.
Уайт: Настоящий учитель не пользуется своим авторитетом с
такой целью.
Кришнамурти: Следовательно, есть авторитет полицейского, за-
кона, правительства. А в сфере «духовности» — вы сами употребили
это слово — никаких авторитетов нет.
Уайт: За исключением своего собственного?
Кришнамурти: Нет. Свой собственный авторитет тоже воссоеди-
няется мыслью.
Уайт: В том числе и вы?
Кришнамурти: О, все на свете! Для тех, кто идет за пределы
самости, нет никаких авторитетов.
Уайт: То есть, по-вашему, у них нет чувства, что они служат
авторитетом для других?
Кришнамурти: Да. В них самих нет никакого авторитета.
Уайт: В этом подлинный смысл смирения.
Кришнамурти: Нет. Подождите минутку. Смирение вовсе не яв-
ляется противоположностью авторитетности или гордости.
Уайт: Объясните, пожалуйста.
Кришнамурти: Вот возьмем слова «хороший» и «плохой». Мы
говорим: «Это плохо, а то хорошо». Ненавидеть кого-то плохо, лю-
бить — хорошо. Связаны ли они между собой — плохое и хорошее?
Уайт: Похоже, что связаны.
Кришнамурти: Значит, это нехорошо.
Уайт: Хорошее не является хорошим, если связано с плохим?
Кришнамурти: Оно не является хорошим, потому что содержит в
себе плохое. Взгляните, сэр: вот любовь и ненависть. Если они взаи-
мосвязаны, то это не любовь вовсе.
Уайт: Ну, можно сказать, что это испорченная любовь или лю-
бовь не в чистом виде, но ведь это все равно любовь.
Кришнамурти: Нет, это не любовь.
Уайт: Как тогда обрести чистую, незапятнанную любовь? И какое
же отношение это имеет к просветлению?
Кришнамурти: Это-то как раз и имеет отношение к просветлению.
Вы высказали утверждение, что просветление есть прямое, непосред-
ственное восприятие истины — не «моей» истины, не «вашей» истины,
не «христианской» истины и не какой-либо другой, а просто Истины.
Но если присутствует наблюдатель, воспринимающий, то до тех
пор, пока он воспринимает, это не истина. Только там может быть
истина, где нет никакого воспринимающего, а есть одно только воспри-
ятие. Это же совсем другое дело.
Уайт: Вы имеете в виду, что не существует ментального разгра-
ничения или разделения между субъектом и объектом?
Кришнамурти: А что такое тогда само отношение восприятия без
того, кто воспринимает, и любви? Что такое любовь? Это желание?
Наслаждение? Или это что-то, собранное мыслью воедино? Может ли
любовь существовать там, где есть амбиция? Там, где ревность, нена-
висть, страх — все эти вещи? Очевидно, нет. Значит, пока нет свободы
от страха, не может быть никакой любви.
Уайт: А также свободы от амбиций, от похоти и т.д.?
Кришнамурти: Конечно. Впрочем, что вы подразумеваете под
похотью?
Уайт: Я имею в виду одну из традиционных форм недостойно-
го поведения.
Кришнамурти: Традиционная форма поведения —это не поведе-
ние, а следование какой-то схеме.
Уайт: Ну, должен же быть какой-то разумный конформизм.
Кришнамурти: Нет. Если конформизм, то в этом нет ничего
хорошего.
Уайт: Тем не менее, добровольный конформизм — это свобода.
Кришнамурти: Не спешите, сэр. Конформизм никогда не несет в
себе свободу.
Уайт: Я говорю, что свобода может привести к конформизму — к
разумному конформизму.
Кришнамурти: Отправляясь в Индию, я надеваю индийскую одеж-
ду. Когда я в Европе, моя одежда — европейская. Однако в этом нет
конформизма.
Уайт: Но именно в таком смысле я использую это слово. Оно для
меня означает приверженность обычаям какого-то места или общества.
Кришнамурти: Это самое несложное дело. "Я же встаю, когда в
помещение входит дама; это просто манеры приличного поведения.
Уайт: Но я имею в виду нечто большее, что включает также обы-
чаи и правила, обозначенные в законе и политических установлениях.
Кришнамурти: Политика, сэр, ставит нам все больше и больше
проблем. Они начинают решать какую-то одну, и ее решение вызывает
к жизни дюжину новых.
Уайт: Мы беседуем о любви, свободе и просветлении. Я высказал
утверждение, что, будучи свободным, человек может по своей воле
допустить конформизм в отношении определенных обычаев, и это бу-
дет актом его любви.
Кришнамурти: Погодите минутку, сэр. Что вы подразумеваете
под свободой?
Уайт: Я пользуюсь тем значением, которое перенял у вас: это то,
что находится за пределами всякого мышления и поведения, обуслов-
ленного биологически, наследственно и социально.
Кришнамурти: Ваш мозг заведомо обусловлен образованием, тра-
дицией, телевидением, прессой — всем укладом общества, в котором
вы живете, а также окружающей средой. И пока эти условия остают-
ся, никакой свободы нет.
Уайт: Согласен.
Кришнамурти (смеется): Вы можете согласиться с чем угодно. !
Уайт: В свете нашей дискуссии это мне представляется вполне
благоразумным.
Кришнамурти: У нас не дискуссия. Диалог — вот что между нами
происходит. Смысл слова «диалог» в том, что это беседа двух людей.
Вникли вы в полное содержание диалога? Это очень интересно. Мы ведем
беседу — между нами происходит некий диалог. Вы ставите передо мной
вопрос, я. отвечаю на него. Вы спрашиваете моего мнения, и я реагирую
на это, туда-сюда. Вы отвечаете, я спрашиваю. В таком процессе вы пос-
тепенно исчезаете, остается только вопрос. То же самое и со мной. Ведь
вопрошание гораздо важнее, чем мой ответ или ваш ответ. Обратите
внимание, сэр, вот на что. Вы спрашиваете: «Что такое любовь?» Я вы-
сказываюсь на этот счет, но и вы высказываетесь мне в ответ. Вы спра-
шиваете, я высказываюсь. В ответ на мое высказывание, вы спрашиваете,
и на вопрос я снова отвечаю. Что же происходит в этом процессе? Вы
совершенно исчезаете. Только вопрос и ответ, пока мы не достигаем той
точки, где есть один лишь вопрос и ни у вас, ни у меня нет на него ответа.
Пусть вопрос течет сам, так что ни у кого нет персональных ответов...
Уайт: Это совместное дознание?
Кришнамурти: Это больше, сэр. Это значит проникнуть во что-то
и нажимать, нажимать, вплоть до момента, когда нажать больше не-
возможно. Именно в этой точке вы исчезаете. Есть только это.
Уайт: И как вы это называете?
Кришнамурти: Нет, нет, нет! Понимаете ли, вы слишком склон-
ны давать названия.
Уайт (смеясь): Но мои читатели ждут...
Кришнамурти: Существует ли Бог? Я задаю этот вопрос, и. вы
говорите: «Да, есть Бог». Потом я сам принимаю этот вопрос и говорю,
что Бог изобретен мыслью. Пока человек пребывает в состоянии стра-
ха, он будет изобретать Бога. Таким образом мы с вами и продолжаем
двигаться туда-сюда, вплоть до точки: Есть ли Бог? Вы не знаете. И я
не знаю. Действительно, не знаю.
Уайт: А я бы возразил, что знаю, что это составляет первичный
факт моего опыта, помимо всех других мыслей и доказательств.
Кришнамурти: Не торопитесь, сэр. По словам ученых, люди прои-
зошли от маленькой биологической клетки, и мы все являемся результатом
эволюционного развития этой маленькой клетки. Это факт. А то, что вы
сейчас говорите, — это частность, человеческое изобретение. Эволюция
же — происхождение всех форм жизни из океана — это не изобретение.
Уайт: Ну, кстати, то, что вы говорите, тоже является интер-
претацией...
Кришнамурти: Ваши собственные мысли — вот интерпретация!
(Смеется.) Поэтому-то я и пытаюсь заострить внимание на следую-
щем: вопрос-и-ответ — это самый экстраординарный ход расследова-
ния до тех пор, пока вы не достигнете точки, в которой ваш мозг не
сумеет ответить. Вот тогда у вопроса есть собственная жизненная
сила, собственная энергия. Не вы на него отвечаете. Он сам себе
служит ответом.
Уайт: Значит, в этом опыте самоотвечания у меня...
Кришнамурти: Вы опять пользуетесь словами! Это же не вопрос; то
что вы сказали, само указывает на ответ. Отвечаете не вы, сам вопрос
порождает ответ. Вот в этом настоящий диалог. Скажем, вы говорите, что
просветление — это непосредственное восприятие истины или непосред-
ственное интуитивное проникновение в нее. А я мог бы ответить: пока
существует воспринимающий в прошлом, то все, что он воспринимает, не
истинно. Не истинно из-за своей ограниченности. Если я христианин, или
буддист, или мусульманин, или индуист, или кто бы то ни было, я верую
в Бога, или в Аллаха, или в Брахмана и так далее, то для меня в этом
заключается неимоверная реальность. Конечно же, я с этим вырос и поэ-
тому верю в это. Вы скажете: «Это иллюзия». Но для меня-то это вовсе
не иллюзия. Когда я во что-то верю, это становится для меня реальнос-
тью. Как видите, здесь задействовано мышление. Итак, сэр, мы беседуем
о любви. Разве она не желание, не наслаждение? Относятся ли к любви
ревность, амбициозность, жадность, страх и прочее? Если да, то это, оче-
видно, не любовь. Как могу я быть сострадательным, если привязан к
какому-нибудь верованию, какой-то догме? Предположим, я католик с
непоколебимой верой в Спасителя, и при этом я считаю себя сострада-
тельным. В действительности же у меня нет сострадания, потому что
меня сдерживает это верование, оно задает границы моему мышлению.
Уайт: Возможно ли вести себя правильно, если за поступками не
обязательно стоит правильный мотив или правильная причина? Воз-
можно ли в этом случае правильное действие?
Кришнамурти: Пока ваш мотив, не будет чистым, правильный
поступок невозможен.
Уайт: Скажем, весь мир примет решение о ядерном разоружении,
но из-за страха, а не из любви. Разве это не будет все-таки правиль-
ным действием?
Кришнамурти: Атомная бомба и все прочее было создано из-за
страха, национализма и т.д.
Уайт: Все же, несмотря на мотивы, ядерное разоружение будет,
наверное, правильным действием?
Кришнамурти: Конечно. Однако, избавившись от этого оружия,,
мы будем изобретать новое.
Уайт: Пусть так, но само по себе разоружение было бы...
Кришнамурти: ...благотворным.
Уайт: Значит, можно-таки совершить правильное деяние, даже не
имея правильного мотива.
Кришнамурти: Не спешите. Что вы подразумеваете, говоря о «пра-
вильном действии»?
Уайт: Вы только что сказали, что ядерное разоружение было бы
благотворным, даже если мотивировать его будет страх, а не любовь.
Кришнамурти: Нет, не говорил. Такое действие основывается на
стремлении к уверенности, на безопасности.
Уайт: Но это же необязательно плохо.
Кришнамурти: А я не говорю, что это плохо.
Уайт: Вы сейчас сказали, что действие благотворно.
Кришнамурти: Конечно, если оно поможет человечеству прожить
еще 50 лет — пока не изобретут что-нибудь еще! (Смеется.)
Уайт: Ментальную какую-нибудь бомбу...
Кришнамурти: Любовь появится только там, где есть свобода.
Уайт: Однако меня занимает вот что: кто-то мог совершить некий
поступок с-любовью и состраданием в частичном смысле, даже если...
Кришнамурти: Разве вы не понимаете, что, пока есть ненависть,
никакой любви быть не может? Пока есть страх, не может быть ника-
кой любви. Пока я захвачен каким-либо частным верованием, нет ни-
какой любви. Пока я прилеплен к собственной индивидуальности, нет
никакой любви. Так можно ли убрать все это, отмести в сторону?
Уайт: В этом-то и состоит проблема.
Кришнамурти: Так вот — можно, конечно же можно!
Уайт: Но каким образом?
Кришнамурти: Спрашивая как это сделать, вы интересуетесь не-
кой картой, системой.
Уайт: Меня интересует только ваш ответ на мой вопрос.
Кришнамурти: Спрашивая «каким образом?», вы спрашиваете про
систему, про план. Там, где есть система, непременно присутствует
ухудшающий фактор. В любой системе!
Уайт: Но ухудшение происходит за границами этой системы, а не
внутри ее.
Кришнамурти: Система сама по себе ущербна. Любая система.
Уайт: Значит, нам нужно выбирать одно из двух зол.
Кришнамурти: Нет! Просто не спрашивайте о системе.
Уайт: А я и не спрашиваю о системе. Я спрашиваю только, как
устранить то, что нам мешает.
Кришнамурти: Я отзываюсь на слово «как». Если вы употребили
это слово, вы хотите знать, как сделать то или другое. Значит, вам
нужен метод.
Уайт: Это может быть методическим, может быть хаотическим, а
может быть и случайным. Я же просто прошу ваших наставлений о
том, как разрешить затруднение в выборе, с которым мы столкнулись
в диалоге.
Кришнамурти: А в чем оно заключается?
Уайт: В том, как любить, если нас постоянно отсекают от любви
все влияющие на нас обстоятельства.
Кришнамурти: Предоставьте любовь самой себе и освобождай-
тесь от давления обстоятельств. Вот освобождение от обусловленнос-
ти. Возможна ли такая свобода от обусловленности?
Уайт: И что, возможна?
Кришнамурти: Я думаю, возможна. Это означает,, что вам нужно
найти себя или стать осознающим самостоятельно, а не становиться
последователем какого-то психотерапевта или философа. Вы уже и так
обусловлены — тем, что вы американец, или русский, или британец и
т.д. Способны ли вы осознавать все это? Есть ли осознание того, на-
сколько вы стеснены, насколько деструктивны, насколько ядовиты для
окружающих? Вот что порождает войны! Возможна ли свобода от все-
го этого? Конечно, возможна. И конечно, свободный человек не при-
надлежит ни к одной стране, ни к одной организованной религии.
Уайт: Является ли это отчасти вашим ответом на мой вопрос «как»?
Кришнамурти: Да.
Уайт: То есть не принадлежать ни к одной стране.
Кришнамурти: Конечно! Обладать глобальным мировоззрением.
Уайт: Вы говорите скорее о ментальной лояльности, а не о
гражданстве.
Кришнамурти: А что такое по-вашему ментальная лояльность?
Уайт: Ну, я являюсь гражданином Соединенных Штатов...
Кришнамурти: Да, а мне достался индийский паспорт.
Уайт: Значит, вы говорите о глобальном мировоззрении, которое
выходит за рамки патриотизма, национализма и всего подобного.
Кришнамурти: И вот вы получили экономические проблемы —
проблемы богатства и бедности, самые разнообразные, — ведь любая
страна заботится только о себе самой и не стремится к разрешению
экономической проблемы в целом.
Уайт: То есть, пока не освоишь глобальную перспективу...
Кришнамурти: Не надо осваивать! Увидьте ее! Живите ею! Иначе
вы сами себя разрушите.
Уайт: Значит, если видишь ее и живешь ею, то это любовь?
Кришнамурти: Ну, не спешите! Мы сказали, что любовь это —
свобода от страха. Возьмем вот эту одну грань свободы. Что такое
свобода? Свобода от чего-то? Или свобода для чего-то? Если у нас
только свобода от чего-то, то это не свобода вовсе. Если я заключен-
ный в тюрьме — будь то созданная мной самим для себя или же насто-
ящая тюрьма — все мои побуждения сводятся к тому, чтобы освободить-
ся от тюремных ограничений. Это же не свобода! Это просто некая реакция
на обстоятельства. Так есть ли свобода как таковая?
Уайт: Не в этом случае. Побуждением здесь будет реакция, обус-
ловленная обстоятельствами.
Кришнамурти: Да. Свобода только там, где нет никаких обуслов-
ленных реакций.
Уайт: И там же, где нет никакого страха, там же, где любовь.
Теперь мы создали здесь некое уравнение, которое мне хотелось бы
сформулировать в явном виде. Вы говорите, что свобода от всяческой
обусловленности — то же самое, что свобода от страха, то есть не что
иное, как сама любовь.
Кришнамурти: Конечно, сэр. К тому же этимологически слово
«свобода», по моему убеждению, происходит оттуда же, откуда и сло-
во «любовь».
Уайт: Мой вопрос заключается в следующем: как все-таки стать
любовью или быть любовью?
Кришнамурти: Никому не дано быть любовью. Любовь вне мозга.
Уайт: Тогда каким образом можно жить любовью?
Кришнамурти: Как может любить маленький умишко? Как обус-
ловленный ум может нести любовь? Никак не может. Когда же есть
свобода от обусловленности, все остальное появляется само собой. И
уже нет вопроса, как ею жить.
Уайт: Может быть, следовало бы сказать, что она живет через меня?
Кришнамурти: Нет! Ваше «Я» ограничено.
Уайт: Организм ограничен, но разум...
Кришнамурти: Разум тоже ограничен. Мозг тоже ограничен.
Уайт: Значит, то обусловленное состояние, которое вы называете
любовью, должно быть предельной реальностью.
Кришнамурти: Нет-нет! Вы теперь используете слово «обуслов-
ленность» по-другому. Человеческий мозг обусловлен культурой, на-
циональностью, образованием и т. д. Пока присутствует такая обус-
ловленность, любовь существовать не может. Ведь обусловленность —
это страх и все прочее. Так что если одна условность пропадает, оста-
ется какая-то другая. Как могу я говорить о любви при моей амбициоз-
ности, жадности, завистливости? Не могу. Желание это не любовь. А
мы свели любовь к такому ничтожному значению, что говорить о ней
всерьез затруднительно. Если я говорю, что люблю свою жену, люблю
ли я ее на самом деле? Или здесь только желание, удовольствие, отож-
дествленность? Вы спрашивали о просветлении. Удивительно, почему
всех нас интересует просветление?
Уайт: Этим термином обозначается состояние бытия, к которому
стремятся все люди, пусть поначалу неосознанно.
Кришнамурти: Несомненно, сэр, просветление означает всеце-
лую свободу, совершенную свободу.
Уайт: Согласен.
Кришнамурти: Это всецелая свобода от самости — от страха,
тревоги, привязанностей, печали. Так что можете опубликовать ста-
тью о просветлении, люди прочитают и скажут: «Да, я с этим согла-
сен», а потом вернутся к своей повседневной жизни неизмененными.
Уайт: Значит, вы занимаетесь изменением жизни?
Кришнамурти: Да, но этому нужно уделить очень много внима-
ния, очень много проницательности в отношении собственной самос-
ти; недостаточно просто что-то прочитать и сказать: «Согласен». Очень,
очень немногие говорят: «Я намерен изменяться». Люди не видят опас-
ности национализма и всего такого.
Уайт: Хотя осознание ее растет...
Кришнамурти: Вы понимаете, что означает не принадлежать ни к
какой стране? Земля дана нам, чтобы на ней жить, а не делить ее.
Мысль-то уже все поделила! Американцы, британцы, русские, китай-
цы, индусы — все это результат мыслительной деятельности. Мысль
сама ограниченна, и поэтому любые действия, следующие за мыслью,
тоже будут ограниченными. А вот глобальное действие, глобальное
чувство — это нечто совсем иное. Содержание нашего сознания —
биологические и физиологические стимулы и реакции, страх и все та-
кое — разделяется всеми человеческими существами. Вы можете стра-
дать от одиночества, отчаяния, подавленности. Отправляйтесь в дру-
гую часть света, и там люди испытывают то же самое; может быть, они
называют это по-другому, а в глубине это одно и то же движение.
Уайт: А в глубине обусловленное мышление?
Кришнамурти: Нет, сэр. Возьмем один пример. Америка страда-
ет. Отправляйтесь в Индию, Японию, Россию — и там страдание. Это
общая вещь для нас.
Уайт: Вы имеете в виду общечеловеческий опыт, не зависящий oт
межнациональных границ?
Кришнамурти: Верно. Мы все приобщены к этому потоку. По-
этому с точки зрения психологии нет никакой индивидуальности..'
Просто посмотрите. Вы едете в Индию и видите там бедность, неи-
моверную бедность, которая усугубляется и причиняет людям стра-
дание. И это страдание — общее для всего человечества. Так что вы
и есть человечество, а не мистер Смит или миссис Джоунс. Внут-
ренне, психологически мы — человеческие существа. Мы — чело-
вечность.
Уайт: И вы говорите людям: «Смотрите, "осознавайте вашу чело-
веческую всеобщность».
Кришнамурти: Да, сэр. А когда вы реально постигаете человеч-
ность, смотрите, что с вами происходит.
Уайт: Является ли это отчасти вашим ответом на мой вопрос
«как»? То есть смотреть на общезначимую человечность в себе, отка-
зываться от любых ярлыков?
Кришнамурти: Взгляните на нее сначала, почувствуйте ее, увидьте
ее своими глазами, вслушайтесь в эту вещь: в то, что вы вовсе не
индивидуальная битва за себя самого, хотя все религии говорят вам,
что вы — индивидуальная душа.
Уайт: Однако многие религии провозглашают общезначимую че-
ловечность основанием спокойствия в мире.
Кришнамурти: Но они же не живут ею.
Уайт: А виновата в этом религия или же личность?
Кришнамурти: Здесь одновременно вина и религии и людей. Ведь
что имеет значение, сэр? Конечно, не то, что напечатано, и не то, что
кто-то сказал.
Уайт: А только живой опыт.
Кришнамурти: Да. Только жизнь без страха.
Уайт: Вы говорили, что никакого гуру, никакой философия, ника-
кого метода еще недостаточно для понимания интуитивного знания,
свободы — для понимания себя самого.
Кришнамурти: Древние греки сказали: «Познай самого себя», а
до них то же самое говорили древние индусы. Но никто не говорил:
«Ну-ка, сейчас я во всем разберусь».
Уайт: Многие как раз говорили так.
Кришнамурти: Однако не сделали этого.
Уайт: А, но это совсем другая тема.
Кришнамурти: Я говорю о наблюдении за самим собой — за стра-
хами, одиночеством, ревностью, тревогой; а видя это в себе, вы осво-
бождаетесь от этого. Паф!
Уайт: Многие люди в состоянии предпринять путешествие в по-
исках потаенного сокровища. Большинство из них его не отыщет. Но
предположим, один или несколько путников находят его. Можете ли
вы назвать исторические личности, которым вы...
Кришнамурти: Я не могу назвать никого лично.
Уайт: Хоть кого-нибудь вы видите...
Кришнамурти: Наверное, да. Но это не имеет никакого значения.
Уайт: Ага, но их пример...
Кришнамурти: Их пример. Это означает, что вы следуете какому-
то образцу.
Уайт: Но необязательно в жесткой, авторитарной форме.
Кришнамурти: Вы сами — вот что важнее, чем что-либо иное,
чем любые образцы и любые спасители. Поймите самого себя и будьте
свободны от страха.
Уайт: Однако, если существует общезначимая человечность и кто-
то реализовал ее сущность, то от них можно научиться.
Кришнамурти: Чему вы можете научиться? Смотрите, сэр. Вот у
меня вы учитесь? Действительно учитесь? Или просто принимаете к
сведению?
Уайт: Да, я понимаю то, что вы говорите.
Кришнамурти: Хорошо. Очень немногим это удается. Монах, ко-
торый поднимается на молитву в три часа утра, так же обусловлен,
как человек с улицы.
Уайт:А надеетесь ли вы, что данный вами урок услышан, что его
выполняют и им живут?
Кришнамурти: Сэр, я говорю уже шестьдесят лет или даже дольше.
Уайт: Как вы узнаете о текущих делах в мире? Каким вы находите
сегодняшний мир? Началось ли хоть какое-нибудь пробуждение к любви?
Кришнамурти: У некоторых людей началось. Кто-то придержива-
ется пути наполовину. И лишь очень немногие полностью отдались
путешествию.
Уайт: Как вы думаете, может быть, египтяне за 4000 лет до
Христа или неандертальцы 50 000 лет назад с большей позитивнос-
тью откликнулись бы на ваше обращение, чем наши современники?
Иными словами, мир скатывался по наклонной, или же есть все-таки
эволюционное продвижение в нашей способности к интуитивному
постижению и любви?
Кришнамурти: Думаю, сейчас это становится все труднее. Слиш-
ком велико внешнее давление.
Уайт: Но ведь это может послужить основанием для великолеп-
ного прорыва. Как вы думаете, возможен ли такой прорыв в глобаль-
ном масштабе?
Кришнамурти: Наверное, да.
Уайт: Люди говорят о приходе Всемирного Учителя и о развитии
всемирного общества, основанного на любви и мудрости. Видите ли вы
такое сейчас?
Кришнамурти: Пожалуй, это происходит в медленном, малом масш-
табе. В очень-очень малом масштабе. Большая же часть мира готовит-
ся к войне.
Уайт: Но есть же и противоположное течение, которое пытается
наладить мир.
Кришнамурти: Они не выступают против войны вообще — они
выступают против какой-то войны в частности. Понимаете, что это
значит? Они не говорят: «Давайте прекратим войны и военные приго-
товления». Вся промышленность основана на войнах. Это и означает
то, что людям следовало бы пробудиться.
Уайт: И я спрашиваю, видите ли вы смысл в том, чтобы продол-
жать это повсюду в мире с достаточной силой и настойчивостью.
Кришнамурти: Спорадично так и происходит.
Уайт: Вы надеетесь, что процесс усиливается?
Кришнамурти: Да.
Уайт: А есть ли у вас ощущение, что это действительно так? Что
наступает Новая Эпоха, Эпоха Водолея?
Кришнамурти: Не уверен. Посмотрите на тех, кто об этом гово-
рит: их собственные жизни не служат тому доказательством. В их
жизнях нет умиротворения. Я не уверен, сэр, что человеческий мозг
не испорчен. В этой стране, в Америке, есть специалисты и эксперты
по всему, что хотите. Специалисты по сексу, специалисты по тому, как
одеваться, по тому, как вести войну и как убивать.
Уайт: Вы имеете в виду, что наша жизнь все больше и больше
распадается на фрагменты?
Кришнамурти: Американцев устраивают эти специалисты. Если
им хочется себя приукрасить, они обращаются к специалисту: «Ска-
жите мне как, и я это скопирую». Что же случилось с людьми,
которыми заправляют специалисты, как в этой стране? Они поте-
ряли свою свободу.
Уайт: А хорошо ли тогда, что вы говорите людям: «Любите, будь-
те свободными, но не спрашивайте как — разберитесь в этом сами»?
Кришнамурти: Нет, нет! Насчет «как» мне все давно понятно. Я
ведь сказал: «Нет никаких «как». Наблюдайте. Смотрите на это. Ос-
тавайтесь с этим. Увидьте это — со всеми частностями — и не ус-
траняйтесь». Для меня «как» означает систему, метод-А любой сис-
теме присуща внутренняя ущербность. Неважно, какой именно
системе — идеологической, духовно-практической, политической. Лю-
бая система обязательно несет в себе собственную погибель. Это
закон, это очевидность.
Уайт: Можно мне немного расспросить вас об этом?
Кришнамурти: Да.
Уайт: Существуют биологические и физические системы, кото-
рые увеличивают свою энергию и свою сложность.
Кришнамурти: Конечно. Я-то говорю главным образом о психоло-
гических системах. Фирма IBM опирается на громадную систему. Это
одна из величайших систем в мире, наряду с Римской Католической
Церковью. В мире, сэр, очень-очень мало людей, добившихся мутации
в условиях своего существования, но именно они изменяют сознание
человечества. Чем больше, тем достойнее — вы понимаете?
Уайт: Как раз это меня интересует.
Кришнамурти: Их очень-очень мало, но они способны повлиять
на сознание человечества в целом.
Уайт: А если у них ничего не получится, к чему мы придем?
Кришнамурти: К самому мрачному. Вы можете видеть, что про-
исходит. Посмотрите в газетах, журналах.
Уайт: Другие видят скрытые веяния и подспудные течения, кото-
рые, по их ожиданиям, очень скоро принесут дальнейшие перемены и
трансформацию в глобальном масштабе. Они называют это Заговором
Водолея, Эпохой Водолея, или трансформацией сознания.
Кришнамурти: Сэр, слово «трансформация» означает преобразо-
вание одной формы в другую. Мы с вами говорим не о трансформации,
а о радикальном изменении, психологическом изменении — не о дви-
жении от того к этому, а об окончании чего-то одного и начале чего-то
совсем нового.
Уайт: Для отдельной личности; но в глобальном масштабе...
Кришнамурти: Нет! Я сказал, что если есть несколько людей, то
они будут воздействовать на сознание в целом.
Уайт: Получается, что речь будто бы идет о чудесном спасителе/-
который сделает это за нас.
Кришнамурти: Нет, нет, нет! Мы только что сошлись на том, что
у нас есть общее человеческое сознание, так ведь? Если несколько
людей справляются с бедой, то этим затрагивается все сознание.
Уайт: За счет того, что остальные узнают об этом, изучают это,
потом учатся этому?
Кришнамурти: Да.
Уайт: Но это же постепенный процесс.
Кришнамурти: Нет. Именно в этом случае время — враг челове-
ку. Сейчас мы не будем вдаваться в то, что такое время.
Уайт: А можно немного задержаться на этом моменте? Вы же
шестьдесят лет потратили на то, чтобы пробудить человеческую расу
к истине.
Кришнамурти: Сначала к опасности, потом уже к истине.
Уайт: Есть и другие, заявляющие, что делают то же самое, и есть
те, кто считает, что вы и другие учителя принимают за действитель-
ную перемену то, что не является непосредственно очевидным.
Кришнамурти: Может быть.
Уайт: Так вы, стало быть, не сторонник представления, что пря-
мо сейчас в мире подспудно происходит трансформация сознания?
Кришнамурти: Знаете ли вы, сэр, что происходит с европейцами?
Их культура исчезает, их промышленность исчезает, все у них в упадке.
Уайт: И что, в Америке то же самое?
Кришнамурти: Не в такой степени. Тем не менее материализм —
желание денег, положения — стал очень значимым.
Уайт: У нас это проявляется с давних пор, но я все же вижу
знаки того, что у значительного числа людей началось преодоление
материализма.
Кришнамурти: Какие это знаки?
Уайт: Мать Тереза Калькуттская, например.
Кришнамурти: Мне не хотелось бы обсуждать личности.
Уайт: Ладно. Не упоминая имен, я просто скажу, что есть много
гуманно настроенных людей и организаций, которые кормят голодных,
лечат больных-, одевают бедных и так далее.
Кришнамурти: Гуманизм — это не изменение человеческого со-
знания.
Уайт: Значит ли это, что от благотворительной работы нет ника-
кой пользы?
Кришнамурти: Нет, она помогает частично облегчить чьи-то стра-
дания. Но она не изменяет сознание людей. А мы с вами говорим о
радикальной мутации в сознании.
Уайт: Это именно то, что мне интересно и о чем я жажду услы-
шать ваши комментарии. Возможна ли такая мутация, и если да, то
каким образом?
Кришнамурти: Я говорил вам, сэр, об этом: путем освобождения
человеческого мозга от обусловленности; а это значит не терять осоз-
нания, быть внимательными к этому условному состоянию, осозна-
вать, что все человеческие существа были обусловлены различными
вещами, и освобождаться от обусловленности, полностью — добивать-
ся не частичной свободы, тут и там, а совершенной свободы. Иначе мы
вот-вот начнем сами себя разрушать. Заведомое большинство челове-
чества обо всем этом не заботится. Люди кое-что слушают, кое-что
почитывают, но мало кто уделяет этому внимание. Тем не менее эти
немногие способны воздействовать на все сознание человечества. Но
такие люди встречаются все реже и реже. Мир слишком велик. Миру
требуется слишком много.
Уайт: Учитывая, что мир требует слишком многого...
Кришнамурти: Мир — это я, требующий. Мир не отличается от
меня. Я хочу удовольствия, хочу положения в обществе, хочу статуса,
хочу иметь машину, хочу того, хочу этого. Вы понимаете?
Уайт: Да, но вы говорите о других аспектах «хотения» «жела-
ния». И когда эти желания исполняются, как они исполнялись здесь, в
Соединенных Штатах, на физическом, материальном плане...
Кришнамурти: Да, вы говорите, что возникает потребность в чем-
то большем.
Уайт: Да, и в конце концов желание расширяется по всему мате-
риальному плану, так и не находя себе удовлетворения. Вот тогда
природа заставляет тебя искать выше.
Кришнамурти: Такого не случалось за последние 50 000 лет.
Уайт: Кто-то с вами не согласился бы, и я в том числе. Такое
случается и случается прямо сейчас. Результаты некоторых опро-
сов и анализа общественного мнения показывают, что американцы
начинают ставить психологическое удовлетворение выше матери-
альных выгод.
Кришнамурти: Надеюсь, что так, сэр. Хотелось бы, чтобы это
было так. И на этот счет у меня нет огорчений. Я говорил об этом 60
лет. Я бросал семена на добрую почву и на худую. Какие-то семена
взросли цветами, другие иссохли и погибли. Такова жизнь.
* *
09. Сатпрем
ЕДИНСТВО И УЧЕНИЕ ШРИ АУРОБИНДО
* * *
Один из духовных гигантов нашего века — так же как и всех ве-
ков — человек, чей вклад в наш мир начался в тюрьме в индийском
городе Алипоре. Затем Шри Ауробиндо быстро достиг вершины само-
реализации. Глубина и всеобъемлемость его достижения поистине вы-
дающиеся; это одна из высших точек современных духовных попыток
прозондировать высшую, предельную реальность и превратить челове-
ческую жизнь в «божественную жизнь», по аналогии с названием ос-
новного труда Шри Ауробиндо. Его жизнь и его учение предлагают
метод самотрансформации, хорошо подходящий для нашего времени.
После своего переживания в Алипоре Шри Ауробиндо почувство-
вал, что совершенство человека может быть достигнуто только после
кардинального изменения сознания всего мира — изменения, допуска-
ющего единство всего существования, проявляющегося во всех от-
дельных формах, которых это Единое касается. Для достижения этого
Шри Ауробиндо создал свою йогу трансформации, которая сегодня
распространилась по всему земному шару из его ашрама в Пондишер-
ри (Индия) и расположенного неподалеку Города Рассвета, названного
Ауровилем, который был основан в 1968 году Матерью, соратницей
Шри Ауробиндо, чтобы выразить этим его наследие.
Его видение неотразимо, и оно подкрепляется практическими ин-
струкциями и методами достижения мощных эволюционных измене-
ний в человеческом обществе. В отличие от многих его предшествен-
ников, учителей йоги, которые предлагали покинуть мир и совершить
«прыжок в нирвану», Шри Ауробиндо пытался привнести божествен-
ный потенциал человека в его повседневную жизнь и таким образом
воплотить Бога в мире. Шри Ауробиндо не только не отворачивался
от Земли и от Человека, а искал пути трансформировать их — и Землю,
и Человека.
* * *
Шри Ауробиндо должен был провести год в тюрьме в Алипоре, ожидая
приговора. Он не был причастен к неудавшемуся покушению, а орга-
низация восстания не имела ничего общего с индивидуальными актами
терроризма.
Когда меня арестовали и я был заключен в полицейском участке
в Лал Базаре, моя вера на какое-то время пошатнулась, потому
что я не мог понять смысл Его намерения. Поэтому в какой-то
момент я заколебался и в своем сердце обратился к Нему: «Что
означает то, что произошло со мной? Я считал, что моя цель —
трудиться для народа моей страны и что до тех пор, пока эта
работа не будет завершена, я буду находиться под Твоей защи-
той. Тогда почему же я нахожусь здесь и с таким обвинением?»
Прошел день, потом второй и третий, пока я не услышал голос
изнутри: «Ожидай и смотри". Тогда я успокоился и просто стал
ждать, из Лал Базара меня перевели в Алипор и поместили там
отдельно от всех в одиночной камере. Там день и ночь ожидал я
голоса Бога внутри себя, чтобы узнать то, что Он должен был
мне сказать, и узнать, что я теперь должен делать. ...Потом я
вспомнил, что примерно за месяц до моего ареста я слышал голос,
который настойчиво предлагал мне оставить все дела, уединить-
ся и взглянуть внутрь самого себя, чтобы войти в более тесное
общение с Ним. Я был тогда слаб и не послушался этого голоса.
Моя работа (*) была очень дорога для меня, и в гордости своего серд-
ца я полагал, что она без меня понесет ущерб или даже прекра-
тится совсем,и поэтому я не оставлял ее. Тогда мне показалось,
что Он снова заговорил со мной и сказал: «Я разорвал за тебя те
узы, которые ты был не в силах разорвать, потому что моя воля
не в этом, и в мое намерение никогда не входило продолжение
этого дела. Для тебя у меня есть другая задача.и именно потому
я привел тебя сюда — чтобы научить тебя тому, чему ты не мог
научиться сам, и подготовить тебя для моей работы» (1). Этой «ра-
ботой» была реализация космического сознания, или Единства, и ис-
следование уровней сознания, находящихся выше обычного ума —
уровней Сверхсознательного, что и привело потом Шри Ауробиндо на
след Великой Тайны. «Я не стану говорить обо всем том, что происходи-
ло со мной на протяжении этого времени, но день за днем Он разворачи-
вал предо мной свои чудеса... Это знание Он давал мне день за днем на
протяжении двенадцати месяцев моего тюремного заключения (2).
* По освобождению Индии.
КОСМИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ
Целые месяцы Шри Ауробиндо жил в неком фантасмагорическом сне
пустоты, пребывая перед статической реальностью трансцендентного;
и, как это ни странно, из этой пустоты, возникая из нее, снова пока-
зался мир, который обрел новое лицо, как будто каждый раз необходи-
мо утрачивать все, чтобы потом снова обрести его на новом, более
высоком уровне: «Покоренный и побежденный, успокоенный, осво-
божденный от самого себя, ум принимает само безмолвие как высшее.
Но затем искатель открывает для себя, что в этом безмолвии для него
уже содержится все, как бы созидается заново из него... и тогда пусто-
та начинает заполняться, из нее возникает, в нее же стремительно
низвергаясь обратно, вся многоликая истина божественного, все ас-
пекты, все проявления многих уровней динамичного Бесконечного (3).
Когда мы видим только статический аспект Бесконечного, мы воспри-
нимаем только один из ликов Бога, который в этом случае пребывает
вне этого мира (и, может быть, мир «без Бога» даже лучше, чем мир,
в котором правит строгий Бог-судья), но когда безмолвие смывает на-
ши представления, как великие, так и ничтожные, оставляя нас в этой
чистой белизне, тогда мир и Бог снова вместе — во всем, как будто их
никогда и не разделяло ничего, кроме крайнего материализма и край-
него спиритуализма. Такое новое изменение сознания произошло со
мной во дворе тюрьмы в Алипоре во время прогулки. Я смотрел на
тюрьму, отделявшую меня от других людей, и чувствовал, что я
уже не заключен в ее высоких стенах; это все был Васудева (*), окру-
жавший меня. Я гулял под ветвями дерева перед моей камерой и
знал, что это уже не дерево, это — Васудева, это — Шри Кришна;
я видел как он стоит, простирая надо мной свою тень. Я смотрел
на запоры своей камеры, на ту решетку, которая была дверью, и
снова я видел Васудеву. Не кто иной, как сам Нарайана сторожил
меня и был моим часовым. А когда я ложился на грубое одеяло,
бывшее моей постелью, я чувствовал руки Шри Кришны, обнимав-
шего меня, руки моего друга и возлюбленного. Я смотрел на других
заключенных, на воров, убийц и мошенников, и видел в них Васуде-
ву, находил Нарайану в этих помраченных душах и в этих непра-
вильно используемых телах (4). Это ощущение уже больше никогда не
покидало Шри Ауробиндо. Шесть месяцев длилось следствие, где фи-
гурировало более двухсот свидетелей и четыре тысячи улик. Каждый
день Шри Ауробиндо закрывали в железную клетку, которая стояла в
зале суда, но он уже не видел вокруг себя-ни судей, ни враждебной
толпы. Когда начался процесс, со мной был все тот же внутренний
голос. Он говорил мне: «Когда тебя заключили в тюрьму, не на-
полнилось ли отчаянием твое сердце и не обращался ли ты. ко
мне: «Где же Твоя защита?» Посмотри на судью, посмотри на
прокурора». Я посмотрел на судью, и увидел, что это не судья, а
сам Нарайана,.сидевший в зале суда. Я посмотрел на прокурора,
и увидел, что это не прокурор, а сам Шри Кришна, сидевший и
улыбавшийся. «Боишься ли ты теперь? — спрашивал он. — Я ведь
во всех людях и руковожу всеми их словами и поступками» (5). Дей-
ствительно, Бог находится вовсе не вне этого-Своего мира. И он не
«создал» мир, а сам стал этим миром. Как говорится в Упанишадах,
«Он стал знанием и незнанием, истиной и ложью... Он стал всем, чем
бы это ни было» (Тайттирия Упанишада. 11,6.) «Весь этот мир по-
лон существ, которые все являются Его членами», — гласит Шве-
ташватара Упанишада (IV,10). Для глаз.которые видят,все есть
единое, и в божественном переживании все вокруг — это единая
глыба (**) Божественного». (6)
* Имена Божественного.
** «Глыба» (англ. «block») — образ, часто встречающийся у Шри Ауробиндо и симво-
лизирующий монолитную нерасчленимость, целостность и нерушимость Божественного.
— Прим. перев.
Мы могли бы полагать, что это полностью мистическое видение
Вселенной, которое имеет мало общего с нашей повседневной реаль-
ностью, в которой мы встречаемся со злом и с безобразным на каж-
дом шагу, где весь мир полон страдания, заполнен криками во тьме.
Где же тогда во всем этом Божественное? Неужели Божественное в
этом варварстве, всегда готовом открыть свои концлагеря пыток? Не-
ужели этот всепроникающий эгоизм, эта скрытая или явная мер-
зость — тоже Божественное? Нет, Бог незапятнан всеми этими пре-
ступлениями, и он, несомненно, совершенен. Он не может быть час-
тью всего этого нети, нети (*).
* «Нети, нети» — «не то, не то!» — формула, отрицающая все конечные качества и
применяющаяся обычно в индуистских трактатах для описания Брахмана, Абсолюта. Его
описать невозможно, он «ничто, в котором есть все», и потому о нем можно лишь сказать,
что «и не то и не это», а нечто принципиально иное, которое нельзя ни с чем сравнить из
того, что окружает нас в повседневном мире. — Прим. перев.
Бог настолько чист, что он не от мира сего, для него просто нет
места в этой грязи, в которой мы задыхаемся! Мы должны взглянуть
существованию прямо в лицоесли наша цель прийти к правильно-
му решению, каким бы. это решение ни было. А посмотреть в лицо
существованию — это значит посмотреть в лицо Богу, потому
что их невозможно разделить... Этот наш мир битвы и труда,
жестокий, опасный, разрушительный и пожирающий мир, в кото-
ром жизнь ненадежна и неустойчива, а душа и тело человека су-
ществуют среди огромных опасностей, — мир, в котором, хотим
мы. того или нет, с каждым нашим шагом вперед что-то ломается
и разрушается, в котором каждое дыхание жизни одновременно
является и дыханием смерти. Возложить опасность за все, что
кажется нам плохим или ужасным, на плечи полувсемогущего Дья-
вола, списать все это на счет природы, создавая этим непримири-
мое противоречие между природой мира и природой Бога, как будто
природа не зависит от Бога, или же свалить все это на человека и
на его грехи, как будто это ему принадлежал решающий голос в
создании этого мира или как будто он мог совершить что-либо про-
тив воли Бога, — все это выдумки, удобные, но неуклюжие.
...Мы провозглашаем Бога любви и милосердия. Бога добра,
справедливого, праведного и добродетельного Бога в соответствии
с нашими моральными понятиями о справедливости, праведности
и добродетели, а все остальное, как мы говорим, — это не Он, это
не Его, а было создано некой дьявольской силой, которой Он по
какой-то причине позволил проявить свою волю; неким темным
Ариманом, действующим против доброго Ормазда; или же, нако-
нец, все это было следствием ошибки себялюбивого человека-греш-
ника... Мы должны смело посмотреть реальности в лицо и уви-
деть, что именно Бог — и никто другой — сотворил этот мир в
Своем существе и что Он создал его именно таким.,каков он есть.
Нам. нужно увидеть, что Природа, пожирающая своих детей. Вре-
мя, поглощающее жизни живых существ; Смерть, всеобщая и не-
отвратимая, и неистовство сил Рудры (*) в человеке и в природе —
это тоже высшее божество в одной из своих космических ипоста-
сей. Нам нужно увидеть, что Бог как щедрый творец, создатель
изобилия, как участливый, сильный и милостивый охранитель —
это в то же время Бог разрушающий и всепоглощающий. И муки
на ложе страдания и зла, на котором нас пытают, — это тоже
его прикосновения, так же как счастье, нежность и наслаждение.
И лишь тогда, когда мы увидим все с точки зрения абсолютного
единства и почувствуем истину в глубинах своего существа, только
тогда мы сможет распознать за этой маской спокойный и пре-
красный лик исполненного блаженства Божества, и в самом этом
прикосновении, которое испытывает наше несовершенное сущест-
во, почувствовать прикосновение друга и созидателя духа в чело-
веке. Диссонансы, существующие в мире, — это диссонансы Бога,
и, лишь принимая их и проходя через них, мы сможем достичь
более великого созвучия его высшей гармонии, достичь вершин и
безбрежности его трансцендентного космического блаженства —
Ананды (**), Ибо истина — это основа подлинной духовности, а от-
важность — ее душа. (7)
* Одна из форм Божественного.
** Божественная радость.
И тогда заживает рана, которая, казалось, навсегда разделяла
мир надвое между Сатаной и Небесами, так,- как если бы не сущест-
вовало ничего другого — только добро и зло, снова добро и .зло, а
между ними — мы, подобно избалованному ребенку, которого на-
ставляют на путь истинный (8). И всякая двойственность — это восп-
риятие, которое основано не неведении. Ведь везде лишь одно: неис-
числимое Единое (9), а «диссонансы Бога» лишь служат росту
Божественного внутри нас самих. Но даже если это так, то все равно
сохраняется разрыв между этим, пусть божественным, несовершен-
ством и высшим окончательным совершенством. Не является ли тог-
да это космическое божественное ограниченным божественным? И
нужно ли нам тогда искать где-то в другом месте незапятнанное,
трансцендентное и совершенное божественное начало? Если между
духовной жизнью и жизнью мира есть противоречие, то именно
через эту пропасть ему (искателю на пути интегральной йоги)
предстоит возвести мост, и именно это противоречие он дол-
жен превратить в гармонию. И если миром движут плотское на-
чало и дьявол, то тем более детям бессмертного нужно быть
здесь, чтобы покорить этот мир для Бога и для Духа. И если
жизнь — это безумие, тогда скольким миллионам душ нужен свет
божественного разума; и если жизнь — это сон, то он все же
реален для многих спящих, которых нужно привести или к более
достойным снам, или пробудить; и если жизнь — это обман, то
нужно дать истину обманутым. (10)
Но все же наш дух беспокоен. Мы можем предположить, что Бог
пребывает во всем этом зле, во всех страданиях, и можем согласиться
с тем, что темный враг, мучающий нас, — это на самом деле создатель
нашей силы, тайный кузнец, выковывающий наше сознание. И, может
быть, мы — «воины Света» в этом сумрачном мире, подобно древним
риши. (*)
* Древние пророки, создатели Вед. К их образам постоянно обращался Шри Ауро-
биндо. — Прим. перед.
Но тогда почему повсюду прежде всего тьма? И зачем Тот, Кого
мы считаем вечно чистым и совершенным, стал таким миром, который,
кажется, столь далек от божественного? Для чего ему нужны были
смерть, ложь и страдание? И если это только маска, то зачем она? А
если это иллюзия, то зачем нужна эта жестокая игра? И все же то, что
Бог сотворил мир не в соответствии с нашими представлениями о
совершенстве, является благословением для нас, потому что из-за это-
го у нас теперь есть столько всяких идей о том, что является совер-
шенным, а что нет; о том, каким должен быть Бог, и особенно о том,
каким он быть не должен, и что после того, как мы отбросили бы все,
что не соответствует этим нашим представлениям, в нашем мире не
осталось бы ничего, кроме либо одного лишь большого нуля, который
не стал бы терпеть нечистоты нашего существования, либо одной боль-
шой казармы. Добродетель, говорила Мать, всегда стремилась что-
нибудь в жизни подавить; и если сложить вместе все добродетели
всех стран мира, то тогда от самой жизни вряд ли что-нибудь
останется. Пока нам известен только один вид совершенства — тот,
который в большей мере стремится исключить что-то, а не охватить
все в целом; а ведь совершенство — это полнота. Мы можем уловить
лишь одно мгновение Вечности, и это 'мгновение не содержит в себе
всего того, что мы хотели бы видеть и иметь, и поэтому мы жалуемся
на то, что мир плохо устроен; когда же мы возвышаемся над мгновени-
ем и входим в полноту всеобщности, все изменяется и мы видим со-
вершенство творения. Этот мир не завершен, он является процессом
становления, это постепенное покорение мира, которое производит
само божественное и для божественного — для того, чтобы стать бес-
конечно большим, чем мы должны быть. (11) Наш мир находится в про-
цессе эволюции, и эта эволюция имеет духовное значение.
Миллион дорог Земли, устремленных в божеству. (12)
Знаем ли мы что-то действительно об этом великом земном путе-
шествии? Оно кажется нам мучительным, жестоким, нечистым, но мы
ведь только рождаемся! Мы с трудом возникли из материи — грязные,
жалкие, подавленные, — как Бог в могиле, ничего не знающий, ищу-
щий выход и натыкающийся на все — но кто может знать, какое новое
рождение, новая память и вновь обретаемая сила ожидают нас на на-
шем пути? Этот мир пребывает в становлении, и мы не знаем до конца
всей истории.
Ищи его на земле...
Ты есть Он, о Царь! Только ночь
В твоей душе
Но это тоже твоя воля. Сбрось эту ночь и возврати
Ту ясную полноту,
Которой поистине Ты являешься... (13)
* * *
ЦЕНТРАЛЬНОЕ СУЩЕСТВО. УНИВЕРСАЛЬНАЯ ЛИЧНОСТЬ
«Ты есть Он» — это вечная истина тат твам аси, «Ты есть То».
Такова та истина, которой учили древние мистерии и которую позабы-
ли более поздние религии. Утратив эту основную тайну, они впали в
тот или иной дуализм, подменяя первоначальную великую и всеобъем-
люще простую мистерию множеством псевдойистерий. «Я и мой Отец —
одно», — говорил Христос (Евангелие от Иоанна, 10,30); «Я есть Он», —
говорили святые Индии,. — so'ham, ибо такова та истина, которую
понимают все люди, достигающие освобождения, как в Азии, так и на
Западе, как в прошлом, так и в настоящем. Потому что это тот вечный
факт, который все мы должны открывать. И это «Мое», это «Я», ут-
верждающее свое тождество с Богом, не принадлежит каким-то лишь
привилегированным личностям — действительно, нет места для мало-
го личного и исключительного «я» в этом триумфальном раскрытии, и
единство с Богом не является уделом лишь мудрецов Упанишад, веди-
ческих риши или Христа — это голоса всех людей, сливающихся в
едином Космическом Сознании, в котором все мы — сыны Бога.
Есть два пути к этому открытию, две ступени. Первый — это
найти душу, психическое существо, вечно единое с божественным, и
являющееся малой частью этого великого Света. «Взгляни, дух, кото-
рый здесь, в человеке, и дух, который там, в Солнце, — это единый
дух, и нет никакого другого», говорится в Упанишадах (*), и «кто думает,
что «я — это одно, а он — нечто иное», тот не знает» (**). Шесть или
семь тысяч лет тому назад в Ведах такое рождение духа в человеке
было названо «рождением Сына»: «вот видна его красная сверкающая
масса: Великий Бог высвобождается из мрака» (Ригведа, V, 1.2.) —
таким языком силы ведические риши провозглашали вечное тождество
Сына и Отца и божественную трансмутацию человека. «Освобождай
отца своего, и знанием своим охраняй его — отца своего, который
становится твоим сыном и поддерживает тебя» (Ригведа, V. 3.9).
Когда мы рождаемся, мы видим, что такая же душа, как и в нас,
находится во всех других существах. Она. скрыта и не проявлена не
только в живых существах, но и в вещах: «Он — дитя вод, дитя лесов,
дитя вещей неподвижных и вещей движущихся. Он присутствует даже
в камне» (Ригведа, 1,70.2). Все едино, потому что все является этим
Единым. И разве не сказал Христос: «Это — тело мое, это — кровь
моя» о двух самых материальных и земных символах — хлебе и ви-
не, — чтобы показать, что материя — это тело Единого, кровь Бога (***).
* Таиттирия Упанишада, X.
** Брихадараньяка Упанишада, 1.4.10.
*** См. Sri Aurobindo, Eight Upahishads, X.XI.
Если бы Его не было даже в камне, то тогда как, каким волшебным
способом он бы проник в человека? Мы представляем собой результат
эволюции, а не ряда последовательных странных чудес: Там (в нашей
человеческой природе) содержится все прошлое Земли... сама при-
рода человеческого существа предполагает существование мате-
риальной и витальной стадий, которые подготавливают появле-
ние в человеке разума, а также наличие животного прошлого,
которое формирует первый элемент его сложной человеческой
структуры. Давайте не будем говорить, что это из-за того, что
сначала материальная природа создала в процессе эволюции жизнь
человека^его тело и животный ум,и лишь потом душа снизошла в
эту животную оболочку, созданную таким образом... так как это
предполагает наличие непреодолимой пропасти между душой и те-
лом, душой и жизнью — пропасти, которой на самом деле не су-
ществует; нет тела, в котором бы не было души, и нет тела,
которое не являлось бы формой души; сама материя — это суб-
станция духа и его сила; и она не могла бы. существовать, если бы
она была чем-либо иным, потому что не существует ничего, что
не было бы субстанцией и силой Вечного... (14) Глухое, слепое и гру-
бое существование тоже является этим, а не только лишь утон-
ченное и ментально сознательное человеческое или животное бы-
тие. Все это бесконечное становление — это рождение Духа в
конечную форму (15).
Когда раскрываются двери психического, развертывается первая
стадия Космического Сознания. Растущее психическое существо, соз-
нание-силу, которое становится все более живым, плотным и сильным,
уже не устраивает эта ограниченная индивидуальная форма. Чувствуя
свое единство с Тем, оно стремится стать таким же безбрежным, как
То, таким же всеобщим и снова обрести присущую ему врожденную
полноту. Быть, и быть во всей полноте, — это цель самой Приро-
ды, воплощенная в нас самих... а быть во всей полноте — это
значит быть всем, что существует (16). Мы нуждаемся в этой тоталь-
ности потому что мы сами и есть эта тотальность; и идеал, который
притягивает нас, та цель, которая определяет наше движение, нахо-
дится на самом деле не впереди: они не влекут нас к себе, а толкают;
цель находится и позади нас, и впереди, и в нас самих. Эволюция —
это вечное распускание цветка, который всегда уже был цветком. Если
бы не было такого семени в глубине, то ничто бы не сдвинулось с
места, ничто бы не испытывало потребности ни в чем — такова общая
потребность всего мира. Таково наше центральное существо. Это
брат Света, который появляется в те минуты, когда все уже кажется
потерянным; он, как пронизанная солнечным светом память, которая
неустанно будоражит нас, не давая покоя, пока мы не откроем и не
обретем наше Солнце. Это наш космический центр, так же как в пси-
хике это наш индивидуальный центр. Это центральное существо пре-
бывает не в какой-то конкретной точке, Оно во всех точках сразу. Оно
неким непостижимым образом находится в сердце каждой вещи и в то
же время пронизывает все. Оно, как нечто высшее, пребывает и внут-
ри, и вверху, и внизу — везде, как некая гигантская точка (17). Когда
мы находим ее, с ней мы находим все, потому что в ней уже заключено
все. Душа находит свой источник, сын становится отцом, точнее, отец,
ставший сыном, снова становится самим собой. Раздвигаются, рас-
калываются и рушатся стены, которые держали в заточении на-
ше сознательное существо; утрачивается всякое ощущение инди-
видуальности и собственной личности, ощущение пространства и
времени, собственных действий и всех законов Природы. Нет больше
Эго, нет какой-либо личности, определенной или неопределимой,
а только само сознание, только само существование, только по-
кой и блаженство; человек становится бессмертием, вечностью,
бесконечностью. Все, что остается от индивидуальной души —
это гимн покою, свободе и блаженству, который вибрирует где-
то в вечности (18).
Мы считали себя малыми, отделенными один от другого — чело-
век среди отдельных предметов. Такая отделенность была необходима
нам для того, чтобы мы могли вырасти под своей оболочкой, — в ином
случае мы остались бы недифференцированной массой во вселенской
плазме, членами стаи, не обладающими собственной индивидуальной
жизнью. Благодаря этой отделенности мы стали сознательными, но до
сих пор мы сознательны не полностью, и теперь мы страдаем от своей
отделенности от других, от самих себя, от вещей, от явлений — от всего,
потому что мы находимся вне той точки, где все вещи соединяются.
Единственный способ исправить это — снова стать сознательными;
И это очень просто.
Источник этого — совершенство Истины, так как только это дей-
ствительно существует.
Проявляя себя наружу и рассеивая себя, истина создала все, что мы
видим, и множество -малых умов, прекрасных и блистательных, для
поиска того, что они пока еще не нашли, но что они могут найти.
Поскольку то, что они ищут, находится внутри них.
Средство исцеления — в центре зла. (*)
(* Слова Матери в беседе с детьми Ашрама.)
После того как мы достаточно натерпелись в бесчисленных жизнях
этой долгой эволюции, когда мы выросли до того, чтобы понять и приз-
нать, что все приходит к нам извне, — из той жизни, которая есть нечто
большее, чем наша жизнь; из разума и материи, которые более обширны,
чем наши, являясь вселенскими, — приходит время стать нам теми, кем
мы, не осознавая того, были всегда — универсальной Личностью: Зачем
ограничивать себя? Чувствуй, что находишься и в мече, который
поражает тебя, и в руках, которые тебя обнимают, и в сверкании
солнца,и в танце Земли... во всем,что уже прошло,что есть сейчас
и что только стремится к становлению. Потому что ты бесконе-
чен, и вся радость этого возможна для тебя (19)
ЗНАНИЕ ЧЕРЕЗ ТОЖДЕСТВО
Возможно, мы полагаем, что Космическое Сознание — это поэтичес-
кое или мистическое сверхвоображение, нечто совершенно субъектив-
ное, не имеющее никакого практического значения. Но сначала нам
нужно попытаться уточнить, что именно мы понимаем под словами
«объективное» и «субъективное», потому что если мы продолжаем на-
стаивать на том, чтобы использовать так называемое объективное в
качестве единственного критерия истинности, то тогда весь мир мо-
жет ускользнуть от нас. Это доказывает все наше искусство, живо-
пись и даже наука на протяжении последних пятидесяти лет, когда и в
искусстве, и в науке от мира остаются лишь жалкие останки того, что
можно было бы назвать непоколебимым и бесспорным. Конечно, в су-
ществовании бифштекса убедиться нетрудно, и поэтому бифштекс ока-
зывается более объективным, чем радость, скрытая в «Последних Квар-
тетах» Бетховена, но такой подход не обогащает мир, а только лишь
упрощает его. Противопоставление объективности и субъективности
на самом деле ложное. Субъективность — это и более высокая, и в то
же время подготовительная стадия объективности. Если бы каждый
мог попробовать Космическое Сознание, или радость Бетховена, то
объективно мы, может быть, имели бы менее варварский мир.
Шри Ауробиндо был не тем человеком, который мог бы удовлетво-
риться одними лишь космическими мечтаниями. В подлинности пере-
живания в его практическом соотношении с реальностью можно не-
медленно убедиться с помощью простого факта — с помощью появления
нового способа познания, познания через тождество: мы знаем нечто о
вещи потому.что мы уже есть эта вещь. Сознание может переместить-
ся в любую точку всеобщей реальности, оно может сфокусироваться
на любом существе и событии и познать их в тот же момент — по-
знать так же хорошо, как и биение своего собственного сердца, потому
что теперь уже все происходит внутри, теперь уже ничего не разделе-
но. Об это говорилось еще в Упанишадах: «Когда познано То, тогда
познано все» (*). Первые признаки этого нового сознания весьма ощути-
мы. Человек начинает ощущать других как часть самого себя или
как различные повторения самого себя — того же самого «Я», но
видоизмененного природой в иных телах. Или как живущего в бо-
лее обширном всеобщем «Я», которое теперь становится собствен-
ной великой реальностью человека. Все вещи начинают изменять
и свой внешний вид, и свою природу, все восприятие мира таким.
человеком радикально отличается от восприятия тех, кто за-
мкнут в своем личном «Я». Человек начинает познавать вещи на
основе иного опыта — более непосредственного, не зависящего от
внешнего ума и чувств. И хотя возможность ошибки остается до
тех пор, пока ум является инструментом передачи знания, возни-
кает новый, более широкий и глубокий способ познания и сопри-
косновения с вещами, а границы познания могут быть раздвинуты
почти до беспредельности (20).
* Шандилья Упанишада, 11,2.
Этот новый способ познания в действительности принципиально
не отличается от нашего обычного. В самом деле, любое переживание,
любое знание какого бы то ни было порядка — от чисто физического
уровня до метафизических высот — является познанием через отож-
дествление, даже если и неявно: мы знаем что-то только потому, что
мы сами неявно уже есть это. Истинное знание-достигается не раз-
мышлением, (21) - говорил Шри Ауробиндо, оно является тем, что вы
есть, и оно есть то, чем вы становитесь. Если бы не было этого
скрытого тождества, этого тотального единства, находящегося в основе
всего сущего, то у нас не было бы возможности иметь какое-либо зна-
ние о мире и о существах в нем. И Рамакришна, кричавший от боли и
сам истекавший кровью при виде ран буйвола, которого били бичом у
него на глазах; и медиум, определяющий, где находится спрятанный
предмет; и йогин, исцеляющий болезнь своего ученика, находящегося
за сотни миль от своего учителя; и сам Шри Ауробиндо, который не
позволил буре проникнуть в его комнату, — это лишь несколько удиви-
тельных примеров этого естественного явления, естественного потому,
что естественным является не разделение, не различие, а неделимое
единство всех вещей. Если бы другие существа и вещи действительно
были бы отделены от нас и отличались от нас, если бы мы сами в своей
сущности не были едины с этой бурей или с буйволом, которого бьют
бичом, со спрятанным предметом или с больным учеником, то мы не
только не смогли бы воздействовать на них, но они были бы невидимы
и не существовали бы для нас. Только подобное может знать и чувство-
вать подобное, и только подобное может воздействовать на подобное.
Мы можем познать лишь то, что мы есть. Разум не может научиться
ничему тому, что уже не заключено в нем как потенциальное зна-
ние в разворачивающейся душе творения. Так, все совершенство,
на которое способен человек, — это лишь осуществление того веч-
ного совершенства духа,которое уже есть в нем. Мы познаем бо-
жественное и становимся им только лишь потому, что уже явля-
емся им по самой своей скрытой природе. И всякое обучение — это
открытие того, что уже есть; всякое становление — это развер-
тывание. Обретение самого себя — это тайна; а самопознание и
возрастающее осознание — это средство и процесс (22).
В течении тысячелетий нашей эволюции мы отделились от мира и
от других существ. Мы сформировали Эго, создали свое тело из нес-
кольких атомов Великого Тела и провозгласили противостояние «Я—
мы—мое» против всех остальных, которые подобно нам окостенели
под коркой своего Эго. Став отделенными, мы лишились возможности
видеть все то, что первоначально также было нашим «Я» в великом
Материнском Единстве. Поэтому мы изобрели глаза, руки, органы чувств
и ум, чтобы общаться с тем, что мы исключили из нашего Великого
Тела и теперь думаем, что без этих глаз, пальцев или головы мы не
можем познавать. Но это всего лишь наша иллюзия, возникшая в ре-
зультате отделенности. Наше обычное опосредованное познание скры-
вает от нас возможность непосредственного познания, без наличия
которой наши глаза, пальцы, голова и даже микроскопы не смогли бы
ни воспринимать, ни понимать, ни действовать. И наши глаза —это
скорее не орган видения, а орган разделения; когда в нас открывается
Глаз истины, то во всех этих линзах и прочих протезах уже нет ника-
кой необходимости. И наше эволюционное путешествие — это медлен-
ное отвоевывание того, что мы сами изгнали, восстановление нашей
памяти. Наш прогресс измеряется не количеством наших изобрете-
ний, которые являются лишь искусственными средствами возвраще-
ния того, что мы удалили, а тем восстановленным единством мира,
которое мы можем считать своей сущностью.
И это радость — Ананда, — потому что быть всем, что существу-
ет, это значит иметь радость всего этого.
Блаженство мириад мириад, которые все есть одно (23).
«Откуда может прийти горе к тому и как может быть обманут тот, кто
повсюду видит Единству?» (*)
(*) Иша Упанишада, 7.
* * *
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Speeches, p.54
2. Там же, р. 61
3. The Synthesis of Yoga, p. 133
4. Speeches, p. 57
5. Там же, р. 58
6. The Synthesis of Yoga, p. 341
7. fssays on Gita, pp.59,616
8. The Life Divine, p. 960
9. Savitri. p. 76
10. The Synthesis of Yoga, p. 374
11. Savitri. p. 296
12. Там же, р. 702
13. Collected Poems and Plays, p. 162
14. The Life Divine, p.677
15. The Problem of Rebirth, p.65
16. The Life Divine, p. 1217
17. Savitri. p. 29
18. The Synthesis of Yoga, p. 415
19. The Superman, p. 27
20. OnYoga,T,1, p.237
21. Evening Talks with SriAurobindo, (A.B. Purani, 1959) p. 180
22. The Synthesis of Yoga, p. 60
23. Savitri, p. 369
* * *
Человек — это преходящее существо. В самом человеке и высоко за
его пределы восходят сияющие ступени, по которым можно поднять-
ся к божественной сверхчеловечности. Там наш удел и ключ к осво-
бождению из нашего ограниченного и исполненного трудностей зем-
ного существования.
(Шри Ауробиндо "Час Бога")
За пределами ума находится сверхментальная, гностическая сила соз-
нания, которая — в вечном обладании Истиной. Сверхразум в своем
первоисточнике является динамическим сознанием, и он по своей при-
роде неотделим от бесконечной мудрости, бесконечной воли и божест-
венного знания Знающего и Творца. Сверхразум — это сверхчеловек.
Это — гностическая сверхчеловечность, в своем следующем триум-
фальном эволюционном шаге достигающая земной природы.
Шаг от человека к сверхчеловеку — это следующее достижение зем-
ной эволюции. Этот шаг неизбежен, потому что это — намерение
внутреннего Духа и логика самого процесса развития Природы.
( Шри Ауробиндо "Час Бога")
* *
10. Джон Уайт
ПРОСВЕТЛЕНИЕ И ИУДЕЙСКО-ХРИСТИАНСКАЯ ТРАДИЦИЯ
* * *
Возникновение высшей человечности — это вечная тема. Образы,
связанные с этой темой, различны по своим формам и чистоте, от
вдохновенных видений мистиков, таких, как Шри Ауробиндо, до фан-
тазий таких безумцев, как, например, Адольф Гитлер. Учение Ницше о
сверхчеловеке было искажено в третьем рейхе и приняло форму док-
трин расового превосходства; и та же идея стала основой образа Су-
пермена, известного героя комиксов. Французский иезуитский фило-
соф Пьер Тейяр де Шарден писал о возникновении этой высшей
человечности в квазинаучных терминах; индийский йогин и ученый-
философ Гопи Кришна обращался к этой же теме более строгим обра-
зом в своем исследовании будущего эволюционного развития человека,
которое он связывал с опытом пробуждения кундалини; трансперсональ-
ный психолог Кеннет Ринг нашел доказательства этого же в широко
распространенном феномене околосмертного опыта. Оккультные тра-
диции, такие, как теософия, антропософия, розенкрейцерство, масон-
ство, алхимия, каббала и другие подлинно мистические школы, также
содержат в себе идею эволюции человечества к более высоким состояни-
ям. Одно из-наиболее запоминающихся высказываний об этом принадле-
жит канадскому психиатру Ричарду М. Бёкку и может быть найдено на
последней странице его классической книги «Космическое Сознание».
...Точно так же давным-давно самосознание появилось у лучших
представителей нашей расы на заре ее истории,становясь со вре-
менем более универсальным, появляясь в индивидах во все более и
более раннем возрасте, пока оно, как мы можем видеть, не стало
общим достоянием, возникая у всех в среднем в возрасте трех лет.
Также и Космическое Сознание становится все более и более широ-
ко распространенным в жизни индивидов, пока когда-нибудь оно не
станет доступным для всей человеческой расы. Но раса, которая
будет обладать Космическим Сознанием, будет уже не той расой,
которая существует сегодня, в то время как существующая сей-
час человеческая раса — это все-таки та же самая раса, которая
уже появилась до начала эволюции самосознания. Простая истина
состоит в том, что представители этой новой расы уже живут
на земле, «периодически проявляясь» с интервалами в тысячи лет
среди обычных людей. Это первые, пока еще слабые начала иной
расы, которые дышат иным воздухом, о котором мы знаем совсем
мало, или даже вообще ничего, и который является сущностью
нашей духовной жизни, а отсутствие его — это наша духовная
смерть. Эта новая раса находится в процессе рождения из нас, и в
скором будущем она будет владеть всей землей.
Для большинства западных люден, конечно же, наиболее близкими
являются те выражения для описания этого опыта, которые были даны
две тысячи лет назад Иисусом из Назарета.
Когда Иисус говорил о самом себе, почему он принципиально ис-
пользовал выражение «Сын Человеческий»? Другие называли его Сы-
ном Божьим, но сам Иисус чаще называл самого себя Сыном Челове-
ческим, отпрыском человечества. Более того, он говорил тем, кто его
окружал, что они могли бы быть выше, чем ангелы, и что те вещи,
который он совершал, они могли бы сделать тоже, и даже более того
(Евангелие от Иоанна, 14:12) (*), так как это присуще человеку.
* В каноническом русском переводе это место звучит так: «Истинно, истинно гово-
рю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит;
потому что Я к Отцу Моему иду». — Прим. перев.
Смысл этого высказывания Иисуса был в том, что он осознавал
себя как завершенного представителя нового человечества, которое
должно прийти, того нового человечества, которое населит Землю и
утвердит Царствие Божие, входя в Новую Эпоху. Его миссия и его
учение в своей сущности содержали идею о развитии нового, более
высокого состояния сознания у большего количества представите-
лей человечества, чем те немногие случаи, которые мы можем видеть
ранее в истории, когда этого достигали редкие адепты или аватары,
такие, как Будда или Кришна. Уникальное место Иисуса в истории
основано на его беспрецедентной реализации высшего ума, божествен-
ности, Основы Бытия, воплощенной в нем, — той основы, которая
является источником всего становления.
Слово арамейского языка, соответствующее греческому «Хрис-
тос», — это M'shekha, от которого произошло слово «мессия». Это не
имя, а титул, и, хотя он обычно переводится как «помазанник Божий»,
в действительности это означает «совершенный», «просветленный» или
«идеальная форма человечности». Иисус был исторической личностью,
человеческим существом, жившим две тысячи лет назад; но в сущнос-
ти «Христос», «Мессия» — это то вечное трансперсональное состоя-
ние бытия, к которым все мы должны когда-то прийти. Иисус не гово-
рил, что это высшее состояние сознания могло воплотиться только в
нем. Не говорил он нам и того, чтобы мы поклонялись ему. Скорее, он
призывал нас следовать ему — следовать его шагам, учиться у него,
на его примере, как жить центрированной на Боге жизнью, самоотвер-
женной жизнью, сострадательно служа миру так, как если бы мы бы-
ли самим Иисусом. Он призывал нас войти в новый мир, с новыми
условиями, быть единым с сверхментальным сознанием, которое толь-
ко и может рассеивать тьму нашего ума и обновить нашу жизнь. Он не
призывал нас быть христианами, он призывал нас «быть во Христе».
Иными словами, он ставил себе целью повторить себя для ускорения
развития человека и появления многих ему подобных. Его целью бы-
ло, как провозглашает Новый Завет, сделать всех едиными во Христе.
Но кто есть Христос? Апостол Павел говорил нам, что Христос — это
второй Адам, основатель новой расы.
Царствие Божие — внутри нас. Божественность — это наше
врожденное право, наше наследство, более близкое к нам, чем даже
наши руки и ноги, но глаз не может видеть и ухо не может слышать
его. Иисус призывал людей пробудиться, изменить свои пути, покаять-
ся. Самые первые его слова, обращенные к человечеству, были: «...по-
кайтесь, ибо приблизилось Царствие Небесное» (Евангелие от Мат-
фея, 4.17) Это была суть его учения и наставлений — керигина.
Обратим внимание на слово «покайтесь». На протяжении столе-
тий оно неправильно переводилось и неправильно понималось, и до
сих пор люди полагают, что оно означает сожаление, раскаяние в
своих грехах. Это — прискорбное снижение качества учения Иисуса.
Арамейское слово, которое употребил Иисус, — tob. Оно означает
«обращаться», «превращаться», «возвращаться назад к Богу». Смысл
этого лучше всего передается тем греческим понятием, которое было
использовано для того, чтобы перевести его. Это слово метанойя,
которое, так же как и tob, означает нечто гораздо большее, чем рас-
каяние, ощущение сожаления за свое неправильное поведение. Эти-
мологически слово метанойя имеет два корня. Мета означает «за
пределами» или «возвышение над чем-либо», а нойя происходит от
ну с (nous), что означает «ум». Это тот же корень, от которого проис-
ходит слово «ноосфера», известный термин Тейяра де Шардена, и от
которого происходит слово «ноэтический» (noetic), означающее изу-
чение сознания. Этот термин использовал также Платон для того,
чтобы обозначить то творческое начало Вселенной, которое предшест-
вовало Логосу, «Слову», о котором говорится в начале Евангелия от
Иоанна (*). Поэтому первоначальное значение слова «метанойя» было
«идти к чему-то более высокому, чем ординарное состояние ума». В
современных терминах оно означает трансцендирование центрирован-
ного на самости Эго и становление центрированным на Боге, реали-
зовавшим Бога в себе.
* «В начале было Слово...» (Евангелие от Иоанна, 1.1.), — Прим. перев.
Это было центральное переживание, которое Иисус показал всем
людям. Это — сущность жизни и учения Иисуса, которая сегодня
чаще всего отсутствует в институционализировайной христианской цер-
кви. «Метанойя» указывает на изменение, преображение ума и пове-
дения, основанное на радикальном инсайте о причинах и следствиях,
предшествовавших действиях человека, и этот инсайт возникает при
выходе за пределы пространства, времени и причинности. Метанойя —
это то глубочайшее состояние сознания, которое является целью мис-
тического опыта, то состояние, в котором мы выходим за пределы
себя, растворяем все барьеры Эго и самости, отделяющие нас от Бога.
Это — summum bonum (*) человеческой жизни.
*Сумма добродетелен. — Прим. перев.
Это состояние прямого знания и непосредственного восприя-
тия нашего тотального единства с Богом. Апостол Павел описывал
его, как обновление ума во Христе. Иисус говорил еще более просто:
«Я есть путь» — к метанойе. Итак, в своем глубоком смысле, мета-
нойя означает радикальный трансформирующий опыт, преображение
человеческой сущности, основанное на новом состоянии сознания —
высшем сознании. Оно действительно означает раскаяние в неком на-
иболее фундаментальном смысле, наиболее фундаментальном аспекте
нашего существования через «возвращение к первоистоку сознания»,
как говорил об этом Лама Анагарика Говинда. Это превращение имеет
своей целью заново связать нашу сущность с божественным источни-
ком нашего существа — источником, осознание которого мы утратили.
Это то, чему посвящены все религии. Re ligare: восстановить связь,
или установить ее заново. Это истинное покаяние, когда мы обращаем-
ся к «религии» в смысле становления осознающими нашу неизбежную
связь с Богом, Творцом, охранителем и спасителем космоса.
Когда мы восстанавливаем связь с Богом, тогда очевидным стано-
вится и истинное понимание греха. Само слово «грех» (*) буквально оз-
начает «неправильный знак». «Грех» — это не просто неправильное
поведение, это нарушение божественного закона, космического прин-
ципа. Это неудача в попытке центрирования на Боге — «не попадание
в цель». И религия в своем наиболее истинном смысле является ин-
струментом пробуждения нас к эволюционному процессу роста по
направлению к божественному, что является целью всего космичес-
кого становления. Если мы и повинны в грехе, то это фундаментальная
утрата знака божественного из-за неудачных попыток обрести божест-
венное сознание и все, что из этого следует для наших мыслей и наше-
го поведения.
* Англ. «sin». — Прим. перев.
Таким образом, мир действительно пребывает в грехе, и нет друго-
го средства против этого, кроме изменения своего сознания. Поисти-
не, Бог не осуждает нас за наши грехи; скорее мы осуждаем самих
себя нашими же грехами. И поэтому нет необходимости в каком-либо
прощении от Бога: оно есть всегда, и это та безусловная любовь, кото-
рая приходит сразу же, как только мы в своем сердце обращаемся к
Богу. Как отмечается в «Курсе чудес», прощение должно исходить от
нас самих ко всему миру за все наши обиды, реальные или вообража-
емые, которые мы накопили в нашем сердце вместе со злобой, горечью
и стремлением к мести. Это поворотный момент, наступающий, когда
действительно начинается трансценденция Эго и слава Бога начи-
нает раскрываться перед нами.
Понять все — значит простить все. Бог понимает все, все прощает и
все любит. Когда мы любим так же, как любит Бог — безусловно — то
мы за пределами понимания тех, кто не испытывает такой любви. В духе
нам ничто не может ни причинить боль, ни обидеть, и поэтому мы всегда
счастливы. Поэтому любовь — это величайший «реванш», которого мы
можем достигать по отношению к нашим врагам и тем, кто относится к
нам злобно и плохо. Не это ли именно то, чему учил Иисус?
Никогда не будет никакого лучшего мира, пока сами люди в нем
не станут лучше, и понимание этого демократически доступно для каж-
дого посредством безусловной любви Бога и его милосердной благода-
ти. Если бы эти любовь и благодать почему-либо перестали бы дости-
гать мира, то весь космос разрушился бы. Стать осознавшим этот факт
в своем непосредственном опыте — нелегкая задача, но это не заменя-
ет собой роста к высшему сознанию: к познанию того, что все есть Бог
и что есть только лишь Бог. Когда процесс метанойи завершается, его
результатом является то состояние осознания, которым обладал сам
Иисус, когда он говорил: «Я и Отец — одно».
Это то, чему Иисус учил и что он постоянно показывал, — Косми-
ческое Сознание, состояние Христа, тот покой, который превосходит
наше понимание; непосредственное переживание божественного, пре-
бывающего в нас и во всех вещах сейчас и всегда; создавшего нас,
живущего в нас, побуждающего нас стремиться, навсегда оставаться в
таких высоких состояниях бытия. «...Верующий в Меня, дела, которые
творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит...» Это — человечес-
кий потенциал, потенциал роста к божественному. Человеческий по-
тенциал, и только лишь он, — это то, что может изменить условия
бытия человека и спасти весь мир от пребывания во грехе. И это не
что иное, как всеприсутствующее божественное измерение всего су-
ществования, в котором, как говорил апостол Павел, мы живем, дви-
жемся и имеем наше бытие.
Институциональная Христианская Церковь говорит нам, что Ии-
сус был единственным Сыном Бога и что он воплотился как человек с
целью умереть на кресте для искупления наших грехов и таким обра-
зом спасти мир. Но это — печальная карикатура, бледное отражение
действительной истории, превращающее Иисуса в героя волшебной
сказки, а христианство — в выродившийся культ личности. Как отме-
чал Эмерсон (*) еще столетие назад, институциональное христианство
стало скорее религией об Иисусе, чем религией самого Иисуса. А ре-
лигия самого Иисуса призывает каждое человеческое существо расти
в своем осознании до того же состояния космического единства и це-
лостности, которое продемонстрировал нам сам Иисус.
* Эмерсон, Ральф Уолдо (1803—1882) — американский писатель, один из предста-
вителей школы «трансценденталистов» в американской литературе. — Прим. перев.
Иисус не «спасал» людей, а освобождал их от уз эго. Значение
воплощения и воскрешения не только в том, что Иисус был челове-
ком, как и мы все, но скорее в том, что все мы боги, подобно ему,
или, по крайней мере, имеем потенциальную возможность быть ими.
Христианская традиция, правильно понятая, ищет способ сделать всех
нас Иисусами, едиными во Христе — за пределами всей той тьмы
нашего ума, результатом которой является зло и страдание, столь
широко распространенное в мире. Сам Иисус отмечал, что в словах
«Не написано ли в законе вашем: «Я сказал: вы боги?» (Евангелие от
Иоанна, 10.34), выражалась вся традиция иудаизма, которую он сполна
воплощал в себе.
Иисус показал нам путь. Он продемонстрировал его своей жизнью
и объяснил своим учением, что все мы имеем Богом данное нам право
войти в Царствие Божие и быть исцеленными там от нашего чувства
разделенности и отчужденности, превзойти грех и страх смерти — все
то, что коренится в эгоистическом чувстве самости, — и стать целост-
ными и святыми. Все мы имеем эту потенциальную возможность, дан-
ную не «моим» Отцом, а, как говорит молитва Господу, нашим Отцом.
Иисус показал своей жизнью, своей смертью и воскрешением, что мы
вечные небесные существа, чей дом — во Вселенной. Он показал, что
Небеса — это уже существующая сейчас реальность, а не будущее
вознаграждение. Он показал, что смерть тела не является разрушени-
ем нашего сознания и что сознание Христа, воплотившееся в человеке
по имени Иисус, выходит за пределы фактов физики и биологии и
действительно властвует над физикой и биологией в их обычном пони-
мании. Он показал, что сознание Христа было, есть и всегда будет
присутствовать среди нас, призывая нас к воссоединению, к миру без
конца, так как это сознание является источником всего творения. И
поэтому было бы правильнее говорить, что не Иисус был Христом, а
что Христос был Иисусом.
Значение Иисуса не только в том, что он был носителем спасения,
но в том, что он был моделью совершенства. Поэтому и правильное
отношение к нему — почтение, а не поклонение. Иисус показал нам
путь к высшему состоянию бытия и призвал нас реализовать его, сде-
лать его реальным, проявленным — как индивидуально, так и для всей
человеческой расы. Это истинное понимание того, что значит быть
рожденным заново: умереть для прошлого и для старого ощущения
своей самости, чтобы обрести шанс на новое сознание. Чтобы войти в
Царствие Божие, мы должны умереть и родиться заново, должны стать
подобными малым детям. С точки зрения перспективы метанойи зна-
чение наставлений Иисуса понятно. Входя снова в состояние невин-
ности, присущее младенцу, мы не регрессируем к инфантильному уров-
ню, лишаясь наших зрелых способностей. Нет, мы прогрессируем с
помощью трансцендирования иллюзорного Эго и всех его фальшивых
ценностей, отношений и привычек. Мы достигаем простодушного со-
стояния ума без отбрасывания позитивных качеств, присущих взрос-
лости. Становясь подобными малым детям, мы не преувеличиваем зна-
чения детского состояния, а скорее оптимизируем это состояние, так
как мы становимся все-таки не детьми, а лишь подобными детям. По-
верхностные и непостоянные ценности уходят, поскольку мы функци-
онируем, служа трансцендентным целям, принося работу нашей жиз-
ни Богу в каждое мгновение, не ища самопрославления или утешающего
далекого вознаграждения ни в этом мире, ни в ином мире. Мы обнару-
живаем, что Небеса и Ад — это не какие-то отдаленные места, а состо-
яния сознания. Небеса — это единство с Богом, Ад — отделенность от
Бога, и расстояние между Небесами и Адом измеряется не в милях, а
в степени отказа от Эго и самоцентрирования.
Иисус показал нам путь к Царствию Божьему, но он не имел воз-
можности неким волшебным образом взять кого-либо туда — он дей-
ствительно не мог сделать этого. Попадание туда зависит от наших
собственных усилий и готовности пожертвовать собой — пожертво-
вать нашей ложной эгоистической самостью (*). Время, когда мы сможем
попасть туда, неизвестно. Милость Бога остается решающим факто-
ром в нашем прохождении через уровни сознания, но, тем не менее,
нам нужно предпринимать усилия, они должны предприниматься. Подоб-
но человеку, поднимающемуся на вершину Эвереста только лишь по-
тому, что эта вершина существует, каждое человеческое существо тоже
раньше или позже почувствует призыв из космоса совершить восхож-
дение к божественному. Ибо у нас существуют давние любовные отно-
шения с божественным. И, как говорил Иисус, если вы просите хлеб,
вы не получите камень. Стучите и вам откроется.
* В этом отношении я не сомневаюсь, что учение Иисуса Христа полностью согла-
суется с учением Гаутамы Будды, который призывал своих последователей работать не
для цели собственного спасения, а для неуклонного поиска истины. Ибо, как говорил
Иисус, «истина сделает вас свободными».
Нет другого пути войти в Царствие Божие, кроме восхождения в
сознании к Отцу, к той безусловной любви ко всем творениям, кото-
рую продемонстрировал нам Иисус. Это то, чему посвящена христи-
анская традиция и, в сущности, посвящена каждая подлинная религия:
система учений (как теоретических, так и практических) о росте к
высшему сознанию. Но каждый из нас нуждается в персональной от-
ветственности за то, следовать ли Иисусу на его пути. Это ключ от
Царствия Божьего. Превосхождение, трансценденция себя, своего Эго,
требует честности, обязательности и духовной практики для культиви-
рования в себе осознания. Результатом этой дисциплины является дей-
ствительный персональный" опыт переживания того факта, что измене-
ние сознания может вести к радикальной трансформации сознания,
традиционно называемой просветлением. Но это остается за предела-
ми понимания современного христианства. Вместо этого Иисус и Биб-
лия превращены в кумиров, а о Небесах говорят, что они расположены
где-то в космическом пространстве. Идея о необходимости пробужде-
ния внутреннего пространства — пространства сознания — и потреб-
ность в культивировании его, к сожалению, отсутствуют в современ-
ном христианстве.
Так, например, первоначальная форма крещения несомненно была
посвятительной практикой, в которой человек — новообращенный взрос-
лый, предварительно подготовленный изучением духовных дисциплин, —
погружался в воду настолько, что оказывался на грани утопления. Это
околосмертное состояние могло вызвать «выход из тела», подобный то-
му, о котором сообщают сегодня многие люди, пережившие околосмерт-
ные состояния. Человек, которого крестили таким образом, приобретал
непосредственный опыт воскрешения — он переживал трансцендирова-
ние преодоления смерти, реальность метафизических миров и превос-
ходство Духа. Он приобретал драматическую и безошибочную демон-
страцию реальности духовного или небесного тела, о котором апостол
Павел говорил в Первом послании коринфянам (15:40—44)— это не-
сомненно относилось к его собственному опыту выхода из тела. Выро-
дившиеся формы крещения, практикуемые сегодня — те, которые вклю-
чают в себя погружение тела в воду, — являются прискорбным
принижением первоначального замысла и смысла крещения в иудейско-
христйанской традиции. (Конечно, я не защищаю безоговорочно возвра-
щение к этим методам, поскольку сегодня доступны более безопасные и
менее рискованные методы выхода из тела. Современное символическое
использование крещения может быть оправдано, если оно сопровожда-
ется пониманием его истинного эзотерического значения.)
В Евангелии от Матфея (11:29—30) предлагается другая духовная
практика, которой Иисус учил своих последователей внутреннего круга.
«Возьмите иго мое на себя... Ибо иго мое благо, и бремя мое легко».
Слово «иго» (*) обычно понимается как «бремя», «тяжелая работа». Но
более удачное понимание дает обращение к санскритскому его корню
yug, обозначающее «запрягать в общую упряжку», «присоединяться».
Это тот корень, от которого произошло слово «йога», система духовной
практики, которая предназначена для ускорения индивидуального роста
и развития, физического, ментального и духовного, пока йогин не дости-
гает соединения с Божественным. Такое соединение с Богом и является
целью учения Иисуса. Поэтому эзотерическое христианство понимает
эти слова из Евангелия от Матфея как «практику, которую я предписы-
ваю вам, чтобы вы выросли до сознания Христа».
* В оригинале английское — слово «yoke» (ярмо, бремя, тяжелая ноша), действи-
тельно происходящее от того же корня, что и санскритское «yug». — Прим. перев.
До тех пор, пока люди будут верить в существование непроходи-
мой пропасти между ними и тем, что показал Иисус, и до тех пор, пока
внимание будет фокусироваться на наивном, романтизированном обра-
зе исторической личности Иисуса как Царя Небесного — заботливого
«Большого Папочки в Небе», — а не на том, что он показал, как можно
создать мост через пропасть между Богом и человеком, христианство
не сможет выполнить свою миссию. Христианство не сохранило в себе
этого первоначального намерения его основателя. А «ведь созидание
мостов» могло бы быть основным импульсом христианства. Интерес-
но, что это недвусмысленно признается в Римско-католической Цер-
кви, верховный авторитет которой, Папа Римский, полностью имену-
ется Pontifex Maximus, что в переводе с латинского означает «высший
созидатель мостов». (Хотя, конечно, хранители этой традиции не сох-
ранили понимания того, что именно они хранят.)
Сегодня же христианство имеет тенденцию к культивированию
слепой веры, повторению заученных слов и механическому поведе-
нию. Оно оставляет людей пустыми и неудовлетворенными. Но мы,
люди, человечество, никогда не отрицали этот космический зов, вопре-
ки невежеству религиозных организаций. Святой Дух, жизненная си-
ла будут продолжать свое движение, созидая новые формы и оставляя
позади старые и отжившие.
Если человеческая потенциальность, которую продемонстрировал
нам Иисус, будет пониматься как находящаяся внутри нас, если спо-
собность роста к божественному уровню непосредственно пережива-
ется всеми последователями Христа как ключ к Царствию Божьему, то
тогда христианство выполнит свою задачу по поощрению людей к эво-
люции, по их трансформированию, по их подъему к высшему состоя-
нию. Поскольку мы не просто человеческое бытие. Мы также челове-
ческое становление, стоящее между двух миров, двух эпох. И то
удивительнейшее явление, которое мы собой представляем как «при-
рода-ставшая-осознающей-саму-себя-как-Бога», означает, что каждый
из нас имеет потенциальную возможность взять сознательный кон-
троль над своей эволюцией и построить свой собственный мост, стано-
вясь членом Новой Эпохи, нового человечества. Как говорил св. Ио-
анн, передавая слова Иисуса в своем видении на острове Патмос,
«...творю все новое...» (Откровение, 21,5).
Есть несколько стадий этой трансформации, которые могут быть
представлены простой формулой: ото ортонойи к метанойе через
паранойю. Наш рост начинается из ортонойи — этого обычного,
повседневного состояния эгоцентрированного ума — к метанойе,
только лишь проходя через паранойю, состояние, в котором ум рас-
строен, находится в беспорядке и упорядочивается вновь с помо-
щью духовной практики, пока в нем не возникнет ясное и чистое
восприятие реальности. Конвенциональная западная психология счи-
тает паранойю патологическим распадом. Конечно, часто это быва-"
ет именно так, хотя с точки зрения такой перспективы это вовсе не
обязательно. Скорее это не распад, а прорыв — еще не финальный
прорыв, конечно, но необходимая стадия развития на пути реализа-
ции Царствия Божьего (*).
* Стадии духовного развертывания хорошо описаны в прекрасной статье Джона Т.
Хирбана «Стадии развития в восточном православном христианстве» (John Т. Chirban, De-
velopmental Stages in Eastern Orthodox Christianity, в сборнике Transformations of Con-
sciousness, ed. by Ken Wilber (Shambhala Publications, 1986). Джон Хирбан выделяет следу-
ющие стадии: 1) образ (подобие); 2) метанойя (превращение); 3) апатейя (очищение или
трансформация); 4) свет (озарение) и 5) meocuc (соединение с Богом). Это более точное
использование термина метанойя является весьма ценным проясняющим моментом.
Паранойя — это то непременное условие духовного роста, кото-
рое хорошо понимаемо мистическими и священными традициями. Те
дисциплины, которые люди практиковали под руководством гуру, мас-
тера или духовного руководителя, помогали облегчить переход через
паранойю так, чтобы практикующий не оказался потерянным в лаби-
ринте внутренних пространств и не пострадал там.
Поскольку состояние метанойи, говоря по большому счету, не
испытывали основатели западной психологии и-психотерапии, парано-
йя также не получила полного понимания в нашей культуре. Она оши-
бочно воспринимается скорее как смертельный конец всего, чем как
необходимое условие для достижения высшего сознания. Нет понима-
ния того, что дискомфорт и страдание, испытываемые при паранойе
относятся в большей мере к разрушению иллюзий, разрушению Это. И
мы страдаем в той мере, в какой мы привязаны к этой иллюзии.
Великие мировые духовные системы, конечно же, понимали психо-
логию этой ситуации очень хорошо и разработали процедуры для ее
лечения с помощью освобождения людей от их ложного образа самих
себя, их ложного отождествления. И не случайно существующая в
социуме модель идеального человеческого существа включает в себя
многих святых людей. Индивиды, превзошедшие свое Эго и реализо-
вавшие Бога, почитались по многим причинам: за их сострадатель»
ность, преданность и безмятежную светлость, за их вдохновляющие
слова мудрости, за их добродетельное служение миру. Каковы были их
мотивы? Каждый из них своим собственным путем вырос из традиции
своей культуры, открыл для себя тайну всех веков, истину слов «Иди-
те и обретите Бога». Когда чувство Это растворяется и когда чувство
бесконечного и вечного заменяет наше обычное и ограниченное само-
центрирование со всеми его преходящими и неудовлетворенными фан-
тазиями, не остается больше ментальной основы для страха, ненавис-
ти, беспокойства, гнева, привязанностей, желаний. Взамен этого
совершенное и гармоничное функционирование космоса начинает дей-
ствовать через нас — а космос всегда в уравновешенности, всегда в
мире с самим собой.
В своей сущности послание христианства — это призыв быть уни-
версальным, призыв стать космически сознательным. Это призыв по-
местить Бога в самый центр нашей сущности — не с помощью слепой
веры, а с помощью озаряющего осознания, не посредством жесткой при-
верженности ритуалам и догмам, а с помощью воплощения в себе косми-
ческих принципов. Это призыв «будьте как боги».
Да, Иисус мог говорить о том, что называется «Вторым Пришест-
вием» в конце времен, в конце истории, в конце мира. Пробуждение от
иллюзий Эго, от сна мирской жизни в реальность божественного со-
знания — это действительно конец мира. И это конец мира не как
глобальное разрушение, но как выход за пределы пространства, време-
ни и причинности. Хотя в действительности никакого Второго При-
шествия вообще нет. Библия не говорит о двух пришествиях. Исследо-
ватель арамейских текстов (*) доктор Рокко Эррико говорит об истинном
значении фразы о «пришествии Христа». Это подтверждается словами
из Евангелия от Матфея, в которых говорится, что Христос никогда не
покидал человечество: «Я с вами во все дни до скончания века» (Еван-
гелие от Матфея, 28:20). Таким образом, финальное явление Христа
означает всемирное явление духовности, свободное от всех физичес-
ких ограничений. Эррико пишет: «В это время сознание человечества
будет поднято на духовный уровень, так что каждое око будет видеть
не что иное, как только лишь добро. Человек будет реализовывать
духовную жизнь и Царствие Божие, и при пришествии Христа весь
мир признает его. Его Царство будет утверждено, и мир будет готов
получить его» (**).
* Имеются в виду наиденные в 40-х годах нашего века древнейшие варианты еван-
гельских текстов, написанные на арамейском языке и дающие возможность нового толко-
вания смысла этих текстов. — Прим. перев.
* Rocco Errico, «Light from the Language of Jesus», Science of Mind, June 1981, p. 39.
* * *
Сегодня мир находится критически близко к глобальной катастрофе.
И эта проблема не может быть разрешена на том уровне, на котором она
возникает. Ответом на эту кризисную ситуацию может быть лишь возник-
новение чего-то нового. Это означает, что разрешение проблем истории не
может быть найдено в самой истории — в тех состояниях сознания, кото-
рые порождает время, соблазны и затруднения, состояниях, которые по-
рождаются Эго. Единственный путь, единственный выход из этой не-
надежной мировой ситуации — выход в Новую Эпоху — это изменение
сознания, освобождение от ложного чувства самости, из которого возни-
кает все деструктивное человеческое поведение. Только метанойя — воз-
никновение Христа-в-нас — сможет обеспечить возможность ясного виде-
ния реальности, и тогда станет возможной просветленная глобальная
культура. И это именно то, что Сын Человеческий показывал нам.
* * *
«Мы можем определить духовность на разных уровнях реальности так:
На физическом уровне — это восприятие -таинственности и чу-
десности творящего источника, предшествовавшего материи.
На биологическом уровне — это осознание присутствия божествен-
ного разума, лежащего за всеми изменениями жизни, за эволюцией всего
творения ко все более великим стадиям целостности и совершенства.
На психологическом уровне — это открытие в себе предельного
источника значимости и счастья.
На социологическом уровне — это самоотдача в служении дру-
гим, вне зависимости от расы, цвета, пола, касты или национальности.
На экологическом уровне — это проявление уважения ко всем
царствам в сообществе жизни — минеральному царству, растительно-
му, животному, человеческому и царству духов.
На космологическом уровне — это бытие в единстве со Вселен-
ной, в сонастроенности с бесконечным, в едином течении с дао.
На теологическом уровне — это видение Бога во всех вещах,
событиях и обстоятельствах, пребывающего в них как бесконечный
свет и безусловная любовь».
(Джон Уайт)
11. Лекс Хиксон
ДЕСЯТЬ СЕЗОНОВ ПРОСВЕТЛЕНИЯ: ДЗЕНСКИЕ ПОИСКИ БЫКА
В описанных здесь древних дзенских рисунках, посвященных поис-
кам, быка, просветленный изображается, как говорит нам Лекс Хик-
сон, «толстым и радостным простым сельским жителем» — кажется,
что это слишком быстро выросший полный маленький мальчик. Подоб-
ным образом древние даосские святые изображались толстыми и с
большими животами, имеющими в своем сердце маленького ребенка (*),
а Иисус также говорил, что необходимо стать подобным ребенку, что-
бы войти в «Небеса» просветления.
* Имеется в виду «бессмертный зародыш». Подробнее об этом см. Лу Куан Юн.
Даосская йога. Алхимия и бессмертие. Спб.: ОРИС, 1993, — 368 с. — Прим. перев.
Но есть фундаментальное различие между детством и тем, чтобы
«быть подобным ребенку». Это различие состоит в Эго. Святые и дети
столь привлекательны именно потому, что у них нет Эго. У детей Эго
еще не сформировалось, и их доличностное счастье просто наивно,
оно в беззаботности неведения. Как говорил св. Августин, невинность
детства вызывается в большей мере слабостью тела, а отнюдь не чис-
тотой сердца. Святые же счастливы надличностным, трансперсональ-
ным счастьем. Оно прошли через все стадии Эго и личностного уровня
развития и трансцендировали их для того, чтобы открыть для себя
Высшее Тождество. Блаженство просветленного — это выражение его
экстатического освобождения от всех уз сознания, и это действитель-
но истинная невинность.
Ничто из этого не может быть возможно без предварительного
образования Эго и отделенности своего «Я», которое осуществляет
контроль над личностью и побуждает ее к дальнейшему развитию. Две
вещи должны быть поняты. Во-первых, Эго в предельном смысле — это
дар нам от Бога, это естественный этап нашего развития и средство
трансценденции. Во-вторых, просветление не требует, чтобы вы отбро-
сили умственный опыт и регрессировали к детскому уровню. Вам не
нужно отбрасывать знания и то, чему вы научились, — освободиться
нужно только лишь от фальшивого отождествления с Эго, которое зло-
употребляет вашим умом. Вам нужно не столько усилить в себе дет-
ские качества, сколько оптимизировать их. Полнота ума, а не отсут-
ствие ума — вот девиз просветления. Дзен называет это Большим Умом.
И это приятнейшая игра — быть таким, как этот толстый, радостный
сельский житель, пасущий быка.
* * *
Просветление не является только лишь достижением древних и леген-
дарных святых, а процессом, протекающим среди членов любой куль-
туры, процессом, в котором наше сознание постепенно становится пол-
ностью прозрачным, до самой своей сущностной'природы. Различные
традиции развили свои варианты тонкого языка для описания фаз это-
го процесса. И эти попытки выделить стадии просветления не являют-
ся только лишь схоластической проекцией — они отражают комплекс-
ную целостность осознания в ее постепенном становлении, очищенную
и проясненную самим же осознанием.
Человек, занимающийся поисками просветления, должен стать та-
ким же привычным к наблюдениям за своим сознанием, как эскимос
привычен к снежным условиям. Но просветление не является просто
простирающейся во все стороны белизной и тем более не подобно
снегу; это процесс, который проходит через различные стадии, подоб-
но сменам времен года. Образ десяти сезонов, десяти стадий просвет-
ления был вызван у меня рисунками, изображающими выпас быка,
которые впервые появились в XII веке в Китае и в которых духовные
поиски символически изображены как поиски неуловимого Быка, кото-
рый бродит в лесу. Бык символизирует внутреннюю природу созна-
ния, тайной которой являемся мы сами. Согласно учению буддизма,
когда наша внутренняя природа раскрывается, то оказывается что у
нас на самом деле нет никакой внутренней природы и что сущностью
нашего сознания является пустота, свободная от всего. Стадии про-
светления, которые предполагаются в эти десяти рисунках, являются
постепенным проявлением этой сущности сознания, которую мастера;
дзен называли Истинной Природой и которая постепенно проявляет-
ся все более и более явственно.
Первый рисунок, посвященный поискам Быка, или, аллегорически,
фазам просветления, так и называется — «Поиски Быка». Он отмечает
тот момент, когда мы начинаем осознавать то, что существует процесс
просветления. На этой стадии мы представляем себе тайну нашей Ис-
тинной Природы как нечто, что может быть объектом происков. До того:
как начались поиски Быка, наш духовный рост происходил замаскиро-
ванный повседневностью жизни, где во всех желаниях проявлялось, в
большей или меньшей мере, стремление к предельному самоосущест-
влению — просветлению. Сейчас мы формально стали духовными иска-
телями, стали на путь того развития, которое является необходимым
для того, чтобы сфокусировать энергию нашего сознания на нашей Ис-
тинной Природе. Хотя это развитие включает в себя и фундаменталь-
ную иллюзию, которую традиция дзен вскрыла самым бескомпромис-
сным образом. Мы читаем в тексте традиционного комментария к
рисункам, изображающим поиски быка, следующее: «В действитель-
ности Бык не терялся. Зачем же тогда его искать?»
С целью поиска нашей Подлинной Природы мы создаем иллюзор-
ный дуализм между тем, кто ищет, и объектом его поисков. Зачем
искать Истинную Природу, которая всегда присутствует в нас, как
само то сознание, с помощью которого человек предпринимает свои
поиски? Наша Истинная Природа никогда нами не утрачивалась и по-
этому никогда не может быть найдена. Мы не. можем найти удовлетво-
рительный ответ на вопрос «Зачем искать?», и эта невозможность
найти ответ приводит к постепенному прекращению поисков, что и
приводит к расцветанию Просветления.
Древний комментарий продолжает: «Даже повернувшись к своей
Истинной Природе, человек не может увидеть ее. По причине сво-
ей загрязненности он перестал видеть Быка. Внезапно он обнару-
живает себя перед лабиринтом перекрещивающихся путей». Иска-
тель изображен пробирающимся через горные джунгли. Запутанность
возможных путей представляет комплекс возможностей для мысли и
действия каждого индивида в любой из культур. Искатель делает вы-
вод, что Бык "избрал один из этих путей, но насколько бы искренне
искатель ни шел по различным путям, он все равно никогда не сможет
найти Быка Истинной Природы ни на каком из путей. В конце концов
приходит понимание, что Бык является суммой всех путей, включая и
джунгли, и искателя, пробирающегося через них. Наша Истинная При-
рода является не чем иным, как фундаментальным принципом Бытия, о
которой мастера дзен говорили как об Изначальном Уме. Комментарий
описывает иллюзорный поиск того Изначального Ума, который на са-
мом деле никогда не был утрачен и от которого мы никуда не уходили.
Одинокий и напуганный, пробирается он через леса и джунгли в
поисках Быка, которого он не может найти. Вокруг сумерки, ши-
роко разлившиеся реки, высокие горы, и множество путей, веду-
щих через заросли. Многие приключения происходят на этой стадии
пути, но вместе с этим растет чувство одиночества и безнадежности.
Искатель оказывается перед различными повседневными желаниями,
чтобы потом оставить их во имя трансцендентного. Это поиск невоз-
можного, так как само понятие поиска скрывает Истинную Природу,
которую мы пытаемся искать и которая никогда не была где-то за
пределами того восприятия, которое уже есть у нас. Комментарий на
этот первый рисунок завершается так: «Вечером он услышал цикад,
стрекочущих на деревьях». Эта музыка цикад становится для искате-
ля тонкой путеводной нитью, ведущей к его Истинной Природе. Этот
звук пронизывает джунгли так же, как Изначальный Ум пронизывает
все структуры сознания. Искатель исследует лишенную путей пусты-
ню, унылую и утомительную, но успокаивающая песня цикад присут-
ствует повсюду, пронизывая его ум и чувства.
Второй рисунок, изображающий продолжение поисков Быка, или,
аллегорически, следующую стадию Просветления, называется «Нахож-
дение следов». Комментарий гласит: «Среди всех учений и Сутр он
распознал следы Быка. Искатель знает, что если взять два от-
дельных золотых сосуда, то оба они состоят из одного и того же
золота. Так и все вещи являются лишь проявлением единой Сущ-
ности. Искатель еще не вошел во врата, но он уже увидел, куда
ведут следы Быка». Эти следы — это учения мудрости, излагавшиеся
различными просветленными существами; это же символизирует и звук
цикад. И за всеми разнообразными феноменами может быть открыт
тот же самый свет Изначального Ума, свет Истинной Природы. Иска-
тель сейчас стал нашедшим, но, так же как существует иллюзия поис-
ков, так существует и иллюзия нахождения. Следы Быка являются не
чем иным, как собственными следами искателя, ведущими через его
собственное сознание.
Он видит бесчисленные следы в лесу и на берегу реки. Не там
ли заметна примятая Быком трава? Следы присутствия Быка за-
метны везде. Лес больше не выглядит пустынным. Но если пойти по
этим следам, то они никуда не приводят, поскольку, как гласит ком-
ментарий, ни глубочайшие ущелья, ни высочайшие горы. не могли бы.
скрыть даже нос этого Быка, достигающего до самых Небес. Бык —
это области сознания, которые исследует искатель на первой стадии и
начинающий практикующий на второй стадии, оставляя свои собствен-
ные следы повсюду. Конечно, если пойти по этим следам, то это создает
плодотворную и необходимую иллюзию, без которой искатель не смог бы
идти все глубже и глубже в своей практике медитации во внутреннюю .
природу всех явлений, которые — лишь проявления Изначального Ума.
Дети часто нуждаются в наличии незавершенного рисунка, чтобы можно
было дорисовать его так, как им хочется.
Третья картинка, посвященная поискам Быка, называется «Пер-
вая встреча с Быком». Комментарий объясняет то, на что был дан
первый намек в песне цикад: «Если он будет настойчиво прислуши-
ваться к повседневным звукам, он придет-к. реализации и сможет
постичь сам Первоисточник». Шум городских улиц — это тоже мы-
чание Быка. Такая встреча с Быком не сможет произойти от слушания
эзотерических учений или от абстрактного сосредоточения на сутрах,
но только с помощью непосредственного опыта; Нет необходимости
больше, представлять Быка, как находящегося где-то в джунглях. Как
говорит комментарий: «Шесть чувств не отличаются от своего
истинного Источника». Каждое из наших чувственных восприятии,
каждая мысль может стать видением Быка. Как говорится далее в ком-
ментарии, «в любом действии- присутствует Первоисточник. Ког-
да внутреннее видение фокусируется правильным образом, человек
приходит к реализации того, что воспринимается как идентич-
ность с истинным Первоисточником». Практикующий, который уви-
дел Быка, достигает Просветления, и он больше не занимается по-
исками Быка или нахождением его следов. Бык осознается как
присутствующий во всем, и не в абстрактном созерцании, а в прямом
переживании. Вот что говорит комментарий: «Соловей поет на вет-
ке, солнце блестит на неровностях ствола ивы. В этом присут-
ствует Бык. Где он может быть скрыт?» Первоисточник не может
быть скрытым, поскольку он существует во всех формах, сколь бы ни
были они различны по своей структуре и внешнему виду: солнце, со-
ловьи, ивы... Однако эта стадия просветления является лишь опьяняю-
щим проблеском, экстатическим переживанием, которое приходит и
быстро уходит. Дальнейшая борьба и самодисциплина требуются для
того, чтобы расширить и стабилизировать такую вспышку инсайта.
На четвертом рисунке, называющемся «Поимка Быка», Бык схва-
чен. «Сегодня произошла встреча искателя с Быком, который
больше не носится в диких полях, а действительно схвачен. Бык
так долго пировал на воле, что разрушить его старые привычки
нелегко. Он продолжает тосковать по сладостному аромату трав:
он остается непокорным и необузданным. Для того чтобы пол-
ностью приручить его, человеку нужно использовать кнут. Он
должен крепко держать веревку и не отпускать ее, пока у Быка
не ослабеют его необузданные склонности». Внутренний характер
переживания Быка на этой стадии выражен в японском языке слова-
ми, которые буквально можно перевести как дикая сила. Это началь-
ная, еще не рафинированная энергия просветления, для которой нич-
то не является препятствием и которая может привести как к
созиданию так и к разрушению. Эта энергия должна быть смягчена и
очищена, и в этом состоит функция продвинутых духовных дисцип-
лин, которые не могут быть начаты до тех пор, пока в человеке не
возник глубинный инсайт во всеприсутствующий Изначальный Ум.
Духовные дисциплины, которые предшествовали этому инсайту, бы-
ли просто выражением иллюзии поисков. Сейчас мы должны поймать
и схватить Быка, поддержать наше восприятие Истинной Природы
такими формами духовной практики, как сострадание, полное нена-
силие и неуклонная правдивость. Это то, что аллегорически названо
кнутом и веревкой.-Нужно научиться управлять дикой силой Быка,
которая может быть опасной. На этой стадии могут возникать иска-
жения духовности. Если ученичество и практика будут преждевре-
менно оставлены, энергия просветления может рассеяться в произ-
вольной и самопроизвольной деятельности. То, что Бык пока остается
непокорным и необузданным, тоскуя по аромату трав, отражает
тот факт, что первичное осознание вечно пребывает в своей игре в
бесконечном пространстве, которое не ограничено человеческими обы-
чаями. Конвенциональное поверхностное мышление, управляющее на-
шей повседневной жизнью, развивается как второстепенный способ
восприятия, отделенный от открытого поля Истинной Природы. Ког-
да эта иллюзорная отделенность разрушается и дикий Бык вторгает-
ся в конвенциональное человеческое осознание, то система ценнос-
тей практикующего и даже его физическая нервная система должны
перестроиться, чтобы привести в гармонию энергию просветления с
персональным и культуральным бытием человека.
Пятый рисунок, «Приручение Быка», отражает более интенсив-
ные и более тесные отношения с Истинной Природой. Предыдущая
фаза, «Поимка Быка», состояла в поддержке духовного инсайта и уп-
равлении им вне зависимости от любых условий. Приручение Быка —
более тонкий этап. Сейчас утверждаются близкие и дружественные
отношения с Быком, для которых уже не требуется никаких усилий.
Все движения мысли интегрируются в реализации Истинной Природы.
Все феномены приручаются с помощью поистине детского дружелю-
бия того, кто перестает быть «продвинутым Практикующим» и стано-
вится озаренным мудрецом. Вот что говорится в комментарии: «Появ-
ление одной мысли влечет за собой появление новых и новых.
Просветление приносит реализацию того, что все эти мысли не-
реальны,даже если они и возникают из нашей Истинной Природы.
Это только потому, что остается иллюзия, что они представля-
ются как нереальные». Мы можем предположить, что «Приручение
Быка» могло бы начать уничтожение мыслей, по крайней мере тех из
них, к которым мы относимся как к негативным, нечистым или непод-
линным. Но это не путь просветления, который связан скорее с приня-
тием всего, чем с исключением чего-либо. Приручению Быка практи-
кующий не может научиться, потому что это не относится к дисциплине,
очищению или каким-либо ограничениям, что было важным на началь-
ных стадиях практики. Когда мы следуем последам Быка, которые
символизируют учения различных священных традиций, мы приобре-
таем умение делать разграничение между реальным и нереальным, между
нашими закоренелыми человеческими иллюзиями и мудростью свя-
тых. Сейчас мы обнаруживаем, что в своей внутренней сущности все
наши мысли являются одним и тем же и что все они возникают из
Изначального Ума. И только потому, что остаются следы иллюзии,
любая из мыслей представляется чем-то, что отличается от природы
просветления. Хотя без этого временного разграничения между пре-
дельной истиной и истиной относительной, между инсайтом и неведе-
нием не сможет произойти очищение Истинной Природы, а будет лишь
хаос обычных желаний.
Приручение Быка начинает рассеивать это иллюзорное разграни-
чение между духовной и обыденной жизнью, это разделение, которое
больше не является полезным. Человек, ставший таким мудрецом, скорее
будет устанавливать дружественные отношения с ограниченным обы-
денным Эго, чем полностью отказываться от него, уходя в трансцен-
дентное Эго, как это делают духовный искатель или продвинутый прак-
тикующий. Это — первый намек на таинственность обыденности, в
которой мудрец потом постепенно исчезает. Описывая Быка на этой
стадии, комментарии говорят: «Правильно направляемый. Бык ста-
новится смирным и тихим. Не будучи привязанным, он охотно сле-
дует за своим хозяином». Сутью приручения Быка является то, что
теперь его уже можно не привязывать. Это символически означает вы-
свобождение изначального осознания, которое до того было сфокусиро-
вано на теле и на уме. Теперь же Бык становится свободным това-
рищем, а не инструментом для вспахивания поля просветления. Это
нежный и мягкий процесс, а не насильственное высвобождение энер-
гии. Все движения становятся уравновешенными.
Шестой рисунок, отражающий следующую стадию просветления,
изображает человека верхом на Быке. Продвинутый практикующий
стал сейчас озаренным мудрецом. Борьба завершена. Приобретения
и утраты не затрагивают больше его. Он напевает простые мело-
дии лесоруба и песни сельских детей. Верхом на спине Быка, он
безмятежно взирает на облака над ним. В классическом японском
фильме «Трилогия самурая» духовный воин готовится к своему важ-
нейшему поединку, становясь простым крестьянином. Тяжело трудясь
целый день в полях, он по вечерам вырезает деревянного Будду при
свете огня. В конце концов он выигрывает свой самурайский поединок,
выйдя за пределы роли как воина, так и практикующего. Свой поеди-
нок он выиграл с помощью меча не из стали, а из дерева, который он
быстро и уверенно вырезал, используя в этом поединке ту силу и
уверенность, которые он приобрел в вырезании деревянного Будды.
Он сделал Будду и меч из дерева потому, что дерево растет непосред-
ственно из земли. Это земное качество мудреца не означает, что он
всегда подобен простому деревенскому жителю. Здесь это символизи-
рует естественность и спонтанность. Мудрец, бытие которого ничем
не связано, как и бытие всех феноменов, начинает смешиваться с те-
чением повседневной жизни. Он изображен удобно сидящим на Быке.
Он едет свободный, как ветер, возвращаясь домой через вечерний
туман в плаще и широкой соломенной шляпе. Куда бы он ни по-
шел, он всюду создает своим появлением свежее дуновение, так
как в его сердце преобладает глубинный покой. Мудрец начинает
спонтанно излучать просветленность, которая теперь уже является не
просто инсайтом, живущим только лишь в нем самом, а неким касани-
ем благословения, которое чувствуется всеми, кто находится в его
присутствии. Уже нет больше никаких проблем, связанных с поиска-
ми, поимкой или приручением Быка Истинной Природы, но некоторая
тонкая иллюзия все еще остается на этой стадии. Мудрец продолжает
воспринимать Быка как некое отдельное существо, пусть даже и столь
близкое, что на нем можно ехать верхом, не прилагая к этому никаких
усилий и не обращая особого внимания на то, куда это существо идет.
Бык как отдельная сущность должен полностью исчезнуть и стать пол-
ностью выраженным в нашей собственной личности.
Седьмой рисунок называется «Бык забыт, Самость сама по себе».
Мудрец наконец начинает относиться к самому себе полностью как к
проявлению Истинной Природы. Теперь нет двойственности. Бык
являетсяего Изначальной Природой, и это он сейчас видит... Только
на Быке он мог вернуться домой. Но сейчас Бык исчезает, и чело-
век остается сам в безмятежности... Там, под соломенным наве-
сом, лежат кнут и веревка, не нужные больше. Любые духовные
практики и понятия теперь уже не нужны. Не остается больше ника-
ких вопросов о том, что именно нужно достичь, или о дисциплине.
Путь созерцания становится неотличимым от повседневной жизни. Ме-
дитация, не являющаяся теперь уже чем-то более высоким, чем ходьба
или дыхание, становится естественной деятельностью мудреца, и нет
больше никакого чувства отделенности, как нет и мотивации. Только
на Быке у него была возможность добраться Домой. Эта двойствен-
ность между практикующим и его Истинной Природой была необходи-
ма на всем пути до самой этой стадии Возвращения Домой. Здесь же
возникает новый образ. Бык символизировал Истинную Природу на
протяжении всего периода иллюзорного поиска, дисциплины и дости-
жения, но образ Дома уже не содержит в себе всех этих иллюзий.
Однако, хотя Быка как отдельной сущности уже нет, сам просветлен-
ный мудрец остается частным воплощением Истинной Природы. Он
наслаждается безмятежностью и одиночеством. Тонкая двойственность,
создаваемая самим отдельным бытием мудреца, может быть поглощена
только в совершенной единственности Изначального Ума. Так же как
постепенно исчезли роли искателя и практикующего, так должна ис-
чезнуть и роль мудреца, достигшего ограниченного озарения.
Восьмой рисунок называется «И Бык и Самость забыты». Преодо-
лен финальный иллюзорный барьер: все иллюзорные чувства исчеза-
ют, как и сама идея святости. Мудрец на предыдущем уровне не
имел ощущения своей собственной святости, но был занят чувством
почтения к Истинной Природе, проявляющей себя через его наделенное
сознанием существо. Вместо полного смешивания с Изначальной При-
родой, он остается в созерцательном настроении и переживает бла-
женство, все еще сохраняя следы двойственности. Но на восьмом уров-
не, изображенном в виде пустого пространства, остается только
пробужденное просветление: нет больше созерцателя и нет больше
созерцания, нет безмятежности, как нет и беспокойства. Он не задер-
живается долго в состоянии Будды, и быстро проходит через со-
стояние не-Будды. Пробудившееся просветление само по себе не мо-
жет утверждать: «Я есть Будда», как не может оно утверждать: «Я не
являюсь Буддой». Любое такое утверждение намекает на существова-
ние кого-то, кто ограничен рамками утверждения. А здесь нет никого,
даже мудреца. Эта стадия, где забываются и Бык, и сам искатель, это
представлено образом традиционного дзенского круга, который явля-
ется линией, оставленной на бумаге одним взмахом кисти и постепен-
но заканчивающейся точкой. Если этот круг не разомкнут, то даль-
нейший рост не может происходить и процесс просветления застывает
в пустом пространстве. Это глубокое состояние пустоты нуждается в
том, чтобы раскрыться в полноту. С другой стороны, такой круг ис-
ключает течение жизни за своими пределами, и может возникнуть
другой вид иллюзорного чувства тонкой двойственности. Пустой круг
может содержать в себе целый пейзаж. Поток форм жизни продолжа-
ет течь в виде деревьев, рыб, насекомых. Жизнь во всех ее не отбра-
сывается просветлением.
Девятый рисунок называется «Возвращение к Первоистоку». Горы
и сосны растут вверх, облака и волны появляются неизвестно откуда.
Открытое пространство пустоты внутри круга тает весной: бесформен-
ное осознание возвращается назад, прорастает в формы, не утрачивая
при этом своей бесформенности, своей совершенной единой природы.
Просветленное существо не нуждается больше в иллюзии просветле-
ния: С самого начала здесь не было ни малейшего пятнышка, ни
одной пылинки, которые загрязняли бы сущностную чистоту. По-
сле того как он впервые увидел Быка, практикующий воспринимал
всякую активность как возникающую непосредственно из Первоисто-
ка, однако он должен был проходить различные тонкие уровни разви-
тия, направляясь к самому этому Первоистоку. И факт возвращения
мудреца домой растворяется в круге пустоты, прежде чем он сможет
полностью исчезнуть и просто быть самим Первоистоком всего. Но
это не уничтожение, не аннигиляция. Сейчас все проявления воспри-
нимаются пробудившимся просветлением, как его же собственные эма-
нации: Это пребывание и убывание жизни (подобное пребыванию и
убыванию луны) не является ни призрачным, ни иллюзорным; это
проявления Первоистока всего. Зачем тогда стремиться к чему
бы. то ни было? Вода и так голубая, а горы и так зеленые. И
просветление — это просто голубое озеро и зеленые горы. На первых
стадиях пути еще было драматическое качество проблемы реализации,
но сейчас, на девятой стадии, этот драматизм исчезает, оставляя лишь
чувство свежести и простой ясности: воды. голубые, а горы зеленые...
Но где во всем этом человеческие существа? При этом возвращении к
Первоистоку остается лишь некий тонкий сверхчеловеческий аромат,
некий привкус человечности. Процесс просветления уже ушел настоль-
ко далеко, через столь многие степени упрощения, что теперь уже
трудно воспринимать и принимать конструкции человеческой личнос-
ти и общества. Это подобно тому, как. будто сейчас искатель слеп
и глух. Он сидит в своей шляпе, и его не привлекают никакие
внешние вещи. Здесь есть тонкая двойственность между Первоисто-
ком всего, расцветающим в виде сосны или вишневого дерева, и таки-
ми его проявлениями, как хронические иллюзии и страдания челове-
ческой цивилизации. И само возвращение к Первоистоку должно
включать в себя и возвращение к повседневной жизни.
Десятый рисунок, отражающий ту стадию, на которой исчезает
как двойственность, так и единство, называется. «Приход на базарную
площадь с руками, готовыми помогать». Пробудившееся просветление
принимает форму толстого, жизнерадостного и простого человека, ко-
торый ходит от селения к селению, от одной повседневной ситуации к
другой. Его тело переполнено жизненной энергией. Его существо пол-
но сострадательной любви. Его раскрытые руки выражают совершен-
ную пустотность (*).
* Пустотность его сердца, так же как и пустотность его бытия. — Прим. перев.
Ворота его дома закрыты.,и даже самый мудрый
из мудрецов уже не сможет найти его. Он ушел в запредельное,
полностью ушел в запредельное, но не в смысле ухода еще дальше от
человечности, а полностью возвратившись в человеческий мир. Он
покинул Первоисток, где просветление могло пребывать в некой тон-
кой самоизоляции. Даже самый мудрый из мудрецов не сможет най-
ти его, потому что его самого уже нет, и это не он странствует по
миру, а только лишь пробудившееся просветление проявляет свою ак-
тивность. Он не ощущает никой сущностной разницы между собой и
селениями, через которые он проходит, и пейзажем, который окружа-
ет его. Его ментальная панорама сейчас уже полностью исчезла.
Он идет своим путем, не предпринимая никаких попыток следо-
вать тем шагам, которое он совершал на более ранних стадиях.
Продвинутый практикующий и даже мудрец чувствовали сильное поч-
тение к другим мудрецам, бывшим до них, и поэтому относились к
самим себе как к неким тонким образом отличающимся от этих Вели-
ких Мудрецов. Но пробудившееся просветление, выражающееся на этой
десятой стадии, полностью идентично с просветлением всех Будд, прош-
лых, настоящих и будущих. Кто здесь за кем следует? Веселый и ра-
достный человек, полностью проявивший в себе просветление, не идет
ни по какому пути. Он несет сделанный из тыквы сосуд с вином, симво-
лом тантрического экстаза, который способен трансформировать яд ви-
на иллюзорного человеческого мира в нектар. Неся сосуд, он прогули-
вается по базару. Он ведет за собой по пути Будды торговцев рыбой.
Босой, с голой грудью, он приходит на базар. Грязный и покрытый
пылью, как широко он улыбается! Он не обращается к мистичес-
ким силам, но он подобен сухому дереву, которое быстро покрыва-
ется цветами. Воспринимаемые как потенциальные Будды, а не толь-
ко как торговцы рыбой или просто покупатели на базарной площади,
месте желаний, все эти люди в его присутствии быстро приходят к
своему расцветанию.
* * *
Кто здесь учитель и кто учащийся?
Ты думаешь, что ты искатель и что ты найдешь то, что ищешь.
* * *
Посадишь мысль, пожнешь действие.
Посадишь действие, пожнешь привычку.
Посадишь привычку, пожнешь характер.
Посадишь характер, пожнешь судьбу.
(Песня индейцев Миннетари)
* * *
Я ищу душу свою — свою душу я не могу увидеть;
Я ищу Бога своего — мой Бог уклоняется от меня;
Я ищу брата своего — и нахожу всех троих.
* *
12. Роджер Уолш
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ ДУШЕВНОЕ ЗДОРОВЬЕ:
древние образы и современные исследования
Просветление дает виденье скрытого единства всех вещей, стремит-
ся растворить все границы и пределы, где бы они ни были, — раство-
рить в той мере, в какой они основаны на Это и неведении Оно стре-
мится исключить не расхождение и различие, а только разделение.
В этом духе Роджер Уолш, трансперсонально ориентированный
психиатр, сопоставляет восточную психологическую систему (описан-
ную на основе буддизма Тхеравады) с западными психологическими и
социальными концепциями И хотя существуют значительные разли-
чия между западным и восточным пониманием человеческой природы,
такие широко мыслящие индивидуальности, как Уолш, наводят между
ними мосты. Подобные попытки корректны и расширяют рамки запад-
ных психологических систем. Ввиду того что трансценденция — это
существенный момент в процессе духовного роста по направлению к
просветлению и ввиду того что трансценденция не только отрицает, но
и включает в себя низшие уровни, очищая и корректируя их, исследо-
вания, подобные этому, являются мощным противоядием против не-
корректности и зауженности общепринятых психологических моделей
В то же время они сохраняют и берут из этих моделей то, что адекват-
но и подлинно, намечая новые направления для дальнейшего изучения
и приложения Например, Уолш цитирует данные исследований по изу-
чению медитации, которые возникли на основе западного научного ме-
тода и современного интереса к восточным феноменам Эти иссле-
дования, говорит он, указывают на ту область, где не «работают»
фундаментальные предпосылки западной психологии — предпосылки,
касающиеся высших стадий человеческого развития и отрицающие са-
му возможность существования этих стадий. Если мы знаем истори-
ческие примеры людей, актуализировавших весь свой человеческий по-
тенциал и реализовавших в себе «десять совершенств», здесь упоминаемых;
если эти базовые предпосылки действительно верны и существуют мето-
ды и техники для того, чтобы помочь человеку достичь подобного уровня,
то в руках психотерапевтов и профессионалов оказываются мощные сред-
ства для помощи людям в реализации собственной сущности и для гро-
мадного эволюционного скачка в человеческом развитии.
* * *
"Что касается психологии освобождения, — сетует выдающийся пси-
холог Гордон Оллпорт, — то у нас нет ничего» (1) Его сетование отно-
сится к западной клинической психологии и психиатрии в целом, так
как они ориентированы прежде всего на патологию и мало что знают
по существу о психическом здоровье, в частности о том, что является
темой этой книги, — о просветлении. Действительно, эти темы, как
правило, понимаются превратно Многие психологи-профессионалы до
сих пор рассматривают такие феномены, как психологическая зрелость,
вне всяких культурных норм, мистических переживаний и просветле-
ния — как в лучшем случае мифологические, а в худшем — патологи-
ческие; один из известных психиатрических текстов описывает их как
«экстремальную психологическую регрессию» (2)
Эта позиция понятна До недавнего времени было очень мало до-
ступной реалистической информации о восточных психологических тра-
дициях, в которых акцент делался на идее просветления
К тому же доступная информация часто была искажена за счет
лингвистических, культурных и парадигматических барьеров (3,4) Одна-
ко в последние десять лет появился ряд теоретических исследований и
свидетельств того, что мы должны серьезно пересмотреть свое отно-
шение к восточным психологиям и принять ряд их ценных и значимых
моментов Началась интеграция восточной и западной психологии — в
этом отношении сегодня наиболее глубокими и психологически содер-
жательными являются работы Кена Уилбера, получившие должное приз-
нание (5, 6,7,8,9).
Наряду с этим возрос исследовательский интерес к проблеме пси-
хического здоровья и психологической полноценности10'". Хотя пато-
логия остается главным фокусом западной бихевиористской науки, все
большее понимание начинает находить тот факт, что здоровье — это
нечто большее, чем просто «не болезнь». Известные мыслители, та-
кие, как Абрахам Мэслоу12, Эрих Фромм13, Лоренс Колберг14 и Кен
Уилбер5'7, указали, помимо всего прочего, соответствующие уровни
мотивации, отношения, мышления, морали и когнитивных способ-
ностей, находящиеся за пределами того, что традиционно счита-
лось «нормальным», расширив, таким образом, понимание психоло-
гической зрелости.
С другой стороны, восточные психологии представляют собой почти
зеркальное отражение западных систем. Так, например, индуистские,
буддийские, суфийские системы, возникли в контексте вполне прагма-
тических забот о психологическом совершенствовании и психологи-
ческой устойчивости. Следовательно, они почти не затрагивают систе-
матический анализ психопатологии, но дают сложную схему стадий
психологического развития, которое выходит за пределы традицион-
ных западных психологических моделей.
Сегодня общепринято, что, как это отмечает Хьюстон Смит в сво-
ем эссе, помещенном в этой книге, «из всех духовных традиций имен-
но буддизм наиболее психологичен в способе передачи своего учения»15.
В буддизме мы находим содержательные описания психического здоро-
вья и состояний сознания.
Как и все великие религиозные традиции, буддизм раздробился на
многочисленные школы. Наиболее древняя их них — Тхеравада, су-
ществующая сегодня в основном в Южной Азии. Тхеравада достаточ-
но консервативна, так как она опирается в основном на авторитет
ранних буддийских текстов более чем двухтысячелетней давности. Иные
школы буддизма также опираются на эти тексты, но в них были разра-
ботаны многие новые концепции. Традиция и идеи Тхеравады разделя-
ются, вероятно, всеми современными школами буддизма, которые, од-
нако, придают им различную значимость и делают разные акценты.
Описываемая ниже модель качеств абсолютного душевного бла-
гополучия создана на основе традиции Тхеравады. Эта модель опи-
сывает десять черт, качеств или особенностей, которые, как счита-
ется, характерны для здоровых людей. Как полагают последователи
Тхеравады, у просветленного человека эти качества развиты до их
предельного совершенства и потому называются «десятью совер-
шенствами» (*). Все мы обладаем этими качествам в той или иной
мере, и все мы способны совершенствовать их, практикуя медита-
цию, этический образ жизни и развивая свою мудрость.
* В буддийских текстах они называются «Десятью Парамитами». «Парамита» на
санскрите дословно значит «переправа». Буддийские источники имеют в виду .не только
совершенные внутренние качества, но и энергию, способность, силу «достичь другого
берега». — Прим. перев.
Те, кто изучает различные религии и религиозные практики, узна-
ют в «десяти совершенствах» цели, общие для всех великих религиоз-
но-философских учений, имеющих дело с человеческим сознанием. Не
существует исчерпывающего списка всех качеств, которые стремятся
развивать последователи той или иной традиции, но все традиции дей-
ствительно указывают на одну и ту же вершину человеческого разви-
тия. Позвольте теперь приступить к описанию этих качеств, перечис-
лив их для начала: решительность, энергичность, этичность, правдивость,
непривязанность (отрешенность), терпение, невозмутимость, щедрость,
доброта и мудрость.
1. РЕШИТЕЛЬНОСТЬ
Буддизм утверждает совершенно определенно, что степень наших до-
стижений и глубина реализации зависит от нас самих. Это обстоятель-
ство подчеркивается, на него постоянно обращается внимание. Буд-
дизм подчеркивает, что нет никаких внешних агентов, богов или гуру,
которые проделали бы за нас нашу работу, и что достижение подлин-
ного ментального здоровья требует решительности и постоянного уси-
лия. Будда говорил, что его путь ни в коей мере не был легким, но что
он в конечном итоге стал вознаграждающим за все тяготы и что реши-
тельность на пути необходима для успеха (16,17,18). К счастью, десять со-
вершенств — это одновременно и средства и цели, они растут по мере
того, как растет человек; так же и решительность развивается по мере
практики.
2. ЭНЕРГИЧНОСТЬ
С качеством решительности тесно связано качество энергичности, кото-
рое тоже предполагает усилие и стремление. Действительно, Будда больше
чем о чем-либо ином говорил о необходимости постоянного усилия (18).
Качество энергичности, энергичные усилия считаются существенными
для преодоления одного из пяти главных препятствий к росту — инер-
ции и лени, пониженной активности, той тенденции, которую буддисты
называют «леность и апатия». Полагают, что это обычное препятствие
для начинающих; недавние энцефалографические исследования показа-
ли частое снижение уровня активности мозга и возникновение началь-
ных стадий сна в практике начинающих медитирующих (19,20).
3. ЭТИЧНОСТЬ
Если видишь себя в других,
Как сможешь принести им боль?
Как сможешь им повредить?
Будда (17)
Этичность, как она понимается в буддизме и других дисциплинах
сознания, во многом неправильно интерпретируется популярным
мышлением и организованной религией. В дисциплинах сознания
этичность рассматривается в функциональном аспекте как способ и
средство, необходимые для ментального совершенствования, и не
является общепринятой моралью или системой внешних санкций.
Ни один человек, глубоко вовлеченный в интенсивный тренинг соз-
нания, не сможет долго оставаться в неведении относительно вред-
ных эффектов неэтичного поведения, которые тут же сказываются
на ментальной активности и контроле. Практикующие быстро осоз-
нают, что неэтичное поведение вызывается мощными эмоциями, та-
кими, как гнев, жадность или ненависть, которые завладевают умом
и делают контроль над ним невозможным (18,21,22). Неэтичное поведе-
ние возникает из подобной же мотивации, ив то же время оно
обусловливает и усиливает подобные эмоциональные проявления,
вовлекая таким образом ум в более глубокие противоречия и смяте-
ние. Это, в свою очередь, ведет к еще более разрушительным состо-
яниям, таким, как тревожность и чувство вины.
С другой стороны, практика этичности ведет к обращению этого
процесса, к уничтожению этой негативной вовлеченности и тех эмо-
ций, которые ее порождают. Конечным результатом подобной практи-
ки является ум архата (полностью пробужденного индивида), который
считается полностью свободным от этих состояний и поэтому по са-
мой сути своей не может приводить к неэтичному поведению (22,23).
Этичность — яркий пример самосогласованной природы совер-
шенного качества. Действительно, она служит одновременно и са-
мому практикующему, и другим, так что все дихотомии типа «эго-
изм—альтруизм», «Я—Ты», «победа—поражение», «часть—целое»
утрачивают смысл.
4. ПРАВДИВОСТЬ
Говорят, что Будда предостерегал своего сына: «Никогда не лги, даже
в шутку». Этот строгий совет, вероятно, отражает глубокое понима-
ние Буддой мощного воздействия речи на наше ментальное функцио-
нирование и поведение.
Подобно неэтичному поведению, будучи его частью, ложь усили-
вает потакание себе, страх и другие негативные состояния, следстви-
ем которых она является, приводя к возникновению и усилению разру-
шительных эмоций, таких, как чувство вины, тревожность и гнев. За
одной ложью часто следует другая, возникающая для защиты или оп-
равдания первой.
Безупречная практика правдивости, с другой стороны, выполня-
ет несколько функций. Она воодушевляет человека вести себя этич-
но, требует реального осознания речи и мотивации, проясняет восп-
риятие и память о прошлых событиях, которые в ином случае
искажаются ложью, освобождает ум от страха реально смотреть на
вещи, от чувства вины и, следовательно, снижает беспокойство и
чувство тревоги.
Полностью просветленный человек, свободный от жадности, гнева
и других негативных состояний ума, не имеет ни желания, ни необхо-
димости скрывать правду или поступать неэтично. Тем, кто до конца
этичен, нечего скрывать; считается, что правдивость, как и все другие
совершенства, в высшем своем проявлении становится спонтанным и
постоянным выражением сущностной природы архата.
Подобны прекрасному цветку,
Свежему и источающему аромат,
Правдивые и ясные слова человека,
Говорящего то, что он думает.
Будда (17)
5. НЕПРИВЯЗАННОСТЬ (ОТРЕШЕННОСТЬ)
Отрешенность и непривязанность — нечто чуждое нашему западному
мышлению; они вызывают образы аскетизма, жертвенности и отказа
от всякого удовольствия. Однако более глубокое понимание того смыс-
ла, который они имеют в буддийской психологии, показывает, что в
действительности речь идет о сознательном отказе от одного из источ-
ников наслаждения для того, чтобы найти доступ к наслаждениям бо-
лее глубоким и постоянным.
В отличие от наших традиционных западных моделей, буддийская
психология рассматривает четыре типа удовольствия: чувственное удо-
вольствие; удовольствие, возникающее в состояниях полной менталь-
ной концентрации; удовольствие от инсайта, т.е. от ясности, возника-
ющей в результате понимания и проникновения в суть, и удовольствие
от достижения нирваны (18). Эти удовольствия, как полагают буддисты,
различаются по степени чистоты, сенситивности и глубины, которая
постепенно возрастает от сенсорного удовольствия к удовольствию от
достижения нирваны. В западных же моделях рассматривается только
первый тип удовольствия, область чувственных восприятии, которая в
буддийской психологии включает умственные наслаждения, такие, как
память и фантазия, сама природа которых, как полагают буддисты,
имеет чувственный характер.
Отрешенность, таким образом, может рассматриваться как отказ
от привычки к чувственным удовольствиям с целью совершенствовать
три других типа наслаждения. Этот выбор можно понимать и в терми-
нах иерархии потребностей по Мэслоу. Потребности низшего порядка
связаны с материальными объектами и сенсорной стимуляцией, в то
время как потребности высшего порядка связаны с внутренней само-
актуализацией и сушностным удовлетворением индивидуальности, их
испытывающей (12,24,25). Поэтому отрешенность-непривязанность может рас-
сматриваться как сознательный отказ от низших потребностей для раз-
вития высших:
Отрешенность способствует также выработке жизненного стиля
сознательной простоты (26). С развитием и углублением сенситивности
и способности восприятия, как отмечают люди, которые практикуют
дисциплины, связанные с сознанием, возникает более ясное видение
разрушительного действия жадности и привязанности. В то же вре-
мя они становятся более устойчивыми в ощущении душевного благо-
получия, которое теперь перестает зависеть от внешних стимулов и
факторов, и в переживании позитивных эмоций. Все большее наслаж-
дение теперь испытывается в углублении сенситивности по отноше-
нию к опыту и переживанию, текущему от момента к моменту, и
каждый миг, вне зависимости от того, чем человек занимается, ста-
новится источником богатых и разнообразных стимуляций. Таким об-
разом, в этой перспективе отрешенность воспринимается не как прак-
тика аскетизма, требующая жертвенности и страдания, а скорее как
реальное средство переключения внимания на уровни более тонкого
и глубокого наслаждения.
Полагают, что в людях, которые достигли совершенства этого ка-
чества, ум становится свободным от привязанностей и антипатий и
поэтому способен принять любое переживание. Или, говоря иными
словами, все ситуации и стимулы воспринимаются невозмутимо, что
является еще одним совершенством, а чувство устойчивости и благо-
получия у человека больше уже не зависит от окружения.
Если вы полны желаний,
Ваша печаль растет,
Как трава после дождя.
Но если вы покорили желания,
Ваша печаль спадает с век,
Как капля воды с цветка лотоса.
Будда (17)
6. ТЕРПЕНИЕ
В конце пути — свобода.
До этих же пор — терпение.
Будда17
Нетерпение отражает неудовлетворенность актуальным переживани-
ем и привыкание к неприятным переживаниям. Результатом является,
как, наверное, все мы знаем, тревожное состояние ума, характеризуе-
мое дискомфортом и фантазией. В этом направлении тренинг ума дол-
жен быть направлен на то, чтобы быть открытым, принимать и глубоко
осознавать собственное переживание от момента к моменту. Не сопро-
тивляясь тому, что есть в настоящем моменте, не фантазируя о том,
что могло бы быть, и не сравнивая это с тем, что есть (13).
«Терпение» — это недостаточно полный и точный перевод соот-
ветствующего буддийского понятия, которое означает также терпи-
мость, толерантность и прощение других. Терпеливый ум медленно
наполняется гневом и быстро прощает, проявляет себя этично и со-
страдательно, в то же время прощая тех, кто себя так не ведет; иными
словами, терпение имеет дело не только ситуациями, событиями и
вещами, но также и с людьми, и с их недостатками.
7. НЕВОЗМУТИМОСТЬ
Ум, обусловленный обстоятельствами и эмоциями, автоматически любит
или не любит; в нем доминируют реакции на внешний стимул — удоволь-
ствие или боль. Такой ум находится в полной зависимости от окружения;
буддисты считают, что он беспокоен, его трудно контролировать и кон-
центрировать, он непостоянен в целях и ориентации, невосприимчив к
инсайту16. По мере тренировки реакции, обуславливающие сильные со-
стояния аффекта, исчезают, и ум постепенно становится все более спо-
койным. Такой ум легче контролировать, он в состоянии оставаться спо-
койным перед лицом ложных обстоятельств, неожиданных или неприятных
переживаний. В конечном итоге, как считают, он способен невозмутимо
принять любое переживание и позволить «тысяче прекрасных и тысяче
ужасных видений» пройти перед ним, не нарушив его спокойствия. Гово-
рят, что для такого ума, «восемь превратностей». —
Удовольствие и боль,
восхваление и порицание,
слава и позор,
потеря и приобретение —
суть одно и то же.
8. ЩЕДРОСТЬ
Будда говорил, что если мы постигнем силу щедрости столь же глубо-
ко, как постиг он сам, т.о мы не сядем за стол, не разделив с кем-либо
трапезу. Щедрость издавна считалась одновременно и средством и це-
лью во всех дисциплинах сознания и великих религиях. Она оказыва-
ется мощным ингибитором таких негативных ментальных привычек,
как жадность, потакание себе и ненависть. Интересно отметить, что
современные исследования обнаружили, что психологически зрелые
люди отдают на благотворительность намного больше, чем незрелые (10),
и что их жизнь больше ориентирована на служение. Буддизм описыва-
ет три уровня щедрости; нищенскую, братскую и королевскую. Щед-
рость нищего отдает что-либо с большими колебаниями, высчитывая,
сколько же останется. Братская щедрость делит поровну, а королев-
ская отдает другим то, что мы сами ценили больше всего (18).
Полностью просветленный человек, как считают буддисты, не ру-
ководствуется более эгоцентрическими мотивами какого-либо типа. Его
поведение определяется спонтанными переживаниями любой ситуа-
ции и поиском возможности наиболее эффективного служения другим.
Очищенная от нездоровых ментальных факторов, щедрость становится
для такого индивида единственно возможным способом поведения. Щед-
рость и отдача как таковые более не воспринимаются как жертвенность,
но скорее как естественное и радостное выражение любви и доброты,
отрешенности и этичности, которые обычно ее сопровождают.
9. ДОБРОТА
Буддийская психология описывает несколько форм практики для разви-
тия этого качества. Некоторые из них являются аналогами известных
техник, отвлекающих внимание от эмоций. Однако, вместо того чтобы
заменять напряжение спокойствием, что обычно предполагает отвлече-
ние внимания от эмоций, буддийские практики доброты заменяют нега-
тивные эмоции, такие, как гнев и ненависть, позитивными состояниями
доброго отношения (16,29). Это означает, что некоторые из принципов из-
менения поведения были установлены на две с половиной тысячи лет
раньше, чем это обычно считается (29).
Один из типов практики для развития этого качества предназна-
чен для продвинутых практикующих, способных к мощной концентра- .
ции. Считается, что такие люди способны наполнять сознание пережи-
ванием доброго отношения или иных позитивных качеств. Среди таких
качеств, помимо любви-доброты, называют универсальное сострадание
или эмпатическую радость (радость за благополучие других), а также
еще одно из десяти совершенств — невозмутимость (18). Считается, что
когда ум полностью концентрируется на одном из таких качеств, в
результате возникает очень позитивное и полезное состояние. Когда
предельная концентрация ослабляется, эти качества начинают рассеи-
ваться, но за время концентрации они выполняют свою функцию, ме-
няя черты характера человека, а в будущем их становится легче реали-
зовать, ослабляя тем самым влияние негативных факторов, таких, как
гнев. Качество любящей доброты, когда оно доведено до совершен-
ства, не нуждается в специальной практике, а возникает спонтанно.
10. МУДРОСТЬ
Как и другие совершенства, мудрость имеет много уровней, и опреде-
ленная мудрость необходима даже для того, чтобы вообще начать тре-
нинг ума. В процессе этого тренинга ум постепенно становится все
более управляемым, и искаженное восприятие, вредные привычки, раз-
рушительные аффекты и негативные типы поведения медленно уходят
прочь. Это ведет к более ясному восприятию и большей концентрации,
которые, в свою очередь, позволяют распознать более тонкие уровни
негативных состояний, отпадающих по мере распознавания. Считается,
что в результате возникает позитивная обратная связь, когда мудрость
ведет к распознаванию негативных состояний и культивированию пози-
тивных, что, в свою очередь, приводит к еще большей мудрости.
Одним из результатов является глубокий инсайт и рожденное из жи-
вого переживания понимание того, что в буддизме носит название «трех
признаков существования»: дукка, анника, анната (18). Дукка — осознание
неудовлетворенности и страдания, присущих человеческому бытию и на-
полняющих ум обычного человека; понятие дукка указывает на то, что
никакое человеческое обладание или стимуляция не могут полностью и
окончательно уничтожить неудовлетворенность и страдание (*). Это осозна-
ние аналогично тому, что в экзистенциализме именуется опытом пережива-
ния angst (**). Анника — осознание непостоянства бытия, того, что все пре-
бывает в постоянном потоке, в изменении, что ничто не остается тем же
самым, и потому в мире не существует источника безопасности, на кото-
рый мы могли бы положиться. Анната отражает постижение того, что не
существует постоянного, неизменного «Я», .или «эго», и что эмпирическое
«Я» эфемерно и непостоянно. Психическая реальность, которую пережива-
ют продвинутые практикующие, — это имперсональный, постоянно меняю-
щийся поток мыслей, образов и эмоций17. Нетренированный ум отождествля-
ется с этими ментальными компонентами и иллюзорно воспринимает их как
свидетельство и доказательство существования «Я», что подобно тому, как
кинозритель воспринимает постоянное движение на экране, хотя в действи-
тельности на пленке существуют лишь отдельные кадры.
* Палийское дукка (санскр. дуккха) можно перевести приблизительно как «глубо-
чайшее страдание-неудовлетворенность», что контекстуально соответствует «Четырем Бла-
городным Истинам», провозглашенным Буддой Гаутамой: «Существует дуккха, существу-
ет причина дуккхи, существует прекращение дуккхи, существует путь к прекращению
дуккхи. — Прим. перев.
** Der Angst (нем.) — «тоска», «страх жизни». — Прим. перев.
Считают, что распознание и глубокое понимание этих трех призна-
ков существования приводит к радикальному изменению когнитивной
системы человека. Осознавая и переживая постоянную и преходящую
природу чувственных удовольствий, которые не могут дать полного удов-
летворения, и иллюзорную природу своих обычных эгоистических отож-
дествлений, ведущих к эгоцентрической мотивации, человек таким обра-
зом находит опору для практики отрешенности и беспристрастности. Из
этой мудрости возникает сострадательное понимание противоречивости
и несостоятельности тех средств и способов, посредством которых люди
обычно ищут счастья, но слишком часто находят лишь разочарования и
тревогу. Это, в свою очередь, стимулирует желание служить другим,
облегчать страдание, где только это возможно, и ведет к осознанию
того, что культивирование десяти совершенств может быть стратегичес-
ким путем для сущностного удовлетворения глубочайшего внутреннего
запроса. Достигнув этой реализации, человек становится Бодхисапг-
твой, полностью просветленным и «лишенным эго» существом, остаю-
щимся в этом мире лишь для служения другим.
++++++========
ОБСУЖДЕНИЕ
Десять совершенств, взятые вместе, указывают на уровень ментально-
го здоровья, намного превосходящий тот, который обычно рассматри-
вается традиционными моделями западной психологии. Более того, эти
совершенства описываются как цели специальной практики. Из этого
следует не только то, что мы на Западе недооценивали потенциал чело-
веческого развития, но и что средства реализации этого потенциала
доступны любому, кто желает испытать на себе эти практики.
Это отношение, лучше всего выраженное в буддизме, представля-
ет собой вызов некоторым наиболее фундаментальным положениям
западной психологии. Более того, то небольшое число эмпирических
исследований, касающихся медитации и т.п., которое мы имеем на се-
годняшний день, хотя они и являются эпизодическими, свидетельствуют
в пользу того подхода, который предлагает буддизм и другие древние
традиции. Однако, сколь бы интересными теоретически ни были подоб-
ные исследования, наиболее важные аспекты древних подходов — прак-
тический и опытный. Ни одна теоретическая работа о здоровье и бла-
гополучии не может быть так значима, как их непосредственное
переживание, и наиболее важным является то, что подходы восточных
психологии могут привнести ментальное здоровье в нашу жизнь. Мы
сами являемся самым главным испытательным полем для этих прак-
тик, и никакое количество прочитанных книг и написанных статей не
заменят практики. Говоря словами древнего буддийского мудреца, «Для
того чтобы увидеть, истинно ли это, взгляни собственным умом».
Восточные психологии и учение о десяти совершенствах могут также
иметь важные социальные и глобальные приложения. Сегодня очевидно,
что человечество достигло критической точки и мы вступили в период
времени, который может определить судьбу планеты и всего рода челове-
ческого. Наше благополучие и сама жизнь находятся под угрозой возраста-
ющего экологического коллапса, кризиса ресурсов, источников сырья и
ядерной опасности. Почти пятнадцать миллионов из нас ежегодно умирают
от недоедания; растет загрязнение воды и атмосферы; исчерпываются сель-
скохозяйственные и естественные ресурсы, а общая масса ядерного воору-
жения составляет уже двадцать миллиардов тонн (в тротиловом эквивален-
те), и в одно мгновение это может обрушиться на человечество (30).
Эти глобальные проблемы уникальны не только ввиду своего масш-
таба, сложности и насущности, но и потому, что впервые в истории
человечества основные угрозы жизни и благополучию определены са-
мим человеком. То есть это означает, что все они возникли как резуль-
тат нашего индивидуального и коллективного поведения и, значит, яв-
ляются психологическими по своей природе30. Жадность, ненависть,
страх, гнев, невежество, психологическая незрелость — это и многое
другое являются основными причинами теперешнего кризиса.
Это значит, что если мы действительно хотим преодолеть этот кризис,
мы должны не только разрешить сами проблемы, такие, как недоедание,
но и укротить те психологические силы, которые их создали. А пока очень
и очень редко эти психологические факторы принимают в расчет, в част-
ности, потому что существует очень мало понимания, как реально иметь с
ними дело. Поэтому очень важным является то обстоятельство, что вос-
точные психологии обладают методами и техниками для развития таких
ментальных качеств, как десять совершенств, которые кажутся эффектив-
ным противоядием против всех негативных психологических факторов. Ес-
ли есть хотя бы малая вероятность того, что эти восточные методы верны
и могут реально работать, то, учитывая всю остроту ситуации, мы должны
уделить им должное внимание практически — как лично, так и в исследо-
вательских работах. Выживание человечества требует громадных психоло-
гических ресурсов и зрелости; техники, которые их развивают, могут ока-
заться решающим фактором.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Allport, Q. In H.Smith Forgotten Truth. The Primordial Tradition. N.Y.: Harper &
Row, 1976.
2. Kaplan, H. I. and Sadock B.J (eds.) (1981) Modern Synopsis of the Comprehesioe
Textbook of Psychiatry. (3 ed.) Baltimore, MD.: Williams and Wilkins.
3. Walsh,R. (1980). The consciousness disciplines and the behavioral sciences: Ques-
tions of comparison and assessment. American Journal of Psychiatry 137, 6. 1980. 663-373.
4. Walsh, R. and Vaughan, F. (Eds.). (1980). Beyond Ego: Transpersonal Dimension in
psychology. Los Angeles: Tarcher.
5. Wilber, K. (1977). The spectrum of consciousness. Wheaton: Quest, Theosophical
publishing house.
6. Wilber, K. (1979). No Boundary. Eastern and Western approaches to personal
growth. L.A.: Center Publications. (1979).
7. Wilber, K. (1980). The Atman Project. Wheaton, III.: Quest /Theosophical publish-
ing house.
8. Wilber, K. (1983a). A sociable God: A Brief Introduction to a Transcendental
Sociology. N.Y.: McQraw-Hill.
9. Wilber, K. (1983b). Eye to eye: The Quest of the New Paradigm. Garden City, N.Y.:
Doubleday/Anchor.
10. Heath, D. The maturing person. In R. Walsh and D. Shapiro. (1983). Beyond Health
& Normality: Exploration of Exceptional Psychological well-being. New York: Van Nos-
trand Reinhold. pp. 152-205.
11. Walsh, R. and Shapiro, D. (1983). Beyond Health & Normality: Exploration of
Exceptional Psychological well-being. New York: Van Nostrand Reinhold.
12. Maslow, A. (1971). The Farter Reaches of Human Nature. New York: Viking.
13. Fromm, E. (1978). Wellbeing of Man and Society. N.Y.: Seaburg.
14. Kohlberg, L. The Philosophy of Moral Development. San Francisco. CA: Harper&Row,
1981.
15. Smith, H. The sacred unconsciousness. In Walsh, R. and Shapiro, D. (1983). Beyond
Health & Normality. Exploration of Exceptional Psychological well-being. New York: Van
Nostrand Reinhold. pp. 265-271.
16. Buddhagosa. (1975). The Path of Purity. (P.M. Tin, Trans.). London: Pali Text
Society. (Original work published 1923).
17. Byrom, Т. (Trans.) (1976). The Dhammapada: The Saying of the Buddha. New
York: Vintage.
18. Goldstein, J. (1983). The Experience og Insight. Boston: Shambhala Press.
19. Shapiro, D. (1980) Meditation: Self Regulation Strategy and Altered State of
Consciousness. N.Y.: Aldine.
20. Shapiro, D. and Walsh, R. (Eds.) (1984) Meditation: Classic and Contemporary
Perspectives. N.Y.: Aldine.
21. Walsh, R. (1977). Initial meditative experience. Past 1. Journal of Transpersonal
Psychology 9, 2, 151-192.
22. Goleman, D. (1977). The Warietes of Meditative Experience. N.Y.: E.P.Dutton.
23. Goleman, D. and Epstein, M. (1983). Meditation and well-being. An eastern model of
psychological health. In Walsh, R. and Shapiro, D. Beyond Health & Normality: Exploration of
Exceptional Psychological well-being. New York: Van Nostrand Reinhold. pp. 229-252.
24. Roberts, Т. (1978). Beyond self-actualization. Revision 1, 42-46
25. Walsh, R. and Vaughan, F. (1983). Towards an integrative psychology of well-being.
In Walsh, R. and Shapiro, D. Beyond Health & Normality: Exploration of Exceptional
Psychological well-being. New York: Van Nostrand Reinhold. pp. 388-431.
26. Elgin, D. (1981). Voluntary Simplicity. N.Y.: William Morrow.
27. Waterman, A. (1981). Individualism and independence. American Psychologist 36,
762-773.
28. Goleman, D. (1980). Mental healh in classical Buddhist psychology. In Walsh, R.
and Vaughan, F. (Eds.). (1980). Beyond Ego: Transpersonal Dimension in psychology. Los
Angeles: Tarcher. pp. 131-134.
29. Shapiro, D. (1978). Precision Nirvana. Englewood Cliffs, HJ: Prentice-Hall.
30. Walsh, R. (1984). Staying Alive: The Psychology of Human Survival. Boston:
Shambhala, New Science Library.
* * *
13. Гопи Кришна
ИСТИННАЯ ЦЕЛЬ ЙОГИ
Йога — не религия, а священная традиция. Гопи Кришна указывает,
что санскритский корень этого слова — «йудж» или «йуг» означает
«соединение». Цель человека, практикующего, йогу — соединение со
Вселенной путем достижения трансцендентного состояния, которое на-
зывается «самадхи» или «мокша».
Таким образом, йога одновременно является как средством, так и
целью. Она имеет много разновидностей и форм в отношении своей
методологии, но все они, в принципе, ведут к одному и тому же состо-
янию освобождения.
Йога может быть адаптирована к любой культурной или религиоз-
ной ситуации, к любой профессиональной деятельности и к любому
стилю жизни. Есть индуистские формы йоги, христианские, буддий-
ские, даосские; есть йогические программы в психиатрических клини-
ках, тюрьмах, восстановительных центрах.
Как говорил Шри Ауробиндо, «Вся жизнь — это йога» (*). Он
подразумевал, что если вы хотите стать просветленным существом,
то все, что вы делаете в своей жизни, может быть использовано для
расширения сознания, т.е. для достижения «йоги» (соединения, един-
ства). А слова Христа о том, что «бремя мое легко» (Евангелие от
Матфея, 11:30) имеют более глубокое значение чем то, в котором
его обычно воспринимают. Экзотерическое христианство интерпре-
тирует это высказывание о «бремени» в смысле тяжелой ноши, тяж-
ких трудов, но эзотерическое христианство придает этим словам
иное значение — «практики, которые я предлагаю для обретения
сознания Христа».
* Имеется в виду известное высказывание из «Синтеза йоги» о том, что йога — это
осознанная жизнь, а жизнь — неосознанная йога. — Прим. перев.
В возрасте около сорока лет Гопи Кришна пережил удивительную
трансформацию сознания. С тех пор он ощущал в себе тот феномен,
который известен в йогических текстах под названием кундалини, и
пытался привлечь к нему внимание науки, считая его ключом к пони-
манию эволюции и просветления. В своих исследованиях он показыва-
ет, что древние тексты священных традиций и культур во всем мире
говорят о феномене кундалини. Более того, личный опыт привел его к
убеждению, что этот феномен имеет биологическое основание и потому
является доступным для научного изучения. В сферу религии и науки
Гопи Кришна привнес новое знание о возможностях трансформации че-
ловека — знание, которое по аналогии с трансперсональной психологией
может быть названо трансперсональной физиологией.
Гопи Кришна сам по себе является прекрасным примером носите-
ля многих из тех качеств, о которых он здесь говорит как о сопутству-
ющих просветлению. Я встречался с ним по разным поводам на протя-
жении более чем семилетнего периода, и он всегда производил на меня
впечатление приятного и даже святого человека. Кроме того, он был
замечательно эрудированным человеком, тем более если принять во
внимание то, что у него не было формального высшего образования.
Его терпеливые, самоотверженные исследования и его литературная
деятельность выдают в нем качества сознания; свойственные гению,
которые в высшей степени заслуживают изучения.
* * *
Вся древнеиндийская литература уделяет адептам йоги больше внима-
ния, чем кому-либо еще. Количество йогической литературы огромно.
Лишь небольшая ее часть переведена на западные языки, и одним из
результатов столь недостаточной информированности о предмете яв-
ляется то, что реальное значение йоги все еще не понято.
Говоря в целом, все вместе взятые системы йоги в Индии можно
разделить на две категории: на раджа-йогу и хатха-йогу. Санскритское
слово «раджа» означает «король», а «хатха» — «сила». Раджа-йога
предлагает королевский, или легкий путь, самореализации, а хатха-
йога— более трудоемкий и насильственный. Обе они базируются на
Ведах и Упанишадах. Основные практики и дисциплины являются об-
щими для обеих систем.
В хатха-йоге дыхательные упражнения более насильственны и от-
личаются необычными положениями подбородка, диафрагмы, языка и
других частей тела, усложняющими вдох и выдох воздуха с целью
вызвать состояние заторможенного дыхания. Это может в сильной сте-
пени воздействовать на нервную систему и мозг, и поэтому очевидно,
что такая практика может быть очень опасной. Даже в Индии только
лишь те, кто готов встретиться лицом к лицу со смертью, решаются
следовать экстремальным путем хатха-йоги.
Однако не следует полагать, что йога в таких своих формах явля-
ется единственным средством самореализации. В Ведах — самых древ-
них в мире религиозных тестах — мы вряд ли найдем упоминание о
йоге. Даже в основных Упанишадах — том первоисточнике, из кото-
рого берут свое начало все философские и духовные направления Ин-
дии, о йоге упоминается лишь вскользь в трех .самых древних книгах.
Как наиболее известный в Индии священный текст Бхагавадгита, так
и величайшие из духовных учителей рекомендуют иные методы дости-
жения. Это, например, нишкама карма — самоотверженное действие
как служение Богу; бхакти — безграничная преданность божествен-
ной силе; диспача — упражнение интеллекта на различение истинно-
го и ложного; упасана — почитание — и иные формы религиозной
практик, подобные тем, которые были разработаны почти во всех ми-
ровых религиях.
Тем не менее йога имеет свою собственную ценность и значение.
Она сочетает в себе ряд методов интенсивной практики с целью до-
стичь духовного просветления на протяжении одной земной жизни. В
Индии традиционно считается, что человеческая душа проходит через
длинный ряд последовательных рождений и смертей, возвращаясь сно-
ва и снова в этот мир скорби, чтобы пожинать плоды поступков, сде-
ланных в предыдущих жизнях. Цикл продолжается до тех пор, пока
человек, практикующий религиозную дисциплину, не сможет наконец
разорвать цепь причинности и достичь состояния окончательного един-
ства со всеохватывающей, всезнающей Первопричиной Вселенной.
Наиболее авторитетный трактат по раджа-йоге — это Йога-Сут-
ра Патанджали, написанная около двух тысяч лет назад и являющаяся
в высшей степени ценной. Авторитетные трактаты по хатха-йоге —
это Хатха-Йога Прадипика, Шива Самхита и другие (*), которые бази-
руются на Тантрах. По тантрической философии и тантрическим куль-
там существуют сотни книг (**).
* Нужно упомянуть здесь Гхеранда Самхиту, во многом близкую по содержанию
Хатха-Йоге Прадипике. Русский перевод этих тестов опубликован в сборнике текстов
«Путь Шивы» (перевод Александра Ригина) — Киев, «Амрита», 1993.
* Можно отметить одну из основных работ по тантрической йоге — книгу «Змеиная
Сила» Артура Авалона (Киев, «Амрита», 1994, пер. Александра Ригина) — Arthur Avalon.
The Seprent Power. London: Luzak, 1919 (1-st ed.), Madras: Ganesh, 1989 и книгу Аджита
Мукерджи и Мадху Ханна «Тантрический путь» (Ajit Moorkerjee, Madhu Khanna. The Tantric
Way. Art. Science. Ritual. New York Graphic Society — London: Thames & Hudson, 1977.
Йога в изложении Патанджали состоит из восьми стадий, или ча-
стей, и поэтому называется аштанга-йога — восьмиступенчатая йо-
га. Хатха-йога также имеет те же восемь частей, с незначительными
отличиями в деталях.
Восемь ступеней йоги следующие: йама, или воздержание от всех
видов плохих мыслей и действий; нийама — каждодневное следование
религиозным предписаниям, таким, как чистота, простота, удовлет-
воренность, изучение Священных Писаний, преданность Богу и т.п.
Третья ступень — асана, что означает позу или, другими словами,
наиболее удобный для йогической практики способ сидения. Четвер-
тая ступень — пранаяма, что означает регуляцию и контроль дыха-
ния. Пятая ступень — пратьяхара — подчинение своих чувств, с тем
чтобы поставить их под контроль ума для необходимой подготовки к
концентрации. Шестой ступенью является концентрация внимания, на-
зываемая дхарана. Седьмая ступень — дхиана — устойчивая концен-
трация в течении определенного времени, т.е. глубокая медитация.
Восьмая ступень — самадхи, экстатическое постижение природы внут-
ренней реальности.
Таким образом мы видим, что йога — это нечто более емкое и слож-
ное, чем иногда поначалу представляется. Это не только асаны, или позы,
которые, по сути дела, представляют собой лишь способ поддержания
тела в прямом и устойчивом положении во время практики медитации.
Практика различных асан является упражнением для сохранения хоро-
шего здоровья, и было бы неверно говорить, что человек, который выпол-
няет несколько асан, уже практикует тем самым йогу. Правильнее будет
сказать, что этот человек просто выполняет эти упражнения для поддер-
жания своего тела в здоровом и гибком состоянии.
Причиной такого разнообразия асан, описанных в книгах по хатха-
йоге, является то обстоятельство, что неофит должен был часами си-
деть в интенсивной концентрации. Определенные упражнения были в
этом случае необходимы для поддержания его тела в хорошей форме.
Книги по раджа-йоге обычно предоставляют ученику самому выбрать
для себя асану, которую он предпочитает. Наиболее часто употребля-
ется падмасанл или сиддхасана..
Подобным же образом одна лишь концентрация или же концентра-
ция с использованием асаны и пранаямы еще не есть йога. В Индии
есть аскеты, которые могут в совершенстве выполнять все восемьде-
сят четыре асаны и продолжают практиковать их всю свою жизнь, но
они никогда не достигают никакого просветления. Есть такие аскеты
которые могут останавливать свое дыхание на много дней, и, будучи в
таком состоянии похороненными под землей или помещенными в гер-
метически закрытые камеры на целые дни или недели, они не умирают
от удушья. Несмотря на такие суровые методы, они пробуждаются тaк
же, как и вы пробуждаетесь от своего обычного глубокого сна или
приходите в себя после обморока без какого-либо расширения созна-
ния или инсайта в сферу трансцендентного. Это называется джада-
самадхи — бессознательное самадхи, и это, в сущности, является
разновидностью временной остановки жизненного процесса, подобно
зимней спячке медведей или лягушек.
В Индии есть такие аскеты, которые сидят в позе для медитации
по двадцать четыре часа в сутки. Они так и спят, сидя, а пробудив-
шись после нескольких часов сна, продолжают свою медитативную
практику. Они живут аскетической жизнью, посвящая все время меди-
тации или повторению мантр, предписанных им их гуру, и продолжают
подобную практику десятки лет, никогда при этом не поднимаясь выше
обычного уровня человеческого сознания и понимания божественного.
Есть в Индии и аскеты, которые прибегают к крайним самоистяза-
ниям и даже наносят себе увечья, чтобы утолить свою пламенную
жажду духовного. Они лежат обнаженными на ложе, утыканном гвоз-
дями, или постоянно держат одну руку поднятой, пока она не атрофи-
руется и не иссохнет, став безжизненной. Некоторые висят на ветке
дерева вниз головой, вдыхая едкий дым горящего внизу костра. Другие
стоят на одной ноге днями и неделями, а есть и такие, которые при-
стально смотрят на сияющее солнце до тех пор, пока не ослепнут.
Есть в Индии такие аскеты, которые курят или поедают конопли
(гашиш или марихуану) в огромных количествах, часто пребывая под
воздействием наркотика день и ночь. Подобные практики были попу-
лярны в Индии на протяжении многих столетий, но не привели к появ-
лению хотя бы одного-единственного просветленного духа. Отшельни-
ков, принимающих наркотики, сотни тысяч, и они являются настоящим
несчастьем для самих себя и для других. Наркотики, галлюциногенные
вещества и опьяняющие напитки являются не помощью, а непреодоли-
мым барьером на пути к богопознанию.
Интересно, что слово «йога» происходит от санскритского корня
«йудж» — «сливаться», «соединяться». Таким образом, йога означает
соединение индивидуальной души с космическим духом, космическим
сознанием. Согласно всем авторитетам, состояние окончательного сое-
динения с божественным чрезвычайно труднодостижимо. «Лишь толь-
ко после многих рождений, — сказано в Бхагавадгите, — искатель
приходит ко мне и говорит, что все это, весь мир — это Бог. Трудно
найти такую великую душу». Согласно тантрам, из тысяч тех, кто
практикует хатха-йогу, лишь редкие единицы достигают успеха.
Давайте остановимся на трудностях такого «соединения» более
подробно. Спросим себя: «Из тех миллионов, которые практикуют на
Западе медитативные методы йоги, много ли есть таких людей, кото-
рые достигли какого-либо реального роста сознания?»
Многие ли обрели это состояние цветения внутренней красоты и
спонтанной высшей мудрости, которое с незапамятных времен ассоци-
ируется с успехом этого священного поиска? Многие ли опубликовали
результаты своих духовных опытов, чтобы показать проблеск транс-
цендентного другим искателям и вдохновлять их, 'показав путь?
В Индии количество достигших просветления за последние сто
лет может быть сосчитано на пальцах одной руки. В древности откры-
тие своего опыта для других являлось первым тестом для подтвержде-
ния реальности духовного просветления. Знаменитые пророки Упани-
шад, и даже Будда, должны были предоставлять доказательства
подлинности своего опыта.
Итак, целью йоги является единство с Богом, Брахманом, с
духовными сущностями, такими, как Христос, Кришна, с Космичес-
ким Сознанием, с Атманом, с Божественным... — в зависимости от
верований ищущего.
В документально засвидетельствованном опыте христианских ми-
стиков, таких, как апостол Павел, св. Франциск Ассизский, св. Тереза,
Дионисий Ареопагит, св. Екатерина из Сиены и других, а также су-
фийских мастеров, таких, как Шамс Табриз, Руми, Абу Ясид, Аль-
Нури, Аль-Джунаид, так же как и адептов йоги, таких, как Кабир, Гуру
Нанак, Шанкарачарья, Рамакришна, Рамана Махарши и многих дру-
гих, с очевидностью следует, что фундаментальные качества такого
опыта всегда одни и те же.
Во время экстаза или транса сознание трансформируется и йогин,
суфий или мистик обнаруживают себя в непосредственном контакте с
всезаполняющим Присутствием. Это теплое, живое сознательное при-
сутствие заполняет собой все, полностью затопляет собой сознание ис-
кателя, и он растворяется в медитации, забывая о внешнем мире.
Мистический опыт может быть центрирован на обожествляемой
персональности, такой, как спаситель, пророк, воплощение Божества;
на Ничто, пустоте, либо на Боге, пребывающем в сознании ищущего;
или же он может быть центрирован на океаническом чувстве беско-
нечной протяженности мира бытия, не имеющего конца. Но в мисти-
ческом опыте важно не то, как оформлено видение. Что касается виде-
ний как таковых, то они возникают и при состоянии перехода от
бодрствования ко сну, и при истерии, под воздействием гипноза, бо-
лезни или при приеме наркотиков и опьяняющих напитков.
Дело состоит в сущности видения, в том чувстве благоговения и
чуда, которое возникает при созерцании зрелища, превосходящего все,
что известно по земной жизни. Расширение индивидуального бытия,
чувство бесконечности, входящей в индивидуальное сознание, либо
чувство Присутствия и наполняющей любви, доверия и тотальной «сда-
чи» определяют собой опыт и делают его в высшей степени значимым
в качестве живого контакта с состоянием бытия, которое не принадле-
жит этой земле.
Даже длящийся одно мгновение контакт с божественным являет-
ся удивительным переживанием. Некоторые из наиболее знаменитых
людей на земле — великих мыслителей, писателей, таких, как Платон,
Плотин, Парменид, Данте, Вордсворт и Теннисон, имели такой опыт.
Эмерсон и многие другие обладали таким мгновенным переживанием,
«навязанным» им, к их благодарному изумлению. Большинство из них
не практиковало никаких духовных дисциплин, а некоторые даже не,
имели твердой веры в Бога. Но, даже будучи вполне неожиданным,
такой опыт накладывает постоянный отпечаток на всю жизнь, возвы-
шая человека и даруя ему прозрение в суть вещей, которое недоступно
тем, кто никогда не заглядывал за завесу.
Этот опыт всегда имеет сходные основополагающие характеристи-
ки. И это кажется невероятным, что столь большое количество образо-
ванных людей — ученых и исследователей, — игнорируют столь ши-
роко распространенный феномен, каким является мистический опыт.
Это обстоятельство тем более удивительно, если принять к сведению
то, что все великие основатели религий, некоторые из великих фило-
софов, писателей и художников имели подобные блаженные видения.
Все они восприняли этот феномен таким, как он есть, как мгновенное
прикосновение другой жизни и другого мира.
Йога означает мгновенный проблеск нашей самоидентичности, сво-
бодной от уз тела и от земного плена. На короткое время мы невиди-
мы, вечны, неуязвимы для распада, болезни, неудач, горя; мы — это
только капли в океане сознания, в котором бушующая Вселенная со
всеми ее огромными солнцами и планетами выглядит всего лишь как
отражение, не имеющее абсолютно никакой силы как-либо затронуть
эту невыразимую тишину, мир и блаженство, заполняющие всю без-
граничную протяженность бытия. Мы — это чудо, загадка. Даже те,
кто приходил к этому в какие-то моменты своей жизни, не в состоянии
описать свой мистический опыт так, чтобы их поняли другие. Потому
что душа принадлежит иному миру, иному 'состоянию бытия, иному
уровню существования, нежели тот, в котором наши чувства, ум и
интеллект блуждают во мраке.
Йога также означает постижение того факта, что мы — не только
кости и плоть, но и мыслящая, чувствующая, знающая сущность, ис-
тинная природа которой все еще сокрыта от ученых нашего времени,
точно так же, как она была сокрыта от мудрецов прошлого. Созна-
ние — это нечто, недоступное нашим чувствам и нашему разуму. Не-
ти, нети — «не то, не то», — говорится в Упанишадах, так как это
не может быть выражено в каких-либо словах, воспринято нашими
чувствами или понято нашим умом.
Можете ли вы ответить себе, чем или кем мы являемся? Какова
природа этого мыслящего, знающего, чувствующего существа в вас,
которое осознает окружающий мир, но никоим образом не может отве-
тить, откуда оно пришло и куда затем уйдет.
Материальный прогресс — фаза, предшествующая духовному про-
буждению. В каждой из цивилизаций прошлого, когда дым и грязь
битв и борьбы за господство рассеивается, вечный вопрос «Кто я и что
за тайна скрывается за этим мирозданием?» начинает волновать разви-
тую и мыслящую часть населения.
Ответы, предложенные египетскими, вавилонскими, индоарийски-
ми, китайскими, персидскими, греческими и римскими мудрецами, име-
ются в записях, из которых очевидно, что именно эта неугасимая жажда
души найти саму себя как раз и явилась основным побудителем интел-
лектуального, научного и художественного развития человека. Несом-
ненно, что начало всякого знания восходит к давлению религиозной
жажды человека. И нет ничего более ошибочного, нежели утверждения,
высказанные некоторыми исследователями и учеными, согласно кото-
рым религиозный опыт является якобы патологическим состоянием ума
либо каким-то наваждением из бессознательного. Такие безответствен-
ные заявления разрушают сами основания того драгоценного импульса,
который как раз и ответственен за прогресс человечества.
Цель йоги — дать на эти важные вопросы такие ответы, которые :
не могут быть даны ни путем скептического отрицания, ни использова-
нием наркотиков, ни практикой асан, мантр, дыхательных упражнений
или медитации, если другие духовные качества игнорируются. Чтобы
быть эффективной, йога должна практиковаться во всей полноте ее
восьми частей и фаз. Тот, кто стремится к высшему опыту, должен
стремиться к совершенству; он должен начинать с развития своей ин-
дивидуальности.
«Я называю брахманом только того, кто является духовно про-
бужденным, — говорил Будда, — чьи вожделение, гнев, гордость и
зависть умерли, как горчичное зерно на острие иглы». Простое повто-
рение известной мантры «Ом мани падме хум», популярной среди буд-
дистов Тибета, — даже повторение ее миллионы раз в процессе молит-
вы — не дает никакого результата для того, кто не следует другим
сторонам учения Гаутамы Будды. Трагедия состоит в том, что люди
редко понимают, что, собственно говоря, означает «просветление», или
«самореализация». Это — огромное достижение.
Если исходить из сохранившихся письменных источников, то ко-
личество людей, имевших подлинный опыт, будет не более нескольких
сотен за всю историю человечества. Их количество намного меньше, чем
количество талантов и гениев во всех других областях знания и искус-
ства, но именно они производили революции в мышлении, которые име-
ют влияние на жизнь .мира до настоящего времени. По этой причине
религиозный адепт или духовный гений — это чрезвычайно редкое явле-
ние. «Просветление» — это трансформация сознания, открытие нового
канала внутреннего восприятия, посредством которого бессмертный и
безграничный универсум становится доступным видению души.
Так же как каждый материальный атом является единицей некой
•базовой энергии, формирующей Вселенную, так и человеческая душа
является каплей в бесконечном океане сознания, не имеющем ни нача-
ла, ни конца. Обычный человек, полностью забывший свою божест-
венную сущность и не осознающий свое истинное величие, в силу
ограниченности человеческого ума живет в постоянных сомнениях.
Он пребывает в растерянности и печали перед лицом смерти и от
начала до конца отождествляет себя с телом. Он не осознает того, что
его существование чудесно, безгранично и вечно.
Все системы йоги и все религиозные учения имеют своей целью
произвести такие психосоматические изменения в теле, которые необ-
ходимы для трансформации сознания. Новый центр — в настоящее
время у обычного человека спящий — должен быть приведен в дей-
ствие и мощный поток психической энергии должен подняться в голо-
ву из основания позвоночника, чтобы сознание человека превзошло
свои обычные ограничения. Это — финальная фаза текущего эволюци-
онного цикла человека. Спинномозговая система человека должна пре-
терпеть радикальные изменения, позволив тем самым сознанию до-
стичь измерений, превосходящих ограничения даже наиболее развитого
интеллекта. Здесь рассудок «сдается» интуиции и возникает открове-
ние, указывающее человеку путь.
Слог «аум» выражает собой музыку души. Эта мелодия слышна
человеку только тогда, когда в нем пробужден центр Божественной
Силы. Тогда излучение высоких энергий затопляет мозг подобно пото-
ку золотого нектара, освещая то, что раньше было во мраке. По мере
распространения свечения, душа наполняется невыразимым счастьем
и ощущает себя растущей, распространяясь вовне, подобно солнечным
лучам. Так она достигает близлежащих объектов, затем распространя-
ется вширь и вдаль, пока не достигнет горизонта и не заполнит србой
весь видимый мир. При этом нет смятения или искажения восприятия,
как это бывает в случае использования наркотиков, и нет памяти, как
это бывает при применении гипноза. Интеллект остается незатрону-
тым, и нет никаких его наложений. Внутренний и внешний миры оста-
ются на своих местах, с одним лишь существенным различием: с точки
зрения сознания душа кажется разлитой повсюду и везде ощущается
присутствие невыразимого и неуловимого ума.
Целью йоги является это единство с миром сознания, позволяю-
щее человеку понять свои истоки и судьбу для того, чтобы соответ-
ственно формировать свою жизнь и мир вокруг с"ебя. Это очень труд-
ное достижение, путь к которому наполнен риском, приключениями и
волнениями в большей мере, чем самое продолжительное путешествие
в открытом космосе. Это величайшее дело предначертано природой
для наиболее сильных и умных представителей человечества тогда,
когда достигается зенит материального процветания.
Именно по причине исключительной трудности этой задачи Будда
предписал безбрачие и монашескую жизнь для искателей. В Царствие
Небесное, о котором говорил Христос, смогут войти только чистые
сердцем. «Я только того называю брахманом, — говорил Будда, — кто
прошел этот трудный путь, этот непроходимый и обманчивый цикл
существования; кто прошел через него и достиг другого берега; кто
медитативен, свободен от желаний, сомнений и привязанностей и до-
стиг таким образом сверхчеловеческого состояния сознания». В своем
знании духовных и эволюционных потребностей человечества он дол-
жен подняться над величайшими умами эпохи.
«Тот, кто достиг соединения с божественным, — сказал индий-
ский мудрец, — не захочет поменяться местами даже с царем». «Это
то состояние, которое и есть йога, — сказано в Гите. — Достигший
его не считает большим, чем это, ничто иное, и пребывающего в этом
состоянии человека не сможет потревожить даже большое горе». А
Иисус говорил людям: «Я есть свет миру. Ни один из моих последова-
телей не будет блуждать во мраке, и с ним будет свет жизни».
«Я царь, о Села, — сказал Будда брахману, носившему это имя, —
я царь царей по праву. Свое правление я осуществляю своим учением,
которое неопровержимо».
«В этом состоянии, которое является состоянием предельной люб-
ви, — говорил Сан-Хуан де ля Крус, — душа подобна кристаллу, чис-
тому и прозрачному, и чем больше света она получает, тем больше
концентрирует его в себе. Это постепенное просветление возрастает
до такой степени, что наступает такой момент, когда свет концентри-
руется в душе в таком обилии, что она сама теперь полностью являет-
ся светом и сама уже неотличима от света, поскольку озарена до пре-
делов возможного и поэтому сама уже подобна лишь свету».
Христос и Будда говорили правду. Они сами были этим Светом.
Истинное просветление предполагает возвышение над высочай-
шими умами своего времени чтобы уловить и провозгласить истину.
Здесь цет места ни для неуверенности, ни для колебаний, поскольку
для того, кто поистине просветлен, те высшие истины, которые откры-
лись ему, так же очевидны, как для обычного восприятия очевидна
реальность обыденного мира. Именно поэтому Будда сказал, что его
учение неопровержимо.
Истины, открывающиеся просветленному сознанию, ведут к реше-
нию эволюционных проблем человечества, поскольку в этом случае ста-
новится возможным заглянуть в будущее и распознать изгибы и поворо-
ты предначертанного пути. По этой причине просветленные и
пробужденные всегда были и будут духовными лидерами человечества.
Историческим фактом является то, что законы, провозглашенные
Буддой, Христом и Бхагавадгитой остаются действенными уже две ты-
сячи лет и по сей день почитаются миллионами. Наука же обнаружила
трещины на своем фасаде после всего лишь столетия своего господства.
Следует также помнить и то, что идея, интуиция и вдохновения
являются в такой же мере «даром» вселенского сознания, как и откро-
вения «просветленных». В обоих случаях жизненная сила, стимулиру-
ющая мозг, — это Кундалини. Один и тот же биологический центр
энергии в теле ответственен как за мистический опыт, так и за проявле-
ния гениальности. Духовный человек просто представляет собой более
высокую стадию развития, чем талантливый человек науки или одарен-
ный представитель искусства. Природа так же последовательна в мире
сознания, как и в физическом мире. Строгие психосоматические законы
управляют эволюцией человека, и они будут оставаться вне его понима-
ния, пока не будут основательно изучены в научных лабораториях.
Просветленные пророки и провидцы всех народов появляются время
от времени не в результате простого случая, но согласно той же зако-
номерности, которая управляет появлением великих талантов и гени-
ев. Они являются порождениями коллективного сознания человече-
ства, которое управляет выживанием и эволюцией всех человеческих
существ. Неизвестные биологические законы регулируют поведение и
коллективную организацию у пчел, муравьев, мышей, бабуинов, пе-
релетных птиц, слонов и других форм жизни. Эти законы остаются
неизвестными потому, что жизнь остается загадкой, и ученые расхо-
дятся во мнении относительно ее природы и статуса во Вселенной.
В благоприятные времена либо в критические моменты историчес-
ких переходов просветленные получают инсайт в-сущность божествен-
ного закона, так же как гениям в науке открывается знание о законах,
управляющих материальным миром. «Практикой Самьямы на внутрен-
нем свете обретают знание невидимого, скрытого и удаленного», —
говорит мудрец Патанджали в Йога-Сутре. Самьяма — это состоя-
ние сознания на последних трех стадиях аштанга-йоги, концентрация,
переходящая в экстатическое созерцание.
Уже тысячи лет известно, что в высшем состоянии сознания скры-
тое знание может войти в сферу осознания вне зависимости от сущест-
вующего опыта, образования или степени понимания. Оракулы в Древ-
нем Египте, в Греции и Риме как раз и были призваны реализовать это
положение на практике. Способность входить в спонтанный контакт с
этим исполненным блаженства океаном совершенного знания и бездон-
ной мудрости является конечным достижением йоги. Есть много этапов
йоги, но, пока не достигнут этот завершающий, практикующий не мо-
жет считаться утвердившимся в йоге, он все еще принадлежит к обыч-
ному типу человеческих существ. Только тогда, когда он обретает до-
ступ к сверхчеловеческим уровням сознания и станет восприимчив к
откровению, он сможет считаться «просветленным». Душа каждого муж-
чины и женщины способна на этот чудесный прыжок от человеческого к
сверхчеловеческому знанию, если мозг будет правильно настроен. Во
сне, в мечтах, в медитации или просто во время слушания музыки, при
молитве, прогулке или даже работы окно души может неожиданно рас-.
пахнуться. Часто это лишь короткий проблеск трансцендентного, и мно-
гие люди оказываются лицом к лицу с невыразимым, но так никогда и не
обретают понимания сути этого опыта.
Йогические упражнения могут быть направлены и на мирские це-
ли. Есть упражнения, способствующие здоровью тела и ума, другие
ведут к раскрытию особых психических способностей, есть и такие,
которые укрепляют волю и усиливают способность к решению проб-
лем. Однако ни одно из достижений этого рода (или даже несколько
таких достижений, взятых вместе) не является йогой.
Следовательно, йога — это сверхчеловеческое состояние созна-
ния, обретаемое вследствие совокупного эффекта всех методов,
практикуемых годами, в их единстве, плюс воздействие Божест-
венной благодати. Окно души не может быть открыто принудительно.
Искатель, делая лучшее из того, что может, год за годом, должен терпе-
ливо ожидать благодати. Окно должно быть открыто изнутри. Храните-
ли окна — в виде скрытых механизмов мозга — точно знают, когда
ставни должны быть отворены. Поэтому восхождение на более высокий
уровень сознания столь трудно.
Те, кто не достиг высшей ступени йоги и не утвердил таким обра-
зом свой опыт, не могут считаться йогами, адептами или просвет-
ленными. Они являются только лишь идущими по пути, практикую-
щими йогу, садхаками. (*) Настоящим же йогом является тот, кто достиг
состояния единства с океаном божественного сознания, — называйте
это Брахманом, Атманом, Нирваной, Аллахом, Ишварой или как вам
угодно. Он должен проникнуть за завесу и обрести знание, непости-
жимое для интеллекта. Иные люди могут быть пророками, тренерами
по физическому развитию, акробатами, мастерами заклинаний и чар,
специалистами в области мантр, чудотворцами, магами, целителями,
ясновидящими, медиумами, астральными путешественниками, оккуль-.
тистами и т.п., но они не могут считаться йогами или «пробужденными»,
пока они не превзошли человеческий уровень сознания, предъявляя
миру свои достижения. Такие люди по-своему полезны, поскольку они
способны удовлетворить интересы тех, кто очарован йогой, оккульт-
ными знаниями и областью духовного, тех, кто хочет развить свои
«психические» способности или удовлетворить свое любопытство, на-
правленное на сверхъестественное. Но не следует путать это желание
соприкоснуться со сверхъестественным с самим самопознанием, ми-
стическим опытом или единением с Богом. И, главное, не следует
путать это с наивысшим опытом, открывающим величие бесконечного
сознания и бессмертной природы души.
* Садхака — практикующий йогу, от санскритского слова «садхана» — практика
йоги. — Прим. перев.
Есть сотни тысяч мужчин и женщин в этом мире, которых сильно
привлекает оккультное и сверхъестественное. Есть также сотни ты-
сяч, для которых тайна существования обладает непреодолимой при-
влекательностью, и много других, имеющих неудержимое желаниеоб-
рести оккультные силы и «психические» сверхспособности. Эти искатели
обращаются к йоге, спиритизму, психическим исследованиям, оккуль-
тным практикам и духовным дисциплинам, чтобы удовлетворить свои
стремления. Это естественно и, с их точки зрения, правильно, но час-
то возникает путаница в интерпретации самих стремлений, и эта пута-
ница увеличивается, когда в нее вмешиваются профессионалы, специ-
ализирующиеся в этих направлениях.
Целью йоги, как и всякой религиозной дисциплины, является
плодотворная, праведная жизнь и достижение единства с Богом.
Достижение этой цели приводит к сверхрациональному знанию и
к высшему состоянию сознания. Визионерский опыт, как это подтверж-
дают почти каждый из мистиков, йогов и суфиев прошлого, является
источником невыразимого счастья. Этот опыт дает искателю непоколе-
бимую силу и веру, непоколебимую убежденность в бессмертии, транс-
цендентное знание и блаженное единение с океаном жизни, красоты,
великолепия, сострадания, любви, мира и спокойствия. Этому нет рав-
ного на земле.
«Люди саттвические (чистые) почитают богов, —сказано в Бхага-
вадгите, — люди раджасические (страстные) почитают природных ду-
хов и демонов, в то время как тамасические (темные, неспособные к
различению) люди почитают бесплотные души и призраков».
Различие между истинным стремлением души к Богу и жаждой
чудес и психических феноменов отчетливо распознавалось про-
светленными с незапамятных времен. Практика предсказаний, «выхо-
да в астрал», психического целительства, колдовства и т.п. существо-
вала с самого начала зарождения культуры в Шумере и Египте, более
пяти тысяч лет назад. С того времени бесчисленное множество людей
во всех частях мира пытались извлечь из этих методов какую-либо
выгоду. Многие пытались стать искусными в этом, в надежде обрести
силу, удачу в жизни, способность общаться с духами, побеждать вра-
гов, творить чудеса, продлевать жизнь и побеждать смерть. Но есть ли
конкретные примеры, подтверждающие, что эти люди преуспели в сво-
их намерениях и могут быть образцом для других?
Чудеса, приписываемые Христу, могли оказать помощь несколь-
ким тысячам человек в его время, но только его драгоценное учение и
жизнь, которой он жил, имеют влияние на человечество и по сей день.
Чудеса, которые, как говорят, он совершал, и те, которые связаны с
его рождением, в настоящее время можно считать одним из основных
факторов, ответственным за те сомнения, которые сейчас есть относи-
тельно самого факта существования Христа. Все то, что не находится"
в соответствии с божественными законами, не может выжить долгое
время. Учение Христа было в согласии с этими законами и поэтому
выжило в целости и сохранности. Его чудеса не соответствовали этим
законами, и поэтому их значение осталось в прошлом; их не признает
рациональный интеллект нашего времени.
Это относится не только лишь к Христу. Все чудеса, приписывае-
мые Будде, адептам йоги, христианским мистикам и другим духовным
учителям, не только полностью отрицаются наиболее информирован-
ными людьми, но, кроме того, используются скептиками в качестве
оружия, обращенного на сами основания той веры, которую эти чудеса
как будто призваны укреплять.
Многие из чудес, приписываемых святым, такие, как полеты по
воздуху, не только не были повторены никем, но и были превзойдены
современной наукой. В древних трактатах, посвященных чудесным и
волшебным достижениям духовных людей, нет ничего такого, что мог-
ло бы хотя бы приблизиться к тем чудесам, которые достигнуты сегод-
ня благодаря интеллекту. Единственное чудо, которое выжило и оста-
лось непревзойденным, несмотря на натиск времени, —это чудо
просветления, чудо преображения, воспринимаемое как величайшая
революция в мыслях и поведении для поколений и поколений челове-
ческих существ. Это то, что дает утешение и силу душе, свидетель-
ствует о преодолении горя и страдания посредством веры и дает на-
дежду на светлое будущее в периоды самого тяжелого отчаяния. Все
это служит необходимыми средствами для человеческого сознания,
позволяющими поддержать доверие и мужество, несмотря на все тяго-
ты эволюционного восхождения. Это — единственное чудо, которое
наука никогда не сможет воспроизвести.
Желание разрешить загадку существования, проникнуть в темное
и таинственное и заглянуть за завесу коренится в глубинном эволюци-
онном побуждении человеческого сознания. Посредством этого побуж-
дения природа вовлекает интеллект в исследование сверхъестествен-
ного и ноуменального, в конечном итоге ведущего к открытию сверх-
физических сил, управляющих Вселенной.
Основная цель — вовлечь в душу исследование ее собственной
тайны с тем, чтобы найти ответ на вопросы, возникающие в
сознании почти каждого человека — вопросы о проблеме собствен-
ного существования. Завершением этого исследования является
освобождение, то есть обретение душой знания себя.
Душа является бесконечным и вечным океаном блаженства, еди-
ным с солнцем, звездами и планетами, но незатронутым их непрестан-
ным движением. Она — это свет мира, свободный от любых цепей,
которые приковывают человеческое тело к земле. Цель этого эволюци-
онного импульса — привести человека к осознанию самого себя. С
этим высоким знанием он будет способен устроить свою жизнь как
разумное человеческое существо, свободное от эгоизма, насилия, жад-
ности, честолюбия и неумеренных страстей. Следовательно, целью при-
роды является то, чтобы каждый ребенок, родившийся на земле, имел
возможность обрести высшее сознание и жить прекрасной жизнью,
осознавая свою бессмертную божественную внутреннюю сущность и
пребывая в мире и гармонии с каждым человеческим существом.
Когда материальное процветание достигает своего зенита — а сей-
час это именно так благодаря достижениям науки, — тогда начинается
поворот в сторону восхождения к духовным высотам. Современное
знание почти завершило свое исследование физического мира и пре-
бывает на грани того, чтобы найти выход в духовную реальность. Этот
выход скрыт в биологическом механизме эволюции, присутствующем в
теле каждого человека. Этот механизм известен и почитается уже ты-
сячелетия. Активация этого механизма посредством йоги или иной ре-
лигиозной дисциплины ведет к биохимическим изменениям, и это на-
чинает питать нервную систему и мозг, что и имеет своим результатом
трансформацию сознания. Эта трансформация имеет настолько экстра-
ординарную природу, что индивид, испытавший этот опыт во всей его
полноте, поднимается над уровнем смертных в сферу богов. Актива-
ция этого механизма достигается посредством йоги, а некоторые мис-
тики, мудрецы и пророки имеют этот божественный орган в активиро-
ванном состоянии с самого рождения или же достигают этой активации
посредством соответствующих дисциплин и праведной жизни.
Наша жизнь и это думающее, чувствующее, знающее человеческое
существо, о котором мы полагаем, что оно рождается, стареет и умира-
ет, — все это на самом деле лишь пена на поверхности океана мирозда-
ния. Это — искра безграничного океана огня, луч живого солнца беско-
нечных измерении, безграничное знание и невыразимое блаженство. Это
— бессмертный атом бесконечного мира сознания. Он должен познать
себя, чтобы понять свою сущность, чтобы прожить в умиротворении и
блаженстве отведенный ему промежуток земной жизни.
Я думаю, что это является целью каждого из нас, целью, предо-
пределенной природой, и ценой за какое-либо уклонение от этой цели
является бесконечное страдание и несчастье. Наша эволюционная на-
правленность предопределена. А наши грехи могут лишь замедлить
это блаженное свершение, но в конечном счете никоим образом не
могут ничего изменить.
Это, я верю, является той целью, ради которой и вы, и я находим-
ся здесь, — реализовать самих себя. Мы должны знать истину: этот
огромный материальный мир не более чем рябь на поверхности океана,
к которому мы принадлежим. По этой причине каждый великий духов-
ный авторитет делал наибольшее ударение на истинности праведной
жизни. Это условие не предопределено человеком. Это предписание
исходит из коллективного сознания человечества; это закон, предпи-
санный природой для того, чтобы дать нам возможность пересечь гра-
ницу, отделяющую нас от высшего сознания.
«Когда видения при низшем уровне самадхи подавляются усили-
ем сознательного контроля и в уме больше не остается никаких мыс-
лей и видений, — говорит Патанджали в Йога-Сутре, — это является
достижением контроля над мысленными волнами, возникающими в уме...
когда это подавление мысленных волн становится длительным, дости-
гается спокойствие ума»; Почти все великие духовные учителя указы-
вали на опасность поддаться соблазну психических сил на астральном
или ментальном плане, так как это создает дезориентирующие привя-
занности для души, от которых так же трудно освободиться, как и от
земных привязанностей.
«Со временем, — говорит даосский мастер Чао Пи Чен, — демо-
нические состояния будут посещать практикующего в виде видений
Рая во всем его величии, с прекрасными садами и прудами, или Ада с
населяющими его ужасными демонами со страшными головами и лица-
ми, постоянно изменяющими свои отвратительные формы. Если он не
в состоянии изгнать эти видения, вызванные пятью чувствами, так же
как и беспокоящие его видения женщин и девушек, он должен успока-
ивать свой ум, который должен быть •чистым как внутри, так и снару-
жи». Держать ум чистым изнутри и снаружи совершенно необходимо,
чтобы созерцать величие души. Будда еще более категоричен в пред-
писании подавлять стремление к сверхъестественным способностям.
Желание видений, «психических» способностей или сверхъестествен-
ных сил порождает желание продолжить под эгидой Эго, ума и чувств
переживания повседневного, земного типа, просто перенося их на бо-
лее тонкие уровни. Подобное стремление обрести умение управлять
невидимыми психическими или другими космическими силами снова
приводит к снижению на земной уровень.
Целью эволюционного импульса, с другой стороны, является фор-
мирование состояния, прямо противоположного этому, а именно при-
ведение души к ясному пониманию своей божественной природы, за-
предельной всему тому, что ассоциируется с земным миром. Мы
приходим на землю, чтобы познать себя. Уникальное зеркало жизни,
пребывающее в нас и отражающее мир, никогда не открывает свою
собственную чудесную субстанцию и никогда не отражает свой соб-
ственный мир. Вся эволюция человека призвана привести нас к осоз-
нанию того, что мы — это драгоценность, одетая оболочкой тела; и это
осознание не только возможно, но и обязательно для каждого челове-
ческого существа, родившегося на земле. Это может занять столетия,
но всякая человеческая деятельность и всякий социальный порядок
принимает участие в этом могущественном духовном предприятии.
Йога, правильно совершаемая, способна объяснить миру науки
сущность духовного предназначения человека. Человек должен поз-
нать себя, чтобы подняться над горем и нищетой, поражениями и отча-
янием, бедами и безумием этого мира. И нет ничего, что могло бы
больше поддержать его в земных битвах, чем случайный проблеск его
собственного величия и бессмертия, скрытого в нем природой.
* * *
В действительности нет никакой необходимости отрицать вещи это-
го мира, потому что человеческое существо на самом деле не имеет
ничего и не обладает ничем. Поэтому нет необходимости отказывать-
ся от чего-либо — отказываться можно только от собственного чув-
ства обладания чем-либо. Живете ли вы в мире или вне мира, это не
имеет особого значения. Страдания вызывает привязанность к ве-
щам мира. Тот, кто практикует непривязанность искренне и с верой,
тот обретает свободу от цепей кармы.
(Свами Рама, «Жизнь с гималайскими мастерами»)
14. Дэн Радьяр
ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ, СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ И ТО,
ЧТО ЗА ЕГО ПРЕДЕЛАМИ
Просветление не является сугубо психологическим феноменом; с ним
связан процесс физической трансформации всего организма. Как ука-
зывает Гопи Кришна, просветление влечет за собой изменения в рабо-
те нервной и эндокринной систем, в химическом составе крови. Более
того, некоторые оккультные и духовные традиции утверждают, что на
своих высших стадиях духовное пробуждение обуславливает транс-
формацию самого телесного вещества, осуществляемую таким обра-
зом, что индивидуальное сознание начинает оперировать формами, со-
стоящими из субстанции более тонкой, чем телесная плоть. Шри
Ауробиндо утверждает, что на конечной стадии йоги, где происходит
единение со Сверхсознанием, йог начинает структурную реорганиза-
цию своего тела на молекулярном уровне.
Если взглянуть на это с иной стороны, то возникает вопрос —
остановится ли эволюция, если все члены человеческой расы достиг-
нут состояния Иисуса или Будды? Ответ: нет. Есть состояния бытия,
превосходящие даже и эти. В некоторый момент просветление означа-
ет буквальное «становление самим светом».
Дэн Радьяр, одна из великих душ нашего времени, исследовал
динамику духовной трансформации в течении более семи десятиле-
тий. Здесь он выступает в качестве прежде всего оккультного психо-
лога, ведущего речь о том, что находится на тех стадиях духовного
развития, которые находятся за пределами «обычного» мистицизма.
То, что он понимает под состоянием Плеромы (*), относится к состояни-
ям за пределами персональности, как озаглавлена одна из его много-
численных работ. Это состояние, которое превосходит ницшеанское
определение современной эволюции как «человеческое, слишком че-
ловеческое» — состояние, в котором биологическое функции и влече-
ния (к пище, дыханию, сексу и т.п.), не являются более довлеющими,
и даже само ощущение «индивидуального» существования имеет лишь
вторичное значение. Тело трансфизикализируется и состоит теперь
из эфирной материи. «Пища» поступает непосредственно из космоса
и окружающего пространства в форме различных видов энергии. Де-
тали этого непонятны нам, но такие традиции, как, например, теософы
екая, говорят об этом примерно так же. Видимо, со временем это
станет понятнее. То, что важно сейчас, — это понять, что Плерома
является эволюционным потенциалом всех нас в нашем росте к бо-
жественному.
* Плерома (греч.) — «полнота»; термин неоплатонической философии, обозначаю-
щий прежде всего полноту божественного бытия. — Прим. перев.
* * *
Если пытаться понять и интерпретировать значение состояний созна-
ния, так или иначе превосходящих нормальный высокий уровень, ха-
рактерный для нашего общества, то величайшим источником затрудне-
ний и непонимания является некорректное определение отношения
таких состояний к фундаментальным характеристикам и базовым пред-
условиям (или парадигмам) культуры. Более того, подобные высокие
состояния сознания (так же как и связанная с ними эмоциональная
ответственность и тип межличностных отношений) могут принадле-
жать к двум совершенно различным категориям, даже если для по-
верхностного интеллектуального восприятия они и представляются со-
вершенно подобными. Если выражаться кратко и аллегорически, эти
состояния могут быть интерпретированы либо как результат апофеоза
культуры, как ее «цветы», проявляющиеся в неординарных личностях,
либо как раннее проявление «семян», развитие которых синхронизиро-
вано с медленным умиранием отжившего растения (культуры) и чья
судьба — покинуть растение, их породившее.
Семя формируется в данном растении, но в нашем случае оно не
связано с его конкретными характерными особенностями. Суть се-
мени, его сущностная связь определяется только его видовой при-
надлежностью к виду как к целому. Если мы символически сравним
конкретную человеческую культуру с конкретным растением, «лич-
ности-семена», формируемые культурой и внутри культуры, начина-
ют выполнять свое предназначение (или функцию), только когда они
покидают культуру или становятся духовно независимыми от нее.
Последняя, уже оставив позади период своего цветения и коллектив-
ного свершения, начинает поэтому распадаться, становясь все более
склеротической. «Личность-семя» принадлежит не данной культуре,
а всему человеческому роду как целому. И так как сущностной архе-
типической особенностью и предназначением человека является его
роль как агента трансформации всей планеты Земля, «личности-семе-
на» можно считать «мутациями». Они становятся (или могут стать)
визионерами-первопроходцами, духовными и ментальными прароди-
телями, «предками» нового типа культуры.
Этот символизм, конечно же, не должен пониматься буквально,
так как он не учитывает ряд факторов. Тем не менее он может пере-
дать некоторые моменты существенной значимости. Он демонстриру-
ет фундаментальную особенность, которую западная, евроамерикан-
ская, культура (кто-то сказал бы «цивилизация») не в состоянии
осознать и принять и которую азиатские религиозные философии по
ряду причин обходят с помощью двусмысленностей, особенно когда
имеют дело с западными людьми или со своими собственными учени-
ками, скроенными на западный манер. Эта особенность состоит в
различии между мистиками, которые действительно являются ре-
зультатом цветения глубинного религиозного духа культуры, и теми
«личностями-семенами», которые являются подлинными оккулыпис-
тами или, по крайней мере, визионерами, обладающими прометеев-
ским духом. Суть миссии этих «людей-семян», которые могут быть
философами, художниками или государственными деятелями, в том,
чтобы радикально трансформировать как социокультурные предпо-
сылки по крайней мере части человечества, так и определенные ас-
пекты общечеловеческой природы.
Западный ум с трудом может осознать и понять это различие,
потому что термин «оккультизм» претерпел ужасающую девальвацию.
Подлинный оккультизм не имеет дела с тем, что известно под названи-
ем «оккультных сил» и «психического» опыта, хотя эти силы и этот
опыт могут очень реально проявляться в некоторых случаях. Подлин-
ный оккультизм — это индивидуальный поиск осуществления крайне
опасного перехода между двумя уровнями реальности: человеческим
уровнем, который сегодня зависит от нашего восприятия «физичес-
кой» материи и биологических систем (как структурированных мате-
риальных целостностей), и сверхчеловеческим, сверхиндивидуальным
уровнем, планетарным уровнем не только сознания, но и действия (и
воли, и чувства), на котором материя также носит уже некий транс-
цендентный, хотя все еще «физический» характер (*).
* Термин «планетарный» здесь относится к тон концепции, в которой Земля — это
не только шар физической материи, но и биологическая, ментальная и духовная система
активности и сознания.
МИСТИЦИЗМ И ЭМПИРИЗМ
Начиная с 1400 г. н.э., и особенно после Фрэнсиса Бэкона, а затем
Ньютона и Декарта, западная цивилизация, которую лично я предпо-
читаю характеризовать просто как евроамериканскую культуру, стала
основываться на вере в то, что познание реальности и приближение к
ней возможно только на основе эмпирических и количественных (а
затем и статистических) методов науки. В течение пяти предыдущих
столетий религиозное отношение к реальности, основанное на автори-
тете и власти католической церкви, практически полностью доминиро-
вало и определяло коллективный менталитет Европы. Это отношение
было инспирировано и динамизировано тем, что я бы назвал, в объек-
тивном смысле, мифом Христа. Ему придали определенную форму с
помощью набора базовых символов и более или менее догматических
предпосылок. Большинство европейцев (будь то священники, монахи
или миряне) были ментально и эмоционально обусловлены этими дог-
мами, а церковь и ее инквизиция наблюдали за тем, чтобы они и оста-
вались таковыми. Однако именно после этого "первого периода евро-
пейская культура достигла своего полного развития благодаря процессу
взаимодействия и взаимообмена с культурой арабского мира, в част-
ности, с суфиями (в течение XII и XIII веков, когда участники кресто-
вых походов возвращались в Европу); появились мистики, которые
смогли использовать мифы и догмы официального христианства как
базис для развития (нередко после долгих лет интенсивных и упорных
поисков и практики того, что обычно называют «мистическим опытом»
или «мистическими переживаниями»). Эти часто временные, но в не-
которых случаях повторяющиеся переживания интерпретировались са-
мими мистиками как достижение «объединяющего состояния» созна-
ния. Достижение этих состояний, как полагали, требовало более или
менее полного отвлечения сознания от биологических стремлений и
личных привязанностей и практики тотального отождествления с вы-
сшим символом религии мистика — Христом (в некоторых случаях с
Матерью Христа) либо духовного погружения в неописуемую транс-
цендентную и неизменную «Реальность», включающую в себя все ре-
лигиозные символы и божественные персоналии.
Мистический путь и мистический опыт описаны достаточно под-
робно — конечно, в той мере, в какой это возможно. Эти описания
часто используют чисто негативные понятия, чтобы передать ту вы-
сшую трансцендентность, которая достигается в переживании, — пре-
восхождение «имени и формы» (если пользоваться терминологией древ-
ней Индии). Однако обычно не объясняется и даже не упоминается
то обстоятельство, что мистики («мистики» в строгом и точном зна-
чении этого слова) всех стран всегда исходили в своих стремлениях
как из принципов своей религии, так и из фундаментальных основа-
ний своей культуры и поддерживали их. Св. Тереза Авильская не
была бы возможна без существования самой католической церкви и
культурного контекста средневековой Испании, так же как и Рамак-
ришна был бы невозможен без его ранней погруженности в конкрет-
ные доктрины индуизма, который он впитал с юности. Тем не менее
апологеты мистического пути правы, утверждая, что, вопреки разли-
чиям в культурном и религиозном контексте, сами переживания мис-
тиков в кульминационные моменты экстатического состояния созна-
ния удивительно сходны. Они, однако, могут быть, в сущности, сходны
лишь поверхностно, в той мере, в какой слова и интеллектуальные
понятия могут передать переживание. Таким образом, это подобие
может характеризовать скорее природу человеческого ума как ин-
терпретатора того, что лежит за его пределами, чем природу
самого переживания. Более того, известные нам и дошедшие до нас
описания касаются мистических переживаний, которые люди имели
в относительно недавние времена — в основном за последние три
тысячелетия и, во всяком случае, не ранее 3102 г. до н.э., когда, как
традиционно считается, началась Кали Юга и воплотился Шри Криш-
на. Что значат эти пять тысяч лет по сравнению с десятками тысяч,
на протяжении которых на Земле жили миллионы людей, об опыте
которых нам не известно ничего?!
Даже если принять, что «конец» мистического пути не зависит от
культуры, религии (и вообще от всей системы коллективных и лич-
ностных обусловленностей), с которых мистик начинает свой путь,
этот конец не смог бы быть достигнут без этого первоначального фона,
без предусловий, символов, без психологической (и, более того, пси-
хической) поддержки религии и культуры. И в том случае, когда ин-
ститут церкви, конкретные интересы официальной религии и культу-
ры, как это часто бывает, делают мистический путь трудным, это про-
исходит потому, что он, как кажется, бросает вызов строгим догматам
и даже политическим структурам общества. Мистики нуждаются в
психической поддержке религии и культуры, даже если эта поддержка
затем используется для разрушения рамок официальных культуры и
религии, для провозглашения той реальности, которая находится за
пределами всех социокультурных и религиозных символов и форм.
Великие европейские католические мистики молились в более или
менее традиционной манере и неявно верили в безусловную ценность,
власть и эффективность христианских мифов, церкви, в их сакрамен-
тальность. Это справедливо для всех мистиков, у которых были экста-
тические переживания «единства» и/или'тождества с божественным
на их пути, начавшемся на уровне их родовой и вполне традиционной
религии. Поэтому великие мистики, являющиеся «цветами» религии и
культуры, существенно отличаются от «листьев», представленных их
более ординарными собратьями по вероисповеданию. Но эти «листья»
(или ветви) должны раз'виться прежде, чем появятся «цветы» — мис-
тики; без них мистики не могли бы возникнуть.
Иной тип необычных человеческих существ, играющих важную
роль в эволюции человеческих сообществ, их религии и культуры, —
это «личности-семена», уже упоминавшиеся выше. Я теперь снова обра-
щаюсь к ним, но прежде должен рассмотреть что же происходило в
евроамериканской культуре после того, как она стала освобождаться от
доминирующего воздействия институционализированного христианства.
Само христианство было расколото на различные конфликтующие
идеологии, а христианский мир испытывал все большее влияние эмпи-
ризма ввиду воздействия на него научной методологии, которая объя-
вила человеческие ощущения и интерпретации рационального интел-
лекта (использующего специфический, но, несомненно, единственно
возможный тип логики) единственными реальными средствами приоб-
ретения знания. Этот тип знания имел специальный, действительно
революционный характер: он должен был быть получен и сформулиро-
ван таким образом, чтобы он стал доступен любому человеку, вне
зависимости от его целей и установок познания. Ни один из пред-
шествующих типов знания не имел такой особенности; никогда преж-
де знание не рассматривалось в отрыве от степени понимания познаю-
щего субъекта, его уровня эволюции и способности конструктивно это
знание использовать.
В течение XVII и XVIII веков великие европейские умы были оза-
бочены развитием инструментария научного метода. Европейский эм-
лирический поход принял также и социально-политическую форму, ко-
торая, по крайней мере в принципе, вместо старых социокультурных
категорий создала новую концепцию социального атома — гражданина
общества, теоретически основанного на равенстве индивидуальных прав.
Это социально-политическая философия неизбежно предполагает как
возможность относительно бесконтрольного накопления, так и возмож-
ность отдельного существования, движущей силой которого являются
амбиции и жадность (что мягко называют обычно «мотивом выгоды»).
В течение XIX столетия евроамериканская культура развивала все бо-
лее материалистическое и редукционистское мировоззрение, национа-
листическую отделенность, эмоциональный романтический индивидуа-
лизм и обусловила борьбу за власть между нациями и классами в
сочетании с борьбой за жизнь, которую Дарвин считал самым важным
фактором, управляющим биосферой.
ЭМПИРИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ
Как только началось двадцатое столетие, основная область развития
массового сознания, которое состоит из псевдоиндивидуальных и все
более диссоциированных человеческих реакций, оказалась в области
психологии. Но под психологией я отнюдь не имею в виду только лишь
психологию персональности, типа психологии Фрейда, Юнга или Мэс-
лоу, имеющую дело с затруднениями людей, подверженных все более
возрастающей хаотизации и дезинтеграции социальных, этических, ре-
лигиозных и культурных ценностей и форм. Я также имею в виду тип
международной политической психологии, развившейся в этом столе-
тии и сделавшей международную арену похожей на семейное противос-
тояние воплотившей в себе мужское начало Америки и женственной
России с другими нациями в качестве многочисленных родственников и
новыми нациями третьего мира в качестве детей. Эта международная
война нервов использует идеологический конфликт — индивидуалисти-
ческий капитализм против коллективистского социализма-коммунизма
— как ширму, скрывающую сущноетную борьбу за власть между про-
тивоположными, но сходными эмоционально-ментальными структура-
ми социальных отношений, возникших в результате технологической
революции. Технология, в свою очередь, — это результат эмпирическо-
го и количественного подхода современного научного ума, когда он фо-
кусируется либо на чисто материалистических ценностях (комфорт, про-
гресс, удовлетворение жажды власти), либо на почти исключительно
персональных заботах (например, Движение за осуществление возмож-
ностей человека — Human Potential Movement, — чьи корни можно
найти в учениях Новой Мысли — New Thought teaching — в эпоху
между двумя мировыми войнами).
Современная психология после Фрейда — это результат приложе-
ния эмпирического научного подхода к частным проблемам личности,
рассматриваемой как совершенно отделенная от других психическая
целостность. Эти индивидуализируемые психические атомы возникают
из недифференциируемой родовой и коллективной массы человеческого
рода и различных культур; и основные психологические проблемы наше-
го столетия связаны с характером отношений между этим индивидом и
коллективными факторами. Эти отношения стали настоящей «холодной
войной». «Мирный договор», предложенный Юнгом, имел в виду поиск
индивидуального поля сознания (реализация «Я»), поглощающего и осве-
щающего глубины коллективной психики (человеческая природа и вели-
кие архетипы потенциально универсальной, всеобщей культуры).
Хотя Юнг и Мэслоу, как кажется, открыли поле сознания транс-
цендентным ценностям и переживаниям, хотя трансперсональная пси-
хология и пытается иметь дело с самими пределами человеческого со-
знания, учитывая случайные и субъективные формы, возникающие в
потоке света, наполняющего объем сознания тогда, когда окна личнос-
ти открыты, Юнг и Мэслоу наставляли учеников и практикующих в
области трансперсональной психологии: «Что бы вы ни делали, не
отказывайтесь от эмпирического подхода».
По крайней мере в своих публичных лекциях и выступлениях Юнг
никогда не отклонялся от своей веры в то, что, «ассимилировав» содер-
жание коллективного бессознательного и глубинных значений величай-
ших религиозных и культурных символов, здоровая личность должна
быть одновременно и психологически укорененной, и социально-актив-
ной в своей культуре и в своей религии. Юнг, во-видимому, никогда не
верил, по крайней мере не говорил, что радикальный разрыв с корнями
не только родной культуры, но и уровнем, на котором любая куль-
тура функционирует, — это цель духовного развития. По-видимому,
он отказывался принять возможность существования во всей земной
сфере человечества существ, настолько же превышающих человечес-
кий уровень — в эволюционном или в каком-либо ином смысле, —
насколько, если можно сравнить, человеческий уровень превышает уро-
вень растительный.
Тем не менее во все времена и во всех культурах и религиях хотя
бы небольшое число индивидов (а в некоторых случаях и вся культу-
ра) верили в реальность существования подобных существ и в воз-
можность человека достичь такого состояния бытия. На основе внут-
ренних переживании — опыта, в каждом случае уникального, непро-
веряемого и не имеющего эмпирических обоснований, — эти индиви-
ды переориентировали все свое существо с целью сделать реальные,
радикально трансформирующие их шаги, которые могли бы актуали-
зировать возможность сверхиндивидуального, безусловно сверхчело-
веческого состояния бытия, то есть и сознания, и действия, и актив-
ности. Эти индивиды и есть подлинные оккультисты. Символически
говоря, их цель лежит за пределами их культуры и ее цветов, в той
эволюционной трансформации, которая может произойти только внутри
мутирующего семени. Как «семя», эти личности становятся отдельны-
ми — в сознании и во внутреннем бытии — от растения (культуры), в
которой они развились. И хотя они медленно созревали как семена
внутри «плодов» культуры, они, как говорил Иисус, в мире, но не от
мира, и это касается не только сознания, но и качества их действий,
характера их мотивов и активности. Тем не менее то, что можно на-
звать «иным миром», не может рассматриваться как «Царствие Небес-
ное», полностью оторванное от человеческого сознания и недоступное
ему; он пронизывает «этот» мир и своей сущностью с ним связан. Эти
два мира постоянно взаимодействуют и соотносятся друг с другом
подобно тому, как воздух наполняет и пронизывает все, состоящее из
земли и воды.
ОККУЛЬТНЫЙ ПУТЬ
Сегодня особенно трудно понять фундаментальное различие между
человеком, имеющим типично мистические переживания, и подлин-
ным оккультистом, так как представители глубинной психологии,
особенно Юнг, пытались свести все метафизические и онтологичес-
кие проблемы к уровню одной лишь психологии. В частности, ком-
ментарий Юнга к «Тайне Золотого Цветка» (*) характерны следующим
вполне определенным высказыванием, в котором проявляется пол-
ное отсутствие у него интереса и даже презрение к восточной мета-
физике:
Мое восхищение великими восточными философами так же велико и
несомненно, как и мое отношение к их метафизике совершенно ин-
дифферентно. Я воспринимаю их как символических психологов, ко-
торых совершенно неправильно было бы понимать буквально. Если
то, что они имеют в виду, действительно является метафизикой, бы-
ло бы совершенно бесполезно пытаться их понять (**).
* «Тайна Золотого Цветка» — даосский мистический трактат. — Прим. перев.
** R.Wilhelm, transl. The Secret of the Golden Flower, Commentary by C.Q.Jung, N.Y.,
1931, p.128.
На критику он возражал, что его подход является чистым «психо-
логизмом», который он считал «столь же детским, сколь и метафизи-
ку», и подчеркивал, что есть смысл придавать душе (psyche) ту же
значимость, что и эмпирическому миру, и принять, что первая столь же
«реальна», как и последний». Однако, когда он обращается к процессу,
ясно описанному в китайском трактате как постепенное формирование
«алмазного тела», неразрушимого тела-дыхания, которое развивается в
Золотом Цветке (то, что я символически называю «семенем»). Юнг на-
пыщенно утверждает, что «это тело является символом замечательного
факта» и затем соотносит это с переживанием апостола Павла, которое с
оккультной точки зрения имеет совершенно иную природу.
Рамки этой работы не позволяют процитировать дальнейшее ам-
бициозное обсуждение или вступить в обстоятельную дискуссию с Юн-
гом по поводу «коллективного бессознательного» и всего того, что мо-
жет поколебать его абсолютное доверие к научному методу и
эмпирическим посылкам европейской культуры, к которым он оставал-
ся столь глубоко привязанным. Я упоминаю Юнга и его позицию толь-
ко лишь потому, что она стала прототипом недавно сформировавшейся
психологии сознания «новой эпохи» (New Age") и основой получивше-
го широкое распространение стремления разделить чисто персональ-
ные проблемы счастья, роста и самоактуализации, характерные для
сегодняшней евроамериканской культуры. Особенно ярко это прояви-
лось в 1960—70-е годы, когда для достижения массового «расширения
сознания» использовались наркотики, что относится и к так называе-
мым «психическим» практикам. Некоторые виды медитации могут да-
вать настоящее привыкание, подобное наркотической зависимости, к
расслабленности и психологическому «хорошему самочувствию».
Когда китайский оккультист говорит об «алмазном теле» или когда
буддисты Ваджраяны упоминают «три тела» Будды, нет никаких основа-
ний рассматривать эти структурированные поля активности и созна-
ния как «чистые символы», условно относящиеся к определенным стади-
ям внутренней эволюции только модальностей сознания. Для оккультиста
эти «тела» суть состояния бытия только лишь в том смысле, что они
отражают способность эффективно и сознательно (в разных типах созна-
ния!) функционировать на различных уровнях существования. И даже
состояние Нирманакайя у Гаутамы, когда он действует среди людей, по
качеству своих вибраций может резко отличаться от того состояния фи-
зического тела, в котором действует обычный человек. Есть несколько
санскритских терминов, характеризующих и определяющих различные
стадии развития внутренних «оболочек», охватывающих и пронизываю-
щих физическое тело человека (например, упадхи коша, шарира).
Тем не менее реально говорить о «теле» имеет смысл только тогда,
когда на данном конкретном уровне плотность и скорость вибраций, а
также качество субстанций приводят в возникновению эффективно ор-
ганизованной функциональной системы, создаваемой как аспект дей-
ствия и активности соответствующего уровня сознательного бытия.
Создание подобной функциональной системы соответствующих ас-
пектов сознания (или сверхчеловеческих качеств) и эффективной во-
ли, поляризованной адекватными данному высокому уровню целями (в
некотором отношении сменяющих чувства и импульсы более низкого
уровня), — это долгий, тяжкий, опасный и требующий полной отдачи
процесс. Это и есть то, что оккультисты называют «Путь». То, что
возникает и развивается на Пути, — это не сознание само по себе, а
определенное качество бытия.
В соответствии с индивидуальной кармой и условиями социума и
культуры, эти качества бытия проявляются в различной степени как
разные, всегда более или менее сверхнормальные типы поведения (кото-
рые неизбежно вызывают непонимание у большинства людей), основан-
ные на различных сознательных создаваемых структурах отношений.
Многие культуры и коллективные формы социальной организации
возникали или создавались именно как среда, поддерживающая челове-
ческие существа с особыми качествами, необходимыми для Пути. Тибет-
ская культура, по крайней мере после введения там буддизма, представ-
ляется именно такой «защитной оболочкой» — коллективным «плодом»,
внутри которого могут развиваться многие «семена». Так, состояние тул-
ку, если оно действительно подлинно, отражает достижение такого уров-
ня эволюции, на котором центр бытия переносится на сверхфизический
уровень, хотя внешне, в формах культурно-религиозной активности, воп-
лощенный тулку действует в относительно нормальном человеческом
теле и через него. Говорят, что тулку является эманацией одного из
небесных Будд, например, Авалокитешвары, Будды Сострадания. Эта эма-
нация инкарнирует, воплощается в цепочке человеческих существ (а в
некоторых случаях — в нескольких людях одновременно),
Таких людей нельзя назвать мистиками, даже если некоторые их
переживания подобны (или идентичны) переживаниям христианских,
суфийских или индуистских мистиков. Природа переживаний, возника-
ющих даже в высших формах тибетского буддизма, двойственна, так
как сангха (религиозное сообщество) — это скорее плод, чем совокуп-
ность «семян». Тибетский буддизм — это религия; тибетское общество
остается (или, точнее, было) культурой. Внешние формы теократичес-
кого общества определяются очень специфическими природно-геогра-
фическими условиями и теми возможностями, которые они предлага-
ют. С другой стороны, «высшая» Сангха — это планетарное сообщество,
которое я называю Плеромой человечества (*). Оно существует за преде-
лами и вне всех культур.
* В различных духовных традициях существуют разные названия того Духовного
Сообщества, которое здесь имеет в виду Дэн Радьяр; они отражают те или иные аспекты
данного феномена. Так, например, Г.И. Гурджиев говорил о «внутреннем круге человече-
ства». — Прим. перев.
Мы можем символически говорить об этом сообществе, как о пла-
нетарном «амбаре», куда попадают «семена» из всех культур и где их
отделенность друг от друга начинает исчезать. Плерома — это Духов-
ное Сообщество, в котором индивиды, прежде казавшиеся независи-
мыми, взаимопроникают друг в друга в анонимности цели, возникаю-
щей из общей воли. Плерома, Многое-как-Единое, — это и душевное
существо, которое только и актуализирует конкретно то, что в «нача-
ле» развития Земли — организма (в божественном мире Логоса) —
было потенциальностью бытия.
То, что мы называем человечеством — это не что иное, как
долгий, постепенный, трудный и часто трагический переход между
уровнем «жизни» — как мы ее чувствуем в пределах земной биос-
феры, где она оперирует квазиинстинктивными и принудительно за-
данными формами гомогенности, — и уровнем Плеромы. Высшие
возможности сознания — вместе с наиболее эффективными способ-
ностями к действию и чистой космической или божественной волей
— актуализируются в этом состоянии Плеромы. Если не сознатель-
но, то бессознательно, человечество стремится к этому состоянию
бытия, потому что это его планетарная функция: переход от расти-
тельного состояния в состояние Плеромы. Человек — это животное,
в которое было брошено семя божественного или, если воспользо-
ваться иной метафорой, которому была дарована способность стать
божественным.
Эти качества и способности принадлежат высшим умам (или мен-
тальным существам), которые, посылая «эманации» своей силы прото-
человеческим существам, становятся вовлеченными в наши «челове-
ческие, слишком человеческие» попытки достичь состояния Плеромы,
следуя тяжкому пути ученичества и трансформации (*).
* См. мои книги «За пределами индивидуализма: психология трансформации» (Beyond
Individualism: The Psychology of Transformation. Illinois, 1979), «За пределами личностного» (Be-
yond Personhood, California, 1982) и «Ритм целостности» (The Rhytm of Wholeness, Illinois, 1983).
Вряд ли те, кто сегодня причисляет себя к Движению Новой Эпо-
хи (New Age Movement) полностью понимают этот процесс, так как
индуистские и суфийские мистики-философы сделали акцент на субъ-
ективном подходе, на практике того, что теперь называют медитаци-
ей, и на достижении чисто субъективных" состояний, как обычно пони-
маются состояния сатори или самадхи.
Подлинный оккультист также имеет субъективные переживания
состояний единства, но он (или она) стремится к развитию высшего
физического в той же мере, что и высшего ментального сознания.
На его (или ее) дороге к полноте состояния Плеромы дисциплина
Пути служит связующим звеном между животно-человеческим и Пле-
ромой, и именно через это он (или она) развивает «высший ум» (кото-
рый я называю «умом целостности») (*).
* См. мою книгу «Ритм целостности» (The Rhytm of Wholeness. Illinois, 1983).
Быть подобным агентом связи — вот что значит жить действи-
тельно надличностной, трансперсональной жизнью: индивидуализиро-
ванное личностное сменяется необусловлелным служением Плероме.
То, что называют «Внутренним Рулевым» (или «Хозяином Внутри») в
этом случае представляет собой мощную и эффективную фокусировку
Плеромы внутри человека (природа которой, тем не менее, сверхчело-
вечески запредельная).
Плерома — это состояние тотального бытия, а не только лишь созна-
ния. В состоянии Плеромы центр существа переносится за пределы того,
что наши чувства воспринимают как физическую материю. На этом уров-
не не существует пола и родовых связей, нет биологических императивов
и преклонения перед шаблонами, символами и парадигмами. И хотя сущ-
ностное пространство Плеромы — это «Мир Сил», плеромное существо
способно действовать, по крайней мере временно, и для определенных
планетарных целей, касающихся человечества как целого, через то, что
представляется формой и веществом физического тела.
К несчастью, аналитический ум, который западный мир развивал
столь интенсивно в ущерб всему иному, обычно способен мыслить о
чем-либо человеческом только лишь в терминах отдельности и индиви-
дуализированного бытия. Правда, недавно несколько прогрессивных
умов совершили попытку представить мир, состоящим из взаимопро-
никающих целостностей. Это легко констатировать философски — то,
что каждая вещь находится в другой вещи, — но гораздо труднее пере-
вести это представление на уровень реальных личностно-эмоциональ-
ных отношений и индивидуального бытия.
Это состояние взаимопроникновения должно также отражать взаи-
мопроникновение будущего и настоящего, где тоскливое прошлое челове-
чества (карма) действует как негативный фактор (инерция). Будущая Пле-
рома взаимопроникает в человеческое настоящее, хотя в каждой частной,
жестко отделенной от других культуре множество индивидуальных умов
и личностей действуют против этого взаимопроникновения; в конце кон-
цов, это естественно, что большинство человеческих существ прилипают
к своей «собственной» культуре. Потенциально Плерома существует
уже сейчас. Это — Мир Архетипов, Логос, который был вначале всего и
остается неизменным; и все же, в терминах человеческого сознания и
активности, этот архетипический потенциал находится в процессе само-
актуализации. Человечество и есть этот процесс. Плерома уже есть, и,
тем не менее, она также создается. И потому, что она создается, она
призывает всех нас принять участие в этом созидании.
* * *
Теология дуалистична и доктринальна, мистицизм недуалистичен и
является сферой непосредственного переживания. Теология — догма-
тична и организована формально, мистицизм указывает на область
невыразимого и таинственного, за пределами всех догм и форм веро-
исповедания. Теология — это рациональное выражение абсолютной
веры; мистицизм вдохновляет переход от веры к личной реализации.
Теология создает административную иерархию как посредника между
человеком и Богом. Мистицизм провозглашает духовное равенство "
всех людей и их возможность прямой связи с Божественным.
(Харидас Чаудхури, "Восточная теология и индийский мистицизм")
Освобождение — это не эскапизм, оно есть сознательная трансфор-
мация элементов, составляющих наш мир и наше бытие. Это — ве-
ликая тайна... мистиков всех времен.
(Лама Анагарика Говинда)
...Чтобы вернуться к Божественному, мы не должны регрессировать
в инфантильность. Мистицизм — это отнюдь не регрессия в потака-
нии Эго, а эволюция в трансценденции Эго.
(Кен Уилбер, «Проекция Атмана»)
* *
15. Да Лав-Ананда
НАСТРОЕНИЕ ПРОСВЕТЛЕНИЯ
Беседа Мастера Да Лав-Ананды
со своими учениками
* * *
Я рассматриваю Да Лав-Ананду (ранее Да- Фри Джона) как подлин-
ного духовного гения, прояснившего ряд проблем современных ду-
ховных искателей и объединившего в едином подходе целый спектр
феноменов сознания и проблем духовного поиска. Его учение о про-
светлении представляется выдающимся и оригинальным даже на фо-
не всех иных мастеров и духовных учителей любых времен; оно ведет.
к пониманию и реализации всего потенциала человека, к прохожде-
нию, пониманию и превосхождению всех человеческих обусловлен-
ностей, как прошел это сам Мастер Да.
Да Лав-Ананда рассматривает человеческое развитие как последо-
вательное прохождение семи стадий, которые охватывают всю эволю-
цию индивида — от развития телесных функций до высшей духовной
реализации. Важной частью его учения является критика «конвенцио-
нального», или «обыденного», мистицизма, который он рассматривает
как характерный для пятой и шестой стадий. Этот мистицизм связан с
проявлением Это и основан, как полагает Мастер Да, на определенной
психологии, проявляющейся в виде «городской религии». Это — опре-
деленный тип энтузиастического верования и привязанности к той или
иной секте, к «тайным» практикам и ритуалам и часто к тому или
иному индивиду. Существует множество переживаний, приятных и уте-
шительных, которые могут культивироваться в процессе обращения
внимания вовнутрь, — но это не просветление; это поистине порожде-
ния Эго, которые лишь отделяют нас от Бога. Опыт определенного
типа — внутренние звуки и голоса, свет и видения — все это феноме-
ны конвенционального мистицизма. Не принимайте их как реальность,
предупреждает Мастер Да; они не могут быть подлинной самотранс-
ценденцией и Богореализацией. Они — лишь стадии становления, ста-
дии, которые необходимо пройти, и в основе этого прохождения может
быть только стремление к Бытию и узнавание Бытия.
Седьмой и высшей стадией в карте реальности Да Лав-Ананды
является стадия радикального интуитивного тождества с Божествен-
ной реальностью, с Условием всех условий, с Сияющим Трансцендент-
ным Бытием (в изложении своего учения Мастер Да выделяет заглав-
ными буквами некоторые слова и понятия, играющие особую роль).
Это то, что он называет сахаджа-самадхи, «Экстазом с открытыми
глазами». Это и есть подлинный мистицизм. Только в тождестве с
этим Условием, с энергией и вниманием, тотально свободными и рас-
кованными, все возникающие феномены — даже сама Вселенная —
воспринимаются лишь как свободные проявления Самого Божествен-
ного Бытия. Призвание духовного Мастера, или Адепта, достигшего
Богореализации, говорит Да Лав-Ананда, в том, чтобы пробудить чело-
века к его подлинной природе, к тому состоянию, которое трансценди-
рует не только прошлое и настоящее, но и будущее эволюции души,
человечества и всего космоса. Богореализация здесь и сейчас — вот
высшая цель учения Да Лав-Ананды и его главная забота.
Хотя Путь, которому он учит, признает Становление, этот путь ос-
нован на приоритете необусловленного Бытия — сущностной Божест-
венной природы всего творения — и на необходимости посвящения и
сдачи себя в каждое мгновение Великому Бытию, живущему во всех нас.
Для знакомства с дальнейшими стадиями психического и духовно-
го развития в учении Да Лав-Ананды см. Приложение 1.
* * *
Мастер Да Лав-Ананда: Пока вы живы, все кажется важным. Даже
разочарование важно, как признание того, что нечто важное для вас
не произошло. Итак, жизнь, пока вы проживаете ее, полна важных
вещей. С другой стороны, вся Вселенная стремится убедить вас в том,
что необходимо избавиться от этого ощущения «важного», потому что
все во Вселенной имеет свой конец. Все во Вселенной стремится убе-
дить вас превзойти, трансцендировать свое переживание, и в то же
время требует от вас пройти через переживание. Каждый эпизод ва-
шей жизни содержит оба этих требования.
Жизнь совершенно абсурдна. Каждая частица ее ориентирует вас
на to или иное переживание, а любое переживание таит в себе призыв к
трансценденции, к свободе от переживания. И, для того чтобы достичь
свободы от чего-либо, совсем необязательно начинать с того, что совер-
шенно абсурдно. Зачем об этом беспокоиться и с этого начинать?
Просветление — Пробуждение от серьезности переживания. Это
не отчаяние и не потакание саморазрушительным импульсам. Отчая-
ние серьезно, и таково же самоубийство. Потакание себе — тоже
серьезная вещь, так же как и напряженное усилие, вызывающее стресс,
или дисциплина. Серьезны интерес, смерть, секс, пища — все это
совершенно серьезно. Все это — стремление выжить, продолжить
существование в качестве независимой формы, и все это абсолютно
серьезно,, но оно и абсурдно, потому что оно должно быть трансцен-
дировано, превзойдено. Просветление означает возвращение к Бо-
жественному юмору, к пониманию того, что ничто не является необ-
ходимым. Никакое переживание не является необходимым. Вы можете
либо вовлекаться в переживание и повторять его, либо трансценди-
ровать его. Либо то, либо это. И если вы трансцендировали пережи-
вание, то оно более не является необходимым. В этом случае, неза-
висимо от того, продолжается ли переживание или нет, оно вас ни в
малейшей степени не затрагивает. В любом случае переживание за-
кончится со смертью.
Мы пребываем под властью совершенно абсурдной иллюзии,
что существует объективный мир «вне» сознания. В этом нет ни
грамма истины. Не существует мир, независимый от сознания. Мир
— это модификация сознания, игра сознания. Он не имеет никакой
независимой реальности, никакой заложенной в нем необходимости.
Он — только возможность. И то, что Сознание творит в терминах
возможности, в каждый момент становится драмой серьезности су-
ществования. Когда же оно пробуждается к своему подлинному состо-
янию, которое исходно и первично по отношению ко всем явлениям,
то Оно наполняется Юмором, и не остается необходимости в каком-
либо переживании. Есть только Просветление, Божественная Свобо-
да. Вы постоянно воображаете, что переживаете вещи, которые объ-
ективны, но это не так. Вы не видите объект, каким он есть, —
например, эту лампу, находящуюся вверху. Она не тот объект, кото-
рый вы видите. Не очевидно ли для вас то, что вы переживаете неко-
торые явления, обусловленные мозгом?
Вы не можете видеть лампу, внутри вашей головы нет вас, смот-
рящего на лампу. Причудливый процесс, происходящий в головном
мозге, создает впечатление, что вот это лампа, там, вверху. Но где
она? Отраженный образ запечатлевается в сетчатке глаза, а нервные
импульсы и электрические сигналы идут в клетки мозга, создавая ил-
люзию, ощущение, идею. Что здесь объективного? Это лишь ваша со-
бственная конструкция. Это ваш собственный ум. Это ваше собствен-
ное Сознание, модифицированное органами чувств, органами
переживания. Это ум сам по себе — он достаточно безвреден, это
действительно так, но вы настолько поглощены им, что вы утратили
весь свой юмор. Вы утратили свою истинную позицию. Вы более не
находитесь в правильном отношении к переживанию.
Правильное отношение к любому переживанию заключается в том,
чтобы существовать как Трансцендентное Сознание, как сама Сияю-
щая Реальность, в которой явления возникают без необходимости, сво-
бодно, с юмором. Неправильное и ложное отношение к переживаемым
феноменам — это представление о том, что вы — отдельная личность,
отдельное сознание, находящееся среди мира, о котором вы ничего не
знаете и который неким образом включает в себя и вас, который объ-
ективен по отношению к вам, который отделен от вас. В этом случае,
как вы сами видите, переживание — это очень серьезное занятие. Вы
не имеете иного выбора, как только подчиниться ему, вовлечься в
него, мучиться им.
Духовная жизнь — это просто жизнь в Просветлении. До Про-
светления, или до Седьмой стадии жизни (*), духовная жизнь как таковая
вообще отсутствует; все предыдущие стадии жизни — это стадии опы-
та, переживания, в которых, занимаясь «духовной практикой», мы при-
вносим Интуицию Истины, трансцендируя таким образом сам уровень
переживания. Мы проходим этот процесс стадия за стадией, практи-
куя эту дисциплину трансценденции во многих аспектах, относящихся
к различным качествам переживания, пока не будут трансцендирова-
ны все возможные аспекты переживания. Только тогда мы сможем
занять Трансцендентную Позицию и только тогда мы сможем жить
Просветленной Жизнью. Существование одухотворяется только тогда,
когда любое переживание проживается с этой позиции и видится с
точки зрения Просветления. На всех предшествующих стадиях до это-
го Пробуждения существование не является духовным в подлинном
смысле. Это просто борьба с импульсами переживания, с угрюмостью
переживания, выживание в этом моменте со всеми его частными забо-
тами, мотивами и скрытыми смыслами.
* Учение о семи стадиях жизни излагается в Приложении 1. — Прим. ред.
Мотив продления, мотив исполнения желания, мотив сохранения
самосознания, сохранения «Я», сохранения тела является фундаменталь-
ным по отношению к высшему существованию. Выживание — это, как
вы можете видеть сами, опыт хронометрирования собственных действии.
Вы не существуете как Трансцендентная Реальность. Вы — просто те-
ло-ум. Вы продолжаете жить так, и вы продолжаете быть очарованным
этим, и вы стремитесь получить максимум удовольствия от бытия те-
лом-умом. И, как следствие этого, если вы временно обретаете наслаж-
дение на уровне тела-ума, вы начинаете думать, что это наслаждение и
есть Просветление! Как только вы получаете небольшое физическое,
эмоциональное или ментальное удовольствие, глубоко внутри себя вы
начинаете думать, что существуете на высшей стадии собственной реа-
лизации. Но в подлинном Просветлении нет никакой борьбы, никакого
стремления к продлению, к продолжению феноменов. Нет глубинного,
усилия, связывающего иные усилия и направленного на продолжение
последовательной цепочки явлений. Феномены и явления просто при-
сутствуют (это условие переживания), но они необязательные, необре-
менительные — они временные .и безвредные модификации Сознания.
Это Сознание, достигаемое в Просветлении, — не сознание отдельной
личности. Это — Просветление. Просветленная индивидуальность боль-
ше не привязана к сознанию отдельной души, к отдельному «я», борю-
щемуся за выживание или за то, чтобы стать чем-то иным. В Просветле-
нии мотив выживания растворяется. Телесное существование спонтанно
продолжается, оно освобождается от всех психологических мотивов.
Оно просто продолжается, а затем в какой-то момент так же просто
заканчивается. Оно не является ни обязательным, ни безусловным.
Подобным же образом не безусловна и вся Вселенная. Она не
таит в себе некий великий Факт. Она совершенно обыденна и необяза-
тельна. В этот самый момент мы можем получить любое из бесконеч-
ного числа возможных переживаний. Так происходит, что возникает
именно это конкретное переживание, но может возникнуть и любое
иное. Однако вы обусловлены тем, что это переживание будет продол-
жать возникать именно так, как оно возникает сейчас. Если вы сможе-
те хотя бы немного убрать эту обусловленность способом пережива-
ния, произойдет нечто совершенно иное. Но вы боитесь этого иного.
Вы боитесь умереть. Вы боитесь позволить вещам случаться. И поэто-
му вы остаетесь привязанным к своему нынешнему переживанию. Но
если вы'сможете отказаться от всего — не через негативное усилие,
не через реагирование, а через Трансцендентную Реализацию, — тогда
к вам вернется ваш юмор и спонтанно в вас возникнет совершенно
иное ощущение существования. Тогда вы осознаете, что в данном пе-
реживании нет никакой необходимости, за исключением того обстоя-
тельства, что оно возникает через обычный механизм причинности и
поэтому будет длиться положенный срок.
Мы не присутствуем в нашем переживании. Оно не есть для нас
настоящее. Говоря иными словами, действие или переживание не яв-
ляется для нас актуальностью. Оно не имеет отношения к настояще-
му, к абсолютному Мгновению Существования. Оно — прошлое. Все
переживания — прошлое. Нет ничего нового и нет ничего реального в
переживающем уме. Ум — просто память, ассоциации из прошлого.
Он не воспринимает актуальность, не может быть действительно сен-
ситивным по отношению ко всему. Он является лишь механической
записью всевозможных структур. Тело — в точности то же самое, что
и ум, но по причине того, что мы так много думаем, мы воображаем,
что ум является чем-то отличающимся от тела. В действительности
тело-ум есть одно целое, «единовременное совпадение» (simultaneous
coincidence). Точно так же, как ум, — это ассоциации из прошлого,
тело — тоже ассоциации из прошлого.
Тело — это прошлое. Оно подобно свету звезды, испущенному
давно, годы тому, но который доходит до нас только сейчас. Тепереш-
няя форма звезды нам невидима, потому что она'настолько далека, что
для того, чтобы свет, который она испускает, дошел до нас, требуются
десятки или сотни лет. Подобным же образом и это тело — отражение
далекого прошлого. Оно не имеет актуального значения в настоящем.
Оно должно быть трансцендировано, прежде чем мы Реализуем Насто-
ящее — Трансцендентную Реальность.
Такая реализация, однако, происходит только на седьмой стадии
жизни. Многие люди читают и размышляют на духовную тематику, о
духовных учениях, и их умы наполняются идеями, связанными с раз-
личными духовными традициями, и они начинают считать, что они
«уже просветленные». А тем временем они даже не прошли Телесное
Отречение (bodily sacrifice), которое необходимо для подобной реали-
зации. Просветление, или Богореализация, — это не просто концеп-
ция, и не только понимание. Это не просто относительно спокойное
состояние ума. Просветление — это абсолютное Условие бытия, кото-
рое действительно трансцендирует тело-ум. Это не просто идея, кото-
рую принимает тело-ум, чтобы чувствовать себя немного лучше. С
радикальной — Просветленной — точки зрения тела-ума вообще не
существует! Поэтому для того, чтобы войти в седьмую стадию жизни,
необходимо пройти через полную, иногда могущую вызывать ужас,
трансформацию. Эта трансформация не может быть следствием непро-
должительного размышления. Человек должен подойти к той точке,
где он становится способным отбросить тело-ум, отбросить психику,
отбросить переживание.
Бесчисленное множество больных людей полагают, что они Про-
светленные, в то время как они в лучшем случае просто сегодня себя
хорошо чувствуют. Это обыденное чувство удовольствия не есть Про-
светление. Просветление не включает в себя никакого «я думаю, что...»,
никакого «я считаю...». Нет никакого рационального основания Про-
светления, как нет и никакого подтверждения Просветления, никакой
логической цепи умозаключений, могущих привести к нему. Просвет-
ление — это спонтанное, абсолютно трансцендентное Пробуждение,
свободное от всякой серьезности и озабоченности, от всякой необхо-
димости телесного и ментального существования. Поэтому смерть, пре-
кращение переживаний, прекращение состояний ума, прекращение бы-
тия тела, прекращение мира более не являются угрозой. Тем хуже для
них! Это полная свобода от всех тех ужасных вещей, глубокий страх
перед которыми испытывает каждый. Просветленный человек не боится
никаких угроз. Он смеется. Он свободен.
Но за эту свободу нужно платить. Это не просто отношение к
миру, которым можно наслаждаться с определенной конвенциональ-
ной позиции, жестко определенной и отличающейся от других. В серд-
цевине этого отношения находится Сияющее Трансцендентное Созна-
ние, Абсолютная Божественная Реальность. Это — подлинное Бытие,.
и Оно должно быть Реализовано, если Просветление действительно
подлинно. В этой Реализации Божественное Присутствие очевидно и
реально ощутимо, столь же конкретно, как и любой объект, который
связан с телесной жизнью и телесным опытом. Как только возникает
это Пробуждение, эта Реализация, отпадает всякая потребность в фе-
номенах переживания. Они просто продолжаются в этом мгновении,
но они не имеют никакой власти и не могут ввести в заблуждение.
Все стадии жизни, предшествовавшие седьмой, — это стадии вов-
леченности в серьезность того или иного вида переживания. Процесс
трансценденции переживания начинается на низшем уровне, где пере-
живание обусловлено страхом потери тела, глубокой связью с пищей
и стремлением к сексуальному самоудовлетворению. Эти типы пере-
живаний характеризуют обычного человека, низший тип личности в
спектре существования.
Йоги, мистики и святые сильно привязаны к иному типу пережи-
ваний — к феноменам внутреннего опыта: видениям, вспышкам света
в мозге, вибрациям в центре головы, к экзотическим формам, создава-
емым ими в своем воображении, к бесконечному спокойствию, не на-
рушаемому ни одной мыслью, или даже к полному отсутствию видений
и мыслей, к отсутствию переживаний как таковых. Но все это, отно-
сится ли оно к высшем или к низшему типу, только возможности
человеческих существ на первых шести стадиях жизни.
То, что делает эти возможности значимыми и важными на Пути
Божественного Неведения, это тот момент, который мы должны реа-
лизовать в середине каждой стадии вовлекающего переживания, не-
важно, высокого ли низкого, а именно: самотрансценденцию и пол-
ную телесную сдачу Сияющему Трансцендентному Сознанию или
Божественной Личности. Отделенные от этой самотрансценденции
первые шесть стадий роста и становления структурных возможнос-
тей человека становятся абсурдными, лишенными юмора и фунда-
ментально серьезными. Обычное человеческое существо воспринима-
ет определенные аспекты переживания абсолютно серьезно на каждой
из шести первых стадий. Тело и пища, секс, мышление, психическое
раскрытие, высшие ментальные функции и даже блаженство, радость
и глубочайшее безмолвие — все это кажется предельно серьезным и
предельно значимым для галлюцинирующего человеческого существа
на каждой из этих стадий.
Но седьмая стадия, стадия Просветления, вовсе лишена серьез-
ности. На этой стадии мы реализуем нашу естественную Трансценден-
цию всех феноменов. Возникает безмолвное и естественное Осознание
и Реализация того, что во всем, возникающем как переживание, нет
ничего серьезного. Переживаемое существование может закончиться
в этот же самый момент; и само по себе это прекращение не означает
чего-то ужасного. Или же оно может продолжаться бесконечное коли-
чество эонов, проходя через бесчисленные мутации и трансформации
переживания; его продолжение также не будет иметь никакого значе-
ния. Это и есть Укорененность в Просветлении — Осознание того, что
ничто не является необходимым. Нет абсолютно ничего серьезного
или глубинно-необходимого — абсолютно ничего.
Обычный человек, подверженный различным реакциям, истери-
ческий и пребывающий в отчаянии, также может сказать, что жизнь
бессмысленна, но эта личность необычайно серьезна, в то время как
Просветленный человек реализует тотальную Свободу. Он более не
серьезен, но он и не саморазрушителен. Он вошел в Экстаз. Он не
подавляет себя и не отчуждается от себя — скорее все, чем он являет-
ся, трансцендировано в Сияющем Трансцендентном Сознании. Поэто-
му он полон юмора и радости. Он не противостоит агрессивно миру,
но и не привязан к нему. Все напряжение, бывшее в его существе,
сейчас снято. Говорить о Просветлении без этого признака бессмыс-
ленно. Нет Просветления без расслабления всего существа, без сня-
тия всей серьезности, всякой привязанности к феноменам, высоким и
низким, во всех их аспектах.
С точки зрения Просветления даже мистические феномены бес-
смысленны. Они несерьезны. Они — галлюцинация, следствие актив-
ности мозга, психизм, пульсация вашего тела-ума. Да, они серьезны
для вас — немного более серьезны, чем то, с чем вы обычно имеете
дело. Но сами по себе они не нужны и не являются источником Бла-
женства. Будут ли это высшие феномены, рассматриваемые с менталь-
ной точки зрения, или низшие феномены, рассматриваемые преиму-
щественно с телесной точки зрения, — все эт» феномены несерьезны
и не являются необходимыми. Они не приносят глубинного счастья.
Счастье возникает только в Сияющем Трансцендентном Сознании. Когда
эта Реальность достигнута, ее блаженство становится очевидным, и фе-
номены начинают восприниматься такими, какими они на самом деле
есть — не содержащими в себе независимой Жизни и Сознания и не
дающими Свободу и Блаженство. С точки зрения Просветления все фе-
номены — просто театр Вечного Блаженства (Ethernal Blissfulless), те-
атр, который может продолжаться, а может и закончиться.
Поэтому вся эта серьезная озабоченность жизнью — абсурдное
проявление прошлого. Она всеми способами ограничивает самого че-
ловека и ограничивает Других.
Будет лучше, если она исчезнет, но не в негативном, нигилисти-
ческом смысле. Мы должны просто вверить себя Богу, потоку сияю-
щего Блаженства, и сами стать Сияющими. Мы должны позволить
проявляться через самих себя Сияющему Блаженству Абсолютного
Сознания, позволить себе стать любящими, свободными, исполненны-
ми юмора. Тогда все то, что от прошлого, будет растворено. Мы — это
прошлое, и ум — от прошлого; и он растворится. Тело — это прош-
лое, и тело тоже растворится.
Для обычного человека, тело — это прошлое, движущееся в буду-
щее. В жизни обычного человека нет места для настоящего. Мы слиш-
ком заняты своими переживаниями, чтобы Пробудиться в настоящем.
Настоящее — это и есть сама Трансцендентная Реальность, для кото-
рой у нас не остается времени, потому что мы слишком сильно заня-
ты. Поэтому вы должны Пробудиться от своих привязанностей к ви-
тальным желаниям. Вы должны пробудиться от своей романтической
ностальгии по жизни и от своего стремления к переживаниям. Вы
должны пробудиться от холодности своего ума, инспектирующего мир
в поисках логической связи и осмысленности. Вы должны пробудиться
к своей подлинной позиции, где все замки, закрывающие сердце, раз-
рушены и все напряжение сердца сброшено, где сердце вашего су-
щества распахнуто и расслабленно.
Напряженность в сердце — это то, что обуславливает одержимость
витальными переживаниями, эмоциональными реакциями и иллюзорным
эмоциональным опытом, ментальными формами и внутренними психи-
ческими феноменами, всеми видами субъективной вовлеченности. Когда
напряжение сердца сброшено, исчезает привязанность к телу-уму и его
возможностям переживания. Если тело-ум возникает, это прекрасно,
если не возникает — это тоже прекрасно.
Когда вы начинаете останавливаться в настоящем и отдыхать в
естественном Божественном Блаженстве, вы достигаете свободы и об-
ретаете благодать (*).
* Англ. «grace». Дословно: «милость», милость Божья. В литературе духовной темати-
ки обычно соответствует русскоязычному понятию «благодать Божья». — Прим. ред.
Благодать — это юмор, которым вы наслаждаетесь, обретая посто-
янный отдых в Боге. Благодать — это не вопрос достижения успеха в
жизни. Успех также может прийти, но это — лишь часть игры пережи-
вания. Благодать — это та свобода, которая приходит, когда мы отды-
хаем в Боге. Тогда замки, запирающие сердце, размыкаются, и серьез-
ность переживания рассеивается. Мы чувствуем сияние, а наше
состояние может быть названо Блаженством. Наша способность вхо-
дить в духовный процесс становится более ясной и усиливается. У нас
появляется энергия для духовной жизни. Процесс самотрансценден-
ции ускоряется, и мы движемся по направлению к высшим стадиям
трансформации, пока не войдем в Просветление — Радикальное и Пол-
ное, необусловленное, спонтанное. Тогда мы просто отдыхаем в Боге,
в Красоте Абсолюта, позволяя миру и телу-уму плыть в Бесконечнос-
ти. Теперь нет ни иллюзий, ни напряженности тела-ума.
Суть этой беседы в том, что все искатели должны реализовывать
в себе Юмор и Свободу, дистанцируясь от любой серьезности своих
интересов и своих повседневных занятий. Они должны видеть их обыч-
ность, даже их абсурдность, не становясь, однако, при этом жестко
ироничными. Они должны быть свободными от мира, оставаясь при
этом в мире. И найти естественный покой и расслабленность в сердце,
настроенном на Интуицию Сияющего Трансцендентного Сознания. Ес-
ли вы находите покои в Боге, то вы обретаете Благодать. Тогда Благо-
дать входит в вашу повседневную жизнь и служит ее глубинной транс-
ценденции. Если вы не обретаете покой в Боге, то сердце ваше подоб-
но камню или сжатому кулаку. Оно не настроено на Бесконечное Сияние
Сознания, оно настроено против самого себя. Оно, подобно Нарциссу (*),
самозамкнуто и самодостаточно, заботится лишь о своей безопасно-
сти, чувствуя угрозу от всего, что исходит из Бесконечности, одержи-
мо идеей возможности повторения переживания, тем, что дает чувство
защищенности, безопасность и удовольствие.
* Нарцисс — персонаж греческой мифологии, обладавший необыкновенной красо-
той. Нарцисс влюбился в свое собственное отражение в водах ручья и, страдая от нераз-
деленной любви, превратился в цветок. — Прим. ред.
Единственная возможность счастья — это облегчение сердца, рас-
слабленность сердца, расслабленность своего «я», которое не является
некой фиксированной целостностью. Это «я» подобно сжатому кулаку.
Расслабьте кулак — и вы не найдете ничего внутри. Расслабьте серд-
це — и внутри вы не найдете никого, никакого «я». Чувство «я» — это
просто напряженность тела-ума, дающее ему ощущение независимос-
ти. Снимите это напряжение, и тело-ум станет прозрачным. Там не
будет Эго. В существовании нет Это. Вот почему Просветление не
является реальным событием в мироздании. Оно не связано с какими-
либо специфическими явлениями, так называемыми «феноменами Про-
светления». С обычной точки зрения может показаться, что Просвет-
ление — это растворение отдельного «я». Но, по сути своей,
Просветление — это реализация того, что никакого «я» нет и на самом
деле никогда не было; реализация того, что нет никакой самости во
всех других существах и что никогда не было «я» или самости, против
которых нужно бороться для того, чтобы стать Просветленным, чтобы
трансцендировать самогб себя.
Ситуация Просветленного человека парадоксальна. Она включает
в себя и тело, потому что в общепринятом смысле этот человек про-
должает жить в теле и поэтому он представляет прошлое в его движе-
нии к будущему. И парадоксальным образом эта связь с телом служит
Просветлению других существ. Но с точки зрения самого Про-
светленного нет других существ, и те условия переживания, которые
мы называем «другими существами», не создают, по сути дела, ника-
ких помех для Просветления. Они уже являются Просветленными. В
сущности, они только Сияющее Трансцендентное Сознание. Поэтому
все, с чем мы вступаем в конфронтацию, это конвенциональное пони-
мание связанности и необходимость выживания. Это — поверхност-
ное понимание, и, тем не менее, все существа жестко организованы
понятием связанности и выживания. Они создают свою повседневную
жизнь, руководствуясь мотивами, которые базируются на этих поня-
тиях. И поэтому кажется, что эти существа страдают, — они сами
переживают это, хотя эти страдания полностью поверхностны и несу-
щественны. Суть жизни в том, что ничто не является необходимым, но
необходимость неизбежна. Это абсурдно; абсурдность — самое похо-
дящее здесь слово. Вся Вселенная и все возможные переживания су-
ществуют только для того, чтобы их трансцендировать.
Духовный Мастер абсурден, как и все остальное. Это просто роль,
которая исполняется для того, чтобы пробудить существа от тех аб-
сурдных условий, в которых вовсе необязательно начинать свой путь.
Дела, которыми занят Духовный Мастер, абсурдны, как абсурдно и
все то, что делают остальные люди. Поэтому необходимо Чувство Юмо-
ра, или Просветленная точка зрения. А от людей, находящихся в поис-
ке, требуется ответственность в подходе ко мне. Безответственные
люди не могут быть Просветленными, не могут быть Пробужденными,
и они не в состоянии воспринимать Учение. Если такая ответствен-
ность принимается, то возникают правильные условия для нашей встре-
чи, и тогда наша встреча становится Просветлением.
* * *
Подлинный путь тот, который приносит блаженство прямо сейчас.
Подлинное учение обращает вас к тому блаженству, которое уже
есть, которое не требует создавать это блаженство. Все пути, кото-
рые предполагают долгое прохождение, достижение целей, постепен-
ное продвижение, — эти пути фальшивы, как фальшива идея о том,
что только в будущем могут быть достигнуты эволюционные состоя-
ния, неизвестные в настоящем. Такие пути основаны на отчужден-
ности и отделенности и являются лишь формами поиска. Понима-
ние — это блаженство в настоящий момент, безусловная свобода и
реальность, само сознание, без необходимости двигаться куда-то. Бла-
женство — это реальность сознания, основа всего творчества, транс-
формации и эволюции.
(Да Лав-Ананда "Слушание на коленях")
* *
16. Кен Уилбер
ВЫСШЕЕ СОСТОЯНИЕ СОЗНАНИЯ
* * *
Ке Уилбер является наиболее выдающейся фигурой среди исследо-
вателей трансперсонального направления теоретической психологии.
Его работы представляют главный концептуальный прорыв в исследо-
вании сознания. Подход Уилбера основан на глубоком понимании при-
роды просветления, что дополняет, как видно из приводимой ниже
статьи, его широкая эрудиция и изящный литературный стиль.
Размеры его достижений трудно преувеличить, поскольку он яв-
ляется автором «общей теории поля», совершенно великолепной и не-
отразимой. Это позволяет назвать Уилбера Эйнштейном в исследова-
ниях сознания. «Поля», которые он объединяет, — это области знания.
Они закладываются в основы новой парадигмы науки и социума. Пер-
вая книга Уилбера, Спектр сознания (The Spectrum of Conscious-
ness) , искусно интегрировала в себе различные системы психологии и
психотерапии Востока и Запада в одно целое, освещающее, с одной
стороны, все их, но и выходящее за их пределы — с другой. Другая его
книга, Никаких границ (No Boundary), является более популярным
изложением модели спектра сознания, чем в чисто научном «Спек-
тре», но тем не менее содержит в себе новые инсайты. Проекция Ат-
мана (The Atman Project) — описание ступеней сознания, разворачи-
вающихся в индивиде от рождения до просветления. Еще одна книга
Уилбера, Вверх из Рая (Up from Eden), описывает тот же процесс,
но рассматриваемый уже в контексте истории человечества в целом.
Уилбер выдвигает перспективу, которую он называет вечной психоло-
гией (*) — универсальный и единый взгляд на человеческое сознание,
в котором выражены те же инсайты, что и в «Вечной Философии», —
что человеческая природа тождественна Единому-во-Всем, но у Уилбе-
ра они высказываются более определенным психологическим языком.
Статья Высшее состояние сознания (The Ultimate State of Con-
sciousness) выбрана для завершения этой книги, поскольку она совме-
щает в себе простоту и элегантность. Она настолько хорошо передает
суть вопроса, насколько слова вообще способны выразить невырази-
мое — то Великое Бытие, пребывающее во всех нас и являющееся
альфой и омегой всего космического Становления. Это Великое Бытие,
как говорит Уилбер, и есть то высшее состояние сознания, которое
парадоксальным образом существует уже сейчас, даже если это «сей-
час» и занимает на универсальной шкале миллионы лет. Как он пишет
об этом в книге «Проекция Атмана», нельзя сказать, что «индивидуаль-
ность — это сначала Эго, которое затем, может быть, превратится в
Будду. Наоборот, с самого начала индивидуальность — это Будда, ко-
торый затем становится Эго. Говоря иначе, сама суть человека — это
выражение Великого Бытия, которое проявляет себя в бесчисленной
веренице созданий, в бесконечном разнообразии форм и явлений. Но
еще до того, как вся эта вереница возникла, ваше «изначальное лицо»
было не чем иным, как той Великой Тайной, которой оно было, будет
и продолжает оставаться в настоящий момент.
* По аналогии с «Вечной Философией» Хаксли. — Прим. ред.
И нет такого состояния, в котором это было бы не так. Вы уже
являетесь просветленным. Осознайте это.
* * *
В Чхандогья Упанишаде Брахман — абсолютная реальность, высшее
состояние сознания — описан в предельно простых и прямых выраже-
ниях: Абсолют — это «одно без другого». Вдохновенный текст этой
Упанишады описывает Высшее не как создателя или господина, правя-
щего и контролирующего по отношению к чему-то «другому», находя-
щегося вне этого «другого», выше или ниже, но именно как «одно без
другого». Иными словами, нет ничего, что было бы вне Абсолюта,
отдельно от него, что отличалось бы от него. Это было выражено сло-
вами ветхозаветного Исайи так: «Я — Господь, и больше никого не
существует». Это означает, что действительно нет ничего вне Брахма-
на, вне Абсолюта. Как говорил старый мастер Дзен:
"...все Будды и все чувствующие существа являются не чем иным,
как. Единым Разумом, кроме которого не существует ничего.
Выше, ниже, вокруг вас; среди всего, что существует спонтан-
но, вы не сможете найти такого укромного места, которое бы-
ло бы вне этого всеобщего Разума-Будды."
Конечно, если бы что-нибудь было бы вне Абсолюта, это сразу же
наложило бы на Него ограничение, так как Абсолют тогда был бы одним
вне другого, вместо «одного без другого», каким он есть. В этом смысле
Брахман, Разум-Будды, Божественная природа — названия для того,
что включает в себя все, все в себе содержит, на все распространяется.
Когда Упанишады говорят, что «весь мир есть Брахман», и «это — тоже
Брахман», когда Ланкаватара-Супгра провозглашает, что «мир не явля-
ется ни чем иным, кроме Разума» или что «Все есть Разум», когда в
«Пробуждении веры» (The Awakening of Faith) утверждается, что «Все
существующее — это один лишь Разум», когда даосские тексты настаи-
вают на том, что «не существует ничего вне дао, и вы не можете уйти от
него», то имеется в виду именно это. Еще можно процитировать апокри-
фический текст «Деяния апостола Петра»:
"Тебя можно постичь лишь как дух,ты есть отец для меня и моя
мать, ты — брат, ты — мой друг, ты — мой поручитель, ты —
правитель: ты есть Все и Все — в тебе; ты Есть,и. не существу-
ет ничего, что Есть, кроме тебя."
Это существование истинно, ибо, как говорил Христос в Еванге-
лии от Фомы (*):
"Я — свет, что над всеми. Я — все, все появилось из Меня и Все
достигло Меня. Расколите кусок дерева, и вы найдете там Ме-
ня; поднимите камень, и там тоже есть Я."
* Одно из апокрифических Евангелий. — Прим. перев.
Утверждение, что весь мир на самом деле — единый Брахман,
часто распаляет воображение некоторых умов до таких образов, как
некое однородное, повсюду проникающее, бесцветное божественное
начало; мгновенное и тотальное исчезновение всего разнообразия и
множественности, оставляющее чистый и аморфный, Божественный
Вакуум, Всезнающий и Всемилостивый.
Мы барахтаемся в такой ментальной горячке только потому, что
воспринимаем утверждение «все есть Брахман» как логическое пред-
положение, содержащее определенный тип информации, данные об Уни-
версуме. Таким образом, мы можем представить себе значение этого
выражения лишь в виде сведения всего многообразия к единой, одно-
родной и неизменной смеси.
Но утверждение «все есть Брахман» не следует воспринимать ни
как философское заключение, ни как логическую теорию или словес-
ное описание реальности. Мудрецы во всех частях света и во все
времена в один голос утверждали, что Абсолют — это нечто абсо-
лютно невыразимое, пребывающее вне слов, символов и логики. И не
потому, что Он — это нечто слишком таинственное или слишком
неуловимое, или же слишком сложное, чтобы выразить его словами,
а скорее потому, что это нечто слишком простое, слишком очевид-
ное, находящееся прямо здесь; слишком близкое, чтобы быть пойман-
ным в сети символов и знаков. Поскольку нет ничего вне Этого, то
нет способа определить или классифицировать Это. Как говорил Ио-
анн Скотт Эуригена: «Бог не знает самого Себя, не знает, что Он
есть, так как Он не есть что-то; в некотором смысле Он непости-
жим для самого Себя, непостижим для любого интеллекта». Как по-
ясняет Шанкара, учитель веданты:
"Не существует такого класса или рода, к которому принадлежал
бы Брахман. Поэтому он не может быть выражен словами, кото-
рые означают категории вещей. Он не может быть обозначен и
через качества, так как он лишен качеств; и через деятельность
он тоже не может быть обозначен, так как деятельность не
присуща ему — он пребывает «в покое,без какого-либо намека на
деятельность», как говорят Священные Писания. Не может он
быть обозначен и через отношения, поскольку он — «Одно без
другого» и не является объектом чего бы то ни было, а только
лишь самого себя. Поэтому он не может быть определен ни сло-
вом, ни идеей; как сказано в Священных Писаниях, Он тот, перед
которым «слова в ужасе расступаются."
И в философии Витгенштейна мы найдем мысли о том, что мы не
можем придумать ни одного обоснованного утверждения о реальности
как о целом, так как нет такого места вне нее, где мы могли бы находит-
ся, чтобы пытаться описать ее. Иными словами, «мы можем сказать что-
либо о мире как о целом, лишь в том случае, если мы сможем выйти за
пределы этого мира, если он перестанет быть для нас этим целым, всем
миром... [Но] для нас он не может иметь границ, так как не существует
ничего вне его. И, не имея ни границ, ни пределов, будучи одним без
второго, он не может быть ни определен, ни классифицирован». Вы
можете определить и классифицировать нечто, например, рыбу, поскольку
есть то, что рыбой не является, — скалы, деревья, крокодилы; проводя
воображаемую линию между тем, что является рыбой, и тем, что рыбой
не является, вы можете определить и классифицировать рыбу. Но не-
возможно определить таким образом Брахман и сказать, чем он являет-
ся, так как нет ничего, что им не было бы — будучи «одним без друго-
го», Он не имеет ничего такого, что было бы вне Его, и поэтому такое
разделение провести невозможно.
Поэтому Абсолют — действительный мир, как он есть, — называ-
ется пустотой, так как все определения и утверждения о самой дей-
ствительности пусты и бессмысленны. Даже такое утверждение, как
«действительность — это Беспредельность», тоже не годится, так как
беспредельное исключает то, что имеет предел. Скорее Абсолют мож-
но назвать тотальной пустотой, свободной от всех концептуальных
построений, и поэтому даже слово «пустота», если его рассматривать
как логическое понятие, отрицается здравым смыслом. Говоря слова-
ми Нагарджуны:
"Он не может быть назван ни пустотой, ни не-пустотой, или
тем и другим вместе, или ни тем и ни другим. Но для того,
чтобы как-то указать на Него, Он назван «пустота»."
Так как все предположения относительно действительности пусты
и необоснованны, то это справедливо и для утверждения «все есть
Брахман», если оно рассматривается как основанное на фактах логи-
ческое утверждение. Если Брахман рассматривается как конкретный
категориальный факт в ряду других фактов, тогда утверждение «все
есть Брахман» оказывается полнейшей чепухой, потому что объявить,
что нечто есть все, — это все равно что объявить что оно — ничто. Но
Брахман не является фактом в ряду других фактов; он, как сказал бы
какой-нибудь логик, «факт всех фактов». И «все есть Брахман» — это
не просто логическое предположение, а скорее пережитое откровение,
и в то время как логика этого утверждения дает трещину, в пережива-
нии этого нет. Переживание того, что все есть Брахман, делает совер-
шенно ясным то, что действительно не существует ничего вне Абсолю-
та, несмотря на-то что, переводя это переживание в слова, мы получаем
бессмыслицу. Но, как сказал бы Витгенштейн, хотя о Нем нельзя ска-
зать, его можно показать.
Откровение, что не существует ничего вне Брахмана, означает
также и то, что не существует ничего, что можно было бы про-
тивопоставить Ему; говоря иначе, Абсолют есть то, у чего нет про-
тивоположности. Поэтому его называют недвойственным, «одним без
другого», «без противоположного». Как говорил Сен-цан, третий Пат-
риарх дзен:
Все формы двойственности
Невежественно придуманы самим, умом,
Они подобны видениям и цветам в воздухе.
Зачем беспокоиться об их сохранении?
Когда двойственности больше нет,
Даже Единое изменяет свое качество.
Истинный Ум не разделен,
И когда спрашивают о тождественности,
Мы можем только сказать: «Не-Два!»
Но, как говорит Сен-цан, «Не-Два» — это просто Одно. А чистая Един-
ственность наиболее дуалистична, так как она имеет свою противопо-
ложность — Множественность. Единственному Одному можно проти-
вопоставить множественное Многое, в то время как Недуальное
охватывает их обоих. «Один без другого» означает «Один без противо-
положного», а не Один в противовес Множественности. Поэтому, как
мы уже намекали, нам не следует описывать Абсолют как нечто исклю-
чающее разнообразие, как нечто неизменное и однообразное, потому что
на самом деле Брахман включает в себя и единство, и многообразие.
Итак, смысл того, что до сих пор было сказано, состоит в том, что
поскольку действительно не существует ничего Недуального, то нет и
такой точки в пространстве или во времени, где не было бы Абсолюта.
Это не означает, что часть Абсолюта присутствует в каждой вещи
(как это утверждается в случае пантеизма), поскольку это привносит
границы в бесконечное, определяя каждой вещи отдельный кусок бес-
конечного пирога. Скорее, целостный Абсолют присутствует весь и
полностью в каждой точке пространства и времени, потому что невоз-
можно иметь две разные бесконечности. Как говорил Бонавентура об
Абсолюте, Он — это «сфера, чей центр находится везде, а перифе-
рия — нигде». А по словам Плотина, «когда нечто — везде и нигде, то
нигде нет и его отсутствия».
Все же заметим, что Абсолют может присутствовать в каждой
точке пространства, только если он сам внепространственен. Исполь-
зуя пример Экхарта, можно сказать, что ваши глаза способны видеть
вещи, окрашенные в красный цвет, только потому что сами глаза не
имеют в себе «красного» или «не-красного». Так и Абсолют может
охватывать все пространство потому, что Он сам не имеет простра-
нства, «внепространственный». Не потому ли так много ангелов мо-
жет разместиться на острие иглы — они не занимают никакого про-
странства.
В любом случае бесконечность — это не точка и не объем, каким
бы большим объем ни был, и не величина среди других точек, объе-
мов и величин; скорее, она вне точки, вне объема, вне измерения —
не одна среди многих, но одна без второго. И в этом смысле действи-
тельно вся бесконечность может присутствовать во всех точках про-
странства, будучи сама по себе внепространственной. Она не ут-
верждает себя в пространстве и поэтому может свободно занимать
его, так же как вода, не имея сама своей формы, может заполнять
собой сосуды любого вида и любой формы. И так как бесконечность
присутствует во всей своей полноте во всех точках пространства, то
вся бесконечность полностью присутствует прямо Здесь. Для беско-
нечного нет такого места, как там, потому что, грубо говоря, если
вы пойдете в какое-нибудь другое место, туда, то вы найдете там
точно такую же бесконечность, как и здесь, так как она совершенно
одинакова в разных местах.
Такие же такие же выводы можно сделать и относительно време-
ни: Абсолют может присутствовать во всей своей полноте в любой
точке времени только в том случае, если Он сам — вне времени. А то,
что вне времени, — вечно. Как справедливо отмечал Витгенштейн,
вечность — это не «бесконечная продолжительность во времени, а
безвременность». Иначе говоря, вечность — это не бесконечно для-
щийся отрезок времени, а мгновение, в котором времени нет. Следова-
тельно, будучи без времени, вся вечность целиком и полностью при-
сутствует в каждой точке времени, в каждом мгновении, и таким образом
вся вечность уже присутствует всегда, прямо сейчас. Для вечности не
существует тогда, ни в прошлом, ни в будущем.
Точка, не имеющая величины и протяженности; момент, не при-
надлежащий ни к прошлому, ни к будущему и не имеющий продолжи-
тельности, — таков Абсолют. И хотя его нет ни в чем, нигде нет и его
отсутствия. Это вездесущность: Абсолют одновременно присутствует
везде и всегда во всей своей полноте. «Кто не видит Бога везде, тот не
видит его нигде».
После всего вышесказанного несложно будет понять, почему все
метафизические традиции одинаково утверждали, что Абсолют, в сущ-
ности, недостижим. Поскольку если бы была возможность для челове-
ка достичь Абсолюта, это предполагало бы движение из точки, в кото-
рой Абсолюта нет, в ту точку, где он есть; но такой точки, в которой
его бы не было, не существует. Иными словами, Его невозможно до-
стичь, потому что невозможно быть вне Него. Важно осознать то, что
поскольку Абсолют уже есть во всем и везде, то у нас нет способа
достичь соединения с Ним. Не имеет значения, что мы делаем или не
делаем, пытаемся делать или не пытаемся делать, — мы никогда не
сможем достичь его. Говоря словами Шанкары:
"Поскольку Брахман и есть Я человека, то Он не является тем,
что может быть достигаемо. И даже если бы Брахман был пол-
ностью отличен от человеческого «Я», он все равно не был бы
тем, что можно достичь, потому что Он вездесущ, и это —
свойство его природы: в любой момент времени присутствовать
в каждом человеке."
Прочтите внимательно следующие слова великого дзенского мастера
Хуан По (Huang Po):
"То, что нет ничего, чего можно было бы. достичь, — это не
праздная болтовня,а правда. Вы всегда были едины с Буддой,
поэтому не притворяйтесь, что вы можете достичь этого
единства с помощью различных практик. Если бы. прямо сей-
час, в данный момент, вы. смогли бы осознать эту недостижи-
мость, став совершенно уверенным в том, что вообще ничего
не может быть когда-либо достигнуто, то ваш ум уже был
бы умом Будды. Смысл этого высказывания достаточно жест-
кий. Он состоит в том, чтобы удержать вас от поисков со-
стояния Будды, так как любые такие поиски обречены, на не-
удачу."
Чтобы завершить эту мысль, приведем еще слова Шри Рамана Махарши:
"Нет способа достичь себя. Если бы Я было бы. достижимо, это
бы 'означало, что Я—не здесь и не сейчас, а то, что его еще
нужно достичь или получить. А то, что может появиться, то
может быть и утеряно. А за то, что не постоянно, не стоит и
бороться. Поэтому я и говорю, что «Я» недостижимо. Вы. уже
есть это "Я"."
Таким образом, Абсолют, ум Будды и истинное Я не могут быть
достигнуты, потому что для того, чтобы «достичь» соединения с Абсо-
лютом, нужно было бы соединить две отдельные вещи. Но мы знаем,
что в действительности Абсолют — это лишь «Одно без другого», И
попытки достичь соединения души и Бога лишь увековечивают иллю-
зию, что они разъединены. Как становится ясно из вышеприведенных
цитат, «Я» уже присутствует в нас и мы уже являемся Им.
Иногда говорят, что, хотя мы уже едины с Абсолютом, большинство
из нас просто не осознаёт этого, и что, хотя соединение с Богом и не
может быть «достигнуто», знание об этом соединении вполне достижи-
мо; и что, хотя мы не можем создать Высшее Тождество, мы можем
осознать его. И это осознание, это достижение знания о нашем Высшем
Тождестве и является, как сказано повсюду, самым высшим состоянием
сознания, просветлением, сатори, мокшей, ву, освобождением.
Несомненно, существует некая доля истины в утверждении, что
все мы уже являемся Буддами, но просто не знаем этого и что поэтому
для полного освобождения мы должны достичь знания об этом. Но это
утверждение при более тщательном рассмотрении оказывается не вполне
удовлетворительным. Потому что истина недуальности гласит, что знать
Бога — это и есть быть единым с Богом: одно неотделимо от другого.
Как ясно сказано в Мундака Упанишаде, поистине, тот кто знает
высшего Брахмана, тот сам становится Брахманом. Поэтому неверно
говорить, что существует нечто одно, называемое Богом, и нечто дру-
гое, называемое знанием о Боге. Скорее, это знание является просто
одним из имен Бога. И если мы не можем достичь Бога, то мы не
можем достичь и знания о Нем, так как это фактически одно и то же.
Иными словами, так как высшее состояние сознания и есть Брахман и
так как Брахман не может быть достигнут, то не может быть достигну-
то и высшее состояние сознания.
Если это заключение кажется вам несколько странным, то давай-
те предположим, что, напротив, высшее состояние сознания может
быть достигнуто, обретено или получено. Что это означает? Только
лишь то, что это состояние сознания, которого вы достигаете, обя-
зательно имело бы свое начало во времени и что это состояние созна-
ния поэтому не является вневременным и вечным, а также что, в
конце концов, это состояние сознания определенно не является вы-
сшим состоянием сознания. Высшее состояние сознания не может
быть достигнуто потому, что оно вне времени, без начала и конца, и,
наоборот, какого бы состояния сознания вы ни достигли, это не бу-
дет высшее состояние сознания.
Хуан-цзы много слышал о мастере медитации по имени Чи-хуан, и,
когда он пришел навестить его, Чи-хуан был погружен в медитацию:
— Что ты там делаешь? — спросил Хуан-цзы.
— Я вхожу в самадхи, высшее состояние сознания.
— Ты говоришь о вхождении, но как ты входишь в самадхи — с
умом, полным мыслей или же с умом молчаливым? Если ты скажешь,
что с молчаливым, то тогда и все нечувствующие существа, такие, как
растения или камни, тоже могут достичь самадхи. А если ты скажешь,
что с умом, полным мыслей, то тогда получается, что все чувствующие
существа могут достичь его.
— Хорошо, — сказал Чи-хуан, — я не чувствую ни молчаливого
ума, ни ума, полного мыслей.
Суждение Хуан-цзы не заставило себя ожидать.
— Если ты не чувствуешь никакого ума, то ты действительно все
время находишься в самадхи; тогда почему же ты говоришь о вхожде-
нии в него или выходе из него? И если существует какое-либо вхожде-
ние или выход, это не Великое Самадхи.
Итак, что же это значит, что вы не можете войти в высшее состо-
яние сознания? Что значит то, что вы никогда, ни при каких обстоя-
тельствах, ни в какое время и никакими усилиями не сможете достичь
высшего состояния сознания? Только лишь то, что высшее состояние
сознания уже целиком и полностью присутствует в вас. И это означа-
ет, что, в сущности, высшее состояние сознания ничем не отличается
от вашего обычного состояния сознания (*) или от любого другого состо-
яния сознания, которые вы можете иметь или имеете. «Именно ваш
обычный ум и есть дао», — говорит Нансен. Какое бы состояние у вас
ни было сейчас, вне зависимости от того, что вы думаете о нем, и
независимо от его природы, — это и есть Оно. Поэтому вы и не може-
те достичь его, так как вы уже изначально находитесь в нем.
* Когда Кен Уилбер вслед за мастерами дзен утверждает, что «высшее состояние
сознания» является тем состоянием сознания, в котором мы пребываем в настоящий
момент, то это парадоксальное заявление может вызвать некоторое недоумение у читате-
ля и вполне естественный вопрос, что если дело обстоит так, то неужели тогда Будда
ничем не отличается от обычного обывателя.
Для пояснения мысли Кена Уилбера может быть полезна известная дзенская прит-
ча, уже упоминавшаяся в этой книге и говорящая о том, что пока человек не знал ничего
о дзен, горы были для него горами, а реки — реками (т.е. он пребывал в обыденном
состоянии сознания). Когда он вошел в дзен, горы перестали быть для него горами, а
реки — реками (он погрузился в измененные состояния сознания, вызванные духовной
практикой). Когда он постиг дзен, горы опять стали для него горами, а реки — реками. Что
означают эти последние слова? Они означают то, что «высшее состояние сознания» похоже
на обыденное состояние сознания гораздо больше, чем на любые измененные состояния.
Действительно, как утверждают мастера дзен, просветленный пребывает не в каких-
то «высших мирах», а в той же самой реальности, что и все остальные, — и даже в
гораздо больше мере в этой реальности, чем остальные люди, — неотделимый от нее,
единый с миром, свободный от тех границ Эго, которые, как оконное стекло, отделяют
человека от «того, что есть на самом деле». — Прим. ред.
Разумеется, это должно было быть очевидным все время. Поскольку
высшее состояние сознания и есть Брахман, и так как Брахман вклю-
чает в себя абсолютно все, то и высшее состояние сознания тоже
включает в себя все. Таким образом, высшее состояние не является
еще одним состоянием среди других состоянии, а состоянием, включа-
ющим в себя все состояния. Это означает, что высшее состояние соз-
нания не является неким измененным состоянием, так как, будучи
одним без другого. Оно не имеет себе альтернативы. Высшее состоя-
ние сознания абсолютно совместимо с любыми и каждым состоянием
сознания и с измененными состояниями сознания, и не существует
каких-либо состояний сознания отдельно от Него или вне Его. Как
пояснял Рене Генон, «Состояние Йоги не является аналогом какого-
либо частного состояния, но охватывает все возможные состояния так
же, как правило охватывает все выводы, сделанные из него».
Все это неизбежно подводит к факту, что вы не только уже еди-
ны с Абсолютом, но и знаете это. Как сказал Хуан По, «Природа
Будды и ваше восприятие ее — это одно и то же». И, наконец, как мы
уже видели, природа Будды присутствует всегда; всегда присутству-
ет и ваше восприятием Ее. Если вы утверждаете, что уже являетесь
Буддой, но просто не знаете этого, то этим вы порождаете очень
тонкий дуализм между природой Будды и вашим восприятие Ее, по-
лагая, что одно уже есть, в то время как другого еще нет, что невоз-
можно. Действительно, как мы не можем достичь Абсолюта, так мы
не можем достичь и знания об Абсолюте. И то и другое уже в нас
присутствует:
"Один монах спросил Рекисона Роши: «Что это такое — воспри-
нимать звук. и быть освобожденным?» Рекисон взял щипцы для
дров, ударил ими по дровам и спросил: «Ты слышал?» — «Да, я
слышал», — ответил монах. «Так кто же не свободен?» — спро-
сил Рекисон."
То, что высшее состояние сознания не некое отдельное состоя-
ние и что оно никоим образом не отличается от существующего со-
стояния сознания, — это положение, которое, кажется, было упуще-
но многими людьми. Поэтому они, введенные в заблуждение, ищут
для себя такое «высшее» состояние сознания, в котором, как они
представляют, высшее тождество будет осознано и которое отлича-
лось бы радикальным образом от существующего в них актуального
состояния сознания. Некоторые полагают, что это совершенно осо-
бенное и исключительное «высшее» состояние сознания связано с
волновыми паттернами мозга, такими, например, как преобладание
альфа-волн с высокой амплитудой. Другие утверждают, что нервная
система индивида должна претерпеть ряд изменений, включая те,
которые в конце концов вызовут возникновение высшего состояния
сознания. Некоторые даже верят, что, избавляясь от физиологичес-
кого стресса с помощью медитативных техник, мы можем прийти к
«высшему» состоянию сознания. Но во всей этой пустой болтовне
упускается тот неопровержимый факт, что любое состояние созна-
ния, в которое можно войти и которого можно достичь после много-
численных практик, должно иметь свое начало во времени, и поэтому
оно не является — и не может являться — вневременным и вечным
высшим состоянием сознания.
Более того, представить себе, что могут быть предприняты какие-
то шаги для того, чтобы осознать это высшее состояние сознания и
достичь освобождения, — это все равно что провозгласить высшее
состояние результатом.
Поэтому полагать, что определенные шаги или частные формы
практики могут вести к освобождению, — значит делать освобожде-
ние результатом этих шагов, следствием этих шагов, следствием
этих причин. Еще Шанкара много лет назад видел полнейшую абсурд-
ность таких представлений:
"Если представить себе, что Брахман проявляет себя в опре-
деленных действиях, и если представить себе, что освобожде-
ние — это результат подобных действий, то Он, Брахман, был
бы. преходящим и должен был бы рассматриваться как нечто,
просто занимающее выдающееся положение среди множества
описанных результатов различных действий.
Но поскольку освобождение должно быть самой природой вечно-
го и свободного Я, то оно не может быть обременено несовершен-
ством временного. С другой стороны те, кто рассматривает ос-
вобождение как результат чего-либо, утверждают, что оно
зависит от активности ума, тела или речи. Подобным же обра-
зом говорят и те, кто рассматривает освобождение просто как
изменение. Непостоянство освобождения оказывается закономер-
ным следствием этих двух мнений; так как в обычной жизни мы
наблюдаем либо те вещи, которые претерпевают изменения,
подобно скисшему молоку и т.п., либо те, которые являются ре-
зультатом каких-либо действий, например кувшин. В обоих случа-
ях эти вещи не вечные."
Ну и что из того, что все мы имеем Природу Будды, но все еще
просто не знаем этого? И что через определенного рода действия, такие,
как медитация, мы можем достичь этого знания? Шанкара решителен:
"Можно было бы сказать, что освобождение — это качество «Я»,
которое скрыто и которое становится очевидным после того,
как «Я» очищается посредством определенных действий, так
же как чистота зеркала становится очевидным после того, как
зеркало очищают с помощью действия вытирания. На это от-
ветим, что это возражение необоснованно, потому что «Я» не
может быть местопребыванием какого-либо действия. Так же как
действие не может существовать без изменения того, к чему оно
приложено. Но если бы. «Я» изменялось действиями,результатами
было бы его непостоянство; этот результат недопустим."
Итак, поскольку высшее состояние сознания — это ваше настоящее
состояние сознания, то совершенно очевидно, что не существует способа
сделать, вывести, продуцировать или создать то, что уже является ны-
нешним положением вещей. И даже если бы вы смогли сделать это, то
результат был бы непостоянным. Но если мы представляем, что высшее
состояние отличается от того, что мы имеем сейчас, тогда мы начинаем
безрассудно искать пути, ведущие к этому, предположительно, отличаю-
щемуся и чудесному состоянию более высокого сознания, полностью иг-
норируя тот факт, что даже если бы мы и получили это «более высокое»
состояние сознания, то оно не было бы высшим состоянием, поскольку
это результат определенных шагов, имеющий начало во времени. И все
же мы полагаем, что некое знание об Абсолюте ожидает нас в этом
специфическом более высоком состоянии сознания. Но, как убедительно
говорил Экхарт, если мы вообразим, что Бог может быть найден в неком
особенном состоянии сознания, то, как только это состояние ускользнет
от нас, ускользнет и Бог.
«В противовес широко распространенному мнению, — пишет Алан
Уотс, — знание и созерцание бесконечного — это вовсе не состояние
транса, поскольку исходя из той истины, что не существует противос-
тояния между бесконечным и конечным, знание бесконечного может
быть совместимо с любым возможным состоянием ума, чувств и восп-
риятия. (Это) знание не является исключительным, а, наоборот, все
включающим в себя состоянием сознания».
И лишь только потому, что мы продолжаем упорно настаивать на
том, что высшее состояние сознания отлично он нашего настоящего
состояния сознания, нам так тяжело признаться самим себе, что мы
уже знаем нашу Природу Будды. Мы воображаем, что нирвана отлича-
ется от сансары, что просветление отличается от неведения, что Брах-
ман отличается от майи (иллюзии). Тем не менее Нагарджуна ясно
говорил: «...не существует какой бы то ни было разницы между нирва-
ной и сансарой; нет никакой разницы между сансарой и нирваной. Нет
ни малейшего различия между ними». И Хуан-чу начинал свою Песнь
Осознания Дао такими словами:
"Видишь ли ты беспечного Человека Дао,
который отказался от учения и от борьбы?
Он не бежит от неправильных мыслей и не ищет правду,
Поскольку неведение есть в действительности природа Будды,
И это иллюзорное, изменчивое тело есть тело Истины."
И все же мы ищем, как избежать сансары, так, как если бы она
не была нирваной; мы пытаемся побороть в себе неведение, как буд-
то оно не есть просветление; мы стараемся разрушить майю, как
будто она не является самим Брахманом. Фенелон, архиепископ Кем-
брийский, весьма подходяще прокомментировал такое положение дел:
«Нет более опасных иллюзий, чем те фантазии, с помощью которых
люди пытаются избежать иллюзий».
Следовательно, все поиски, духовные или любые другие, оказыва-
ются глубоко неуместными; и рассмотрение высшего состояния созна-
ния как особого состояния сознания абсолютно недопустимо. Я вовсе
не отрицаю, что могут быть достигнуты некоторые очень необычные
состояния сознания — они могут быть достигнуты по той простой
причине, что они частные и исключительные и, следовательно, могут
быть развиты и усовершенствованы. Но какое это имеет отношение ко
включающему в себя все высшему состоянию сознания?! Безусловно,
вы можете тренировать себя, чтобы войти в альфа-состояние; вы мо-
жете развить ваши способности при помощи мантр; вы можете обу-
читься останавливать ваши мысли при их возникновении, но все это
возможно только потому, что эти состояния — частные и исключи-
тельные, отдельные от всех других состояний, и по этой простой при-
чине им .можно уделять больше внимания, чем другим. Но вы не може-
те тренировать себя, чтобы войти в то состояние сознания, которое вы
никогда не познали и которое включает в себя все возможные состоя-
ния сознания. Вы просто не найдете места за пределами высшего со-
стояния сознания, которое вы сможете занять чем-то, чтобы начать
тренировать себя в этом. Обратимся еще раз к Хуан По:
"Бодхи (знание Природы Будды) — это не состояние. Будда не
достигал его. Чувствующие существа не испытывают недо-
статка в нем. Оно не может быть достигнуто ни с помощью
тела, ни с помощью ума. Все чувствующие существа уже име-
ют одну с Буддой природу.
Если вы определенно знаете, что все чувствующие существа
уже едины с Бодхи,вы перестанете думать об этом как о чем-
то, что должно быть достигнуто. Вы могли недавно слышать,
как другие говорили об этом «достижении ума Бодхи», но это
можно назвать интеллектуальным способом изгнания Будды.
Следуя этому методу, вам только кажется что вы достигли
состояния Будды; и если бы вы провели эоны и зоны, следуя
этому пути, то вы бы достигли только Самбхогакайя (бла-
женного состояния) и Нирманакайя (действенного состояния).
Какую связь это имело бы. с вашей изначальной и действитель-
ной Природой Будды?"
Продолжая слушать все это, многие из нас, тем не менее, чувствую,
что «да, я понимаю, что каким-то образом я уже един с Абсолютом, но я
все еще не осознаю этого!» Но очевидно, что это неправда. Уже сам тот
факт, что вы сейчас находитесь в поисках Будды показывает, что вы уже
знаете, что вы — Будда. «Утешь себя, — пишет Паскаль, — ты бы не
искал меня, если бы ты уже не нашел меня». И св. Бернар выражает то
же самое чувство: «Никто не может искать тебя, потому что сначала он
должен найти». Или, как говорил Блайт (Biyth), «для того чтобы быть
просветленными, мы сначала должны стать просветленными».
Конечно, человек может чувствовать, что он действительно не зна-
ет этого, несмотря на самые изощренные уверения учителей. И причи-
на этого не очевидна для человека благодаря своеобразной природе
этого всегда присутствующего Бодхи-знания, а именно благодаря неду-
альности. Человек не знает этого только потому, что он привык воспри-
нимать вещи в свете дуализма, где он в качестве субъекта наблюдает
объект, умственный или физический, и ощущает, что он очень ясно
видит и чувствует этот объект. Здесь наблюдающий и сам этот объект
являются двумя различными вещами. И человек как субъект допускает,
что он может видеть Брахмана таким же образом — как объект, нахо-
дящийся где-то там, далеко, на который можно смотреть и понимать.
Кажется, что он, тот, который видит и понимает, должен быть способен
уловить Брахмана, понимаемое. Но Брахман не разделим на добываю-
щего и добычу. Во всей действительности существует один только Он,
«один без другого», и все же в силу своей привычки человек пытается
сделать из него две вещи, разделить его, так чтобы в конце концов
можно было схватить его и воскликнуть «Ага! Я достиг этого!» Человек
пытается сделать Его опытом, наряду с другими переживаниями. Но
Брахман — это не какой-то частный опыт, но именно Один без другого.
И поэтому человеку остается гоняться за привидениями и пытаться
схватить клубы дыма.
Так все мы с неизбежностью приходим к чувству, что мы про-
сто не можем видеть Его, как бы ни пытались. Но сам тот факт,
что мы никогда не можем видеть Его, является превосходным
доказательством того, что мы всегда знаем Его. По словам Ке-
на Упанишады:
"Если вы думаете, что вы хорошо знаете Брахмана, то это не
так. То, что вы знаете о его природе, -1 это реальная, но лишь
малая часть. По этой причине вы должны обратить к Брахману
еще более пристальное внимание... Кто из нас понимает слова:
«Я не знаю Его, но все же я знаю Его», тот поистине знает Его.
Тот, кто думает, что Брахман непостижим, тот постиг Брах-
мана, а тот, кто думает, что Брахмана можно постичь, — тот
не знает Его. Брахман неизвестен тем, кто знает его, и извес-
тен тем, кто не знает его вовсе."
То есть именно состояние незнания Брахмана и есть высшее состоя-
ние сознания, и это как раз то самое, что мы чувствуем прямо сей-
час'. В дзенском стихотворении говорится:
"Когда вы жаждете узнать Его, вы не можете видеть Его.
Вы не можете удержать Его,
Но вы также не можете и потерять Его.
Будучи неспособными получить Его, вы получаете Его.
Когда вы молчите. Оно говорит,
Когда вы говорите. Его не слышно.
Великие ворота широко раскрыты для раздачи милостыни,
И нет толпы, преграждающей дорогу."
Так как вы и есть Брахман, то очевидно, что вы не можете видеть
Брахмана, так же как глаз не может видеть самого себя и ухо не
может слышать самого себя. В Брихадараньяка Упанишаде гово-
рится: «Ты не можешь увидеть того, кто видит зримое, ты не можешь
услышать того, кто слышит слышимое, как не можешь воспринимать
того, кто воспринимает воспринимаемое, так же как и познавать того,
кто познает познаваемое». А Зенрин говорит об этом просто: «Как
меч может рубить, но не может порезать самого себя, так и глаз
может видеть, но не может увидеть самого себя». Действительно,
если ваш глаз пытается увидеть самого себя, то он не видит абсолют-
но ничего. Подобным образом вы встречаете пустоту, не видя ничего,
когда вы пытаетесь взглянуть на Брахмана. Эта пустота является
именно тем, что вы всегда искали, но не могли ни найти, ни увидеть.
Это невидение и есть Он! И так же, как вы никогда не видели Его,
так же вы всегда знали Его. Потому что каждый индивид, как говорит
св. Дионисий, «...благодаря самому этому факту невидения и незна-
ния Бога действительно постигает Его — того, кто за пределами ви-
дения и познавания; зная также и то, что Он есть во всем том, что
можно узнать или почувствовать».
Вы все еще не видите Это? Как вы уже совершенны!
* * *
Когда человек снова открывает, что в самой своей сердцевине он един
со Всем, он освобождается из плена времени, из плена всех волнений
и беспокойств; он сбрасывает путы отчуждения и изолированного су-
ществования. Видя, что и он сам, и другие — это одно, он освобожда-
ется от страха жизни; видя, что бытие и небытие — это одно, он
освобождается и от страха смерти.
(Кен Уилбер "Вверх из Рая")
...Несвобода, агрессивность, беспокойство не характеризуют природу
человечества, но является признаком изолированного человеческого
Я. Это не инстинкты человека, в которых он раскрывается, а его пси-
хологические свойства, и эти психологические свойства являются по-
рождением границ, а не биологии.
(Кен Уилбер "Вверх из Рая")
Так происходит медитация, которая является просто большим рас-
крытием, более высокой ступенью эволюции — трансформацией от
единства к единству, пока не наступит просто Единство. Между тем
Брахман в невоспринимаемом импульсе узнавания и окончательного
воспоминания, молчаливо улыбается самому себе, закрывает свои глаза,
глубоко дышит и в миллионный раз бросает себя вовне, в творение,
теряя самого себя в своих проявлениях, просто играя всем этим, в
игре и ради игры.
(Кен Уилбер "Проекция Атмана")
* *
17. Приложение 1
КАРТЫ РЕАЛЬНОСТИ
* * *
В конце своего введения к статье «Высшие состояния сознания» я
попытался описать это высшее состояние словами «Я — Вселенная,
Я — Универсальный Ум». Говоря иными словами, я имел в виду, что
совершенное восприятие высшей реальности ведет к видению космоса и
сознания как живого единства — «Одно-без-Другого» — к единству внут-
реннего и внешнего, выраженного формулой «Ты есть То». Несколько
лет спустя, после выхода книги, я обсуждал эту фразу с учителем Ве-
данты. Он сказал мне: «Нет, Джон, высшее состояние сознания — это
не Универсальный Ум. Это — источник Универсального Ума».
Я оценил его комментарий. Он позволил мне углубить исследова-
ния сознания, которые я проводил. Это был иной способ выражения
того, что высшая реальность находится за пределами всякого челове-
ческого описания. Мы можем переживать ее, мы можем погружаться в
нее, но мы не в состоянии стать на один уровень с ней. Даже наиболее
продвинутые люди обнаруживают, что за пределами их уровня дости-
жения существуют иные состояния, в которых может стать доступным
новый опыт постижения, новые переживания. Просветление — это
бесконечный процесс. Даже в космическом сознании есть свои планы
и уровни, настолько же превосходящие «уровень вхождения», насколь-
ко уровни Эго — или самосознания, — превосходят уровни сознания
младенца или ребенка. Рост души никогда не прекращается, пока она
не достигает космических пропорций.
Но что происходит тогда? Даже сознание, эволюционировавшее
до универсальных измерений, до состояния единой живой целостнос-
ти, — это еще не конец. Что еще может быть сказано?
Существует великое разнообразие интригующих космологических
и теологических концепций. Научная фантастика, например, предлага-
ет такие романы, как «Макроскоп» Пирса Антони и «Создатель звезд»
Олафа Степлдона. Множество концепций существует также в филосо-
фии и метафизике. Здесь стоит упомянуть «Книгу Урантии» (The Urantia
Book), «Космогоническую концепцию розенкрейцеров» и «Космичес-
кую книгу» (Л Cosmic Book) Ицхака Бентова. Для должным образом
подготовленного ума книги такого типа могут представлять собой ис-
ключительную ценность. Однако для большинства людей подобные труды
могут казаться противоречивыми, даже невразумительными, потому
что большинству людей, прежде чем отправляться в путешествие в
иные миры, необходимо утвердиться и стать эффективными в земной
реальности.
Эта книга содержит проблески понимания о назначении духовного
путешествия через все миры, высокие и низкие. Но за ее рамками
пришлось оставить многое. Не стоит считать ее путеводителем, в ней
не найти описания всех городов и поселков, встречающихся на пути,
всех ландшафтов и туристических стоянок; в ней не упоминаются ни
завалы на дорогах, ни дорожные бандиты и другие опасности, с кото-
рыми, возможно, придется столкнуться путешественнику.
Но игнорировать все это полностью немыслимо — тогда книга
может сослужить плохую службу. Поэтому в данном приложении рас-
сматриваются некоторые из лучших карт, доступные духовному путе-
шественнику. Все они так или иначе отражают реальность, о которой
идет речь. Однако стоит отметить те различия, которые существуют
между ними: это различия в подходе, терминологии, масштабе и степе-
ни разрешения, в подчеркивании тех или иных особенностей маршру-
та. Так, одна карта предназначена для геологов, другая — для альпи-
нистов, а третья — для натуралистов, и в ней выделяются особенности
флоры и фауны. Какая из них подходит вам? Это сможете сказать
только вы сами. Но так как сегодня Восток встречается с Западом на
глубинном уровне, то происходит мощное взаимообогащение и фер-
ментация. Западный подход, подчеркивающий объективность, науч-
ность и то, что имеет непосредственное отношение к внешнему миру,
взаимодействует с восточным, делающим акцент на духовности, субъ-
ективности и мире внутреннем. В результате появляется множество
новых данных и сведений о соотношении космоса и сознания. Совре-
менные исследования сознания проясняют это соотношение во мно-
гих деталях и с большой точностью, поскольку они основываются как
на западных, так и на восточных традициях. Древние карты сознания
воссоздаются в контексте современной жизни, с которым они непос-
редственно начинают соотноситься; создаются и новые карты. Здесь
следует учесть, что, как утверждается в общей семантике, карта —
это еще не сама территория. И получение информации о территории
— это не то же самое, что реальное путешествие по ней. Но для тех,
кто имеет намерение предпринять путешествие по разным уровням
Бытия, нижеследующая информация может оказаться чрезвычайно
ценной. Хотя никакая информация, ни одна карта не является адек-
ватной в описании Великой Мистерии Божественного, как ни одна из
них — ни одна — не может заменить собой внутреннюю реализацию
Основ Бытия, которая приходит в безмолвии, за пределами всех форм,
образов, символов и звуков.
Одна из полезных карт реальности приводится в книге Даниэля
Голмэна «Многообразие медитативного опыта». Воспроизводя в со-
временном контексте классический буддийский текст Вишуддхимаг-
га, Голмэн описывает эту карту внутренней реальности, появившую-
ся 2500 лет тому назад, как «вероятно самую широкую и наиболее
детализированную психологическую карту состояний сознания». Сог-
ласно этой древней книге мудрости, существует два основных пути
медитации: Путь Концентрации (или полной внутренней сосредото-
ченности) и Путь Инсайта (или полноты ума — mindfullness). Книга
в деталях описывает различные стадии концентрации и сосредоточе-
ния. Эти стадии ведут от того, что называется «вступительным со-
стоянием», или обыденным сознанием, через более высокие состоя-
ния, в которых однонаправленность ума сопровождается чувством
блаженства, к высшим бесформенным состояниям сосредоточения или
тотальной погруженности.
Голмэн, однако, указывает на то, что Вишуддхимагга рассматри-
вает само достижение определенных состояний концентрации и свя-
занное с ними тонкое наслаждение как вторичный момент по сравне-
нию с различающей мудростью. Путь Инсайта — это путь к Нирване,
высшей реализации. Здесь он также описывается детально.
Другая проверенная временем карта сознания может быть найде-
на в йоге. Многие классические и современные йогические тексты
описывают стадии роста к высшим состояниям сознания. Наиболее
известен древний текст Патанджали, собравший воедино йогическое
знание и сегодня носящий название «Йога-Сутра». Описания, который
дает современный йог Свами Крийананда в своей автобиографической
книге «Путь», предоставляют нам возможность понять йогический взгляд
на сознание и на его эволюцию:
"Освобождение от Эго не приходит с первыми проблесками космичес-
кого сознания. Даже в расширенном состоянии сознания в тонком
виде присутствует память о «Я»: «Я, бестелесный, бесформенный, но
тем не менее все еще реальный Джон Смит, наслаждаюсь этим со-
стоянием сознания». Тело в этом состоянии транса неподвижно; по-
груженность в Божественное в этом состоянии называется «сави-
кальпа самадхи» — погружение с различением, в котором все еще
присутствует в тонком виде субъект, который при выходе из этого
состояния возвращается к своему ограниченному Эго. Однако по ме-
ре новых погружений в это состояние транса связь ума с Эго посте-
пенно разрушается, пока наконец не вспыхнет озарение: «Нет боль-
ше того Джона Смита, который мог бы вернуться. Я — Дух». Это —
наивысшее состояние «нирвикалыга самадхи», неразличающее по-
гружение — состояние неизмененное и вечное. Если из этого состо-
яния человек возвращается в телесное сознание, у него больше не
возникает чувства отделенности от Океана Духа. Джон Смит больше
не существует. Теперь вечный Дух одушевляет тело, ест и пьет че-
рез него, учит через него и продолжает выполнять все обычные функ-
ции человеческого существа. Это состояние направленного вовне по-
тока энергии, которую излучает человек, достигший «нирвикалыга
самадхи», которое иногда называют также «сахаджа» — достигае-
мое спонтанно, без усилий «самадхи».
Божественная свобода приходит только с достижением «нирвикаль-
па самадхи». До этой стадии Эго все еще в состоянии опять затя-
нуть ум в иллюзию и заблуждение — что время от времени и проис-
ходит. В момент достижения «нирвикальпа самадхи» человек
становится тем, что называется «дживанмукта* — освобожденный
при жизни, или достигший реализации, еще находясь в физической
оболочке. Однако «дживанмукта», каким бы высоким ни было его
состояние сознания, все еще не является полностью независимым.
Тонкая память о том, что «Я — Джон Смит» уничтожена, он может
не создавать кармы, так как прошлое Эго, к которому привязана кар-
ма, разрушено. Но даже и теперь остается память обо всех прошлых
воплощениях: Джон Смит в тысячах, а может быть, миллионах воп-
лощений; Джон Смит — бандит, Джон Смит — рассеянный музы-
кант, Джон Смит — преданный любовник, нищий или чванливый
тиран. Все эти следы прошлых жизней должны быть превзойдены, их
карма одухотворена и растворена в бесконечном."
Карта сознания Мехер Баба — одна из тех, что объемлет все
пространства и все время пониманием их пределов и того, что лежит
за этими пределами. Согласно ему, творение эманируется Богом как
непостижимое состояние, лишенное форм и цвета, которое описывает-
ся, как Бог в Запредельном состоянии. Еще более таинственно «конеч-
ное» состояние Бога: За пределами Запредельного состояния. Об этом
ничего не может быть сказано. Но в Запредельном состоянии возника-
ет творческий импульс Божественного воображения — познать Себя
во всемогуществе бесконечности и вечности, дающим бытие всему су-
щему. Первичная форма космоса называется великой сферой и заклю-
чает в себя газообразные формы — бесчисленные звезды. Постепенно,
в результате эволюции, возникают твердые минеральные и элемен-
тальные формы творения — планеты и другие небесные тела, на кото-
рых, в свою очередь, формируется жизнь в своих растительных и жи-
вотных формах, заполняя бесчисленные миры. На уровне человеческого
бытия достигается новая сфера творения — тонкая. Эта сфера содер-
жит в себе четыре плана, через которые духовные искатели путеше-
ствуют на протяжении многих жизней, до тех пор, пока наконец не
достигнут третьего великого царства реальности, ментальной сферы.
Эта сфера содержит в себе два уровня, которые трансцендируются в
тот момент, когда искатель осознает себя как бесконечность, как Бога.
Это переживание охватывает все семь уровней. Что же находится за
пределами всего этого. Бог в Запредельном Состоянии — и Запредель-
ность Запредельного.
Карты реальности, находимые в духовных традициях, в эзотеричес-
кой и трансперсональной психологии сохраняли свою глубину и чистоту
на протяжении тысячелетий. Являются ли эти «официальные» формы —
христианская, буддийская, индуистская, суфийская, каббалистическая,
йогическая — выражением нашего высшего понимания? Неужели нет
ничего нового под солнцем? Продолжает ли развиваться наше понима-
ние человеческой трансформации и Высшей Реальности?
И да, и нет. Оно и развивается и в то же время остается прежним.
Как я уже говорил, просветление — это бесконечный процесс. Это
состояние совершенного равновесия и баланса между Бытием и Ста-
новлением, нирваной и сансарой, временем и вечностью. В конце сво-
ей поэмы «Four Quarters» Т. Эллиот пишет:
Мы не должны прекращать исследования,
И в конце всех наших поисков
Мы прибудем к тому месту, с которого начинали,
И впервые познаем его.
Пытаясь выразить наше понимание духовного путешествия, мы в те-
чении тысячелетий собирали все больше и больше материала, наша
картография реальности становилась все более и более детализиро-
ванной, глубокой и полной. Таким образом, благодаря коллективным
усилиям как древних мудрецов, так и современных психологов сегод-
ня существуют безусловно ценные и практически полезные карты
реальности.
Наиболее обширную превосходную карту можно найти в книге
Кена Уилбера «Проекция Атмана». Она возникла в результате син-
теза важнейших восточных и западных психологии и духовных тра-
диций и описывает природу важнейших состояний человеческого
сознания от рождения до просветления и тот процесс развития, в
результате которого в психике разворачиваются различные струк-
туры, или состояния сознания. Представляя собой реальный синтез
знаний, «Проекция Атмана» является наиболее важной книгой в
области психологии, появившейся в наше время. Уилбер пишет как
просветленный трансперсональный психолог. Работа Да Лав-Анан-
ды дает нам также превосходную карту эволюции человеческого со-
знания, хотя и ориентированную прежде всего на религиозное пере-
живание, но, тем не менее, полностью сопоставимую с картой
психологической ориентации Уилбера. Выделение и описание семи
стадий жизни особенно важно ввиду того, что оно дает действитель-
но новое знание о просветлении. Нижеследующий текст кратко сум-
мирует учение Да Лав-Ананды о стадиях человеческого развития и
связанных с ними состояниях сознания. Этот текст был составлен
на основе его работ издательским персоналом его коммуны. Я при-
ношу благодарность коммуне за предоставленную возможность опуб-
ликовать его здесь. Я полагаю, что он представляет собой наиболее
глубокую и точную краткую карту реальности для современного ду-
ховного искателя.
СЕМЬ СТАДИЙ ЖИЗНИ
Высшая цель нашего человеческого воплощения — открыть или реа-
лизовать Истину нашей жизни. Однако, чтобы сделать это, мы долж-
ны прежде всего наблюдать, понимать и трансцендировать самих се-
бя. «Семь стадий жизни» Мастера Да Лав-Ананды оказываются
важнейшим ключом для самопонимания. Но, прежде чем углубиться
в его схему, нам придется приобщиться к культуре самотрансценден-
ции, превосхождения самого себя.
"Мы можем познать или Реализовать то, что есть только через само-
понимание, которое становится не просто самоинформацией, но и
самотрансценденциеи, превосхождением себя. Поэтому мы должны
сначала стать способными (посредством самопонимания и самотранс-
ценденции) к владению собой, к свободному участию в том, что име-
ет для нас значимость, вопреки самоумалению.
Я не предлагаю просто идею Бога, или души, или Трансцендентного
Бытия. Такая идея и такое предложение, по сути дела, не могут
быть приняты отделенным умом и отделяющим Эго. Поэтому идеи
той религии, которая обращается к Эго и к культуре самоот-
страненного сциентизма, основанной на идее Эго, в основе своей
фальшивы и представляют собой не более чем мучительное и неиз-
бежно безрезультатное стремление к любви, благополучию и иллю-
зорному счастью. Напротив, я предлагаю самонаблюдение, подлин-
ное самопонимание и реальную самотрансценденцию. И на Пути
самотрансценденции по мере возрастания степени и взаимности учас-
тия — сопричастности — открывается Божественное, неограничен-
ное, вечное, трансцендентное Счастье» (1).
Модель, или схема, семи стадий жизни дает структуру, с которой
мы можем реально соотнести себя, свои проблемы роста и духовные
стремления, а также всю информацию о духовных учениях и пережи-
ваниях, которая доступна человеку сегодня. Таким образом, семь ста-
дий — это средство для «калибровки» нашего человеческого и духов-
ного роста, свободное от предрассудков и табу конвенционального
общества, которое стремится поддерживать и даже навязывать мно-
жество фальшивых взглядов, тем самым заслоняя нам путь к Реализа-
ции истины Божественного Бытия.
По мере знакомства с учением Мастера Да становится все более
ясно, что он — это Духовный Крестный отец, тот, кто «прошел Путь»,
«Живой Поток» для подготовленных искателей. Когда индивидуальное
сознание, поставленное на фундамент самопонимания, соединяется с
«красотой» или Силой Духовного Блаженства, человек проходит через
все иерархии иллюзий — земных (плотных) и космических (тонких),
которые и представляют собой структуры знания и переживания. Та-
ким образом, семь стадий жизни можно рассматривать как духовную
школу, в которой мы проходим семь различных уроков, касающихся
самотрансценденции. Когда мы заканчиваем курс самонаблюдения, са-
мопонимания и самотрансценденции, проходя через все аспекты пер-
вых шести стадий жизни, тогда адепт, являющийся Мастером этой
школы, открывает скрытую «дверь», ведущую через сакральное про-
странство, требующее полного самопосвящения, к полной Реализации
Божественного Бытия.
СТАДИЯ 1
(от одного года до семи лет)
Первая стадия жизни, охватывающая период от зачатия и рождения до
7-летнего возраста, — это стадия индивидуальной витально-физичес-
кой адаптации человека к миру, в котором он родился. На первой
стадии человеческое существо осваивает «простые» навыки, такие, как
фокусирование глаз, хватание и манипулирование объектами, ходьба,
разговор, поглощение и переваривание пищи. Организм учится прев-
ращать в энергию дыхание и пищу, контролировать мочевой пузырь и
кишечник; лишь минимальное внимание уделяется понятийному мыш-
лению и взаимоотношениям с окружающими людьми.
СТАДИЯ 2
(от семи до четырнадцати лет)
На второй стадии происходит развитие, интеграция и координация эмоцио-
нально-сексуальной сферы и чувств человеческого существа с растущим
физическим телом. В личности человека растет осознание себя как соци-
ального существа и внимание к своему окружению; становятся значимыми
различные аспекты взаимоотношений с другими людьми. Точно так же, как
на первой стадии мы учимся контролировать свой организм, поглощать и
усваивать элементарную пищу, на второй стадии мы должны подобным же
образом овладеть новым измерением питания и поддержки, адаптироваться
к нему. Когда дыхание сочетается с эмоциями и телесной релаксацией, мы
начинаем чувствовать Универсальный Поток Жизненной Энергии, прони-
зывающий наше тело и всю жизнь. На второй стадии жизни мы учимся
соотносить друг с другом и «выравнивать в линию» тело, эмоции, ощуще-
ния и дыхание как функциональную реализацию себя в наших взаимоотно-
шениях и в любви. Таким образом мы учимся трансцендировать эмоцио-
нальные реакции, тенденции к невротическим проявлениям и деструктивные
проявления, касающиеся как нас самих, так и других.
Необходимо понять, что эмоционально-сексуальный рост на второй
стадии жизни — это прежде всего развитие всех гормональных систем
организма. «Сексуальное общение», или йога сексуальной любви, стано-
вится реально важной для индивида только тогда, когда в результате за-
вершения первых трех стадий жизни — стадий, связанных с проявлением
любви на витальном уровне, — возникает гармония и ответственность, и
человек пробуждается к измерению Сердца, к четвертой стадии жизни
(описанной ниже).
СТАДИЯ 3
(от пятнадцати дет до двадцати одного года)
Третья стадия — это этап развития мышления, ума и воли, а также
интеграции витально-физической, эмоционально-сексуальной и менталь-
но-интенциональной функций. Эта стадия означает переход к реальной
человеческой автономии, в которой первые две стадии жизни адапти-
рованы к практическим потребностям, с ними соотнесен аналитичес-
кий ум и сознательная воля, или интенция; здесь человек берет на
себя ответственность за свою жизнь и контролирует свою витальность.
"Эта третья стадия сама по себе не есть конец или завершение роста
человека и реализация его потенциала. В действительности она лишь
означает пробуждение самосознающего ума, становление индивиду-
алистской позиции и личностной мотивации. Человек на этой стадии
жизни все еще не является человеком. Он лишь привносит индиви-
дуальные силу и форму в витальную сферу и в мир своего опыта. Он
умеряет, а также одновременно и расширяет сферу биологических
потребностей в пище и сексе за счет процессов вербального и анали-
тического мышления. Человек на третьей стадии характеризуется
безумием ума — безумием проблем и их решений.
Подлинно человеческое бытие возникает лишь на четвертой стадии
жизни, где витальная, элементальная, эмоционально-сексуальная и
низшая ментальная функции суммируются и объединяются сердцем —
душой (psyche), привносящей целостность во все телесное бытие.
Так пробуждаются нравственные и духовные основы, в которых Ис-
тина становится Принципом сознания, и рост высших структур ста-
новится возможным, беспрепятственным и благотворным. Так, за-
кон подлинно человеческого бытия устанавливается на основе
целостной индивидуальности, целостного человеческого тела-ума, по-
средством любви как наиважнейшей интуиции Божественной Реаль-
ности. Священное пространство человека — это духовная практика
любви и интуиции Реального во всех жизненных переживаниях; на
ее основе происходит дальнейший рост."(2)
СТАДИЯ 4
Первые три стадии в общем могут быть связаны с первыми двадцатью
одним годами жизни (три периода по семь лет), но последние четыре
стадии (которые выводят человека за пределы всех основных структур
и функций) не могут укладываться в определенные временные преде-
лы, какими бы они ни были. Каждая стадия связана с процессом адап-
тации (или реадаптации) к специфической функциональной точке зре-
ния, связанной с тотальностью переживания (3).
Четвертая стадия, как и все последующие, не может рассматри-
ваться в рамках фиксированного периода времени. Продолжитель-
ность высших стадий жизни полностью зависит от индивидуальных
качеств и духовной практики человека, направленной на самотранс-
ценденцию (4).
Четвертая стадия жизни означает начало подлинно человеческого
бытия. На этой стадии пробуждается глубинная душа нашего сущест-
ва, которая начинает резонировать с Духом или «Живым Потоком»,
как это называет Мастер Да, «Великого Единого Божественной Реаль-
ности». Эта четвертая стадия — стадия «свободной религии», стадия
«сдачи и адаптации всего тела к универсальной жизни через Любовь-
Общность (которая своей чистой энергией определяет позицию сердца
или глубинной души)» (5).
Реализация физической, эмоциональной, ментальной и моральной
ответственности первых трех стадий жизни создает необходимый фун-
дамент для трансформации, которая неизбежно сопровождает подлин-
ную духовную жизнь. Без этого базиса мы можем, к примеру, войти в
йогические и мистические переживания и наслаждаться ими, но ока-
заться не способными быть свободными, понимающими и любящими в
обычных условиях человеческого существования. Если элементарные
функции нашей телесной, ментальной и эмоциональной адаптации к
жизни не пройдены и не испытаны в течении первых двадцати одного
года нашей жизни, то мы, будучи эгоистически ограниченными, «за-
стреваем» на низших стадиях. Мы неизбежно должны подчиниться
мудрости самотрансценденции.
Однако рост и вызревание того внутреннего существа, которое
находится за пределами механических структур первых трех стадий
жизни, не является результатом понимаемого обычным образом про-
цесса изменения человека во времени, когда «мы становимся старше и
мудрее». В реальности индивидуальное вхождение в четвертую стадию
жизни начинается с пробуждения «сердца души» (psychic heart), кото-
рое можно узнать по появлению ясного восприятия и чувству Потока
Жизни. На этой стадии Божественное Присутствие Силы Жизни ощу-
щается как нечто независимое от тела-ума и высшее по отношению к
нему. Совершенствуя сознательное взаимоотношение с этим Присут-
ствием, человек, совершающий духовную практику, начинает пережи-
вать радость и обнаруживает в себе духовные качества веры, любви и
сдачи. Так сдача, вверение себя Живой Реальности, является сущност-
ной чертой четвертой стадии жизни. Человек начинает подниматься
над обусловленностью любыми конвенционально-религиозными норма-
ми посредством, как подчеркивает мастер Да, «непрерывного и сосре-
доточенного самопосвящения через сердечное чувство — внимание к
Высшей Реальности» (6).
СТАДИЯ 5
Пятая стадия связана с мистическим аспектом духовности. Индивиду-
альное внимание, отвлекаясь от театра внешних событий, действий и
активности, обращается внутрь, к субъективным переживаниям и внут-
реннему опыту «Тонкой физиологии» мозга-ума. Мистический рост и
подъем от одного психического центра тела-ума к другому обусловлен
качеством функционирования нервной системы. Переживания этой ста-
дии достигают своего пика в состоянии «обусловленного нирвикальпа
самадхи», или бесформенного экстаза (7). Завершение этой стадии озна-
чает трансценденцию индивидом своей привязанности к ментальным
формам и образам. Мастер Да поясняет:
"На пятой стадии — стадии иогического мистицизма — внимание
обращается к нюансам тонкого внутреннего опыта, или к Небесам
сокровенного знания. Но Свобода в Боге не достигается на этой ста-
дии и подобными средствами. Для того чтобы Поток Жизни преодо-
лел разделение между телом-умом и Бесконечностью, движение вни-
мания и иллюзия независимой сознательной души (self) должны быть
растворены в подлинной Душе (или Я — Self).
Высший пик восхождения называется «нирвикальпа самадхи», или
полной Погруженностью самосознания в Сияющее Трансцендентное
Сознание. Но в действительности и в этой Погруженности внимания
остается семя разделенности, отделенного Я (self). Внимание все еще
охватывает области, находящиеся вне сердца, или корня самосозна-
ния; это подобно движению внимания к независимому объекту, и
поэтому, хотя такое самадхи — это не просто временный феномен, в
нем остается форма субъект-объектного созерцания (8)."
СТАДИЯ 6
Шестая стадия жизни — это «стадия действительной смерти Эго или
трансценденции ума, любого чувства «Я» и «первичного страха». Она
означает переход от «эзотерической медитации» (субъект-объектного
созерцания) пятой стадии к трансценденции внимания и, таким обра-
зом, к трансценденции чувства бытия субъектом (сознания, обуслов-
ленного Эго), противостоящего объекту (миру во всех его аспектах и
всем видам отношений). Это — Пробуждение к Трансцендентному Со-
знанию. Духовная практика шестой стадии жизни — это углубление
чувства идентичности с сознанием, пока это чувство не становится
более значимым, чем внимание, направленное на объекты.
С помощью Передачи Благодати от Духовного Мастера, Живое
чувство Потока Блаженства пробуждается в «безмерном пространстве
в правой части сердца». Именно с этим местом справа от сердца связы-
вается «Сияющее Трансцендентное Сознание, которое переживается
как импульсы жизни на уровне единого тела-ума» (9). Мастер Да описы-
вает это «Пространство» как «Местопребывание счастья», или как дверь,
ведущую к Божественному Присутствию Сияющего Трансцендентного
Сознания, к седьмой стадии жизни. Мастер Да Фри Джон поясняет:
"Шестая стадия — последняя в ряду стадий, предшествующих Транс-
цендентному Пробуждению. Это основная стадия, на которой проис-
ходит переход от земного и космического понимания Божественного
или Реального бытия к пониманию Высшей Реальности как Транс-
цендентной Реальности — Условия и Тождества всех отдельных бы-
тийных феноменов и условий. Поэтому здесь процесс самопосвяще-
ния трансформируется от усилия, направленного на развитие знания
и переживания на различных уровнях психофизической личности, к
прямому усилию безусловной самотрансценденции (10)."
И далее:
"На шестой стадии жизни тело-ум просто расслабляется в Потоке
Жизни, а внимание (корень, или фундамент ума) разворачивается от
грубых и тонких состояний и объектов тела-ума по направлению к
своим собственным Корням, глубинным Корням Эго-сознания (ego-
self), которые одновременно есть и сознание «Свидетеля» (когда вни-
мание активно), и простое Сознание (первичное по отношению к
объектам и самоопределению). Конечным результатом этого являет-
ся обусловленная Самореализация, или интуиция Сияющего Транс-
цендентного Бытия; эта интуиция достигается только в переживании
«Я» (self-essence), отстраненного от всех объектов (11)."
СТАДИЯ 7
На седьмой стадии жизни освобожденная «индивидуальность» уз-
нает все сущее как модификацию Сияющего Трансцендентного Бытия.
Теперь Трансцендентное «Я» более не противостоит проявленному ми-
ру. Напротив, мир воспринимается как постоянно возникающий в Вы-
сшем Бытии, которое по сути своей неразличимо с «Я». Этот послед-
ний акт или жест самопосвящения продлевается в бесконечность.
Мастер Да резюмирует седьмую стадию следующим образом:
"На седьмой стадии жизни возникает естественная и глубинная инту-
иция тождества с Сияющим Трансцендентным Бытием, интуиция Тож-
дества Всех существ »(или субъектов) и Условий всех условий (или
объектов). Это интуитивное отождествление (или радикальное «Я»-
пребывание) является прямой Реализацией, полностью отличающей-
ся от разделяющих действий любого тонкого, внутреннего усилия. И
в этом Пребывании любые условия, объекты или состояния тела-ума
просто осознаются и узнаются в Сияющем Трансцендентном Бытии
(как Его явные и неразрывно с ним связанные модификации). Таково
«сахадж самадхи», и оно внутренне свободно от всех возможных
вовлеченностей, отождествлений и ограничений или от обусловлен-
ности и скованности силой феноменальных проявлений. Если в нем
нет никаких объектов, то оно — просто Сияющее Трансцендентное
Бытие. Таково «бхава самадхи», о котором ничто по-настоящему не
может быть сказано, и за Его пределами нет Никого, Ничего и Нигде,
что еще могло бы быть достигнуто (12)."
В учении Мастера Да семь стадий жизни часто рассматриваются
в связи с проявлением Знаков Полного телесного Просветления —
Трансфигурации, Трансформации и Трансляции. Полностью пройден-
ные, семь стадий жизни становятся вечно Просветленным фундамен-
том существования, за пределами смерти и во всех последующих воп-
лощениях. Материальная структура тела-ума претерпевает все большую
Трансфигурацию в Сияние Божественного, а тонкий, или высший, ум
становится Сосудом Трансформации, в то время как это Сияние приво-
дит к возникновению экстраординарных сил и способностей (таких, как
целительские или экстрасенсорные способности, гениальность, долгожи-
тельство и т.п.) как спонтанного отражения Божественного Пребывания.
В своем высшем проявлении в течение этой жизни такое постоянное
Божественное Присутствие ведет к Божественной Трансляции, или вы-
ходу индивидуального существа за пределы всех феноменальных прояв-
лений в «область Божественного» сияющей Жизни-Сознания.
Семь стадий жизни показывают естественные ступени духовного
роста, те структуры, через которые с неизбежностью происходит эво-
люция человеческого сознания от сознания, обусловленного Эго, полу-
ченного при рождении, до высшей стадии Богореализации. На пути
Радикального Понимания, которому учит Мастер Да Лав-Ананда, про-
буждение и осознание всех семи стадии составляет фундамент жизни
и духовной практики посредством индивидуального совершенствова-
ния Общности с Божественным через Мастера Да. Поэтому на таком
пути рост и эволюция свободны от дилеммы разочарования, несчастья,
бесплодных блужданий и иллюзий, характерных для первых шести ста-
дий жизни человека, который «идет сам» и не пользуется инструмен-
тами и Мистической Передачей от адепта, реализовавшего в себе все
семь стадий.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. Да Фри Джон. «Страшный Гом-Бу, или Воображаемая болезнь, которую пытается
излечить религия». (Da Free John. The Dreaded Qom-Boo, or the Imaginary Desease That
Religion Seeks to Curte, p. 93)
2. Bubba (Da) Free John. «Love of the Two-Armed Form», p.75.
3. Bubba (Da) Free John. «The enlightenment of the Whole Body», p. 192.
4. Ibid. p. 186
5. Da Free John. «Scientific Proof of the Existence of God Will Soon Be Announced by
the White House», p. 155.
6. Da Free John. Nirvanasara, p. 188.
7. В своем учении Мастер Да делает различие между характерными для 5-и стадии
феноменами обусловленного «нирвикальпа самадхи» (иогической Самореализации, тради-
ционного названия пика процесса иогической медитации и подъема проявляющегося в
теле Потока Жизни) и Трансляцией (Translation), или необусловленным «нирвикальпа
самадхи», пиком 7-й стадии жизни, или стадии Богореализации.
8. Bubba (Da) Free John. «The Enlightenment of the Whole Body», pp. 422—423.
9. Ibid., p. 401
10. Da Free John. Nirvanasara, p. 189.
11. Da Free John. «The Bodily Sacrifice of Attention», p. 30.
12. Ibid., p.30.
* *
18. Приложение 2
ЖЕНЩИНЫ И ПРОСВЕТЛЕНИЕ
* * *
Свами Вивекананда, донесший до Запада учение Веданты, однажды
писал: «У мира нет никакого шанса на благоденствие до тех пор, пока
положение женщины не станет лучше. Птица с одним крылом не мо-
жет летать».
В то время, когда эволюция человечества вступает в новую фазу,
для которой характерно превосхождение границ Эго и признание един-
ства всей жизни, представляется необходимым обратиться к тому, в чем
в это время перемен испытывается большая потребность. Я подразуме-
ваю относительный недостаток в существующей литературе примеров,
полезных для женщин, вступающих в духовную жизнь. Когда я просмат-
ривал религиозную литературу, посвященную библейской истории, что-
бы найти материал для этой книги, я был опечален, увидев ту степень,
в которой женщин держат «вне храма». Духовно устремленные женщи-
ны могут найти очень мало примеров женщин, которые служили бы им
образцом, — неважно, из числа наших современниц или исторических
персонажей. Подобным образом и духовная литература обращается к
женщинам гораздо реже, чем к мужчинам.
Разумеется, освобождение традиционно признается как нечто безу-
словно общечеловеческое, а затем уже мужское или женское. Это на-
поминает миф о жизни до Падения в дуализм и в сексуальность и то,
как это, вероятно, будет с приходом новой эпохи, когда андрогинное
человеческое существо совместит в себе психологию и мужчины, и
женщины. Это будет полнота и сплав в индивидуальном сознании луч-
ших черт, традиционно рассматриваемых как мужские и как женские.
Подлинно духовная литература признает это и выходит за пределы
разделенности по признаку пола; она доносит правду в одинаковой
степени как для мужских, так и для женских сердец и умов, побуждая
к освобождению от всех частных отождествлений и от привязанности к
тому, что не соотносится с абсолютным. Упор здесь делается на Бога, а
не на половые различия; на дух, а не на роли, обусловленные полом.
Хотя равноправие полов уже издавна отстаивается и поддержива-
ется отдельными индивидами — Иисус и Будда были двумя из немно-
гих таких индивидов, — очевидно, что на практике это еще не было
достигнуто. Поэтому в определенном смысле это новая идея, или, по
крайней мере, идеал, время для осуществления которого наконец приш-
ло. Я не знаю ни одного общества до нашего времени, в котором муж-
чина и женщина рассматривали бы друг друга как психологически и
культурально равных. Во всех обществах преобладал либо патриархат,
либо матриархат. И последние три тысячи лет в целом были эпохой
Мужчины, эпохой патриархата. До этого же на человеческие дела ока-
зывала влияние религия Великой Матери, — пусть даже эти дела
были, в основном, локальными и родовыми.
С тех пор как эпоху жриц сменила эпоха жрецов (неважно по каким
причинам) — я думаю, что лучше всего это объясняет Кен Уилбер в
своей книге «Вверх из Рая», — женщины занимают последнее место в
социальной и духовной жизни. Были, правда, исключения, как индиви-
дуальные так и культуральные. Но основной импульс человеческого раз-
вития вынес на передний план именно мужчину, и духовно устремлен-
ным женщинам достались второстепенные, обслуживающие роли. Этот
статус второстепенности был повергнут небольшим количеством отваж-
ных и стойких женщин — искательниц Бога, которым чаще всего прихо-
дилось выходить за пределы установленных религиозных институтов в
своей жажде духовного роста и понимания высшей реальности.
С утверждением патриархального общества в масштабах всей Зем-
ли, вся запечатленная история становится в основном мужской исто-
рией — и поэтому она приобрела тенденцию к игнорированию целой
половины человеческой популяции! Для женщин стали недоступны как
посты, облеченные властью, так и возможности для духовного раскры-
тия — по крайней мере, женщины не поддерживались в этом социаль-
ными институтами с мужской ориентацией и с преобладанием муж-
чин. Как только женщины были отстранены от власти в религиозных
организациях, они сразу же были исключены из истории этих органи-
заций. Поэтому история, запечатленная на бумаге, не предлагает нам
почти ни одной женской фигуры как образца духовного или про-
светленного учителя, и практически нет духовной литературы, напи-
санной женщиной и для женщин. Это должно вести к односторонности
и слепоте современного общества, поскольку *грехи» и невежество
отцов отражаются на их сыновьях и дочерях. Недостаток очевидного
не является очевидностью недостатка. Если история, запечатленная
на бумаге, отличается от живой истории, то в религиозных и священ-
ных традициях можно обнаружить существование малоизвестных при-
меров женщин, достигших освобождения. Поэтому сегодня женщины
не должны ошибочно полагать, что они неполноценны и нуждаются в
посреднике-мужчине (священнике, учителе или образце для подража-
ния) на своем пути к Богу. Но это, конечно, не значит, что женщины
должны заведомо отвергать мужчину как возможного учителя либо
как потенциальный образец в своей духовной жизни; это значит толь-
ко то, что мужчина не является неизбежно необходимым и что сущест-
вуют и другие источники, женские. Не стоит забывать и то, что осво-
бождение не устраняет различия, оно устраняет неравенство.
Этот небольшой обзор предназначается в первую очередь для ду-
ховно устремленных женщин, которые не хотят отрицать своей жен-
ственности, но хотят реализовать ее на духовном пути. И хотя осво-
бождение выводит за пределы всех ролей, обусловленных полом, но,
тем не менее, для ищущих Бога женщин правильнее было бы в своей
жизни следовать образцам просветленных женщин, пока по мере роста
не отпадет потребность в следовании вообще кому-либо.
Однако хотелось бы высказать некоторые предостережения. До
того момента, когда будет достигнуто освобождение, необходима осто-
рожность и тщательное различение, так как не все женщины, упомя-
нутые здесь, имели — или же, в случае современниц, имеют — в
равной степени развитое сознание. Это относится и к мужчинам из
духовного мира (не все то, что они говорят или делают, непременно
является божественной мудростью). Святые могут упорствовать отно-
сительно далеко не самых лучших догм, а метафизики могут страдать
искажением метафизических принципов. Более того, даже высокораз-
витые люди вне зависимости от пола могут иметь какие-либо личност-
ные странности или слабые места в своем характере. Все эти моменты
могут быть ошибочно приняты за характерные признаки духовности
высокого уровня, в то время как в действительности они не имеет
никакого отношения к духовному развитию.
Более того, наивные духовные искатели могут пасть жертвой не-
разборчивых в средствах духовных учителей, привлекательный и мис-
тифицирующий характер поведения которых соблазняет искателей как
образно, так иногда и в буквальном смысле, в виде якобы особого
«приобщения к чудесным силам».
И еще несколько слов о тех, о ком я не говорил. Я намеренно не
ссылался на женщин языческой и магической традиций, таких, как ведь-
мовство, астрология, Таро и т.п. Я поступал так потому, что не рассмат-
риваю эти направления в качестве основных духовных традиций. Не-
сомненно, в этих направлениях есть духовно ориентированные женщи-
ны, и я ни в коей мере не хотел бы унизить или оскорбить их. И сами
эти направления, безусловно, ценны, как ценно все, что способствует
углублению самопознания. Но эти направления основываются скорее
на Природе, чем на трансцендентном источнике Природы. И то, что в
них называется «самостью» (self, «Я»), — это не то, что называется
«самостью» в религиозных и духовных традициях. Поэтому я не считаю
эти направления путями, ведущими к просветлению, так же как я не
знаю ни одной просветленной женщины ни в прошлом, ни в настоящем,
чей рост происходил бы исключительно в рамках этих традиций.
Говоря это, я должен добавить, что ни в коем случае не претендую
на всеведение. Я благодарен за советы и поддержку, оказанную мне
некоторыми женщинами, комментировавшими предварительный набро-
сок этого приложения. Я открыт к приятию замечаний тех, которые
могут поправить меня в чем-либо, в чем я ошибаюсь, и информировать
меня о том, чего я не знаю. К счастью, ситуация с недостатком духовной
литературы и примеров для подражания уже начинает исправляться.
Есть наши современницы — женщины высокого уровня духовного раз-
вития, говорящие и пишущие с позиции глубины своей непросто добы-
той мудрости. И есть научные исследования, открывающие долгое вре-
мя бывший неизвестным материал о ранее живших духовных женщинах, —
материал, приближающий написанную историю к истории живой. Я на-
деюсь, что подобные исследования смогут развернуться настолько широ-
ко, что приводимый здесь обзор вскоре станет лишь небольшим штрихом
в долгой, богатой истории женщин в духовной жизни.
ХРИСТИАНСТВО. В христианской традиции на протяжении ее дол-
гой истории сохранились сведения о многих женщинах — святых и
мистиках. Это Жанна д'Арк, несколько Екатерин, блаженная Анжела из
Фолигно (Angela of Foligno), Дама Джулиан из Норвича (Dame Julian of
Norvich), Мадам Гюйон (Guyon), и св. Тереза Авильская, основатель
святого ордена и автор мистического трактата «Внутренний Замок».
Ее имя носит и святая женщина из Калькутты, обладатель Нобе-
левской премии Мать Тереза Калькуттская. Мать Кабрини — другая
женщина, которую многие, рассматривают как современную святую.
Женский образец совершенства в христианской традиции — это, ко-
нечно же, Святая Дева Мария, чья жизнь служит примером совершен-
ного служения Богу и истоком возникновения самого идеала Мадонны
в христианстве. Заслуживает упоминания также Елизавета, мать Иоан-
на Крестителя. И наконец, «падшая женщина», Мария Магдалина, чья
история бескорыстной преданности и служения Иисусу тронула сердца
миллионов. Основным первоисточником сведений о святых женщинах
в христианской традиции является работа Эвелин Андехилл «Мисти-
цизм» и антология «Женщины-святые — Восток и Запад» (Swami Gha-
nanada, Women Saints — East and West).
ИУДАИЗМ. В истории иудаизма библейского периода есть несколько
духовных женщин. Среди них фигуры из древности — Сара, жрица огня,
и прорицательница Мириам. Хана признана в иудейской традиции первой
молящейся сердцем, говорящей непосредственно и спонтанно с Богом.
Има Шалом (Мать Мира) была прославлена своей мудростью во времена
римского владычества в Иудее. Говорят, что жили и другие женщины,
бывшие поэтами, каббалистами, учеными и прорицательницами. Однако
во времена, наставшие после библейского периода, в иудаизме почти не
сохранились сведения о женщинах-святых или женщинах-мистиках. Един-
ственная известная в этой традиции женщина — это Ханна Рахиль, назы-
ваемая также Девой из Лидомира (Maiden of Lydomir). Она была хасид-
ским равви (учителем) в XIX веке, и в ее обязанности входило давать
советы мужчинам и женщинам. Благодаря господству патриархата, ей
приходилось сидеть за занавеской, когда она беседовала с мужчиной. В
XII веке Гаон (Gaon) из Багдада, дочь Самуила Бен Али, стала религиоз-
ным авторитетом благодаря тому, что у ее отца не было сыновей, чтобы
обучить их. Книга «Женщины-святые — Восток и Запад» упоминает Ген-
риетту Зольд (Henrietta Szold), еврейку, родившуюся в Америке, став-
шую святой и посвятившей 60 лет своей жизни спасению жизней других.
ИНДУИЗМ. В индуизме, как и в других индийских духовных традици-
ях, есть довольно обширный список женщин, чьи имена были связаны с
Богом, — как живших в древности, так и наших современниц. Это Лал-
ла (Lalla), кашмирская поэтесса и йогин четырнадцатого столетия, кото-
рая сочиняла песни, посвященные Богу, и затем пела их на базаре. В
XVI веке Мирабаи, поэтесса-святая из Северной Индии, подобным же
образом выражала свою преданность Богу в сотнях стихотворений. Мо-
нахиня Йогешвари, известная также как Бхайрави Брахмани, была жен-
щиной высокого уровня духовного развития в нашем веке, и она учила
тантрической медитации великого йогина Рамакришну. Жена Рамакриш-
ны, Шри Сарада Дэви, также была, как говорят, очень возвышенной
святой женщиной. В наше время Анандамайя Ма считается одной из
индийских святых. Еще две возвышенные женщины в этой традиции —
это Шримата Гайатри Дэви из Центра Веданты в Cohasset, штат Масса-
чусетс, описавшая свою историю в книге «Паломничество одной жизни»
(Srimata Gayatri Devi, One life Pilgrimage), и Индира Дэви, йогин и
соавтор книги Дилипа Кумара Роя «Звездный странник» (Dilip Kumar
Roy, Pilgrim of the Stars). Еще один живой учитель, доступный сегодня,
— это Свами Шивананда Радха ир Йасодхара Ашрама (Yasodara Asram,
Kootenay Bay, Британская Колумбия). Ее книга «Радха. Дневник иска-
ний женщины» — это захватывающее описание ее путешествия в Ин-
дию в 1955 году, где она была принята в йогический орден.
БУДДИЗМ. Говорят, что было и есть много духовно высокоразвитых
женщин, но что они просто гораздо меньше известны, чем мужчины.
Хотя Будда не исключал участия женщин в монашеских орденах (буд-
дизм не имел института священства), он запретил женщинам быть стран-
ствующими монахинями, после того как одна женщина-монахинями бы-
ла изнасилована. Орден 'буддийских монахинь перестал существовать
примерно в V веке нашей эры. В китайском буддизме бодхисаттва со-
страдания Гуань Инь — женщина, хотя и мифическая. Единственными
историческими женскими фигурами, привлекшими мое внимание в буд-
дизме, были Йасодхара, или Гопа (жена Будды в то время, когда он еще
был принцем), Гаутами (младшая сестра Будды) и несколько других,
описанных в уже упоминавшейся книге «Женщины-святые — Восток и
Запад». Одна из наших современниц — это настоятельница монастыря
Джиу Кеннет (Jiyu Kennett) из дзенского монастыря Шаста в Маунт-
Шаста, Калифорния. Она является духовным лидером (роши) несколь-
ких десятков монахов, и она описала свою жизнь в двухтомной книге
«Дикий белый гусь» (The Wild White Goose). Другая наша современница
— недавно умершая последовательница буддизма Клэр Оуэне (Claire
Myers Owens), которая пришла к буддизму в уже немолодом возрасте,
но с прекрасной и благородной душой, готовой к сатори. Она описала
свой опыт в книге «Дзен и леди» («Zen and the Lady»).
ИСЛАМ. В суфийской традиции, мистическом направлении ислама,
есть упоминание только об одной женщине-мистике по имени Рабийя
(Rabi'a). В книге «Женщины-святые — Восток и Запад» эта женщина,
жившая в VIII веке, описывается как «вдохновляющий пример для всех
обычных женщин, которые могут стремиться к высотам духовного совер-
шенства». Тем не менее, возможно, в исламе были и другие женщины,
осознающие Бога, но не столь широко известные — на это есть несколько
намеков в других источниках. Жена Мухаммеда, Хадиджа, была его пер-
вым учеником, и поэтому можно предположить, что она обладала некото-
рым духовным постижением. Кроме того, в день своей смерти Мухаммед
дал наставление своей дочери Фатиме и своей тетке Сафийе (Safiya): «Вы
сами должны работать над тем, что принесет вам признание Бога, по-
скольку я действительно никак не могу повлиять на него, чтобы спасти
вас». Это наставление показывает, что они были духовно устремленными
женщинами с определенным уровнем постижения Бога.
ДЖАЙНИЗМ. «Женщины-святые — Восток и Запад» отмечает нес-
колько святых женщин в традиции джайнизма, чьи духовные посты
предполагали наличие эрудиции и участие в составлении священных
текстов. Самой выдающейся из них была Арья Чандана, современница
Махавиры, основателя джайнизма. Глубоко религиозная, она стала его
первой ученицей и главой ордена монахинь. Другой современницей
Махавиры была Джайанти (Jayanti), сестра царя. Она слушала пропо-
веди Махавиры и обсуждала с ним всевозможные духовные проблемы.
В итоге она оставила свою жизнь в царском дворце, чтобы стать мона-
хиней. Орден монахинь в джайнизме существует и сегодня.
ТРАДИЦИЯ АМЕРИКАНСКИХ ИНДЕЙЦЕВ. В мифологии американ-
ских индейцев фигурирует множество женщин божественной приро-
ды, тех, кто помог основать духовные традиции, но я не нашел среди
них ни одной исторической личности. Но зато есть наши современни-
цы: Брук «Исцеляющий Орел» (Brooke Medicine Eagle) — шаманка
европейско-индейского происхождения; 0'Шинна «Быстрый Волк»
(O'Shinnah Fast Wolf), чье особенное искусство включает в себя исце-
ление при помощи кристаллов и драгоценных камней; Твила Хард Нитц
(Twylah Hurd Nitsch), внучка последнего шамана Сенека (Seneca); и
Вабун (Wabun), урожденная Мэрлиз Джеймс (Marlise James), уэльс-
ского происхождения, которая является партнером «Солнечного Мед-
ведя», основателя первого интернационального Нью-Эйдж, поселения
и сообщества целителей.
СОВРЕМЕННЫЕ ДУХОВНЫЕ ТРАДИЦИИ. Словно порывая с историей,
современная эпоха демонстрирует распространение духовных традиций, в
которых женщины играют ведущие роли. Мэри Бейкер Эдди основала
«Христианскую Науку»; Эллен Дж. Уайт была основоположницей Адвен-
тизма Седьмого Дня; Миртли Филмор и ее муж Чарльз основали «Един-
ство»; Алиса Бэйли создала «Школу Арканов»; оккультистка Елена Бла-
ватская была основательницей теософии, а ее преемницей была Анни Безант.
Другая наша современница исключительно высокого уровня раз-
вития — француженка Мира Ришар, больше известная как «Мать». В
начале нашего века началось ее духовное сотрудничество со Шри Ау-
робиндо. История жизни Миры Ришар вдохновляет, а содержание ее и
Шри Ауробиндо учения, называемого «интегральной йогой» достойно
самого глубокого изучения.
Еще одна выдающаяся женщина в сфере современных духовных
поисков — это недавно скончавшаяся Муршида Иви 0'Дьюс, преем-
ница Мехер Баба и созданной им организации — «Переориентирован-
ный Суфизм» (Sufism Reoriented).
Во все еще остающейся новой традиции Да Фри Джона недавно
было объявлено, что две женщины этой традиции вступили в седьмую
стадию жизни — стадию непосредственного контакта с Сияющим Транс-
цендентным Бытием. В честь этого женщинам были присвоены новые
имена — Намале-Ма и Нанану-И-Ма. Это имена, заимствованные с
Гавайских островов, где эти женщины в то время находились (*).
* Нельзя не упомянуть здесь хорошо известную традицию Ошо Раджниша, в кото-
рой женщины также играли значительную роль. — Прим. перев.
Как я уже говорил, не все женщины, упоминаемые здесь, облада-
ли одним уровнем, сознания. Я даю этот обзор с предостережением
необходимости такого различения для тех, кто ищет образец женщины
для своего собственного духовного развития. Я также хочу подчеркнуть,
что имена, перечисленные здесь, — не единственные ориентиры духов-
ности для женщин. Духовность — это видение Бога повсюду, в великом
и малом, обычном и экстраординарном, и выражение этого понимания в
бескорыстном служении. Когда осознание Бога является чьим-то дости-
жением, тогда все становится божественным, включая мытье посуды,
стирку, воспитание детей и другие традиционные формы «женской рабо-
ты», поскольку все это тоже от Бога, как и весь процесс жизни.
С этой точки зрения не имеет значения, являетесь ли вы простым
человеком или королем (королевой). Все, что имеет значение, — это
действовать по отношению к миру с любовной заботой, что и есть
проявлением вашего истинного «Я», вне зависимости от того, делаете
ли вы это тихо, в скромных каждодневных заботах, или же это прояв-
ляется у вас в заметных поступках на арене глобальных событий.
Итак, просветление не предполагает ни отказа от мира, ни отрече-
ния от традиционных мужских или женских ролей (хотя эти роли и
должны быть приняты свободно, без принуждения). Просветление пред-
полагает скорее самотрансценденцию. Это и только это является пу-
тем к освобождению. Как говорится в буддийских трактатах:
Не с мужским, и не с женским телом
Будет достигнуто просветление.
* * *
Перечень книг по теме «Женщины и духовная жизнь» помещен в
конце Приложения 3.
* *
19. Приложение 3
ПРЕДЛОЖЕНИЯ ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШИХ ИССЛЕДОВАНИЙ
* * *
Сначала ты идешь по направлению к свету,
потом ты оказываешься в свете,
а после этого ты сам становишься этим светом.
В дополнении к мировым священным текстам, таким, как Библия,
Коран, Бхагавадгита, Дао де-цзин и др. работам, из которых были
взяты предыдущие тексты этой антологии, можно рекомендовать сле-
дующие книги. Хотя чтение о просветлении не может заменить духов-
ной дисциплины и практики, тем не менее раскрытию способностей
созерцания может способствовать изучение работ, посвященных ин-
сайту пробуждения. Поэтому я и помещаю здесь это приложение. Ко-
нечно, есть различия в степени постижения и в уровне сознания каж-
дого из авторов предлагаемых книг. Но в качестве базовой библиотеки
серьезного искателя, стоящего на духовном пути, эти книги могут пред-
ставить собой основательные, заслуживающие доверия источники.
ИССЛЕДОВАНИЯ СОЗНАНИЯ
Шри Ауробиндо. Ум света. (Sri Aurobindo, The Mind of Light.
E.P.Dutton: New York, NY, 1971). Краткое и яркое введение в
тему эволюционных возможностей, как их воспринимал Шри Ау-
робиндо на основе своего учения о Сверхразуме.
Пол Брайтон. Мудрость высшего «Я». (Paul Brunton, The Wisdom
of the Ouerself Samuel Weisser: N.Y., 1970.) Основная работа
современного исследователя сознания, эта книга касается та-
ких тем, как развитие интуиции, бесконечность пространства-
времени, Бог и Вселенский Разум.
Артур Дэйкман. Наблюдающая самость: мистицизм и психотера-
пия. (Arthur Deikman, The Observing Self: Mysticism and Psycho-
therapy. Beacon Press: Boston, MA, 1982.) Дэйкман показывает
вклад мистицизма в западную психологию и психотерапию и дока-
зывает, что мистицизм является наукой о высшем психическом
развитии.
Тадеуш Голас. Руководство по просветлению для ленивых. (Thad-
deus Golas, The Lasy Man's Guide to Enligtenment. The Seed Cen-
ter: Palo Alto, CA, 1972.) Краткая, мудрая и остроумная дискуссия
о том, что просветление означает в психологических понятиях.
Эдвард Хоффм. Путь великолепия. (Edward Hoffman, The Way of
Splendour. Shambhala Publications: Boulder, CO, 1981.) Исследова-
ние еврейского мистицизма и каббалистической традиции, разъяс-
няющее ее отношение к современной психологии, в частности к
парапсихологии и трансперсональной психологии.
Да Фри Джон. Научное доказательство существования Бога бу-
дет скоро предъявлено Белой Лошадью! (Da Free John. Scienti-
fic Proof of the Existence of God Will Soon Be Announced By the
White Horse! Dawn Horse Press: Middletown, CA, 1980.) Основа-
тельное исследование популярных культов и всей массовой куль-
туры, показывающее глубинные течения в организованной рели-
гии, науке и политике и дающее четкие указания по утверждению
новой просветленной культуры, основанной на мудрости и любви.
Да Фри Джон. Легкая смерть. (Easy Death. Dawn Horse Press: Middle-
town, CA, 1983.) Достойное внимания исследование взаимоотно-
шений между смертью и просветлением с детальным рассмотрени-
ем посмертных состояний сознания.
Гопи Кришна. Высшее сознание. (Gopi Krishna, Higher Consciousness,
Julian Press, N.Y., 1974). Ясные и прямые ответы на вопросы о
природе высшего сознания и опыте кундалини.
Гопи Кришна. Кундалини, эволюционная энергия в человеке. (Gopi
Krishna, Kundalini, the Evolutionary Energy in Man. Shambhala
Publications: Berkeley, CA, 1971.) Автобиографический отчет о про-
буждении кундалини и о значении этого опыта для человеческой
эволюции.
Барри Макуотерс. Сознательная эволюция. (Barry McWaters, Cons-
cious Evolution. Institute for Conscious Evolution: Clement Street,
San "Francisco, CA 92121, 1981.) Ясная и простая дискуссия о пер-
сональной и социальной трансформации посредством сознательно-
го участия в эволюции космоса.
Джон Найендорф. Слушая Свет. (John Niendorf, Listen to the Light.
Science of Mind Publications: P.O.Box 75127, Los Angeles, CA 90075.)
Краткие поэтические эссе о высшем сознании. «О Едином» и «Празд-
нование» — это поистине драгоценные жемчужины.
Дэн Радьяр. За пределами индивидуализма. (Dane Rudhyar, Beyond
Individualism. Theosophical Publishing House: Wheaton, IL 60187.)
Имеющая подзаголовок «Психология трансформации», эта книга,
богатая вдохновляющими инсайтами и новыми концепциями, об-
суждает человеческое развитие с точки зрения трансперсональ-
ной и транскультурной перспективы.
Дэн Радьяр. Ритм целостности. (Dane Rudhyar, Rhytm of Wholeness.
Theosophical Publishing House: Wheaton, IL 601187, 1983.) Исчер-
пывающая дискуссия о взаимоотношениях между Бытием и Ста-
новлением на космической шкале, расставляющая все на свои места
с помощью индивидуальных терминов автора. Радьяр, первый, кто
использовал в английском языке термин «трансперсональный» (в
30-е годы), проясняет роль трансперсональной активности в чело-
веческой эволюции.
Дэн Радьяр. За пределами личностного. (Dane Rudhyar, Beyond Per-
sonhood. Rudhyar Institute for Transpersonal Activity: 3653 Lupine
Avenue, Palo Alto, CA 94303, 1982.) Дискуссия о той поворотной
точке в эволюции человечества, к которой мы сейчас пришли, и о
роли Плеромы в этом процессе психологических изменений.
Чарльз Тарт. (Ред.) Трансперсональные психологии. (Charles Т, Tart,
ed. Transpersonal Psychologies.) Harper & Row: N.Y., 1975. Учеб-
ник, посвященный направлениям психологии, связанным с различ-
ными священными традициями и системами расширения сознания.
Фрэнсис Воон, Роджер Уолш. За пределами Эго: трансперсональ-
ные измерения в психологии. (Frances Vaughan, Roger Walsh, eds.
. Beyong Ego: Transpersonal Dimensions in Psychology. J.P.Tarcher:
Los Angeles, CA, 1980.) Сборник статей и эссе о высшем челове-
ческом развитии, написанных ведущими трансперсональными пси-
хологами.
Кен Уилбер. Проекция Атмана. (Ken Wilber. The Atman Project. Theo-
sophical Publishing House: Wheaton, IL, 1980.) Трансперсональный
взгляд на эволюцию человека, выделяющий стадии роста от рож-
дения до просветления, расширяющий границы современной пси-
хологии за счет синтеза восточной и западной мудрости.
Кен Уилбер. Лицом к лицу. (Ken Wilber. Eye to Eye. Doubleday: N.Y.
1983.) Сборник очерков, связанных с поисками новой парадигмы
человеческих отношений к космосу. Первые два раздела можно
считать важными вехами в науке и в интеллектуальной истории в
целом.
Кен Уилбер. (Ред.) Голографическая парадигма. (Ken Wilber. (ed.,)
The Holographic Paradigm. Shambhala Publications: Boulder, CO,
1983.) Сборник статей, очерков и интервью, посвященных взаимо-
отношениям науки и мистицизма.
Кен Уилбер. Никаких границ. (Ken Wilber. No Boundary. Shambhala
Publications: Boulder, CO, 1981.) Лучшее введение ко всем осталь-
ным работам Уилбера и к исследованиям сознания в целом.
Кен Уилбер. Вверх из Рая. (Ken Wilber. Up From Eden. Doubleday:
New York, N.Y., 1982.) Трансперсональный взгляд на эволюцию
человека, которая проявляет в нем божественное начало. Подход
Уилбера полностью совместим как с наукой, так и с духовными
традициями, и он показывает, что эволюция сознания является
той движущей силой, которая скрыта в самом человечестве.
МЕДИТАЦИЯ И МОЛИТВА
Пандит Ушарбудх Арья. Медитация и искусство умирания. (Pandit
Usharbudh Arya, Meditation and the Art of Dying. Himalayan In-
ternational Institute: Honesdale, PA, 18431, 1979.) Обзор йогичес-
ких учений о природе смерти и о связи между смертью и просвет-
лением.
Грэйс Брэйм. Восприимчивая молитва. (Grace Brame, Receptive
Prayer. CBS Press: St.Louis, Missouri, 1985.) Вдохновляющая
книга о христианской молитве и медитации с ценными практи-
ческими инструкциями.
Рам Дасс. Путешествие пробуждения. (Ram Dass. Journey of Awa-
kening. Bantam Books: N.Y., 1978.) Руководство для медитирую-
щих, содержащее в себе полезный список групп и центров, где
можно обучаться медитации.
Дэниел Голмэн. Многообразие медитативного опыта. (Daniel Gole-
man, The Varietes of Meditative Experience. E.P.Dutton: N.Y.) Об-
зор медитативных путей к просветлению в основных религиозных
и духовных традициях, демонстрирующий сущностное единство
опыта на разных путях, ведущих к Богу.
Джозеф Голдстейн. Опыт инсайта. (Joseph Goldstein, The Experience
of Insight. Shambhala Publications: Boulder, CO 80302. 1983.) Ин-
струкции по практике буддийской медитации с обсуждением таких
основополагающих тем, как карма, «Четыре Благородных Истины»
и факторы просветления.
Анагарика Говинда. Творческая медитация и многомерное сознание.
(Anagarika Govinda, Creative Meditation and Multi-Dimensional
Consciousness. Theosophical Publishing House: Wheaton, IL, 1976.)
Вдохновляющая книга, посвященная трансформации жизни в про-
светленном духе с помощью практики медитации.
Том Сэмпсон. Культивирование присутствия. (Torn Sampson, Culti-
vating the Presence. T.Y. Crowell: N.Y., 1977.) Прекрасное руково-
дство как для христиан, так и для всех других, вовлеченных в духов-
ную практику живого осознания присутствия Бога в повседневных
делах.
Джон Уайт. Что такое медитация? (John White, What is Medita-
tion? Anchor Books: N.Y., 1974.) Обзор медитативных традиций
опытными медитирующими, представителями этих традиций.
МИСТИЦИЗМ И СВЯЩЕННЫЕ ТРАДИЦИИ
Анонимный автор. Курс чудес. (Anonymous, A course in Miracles. Foun-
dation for Inner Peace: P.O.Box 635, Tiburpn, CA 94920.) Учение,
полученное с помощью контактерства (медиумической духовной
связи), подчеркивающее роль человеческих взаимоотношений и всеп-
рощения как метода пробуждения Бога в его аспекте Любви и Сущ-
ности Всего.
Харидас Чаудхури. Интегральная йога. (Haridas Chaudhuri, Integral
Yoga. California Institute of Asian Studies: 3494, 21-th Street, San
Francisco, CA, 94110, 1965.) Введение в йогу Шри Ауробиндо,
объясняющее метод и метафизику этого учения.
Кристофер Хилл. Книга Христа. (Christopher Hill, The Christ Book.
University of the Trees Press: Boulder Creek, CA 95006.) Одна из
немногих книг об Иисусе, дающая, несмотря на большое количест-
во книг о нем, реальное понимание его жизни и его учения.
Да Фри Джон. Просветление и трансформация человека. (Da Free
John, Enlightenment and the Transformation of Man. Dawn Horse
Press: Clearlake, CA 95422, 1983.) Введение к книге Да Фри Джо-
на Путь радикального понимания (The Way of Radical Under-
standing), в которой использованы фрагменты из бесед и эссе Да
Фри Джона о процессе духовного развития и реализации Бога.
Да Фри Джон. Нирванасара. (Da Free John, Niruanasara. Dawn Horse
Press: Clearlake, CA 95422, 1983.) Критика основных духовных
традиций, в особенности буддизма и индуизма, их ограниченности
и идеи о формировании новой духовной традиции, продолжающей
и объединяющей индуизм и буддизм.
Свами Крийананда. Путь. Автобиография западного йогина. (Swami
Kriyananda, The Path: Autobiography of a Western Yogi. Ananda
Publications: Nevada City, CA, 1977.) Вдохновляющая история че-
ловека, который родился в Америке, о его поисках Бога на пути
йоги и о мудрости, им обретенной. Его гуру был Парамахамса Йо-
гананда, отсюда и подзаголовок книги (*).
* Подзаголовок намекает на название известной книги Парамахамсы Йогананды
«Автобиография йога». — Autobiography of Yogi. — Прим. перев.
Лобсанг Лхалунгпа. Жизнь Миларепы. (Lobsang P. Lhalungpa, The Life
of Milarepa. E.P.Dutton. N.Y., 1977.) История Миларепы, наиболее
почитаемого в Тибете святого, жившего в XI веке, объясняющая
важные подробности его роста к просветлению.
Свами Шивананда Радха. Боги, идущие по радуге. (Svami Sivananda
Radha, Gods Who Walk the Rainbow. Timeless Book, Box 60, Port-
hill, ID 83853, 1981.) Очерки об учителях Свами Радха, которая
сама является высокоразвитым духовным наставником, и о ее вза-
имодействии с ними на ее духовном пути.
Свами Рама. Просветление без Бога. (Swami Rama, Enlightenment
Without God. Himalayan Publishers: Box 88, Honesdale, PA 18431.)
Расширенное толкование послания, содержащегося в Мандукья.
Упанишаде, и комментарии на учение Веданты, предлагающие на-
правление самораскрытия, не опирающееся на какую-либо внеш-
нюю поддержку.
Свами Рама. Жизнь с гималайскими мастерами. (Swami Rama, Living
with the Himalayan Masters. Himalayan Publishers: Box 88, Hones-
dale. PA 18431.)
Истории о встречах Свами Рамы с различными святыми во время путе-
шествий по Гималаям.
Свами Рама. Йога и психотерапия. (Swami Rama, Yoga and Psycho-
therapy. Himalayan Publishers: Box 88, Honesdale. PA 18431.) Глу-
бокий анализ западной и восточной моделей ума и различия их
подходов к таким его функциям, как сознание и Это; всеобъемлю-
щая теория персональной эволюции.
Хьюстон Смит. Забытая истина. (Huston Smith, Forgotten Truth. Harper
& Row: N.Y., 1976.) Превосходные заметки о трансцендентном един-
стве всех религий, эзотеризма, и «вечной философии».
В.Стэйс. Учение мистиков. (W.T. Stace, The Teaching of the Mystics.
New American Library: N.Y., 1960.) Обзор характеристик, приро-
ды, значения и ценности мистического опыта, описанного автора-
ми мистических трактатов на протяжении всей истории.
Рудольф Штейнер. Оккультная наука. (Rudolf Steiner, Occult Sci-
ence. Antroposophic Press: Spring Valley. N.Y. 1972.) Основная
работа этого гиганта западной метафизической традиции. Опи-
сывается сверхчувственная природа человеческого существа и
высшие миры.
Рудольф Штейнер. Познание высших миров и их достижение. (Ru-
dolf Steiner, Knowledge of the Higher Worlds and Its Attainment
Antroposophic Press: N.Y., 1947.) Фундаментальная работа Штей-
нера, посвященная пути к полностью сознательному опыту сверх-
чувственных реальностей. Объясняет в деталях упражнения и дис-
циплину для учеников, стремящихся достичь духовного познания.
Чогьям Трунгпа. Прорыв сквозь духовный материализм. (Chogyam
Trungpa, Cutting Trough Spiritual Materialism. Shambhala Publi-
cations: Berkeley, CA, 1974.) Духовный материализм — это попыт-
ки Эго приспособить духовные учения для своих целей. Трунгпа
описывает этой тонкий «заговор» и показывает, как медитация
может разоблачить его и пробудить высший разум.
Витван. Христос. (Vitvan, The Christos. School of the Natural Order:
Baker, NV 89311, 1951.) Малоизвестное, но глубокое исследова-
ние человеческого развития — как индивидуального, так и всего
человечества — по направлению к просветлению. Объясняется
значение христианства как духовной дисциплины.
Алан Уотс. Наблюдая дух. (Alan W, Watts, Behold the Spirit. Vintage
Books: N.Y., 1972.) Исследование христианского мистицизма, вво-
дящее в эзотерическое «сердце» этой традиции через ее «тело» —
организованную церковь.
Алан Уотс. Психотерапия восточная и западная. (Alan W, Watts,
Psychotherapy East and West. New American Library, N.Y., 1961.)
Одна из книг о революции сознания, с большой яркостью обсуж-
дающая природу Эго и идею «отказа от Эго».
Парамахамса Йогананда. Автобиография йога. (Paramahamsa Yoga-
nanda, Autobiography of a Yogi. Self-Realization Fellowship: Los
Angeles, CA, 1946.) Воспоминания известного мудреца, вводящие
западного человека в реальность йогической жизни.
Роджер Желязны. Князь света. (Roger Zeiazny, Lord of Light. Avon
Books: New York. N.Y., 1969.) Фантастический роман о будущем
Будде. Раздел 3 можно считать одним из высочайших достижений
в английской литературе.
ЖЕНЩИНЫ И ДУХОВНАЯ ЖИЗНЬ
(Я не читал всех упомянутых здесь книг и поэтому не могу прокоммен-
тировать каждую из них. Некоторые книги упомянуты, потому что их
названия предполагают уместность их включения в этот список.)
Тсултрим Аллион. Женщины мудрости. (Tsultrim Allione, Women of
Wisdom. Routledge & Kegan Paul: London, 1984.) Биографическое
описание жизни шести тибетских женщин-святых с комментария-
ми автора о своем собственном опыте духовной жизни.
Мириам Аргуэллес и Жозе Аргуэллес. Женственность, огромная,
как небо. (Miriam Arguelles and Jose Arguelles, The Feminine,
Spacious as the Sky. Shambhala: Boulder, CO, 1977.) Исследование
принципа женственности, относящегося как к женщинам, так и к
мужчинам в их поисках самопонимания.
Кэрол Крайст. «Погружаясь глубоко и поднимаясь обратно». Жен-
щины, писавшие о духовных исканиях. (Carol P. Christ, Diving
Deep and Surfacing: Women Writers on Spiritual Quest. Beacon
Press: Boston, 1980.)
Шримата Гайатри Дэви. Паломничество одной жизни. (Srimata Gayatri
Devi, One Life's Pilgrimage. Vedanta Centre: 130 Beechwood Street,
Cohasset, MA 02025, 1977.) Автобиография первой индийской жен-
щины, которая учила Веданте- на Западе. Вдохновляющее описа-
ние ее деятельности и духовного самораскрытия.
Индира Дэви и Дилип Кумар Рой. Паломник со звезд. (Indira Devi and
Dilip Kumar Roy, Pilgrim of the Stars. Delta Books: N.Y., 1973.
Второе издание — Timeless Books: P.O.Box 60, Porthill, ID, 83853.)
Автобиографическая книга о жизни этой замечательной пары. Ин-
дира Дэви — медиум, мистическая поэтесса и исполнительница
классических индийских танцев.
Энн Фремент. Путь женщины к Богу. (Anne Fremante, Woman's Way
to God. St.Martin Press: N.Y., 1977.) Исследование религиозных
переживаний девятнадцати женщин, отдельные из которых хоро-
шо известны, а иные — меньше.
Свами Гханананда и Сэр Джон Стюарт-Уоллес. Женщины святые —
Восток и Запад. (Swami Ghananada and Sir John Stewart-Wallace,
eds. Women Saints — East abs West. Vedanta Press: 1946, Holly-
wood, CA 90068, 1955.) Сборник очерков о великих мистиках сре-
ди женщин в разных странах и религиозных традициях.
Мэри Гайлс. Феминистка-мистик. (Mary E.Giles, The Feminist Mys-
tic. Crossroad/Continuum: N.Y., 1982.)
Элизабет Хейч. Сексуальная энергия и йога. (Elisabeth Haich, Sexual
Energy and Yoga. George Alien and Unwin: London, 1971.)
Франсез Хорн. Я желаю лишь одного. (Frances Horn. / want One
Thing. Devors: Marina Del Rey, CA, 1981.) Автобиография женщи-
ны, вовлеченной в духовные поиски, написанная в возрасте 74
лет, после пяти поколений искателей Целостности.
Джиу Кеннет. Дикий белый гусь. (Jiyu-Kenneth, The Wild White Goose.
Shasta Abbey: P.O.Box 199, MI, Chasta, CA 96069. 1978-1978, 2 т.)
Автобиография женщины — учителя дзен, руководителя дзенско-
го монастыря Шаста.
Ирэн Морелли. Женщины-мистики и другие очерки о женщинах и
духовной жизни. (Irene С. Morelli, The Feminist Mystic and other
Essays on Women and Spiritual Life, Crossroad/Continuum: N.Y.)
Джулиан из Норвича. Откровения божественной любви. (Julian of
Norwich, Julian of Norwich: Revelations of Divine Love. Penguin
Books: London, 1966.)
С. Найхаммер. Дочери земли. (С. Niehammer, Daugters of Earth. Mac-
Millan: N.Y., 1977.) Легенды о жизни женщин — представитель-
ниц американских индейцев.
Свами Никхилананда. Святая мать. (Swami Nikhilananda, Holy Mo-
ther. Rama Krishna Vivekananda Center: N.Y., 1982.) История свя-
той жизни Сарада Дэви, жены и первого ученика Рамакришны.
С. Олсон.(Ред.) Книга Богини. (C.Olson, ed. The Book of the Goddess.
Crossroad/Continuum: N.Y., 1983.)
Клэр Майерс Оуэне. Маленькие экстазы. (Claire Myers Owens, Small
Ecstasies. ACS Publications: Box 1643, San Diego, CA 92116, 1983.)
История поисков космического сознания женщиной, бывшей ра-
нее защитницей женских прав.
Клэр Майерс Оуэне. Дзен и леди. (Claire Myers Owens, Zen and the
Lady. Baraka Books: N.Y., 1977.) Клэр Оуэне начала практику
дзен в возрасте 72 лет. Ее воспоминания после десятилетия пре-
бывания на пути дзен являются замечательным свидетельством
духовной борьбы и победы.
Ханумпрасад Поддар. Любовь Гопи к Шри Кришне. (Hanumanprasad
Poddar, Gopis' Love for Sri Krishna. Dawn Horse Press, CA, 1981.)
История Божественной Игры Кришны и пути преданности и Люб-
ви, ведущего к соединению с Богом.
Свами Радха. Радха: Дневник духовных поисков женщины. (Swami
Radha, Radha: Diary of a Woman's Search. Timeless Books: P.O.
Box 60, Porthill, ID 83853, 1981.) История паломничества в Индию
в 1955—56 гг., во время которого женщина, вовлеченная в духов-
ные поиски, поняла, что означает духовность, и была посвящена в
орден свами ее гуру, знаменитым святым.
Бернадетт Роберте. Переживание отсутствия Эго. (Bernadette Ro-
berts, The Experience No-Self. Shambhala: Boulder, CO. 1984.) Пер-
сональная история духовной одиссеи американской женщины, до-
стигшей в христианской традиции трансценденции Эго и соединения
с Богом.
Розмари Рутер и Элеонор Маклафлин. Женщины духа: женское ли-
дерство в иудейской и христианской традиции. (Rosemary Ru-
ether and Eleanor McLaughlin, Women of Spirit: Female Leader-
ship in the Jewish and Christian Traditions. Simon and Shuster:
N.Y., 1979.) Сборник очерков о женщинах — харизматических
лидерах, святых, мученицах, реформаторах вместе с теологичес-
кими размышлениями об образе женственности.
Екатерина из Сиены. Диалоги. (Catherine of Sienna, Cathertine of Si-
enna — The Dialogue. Paulist Press: Ramsey, NJ, 1980.) Книга
итальянской святой четырнадцатого столетия может быть настав-
лением для всех тех, кто заботится о своем духовном благополу-
чии.
Чарлин Спретнак. Политика женской духовности. (Charlene Spret-
nak, ed. The Politics of Women's Spirituality. Anchor Books: N.Y.,
1972.)
Мерлин Стоун. Когда Бог был женщиной. (Merlin Stone, When God
Was a Woman. Harcourt Brace Jovanovich: N.Y., 1976.) Историчес-
кое исследование о религии Великой Богини.
Св. Тереза Авильская. Внутренний замок. (St. Teresa of Avila, Interi-
or Castle. Doubleday: N.Y., 1979.) Возвышенный трактат, выража-
ющий глубокий опыт св. Терезы в руководстве душами на их пути
к духовному совершенству.
Св. Тереза Авильская. Путь совершенства. (St. Teresa of Avila, The
Way of Perfection.) Классическое руководство по молитвенной
практике, имеющее конкретный характер.
Мать Тереза. Дар Бога. Молитва и медитация. (Mother Teresa, A
Gift for God: Prayers and Meditation. Harper & Row: N.Y., 1980.)
Свами Тапасьянанда и Свами Никхилананда. Шри Сарада Дэви, свя-
тая Мать. (Swami Tapasyananda and Swami Nikhilananda, Sri
Sarada Deui, The Holy Mother. Vedanta Press: 1946 Vedanta Place,
Hollywood, CA 90068, 1980.) Более подробная история жизни Са-
рады Дэви, чем в упомянутой выше книге Свами Никхилананды.
Св. Тереза из Лисье. Автобиография. (St. Therese of Lisieux, The Au-
tobiography of St. Therese of Lisieux. Doubleday: New York, 1957.)
Эвелин Андехилл. Мистицизм. (Evelyn Underbill, Mysticism. Dutton:
N.Y., 1961.) Впервые опубликованная в 1911 году, книга являет-
ся классической работой в этой области и богатым источником
информации о духовных женщинах (и мужчинах) в христианской
традиции.
* *
20. Литературные источники
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИСТОЧНИКИ
* * *
«От Самости к Космическому Сознанию» — перепечатано из книги:
Richard Maurice Bucke. Cosmic Consciousness. © 1901, ©1923 by
E. P. Dutton, Inc.
«Это оно» — из книги: Alan W. Watts. This Is It and Other Essays on
Zen. © 1960 by Alan W. Watts. Reprinted by permission of Pantheon
Books, a Division of Random House, Inc.
«Вечная Философия» — из книги: Aldous Huxley. The Perennial Phi-
losophy. © 1944, 1945 by Aldous Huxley. Reprinted by permission of
Harper & Row, Publishers, Inc., Mrs. Laura Huxley, and Chatto and
Windus Ltd.
«Объединяющая жизнь» — из книги: Evelyn Underbill. Mysticism. Pub-
lished by E. P. Dutton & Co., Inc., 1961.
«Священное бессознательное» — из книги: Roger N. Walsh and Deane
H. Shapiro (eds). Beyond Health and Normality: Explorations in
Exeptional Psychological Well-Being. © 1983 by Van Nostrand
Reinhold Co., Inc. Reprinted by permission of the publisher.
«Мехер Баба и поиск сознания» — из книги: The Mastery of Cons-
ciousness: An Introduction and Guide to Practical Mysticism and
Methods of Spiritual Development as given by Meher Baba. Comp.
and ed. by Allan Y. Cohen. © 1977 by Ira G. Deitrick. © 1977 by
Adi K. Irani for selected quotations from Meher Baba. Reprinted by
permission of Allan Y. Cohen and Harper & Row, Publishers, Inc.
«Любовь, свобода и просветление: интервью с Дж. Кришнамурти»
© 1984 by John White.
«Единство и учение Шри Ауробиндо» — из книги: Satprem. Sri Aurobin-
do, or the Adventure of Consciousness. © 1968 by Sri Aurobindo
Ashram Trust, Pondicherry, India 605002. Reprinted by permission of
the Trust.
«Просветление и иудейско-христианская традиция» — из статьи: John
White. Jesus, Evolution and the Future of Humanity. Science of
Mind. Sept.-Oct. 1981.
«Десять сезонов просветления: дзенские поиски Быка» — из книги:
Lex Hixon. Coming Home. © 1978 by Alexander P. Hixon, Jr. Re-
printed by permission of Doubleday & Company, Inc.
«Исключительное душевное здоровье: древние образы и современные
исследования» — из книги: Roger N. Walsh and Deane H. Shapiro
(eds). Beyond Health and Normality: Explorations in Exeptional
Psychological Well-Being. © 1983 by Van Nostrand Reinhold Inc.
and reprinted by permission of the publisher. © 1984 by Roger N.
Walsh and reprinted by permission.
«Истинная цель йоги» — из статьи: The True Aim of Yoga. Psychic
Magazine,. Jan.- Feb. 1973. Reprinted by permission of the Kundalini
Research Foundation, 475 Fifth Avenue, N.Y., NY 10016.
«Человеческое, слишком человеческое и то, что за его пределами»
© 1984 by Dane Rudhyar and published by permission of the author.
«Настроение просветления» — из книги: Da Free John. The Enlighten-
ment of the Whole Body. © 1978 by the Johannine Daist Commun-
ion. All rights reserved.
«Высшее состояние сознания» — из статьи: The Ultimate State of Con-
sciousness. Journal of Altered States of Consciousness. Vol.2. No.3,
1975—1976. Reprinted by permission of the author.
«Семь стадий жизни» — из книги: Da Free John. What Is the Conscious
Process? The Dawn Horse Press. © 1983 by The Johannine Daist
Communion. All rights reserved.
* *
21. об авторах
ОБ АВТОРАХ
* * *
ЭВЕЛИН АНДЕХИЛЛ (1875 — 1941). Английская поэтесса, но-
веллист и автор книг о мистицизме. Родилась в Волверхэмптоне и,
будучи единственным ребенком в семье, получила образование в Коро-
левском колледже для женщин в Лондоне, почетным членом которого
она избиралась в 1913 и в 1927 годах. В 1907-м вышла замуж за юриста
Хьюберта Стюарта Мура. В 1921 году стала преподавателем филосо-
фии в Манчестерском колледже, Англия. Почетный доктор Абердин-
ского университета с 1929 года, Эвелин Андехилл прошла свой интел-
лектуальный путь от агностицизма до христианства. С 1900 по 1920 год
она писала романы и стихи, а в более позднее время опубликовала ряд
книг о мистицизме. Ее классическая книга «Мистицизм: исследование
природы и развития духовного сознания человека» (Mysticism: A Study
in the Nature and Development of Man's Spiritual Consciousness) мгно-
венно завоевала прочный успех у читателей. Ее другая книга, «Созна-
ние», опубликованная в 1930 году, по своей популярности может со-
перничать с книгой «Мистицизм». Среди иных ее книг — «Мистический
путь» (The Mystic Way), «Практический мистицизм» (Practical Mysti-
cism), «Жизнь духа и жизнь повседневная» (The Life of the Spirit and
the Life of Today), «Человек и сверхъестественное» (Man and Super-
natural), «Дом души» (The House of the Soul), а также «Сущность мис-
тицизма и другие очерки» (Essential of Mysticism and Other Essays),
на которые ссылаются многие женщины-мистики.
ШРИ АУРОБИНДО (1872 — 1950). Хорошо известный и почита-
емый один из величайших индийских йогинов. Родился в Калькутте,
вырос и получил образование в Англии. Возвратился в Индию в воз-
расте 22 лет и посвятил себя движению за освобождение Индии от
британского господства. Провел год в одиночном заключении в тюрьме
города Алипора. В это время с ним произошла глубокая духовная транс-
формация, сопровождавшаяся прогрессирующими мистическими пере-
живаниями, которые раскрыли для него новые измерения реальности
и увели его в ином направлении от политической активности. С тех
пор и до самой своей смерти он работал над трансформацией челове-
ческой природы, развивая учение, которое он называл Интегральной
Йогой, сочетавшей главные традиционные направления йоги с метода-
ми, более пригодными для современного человека. С 1929 году в его
работе приняла участие женщина из Франции, Мира Ришар, которая
приобрела известность как Мать. Центральная идея в учении Шри
Ауробиндо — восхождение к Сверхразуму — концепция духовной эво-
люции человека, направленной на возвращение к божественному через
трансформирование повседневной жизни, в не через уход от мира. Среди
его многочисленных трудов нужно отметить монументальные книги «Бо-
жественная жизнь» (The Life Divine), «Синтез Йоги» (The Synthesis of
Yoga), «Очерки о Гите» (Essays on Gita), «Ум Света» (The Mind of
Light) и большую поэму «Савитри». Информацию о нем и его работах
можно получить в Matagiri Sri Aurobindo Center, Mt. Tremper, NY 12457.
МЕХЕР БАБА (1894 — 1969) говорил о самом себе как об
аватаре — человеке, осознающем себя посланником Бога. Его имя
означает «Сострадательный Отец» и его последователи считали его
перевоплощением Христа, Мессии, Пророка или Спасителя нашего ве-
ка. Он родился в Пуне, Индия, и первоначально носил имя Мерван
Шариар Ирани; его родители были персидскими беженцами. В 1913
году, в первый год своего обучения в колледже, он встретил пожилого
мусульманского святого, который продемонстрировал ему состояние
Богореализации. В 1921 году он собрал своих первых учеников и начал
свою миссию как аватар. Четыре года спустя он начал «соблюдение
безмолвия», только лишь отвечая на письма с помощью букв алфавита
или жестами. Тем не менее его деятельность активно продолжалась.
Он много путешествовал, проводя беседы, которые прослушали мил-
лионы людей за пять десятилетий его служения. Его «Беседы» (Dis-
courses), «Так говорит Бог», (God Speaks), «Лучи» (Beams), и «Жизнь
в ее лучших проявлениях» (Life at Its Best) раскрывали различные
темы, связанные с духовным развитием и практикой. Информацию о
нем и его центрах можно получить в The Meher Baba Spiritual Center,
P.O.Box 487, Myrtle Beach, SC 29577 а также в его организации Sufism
Reoriented, 1300 Boulevard Way, Walnut Creek, CA 94959.
РИЧАРД МОРИС БЁКК (1837-1902) — канадский психолог. Спон-
танное переживание космического сознания в 1872 году, в возрасте
35 лет привело его к жизни, направленной на понимание природы транс-
цендентной реализации и озарения. Он прожил профессионально ак-
тивную и продуктивную жизнь, работая в приюте для душевнобольных
как профессор психических и нервных расстройств в Западном Уни-
верситете в Онтарио (Канада), а также как президент психологической
секции Британской Медицинской Ассоциации и президент Американ-
ской Медико-психологической Ассоциации. Его книга «Моральная при-
рода человека» (Man's Moral Nature}, опубликованная в 1879 году,
посвящена исследованию отношения симпатической нервной системы
и морали. Он также является автором классического труда «Космичес-
кое сознание» (Cosmic Consciousness), опубликованного в 1901 году и
оказавшего сильное влияние на исследования сознания и трансперсо-
нальную психологию.
АЛАН КОЭН, Д-Р ФИЛОСОФИИ — практикующий психолог и ис-
полнительный директор Тихоокеанского Института Исследований и Оце-
нок, имеющего представительства в Бетесде, штат Мэриленд, и в Вал-
нут Крик, штат Калифорния. Защитил докторскую диссертацию по
психологии в Гарварде в 1966 году после работы с известным исследо-
вателем психоделиков д-ром Тимоти Лири и после этого начал серьез-
ные исследования сознания и мистицизма. Д-р Коэн занимал препода-
вательские посты в Гарварде, в Калифорнийском университете (в Беркли
и Сан-Франциско); после этого — адъюнкт-профессор парапсихологии
и мистицизма у Университете имени Джона Кеннеди в Оринде, штат
Калифорния. После прекращения исследований психоделических веще-
ств, д-р Коэн изучал многие метафизические пути и стал наконец бли-
зок к учению Мехер Баба. С 1967 года связан с организацией «Перео-
риентированный Суфизм» — суфийским орденом, который основал
Мехер Баба. Профессиональная работа Коэна связана с национальны-
ми проектами борьбы с наркотической зависимостью. Он — член изда-
тельского совета «Журнала психоактивных веществ» (Journal of Psy-
choactive Drugs) и один из редакторов «Журнала первичного
предотвращения» (Journal of Primary Prevention). Д-р Коэн — автор
многих работ, посвященных теме наркотической зависимости, а также
мистицизму, выступал с лекциями на эти темы во многих странах ми-
ра. С ним можно связаться по адресу: Pacific Instituite, 1777 Nort Cal-
ifornia, Walnut Creek, CA 94596.
ГОПИ КРИШНА (1903 —. 1984). Йогин-ученый, философ, осно-
ватель и директор Центрального Института по исследованию Кундали-
ни в Нью-Дели, Индия. Родился около Сринагара, в Кашмире. В 1937 году,
после 17 лет практики медитации, пробудил в себе энергию Кундалини
и начал процесс трансформации, который завершился озарением. На
протяжении более десяти лет долго болел, был в околосмертном состо-
янии, страдая от болей, что привело его в полное замешательство и к
мыслям, не безумен ли он. Несмотря на это, он работал скромным
служащим в индийском правительстве, был мужем и отцом семейства,
продолжая в то же время свои поиски понимания тех изменений, кото-
рые происходили с ним. Гопи Кришна автор, многих книг, в том числе
автобиографии «Кундалини, эволюционная энергия в человеке» и раз-
личных книг об исследовании Кундалини, таких, как «Тайна йоги» (The
Secret of Yoga), «Высшее сознание» (Higher Consciousness), «Рассвет
новой науки» (The Dawn of a New Science), и «Биологическая основа
религии и гениальности» (The Biological Basis of religion of Genius).
В Америке информацию о Гопи Кришне можно получить в Фонде ис-
следований Кундалини (Kundalini Research Foundation, 475 Fifth Ave-
nue, New York, NY, 10016).
ДЖИДДУ КРИШНАМУРТИ. Известный по всему миру учитель и фи-
лософ. На протяжении шести десятилетий он говорил перед десятками
миллионами людей, распространяя свое учение и постоянно исследуя
способности человеческого ума. Родился в Южной Индии в 1895 году в
обедневшей семье брамина, образование получил в Англии и Франции
под руководством выдающихся теософов, которые увидели в нем ка-
чества будущего духовного лидера. Он был провозглашен ими Миро-
вым Учителем нашего века и был сделан главой международного орде-
на, насчитывавшего тысячи членов. В 1929 году Кришнамурти распустил
этот орден, заявив, что его задачей является освобождение людей, ко-
торые не нуждаются в духовных авторитетах и организациях. С тех пор
он занимал позицию Не гуру, а просто человека, преданного истине.
Ему принадлежит ряд книг и сборников бесед, в том числе «Пробужде-
ние разума» (The Auakening of Intelligence), «Думай об этих вещах»
(Think on These Things), «Полет орла» (The Flight of the Eagle), «Сво-
бода от известного» (Freedom from the Known), «Первая и последняя
свобода»(77ге First and the Last Freedom). История его жизни описана
в двухтомной книге Мэри Латьенс (Mary Lutyens) «Кришнамурти». В
последнее время жил в Оджаи, Калифорния. Информацию о книгах и
записях его бесед можно получить по адресу: Krishnamurti Foundation
of America, P.O.Box 216, 0 ai, CA 93023.
МАСТЕР ДА ЛАВ-АНАНДА (ДА ФРИ ДЖОН) — живой адепт и
основатель коммуны Йоханнины Дэйст (Johannine Daist Communion)
— духовного братства последователей того пути, которому он учит.
Родился в Лонг-Айленде, Нью-Йорк, в 1939 году; закончил Колумбий-
ский университет, посещал некоторые христианские семинарии, затем
практиковал йогу под руководством нескольких наставников, среди ко-
торых нужно отметить Свами Муктананду. Следуя этому пути, он ис-
пытал полный спектр психических и мистических феноменов и обнару-
жил, что это еще не предельный опыт. В 1970 году пережил сознательное
тождество с Трансцендентным Сознанием Реальности. После этого на-
чал свою деятельность в мире как учитель. Его первая работа — авто-
биографическая книга «Слушание на^коленях» (The Knee Listening).
Среди его многочисленных-других книг можно назвать: «Просветление
всего тела» (The Enlightenment of the Whole Body), «Научное доказа-
тельство существования Бога будет скоро объявлено Белой Лошадью!»
(Scientific Proof of the Existence of God Will Soon Be Announced by
the White Horse!), «Легкая смерть» (Easy Death), «Страшный Гом-Бу,
или Воображаемая болезнь, которую пытается вылечить религия» (The
Dreaded Gom-Boo or the Imaginary Disease That Religion Seeks to
Cure), «Передача сомнения» (The Transmission of Doubt). Отрекшийся
от мира, он живет в уединении на островах Фиджи с небольшой груп-
пой своих последователей, время от времени посещая свои центры по
всему миру. Более подробную информацию можно получить в Институ-
те Смеющегося Человека — The Laughing Man Institute, P.O.Box 836,
San Rafael, CA 94915.
ДЭН РАДЬЯР (1895 — 1985). Родился в Париже, во Франции,
но с 21 года жил в Америке. Творчески одаренный во многих областях,
он посвятил свою жизнь помощи зарождению глобального общества и
трансформации человечества. После того как он переселился в Амери-
ку, он отказался от своей первоначальной фамилии Шевенье (Cheven-
niere) и взял себе другую, в основе которой — санскритский корень
рудра, означающий динамичность действия и ту электрическую энер-
гию, которая проявляется во время бурь, считая, что это больше соот-
ветствует его новому жизненному пути. Первоначально Радьяр при-
обрел известность как астролог, а потом — как пионер гуманистической
и трансперсональной астрологии. Кроме того, он является композито-
ром, поэтом, философом, художником, романистом и свободно мысля-
щим оккультным психологом. За свою работу им получен ряд почетных
степеней. Среди его многочисленных книг — классическое исследова-
ние «Астрология личности» (The Astrology of Personality) (1936), и
более поздние работы, такие, как «Планетаризация сознания» (Plane-
tarisation of Consciousness) и «Астрология трансформации» (Astrology
of Transformation), «За пределами индивидуализма» (Beyond Individ-
ualism) и «Ритм Целостности»(77ге Rhytm of Wholeness). Его работа
связана с Институтом Трансперсональной Деятельности (Rudyar Insti-
tute of Transpersonal Activity, 3635 Lupine Avenue, Palo Alto, CA 94303),
где можно приобрести книги и записи бесед Радьяра.
САТПРЕМ. Родился во Франции в 1923 году. Во время Второй Ми-
ровой войны провел год в немецком концентрационном лагере и после
этого путешествовал по миру в поисках того, что он называл «настоя-
щими приключениями». Сатпрем нашел то, что искал в идее «новой
эволюции», предложенной Шри Ауробиндо. В 1953 году Сатпрем пере-
селился в Индию, отрекшись от мирской жизни, и отдал свои силы
служению Шри Ауробиндо и его духовной сотрудницы, Матери. Сат-
прем оставался с Матерью на протяжении 19 лет, став ее доверенным
лицом. Его беседы с Матерью опубликованы в'13-томной работе «По-
вестка дня Матери» (Mother's Agenda). Книга «Шри Ауробиндо, или
Приключения сознания» была впервые опубликована в 1968 году. Бо-
лее поздняя работа Сатпрема, «Разум клеток» (The Mind of the Cells),
посвященная идеям Матери о мутации человечества, должна привести
к появлению новой биологии и нового сознания. Его книги можно зака-
зать в Институте Эволюционных Исследований (Institute of Evolution-
ary Research, 200 Park Avenue, New York, N.Y. 10166).
ХЬЮСТОН СМИТ, Д-Р ФИЛОСОФИИ. Профессор религии в универ-
ситете Томаса Уотсона, а также адъюнкт-профессор Сиракузского уни-
верситета с 1973 по 1983 год. Перед тем на протяжении пятнадцати лет
был профессором философии Массачусетского технологического инсти-
тута. В настоящее время — профессор философии в г. Сент-Пол, Мин-
несота: Хьюстон Смит родился в семье миссионеров в Китае, где прош-
ло его детство и юность. Это оказало влияние на его последующую
работу по изучению философии и религий. Его книга «Религии челове-
ка» разошлась тиражом более двух миллионов экземпляров; его доку-
ментальные фильмы о тибетском буддизме, суфизме и индуизме полу-
чили призы на международных фестивалях (эти фильмы можно зака-
зать в Hartley Film Foundation, Cat Rock Road, Cos Cob, CT 06807).
Аудиозапись «Музыка Тибета», сделанная Хьюстоном Смитом, демон-
стрирует открытую им способность некоторых лам к одновременному
пению на многих тонах. Эта аудиозапись была отмечена «Журналом
Этномузыкологии» (The Journal of Ethnomusicology) как одно из выда-
ющихся достижений в исследовании неевропейской музыки, и более
того, музыки вообще. В дополнение к его книге о сравнении различных
религии, Смит является автором книги «Забытая истина: изначальная
традиция» (Forgotten Truth: The Primordial Tradition) и «За предела-
ми постмодернистского ума» (Beyond the Post-Modern Mind}. Сейчас
он живет по адресу: 130 Avenida Drive, Berkeley, CA 94t08.
ОЛДОС ХАКСЛИ (1894 — 1963). Романист, автор статей и мис-
тик-интеллектуал. Родился в Англии, но большую часть своей жизни
провел в Южной Калифорнии. Один из наиболее выдающихся исследо-
вателей сознания в нашем столетии. Своей кульминации эти исследо-
вания Хаксли достигли, когда вместе с сэром Хэмфри Осмондом они в
1957 году предложили новый термин — «психоделики» — для названия
веществ, расширяющих сознание. По этой причине, как и по многих
другим, Хаксли можно считать отцом движения исследования созна-
ния, которое сейчас получило распространение по всему миру. Среди
его основных книг — «Врата восприятия» (Gates of Perception), «Небе-
са и Ад» (Heaven and Hell), «Завтра и завтра, и завтра» (Tomorrow and
Tomorrow and Tomorrow), «Вечная Философия» (The Perennial Philos-
ophy) , а также романы «Прекрасный новый мир» (Brave New World), и
«Остров» (Island).
ЛЕКС ХИКСОН, Д-Р ФИЛОСОФИИ. Изучал философию и религию в
Йельском университете, в Новой Школе социальных исследований (Объ-
единенная теологическая семинария) и в Колумбийском университете,
где он защитил докторскую диссертацию. Много лет практиковал меди-
тацию, первоначально под руководством Свами Никхилананды и Свами
Прабхавананды из ордена Рамакришны, а затем под руководством масте-
ров дзен, тибетского буддизма и исламской медитации. Руководителем
дзенской коммуны Нью-Йорка, сенсеем Бернардом Тетсугеном Глассма-
ном д-р Лекс Хиксон был провозглашен одним из учредителей этой ком-
муны. С 1970 по 1982 год Лекс Хиксон был ведущим еженедельной двух-
часовой передачи «В духе» на Нью-йоркском радио. В этой передаче он
брал интервью у разных духовных учителей и искателей, в том числе у
Алана Уотса, Матери Терезы из Калькутты, Свами Сатчитананды, Рам
Дасса, Равви Шломо Карлебаха, и у многих других. Автор книги «Возвра-
щение домой» («Coming Home»), Хиксон предпринял паломничество в
Мекку и в Бодхгайя. В 80-е годы изучал православное христианство в
Семинарии св. Владимира в Кресвуде, Нью-Йорк. С ним можно связаться
по адресу: 5443 Palisade Ave, Bronx, New York, 10471.
ДЖОН УАЙТ, МАГИСТР ИСКУССТВ. Имеет международную извест-
ность как автор и редактор книг, посвященных исследованиям созна-
ния, человеческому развитию и паранауке. Занимал пост директора по
образованию в Институте ноэтических исследований, исследовательс-
кой организации, основанной астронавтом «Аполлона-14» Эдгаром Мит-
челлом для исследования человеческого потенциала и планетарных проб-
лем. Президент Альфа Лоджикс (Alpha Logics), школы саморазвития
тела, ума и духа.
Уайт является автором книг «Сдвиг полюса» (Pole Shift), «Практи-
ческое руководство по умиранию» (A Practical Guide to Death and
Dying), «Все, что ты хочешь знать о трансцедентальной медитации»
(Everything You Want to Know about TM) и детской сказки «Рождест-
венский мышонок» (The Christmas Mice). Кроме того, Джон Уайт так-
же редактор многих антологий, таких, как «Высшее состояние созна-
ния (The Highest State of Consciousness), «Психические исследования»
(Psychic Explorations), «Что такое медитация?» (What is Meditation?),
«Рубежи сознания» (Frontiers of Consciousness), «Будущая наука» (Fu-
ture Science), «Расслабление» (Relax), «Иные миры» (Other Worlds),
«Иные вселенные» (Other Universes) и «Кундалини, эволюция и про-
светление» (Kundalini, Evolution and Enlightenment).
Статьи Уайта и интервью с ним публиковались в популярных жур-
налах, таких, как «Ридерс дайджест», «Субботнее обозрение», «Эс-
квайр», «Наука об уме», «Омни» и «Нью Эйдж Джорнал», а также в
таких газетах, как «Нью-Йорк Тайме», «Сан-Франциско Кроникл» и
«Чикаго Сан-Тайме»
Уайт закончил Дармут-колледж и Йельский университет, где он
изучал английский язык и журналистику. Он член многих академичес-
ких и духовных организаций и, как редактор, участник ряда публика-
ций национального масштаба. Как лектор и ведущий семинаров, он про-
водит работу в общественных и профессиональных организациях в
Соединенных Штатах и Канаде. Не раз выступал по американскому
телевидению.
Уайт и его жена Барбара имеют четверых детей и живут по адресу
60 Pound Ridge Road, Cheshire, CT 06410, U.S.A.
КЕН УИЛБЕР. Широко известен как один из наиболее выдающихся
теоретиков трансперсональной психологии, автор книг «Спектр созна-
ния» (The Spectrum of Consciousness), «Никаких границ» (No Bound-
ary), «Проекция Атмана» (The Atman Project), «Вверх из Рая» (Up
From Eden), «Лицом к лицу» (Eye to eye), «Социабельный Бог» (А
Sociable God) и многих других работ по психологии, философии, рели-
гии и исследованиям сознания. Получив образование в университете
Дьюка, отправился в Университет штата Небраска в Линкольне, где
завершил подготовку для получения степени д-ра биохимии. Перед тем
как начать работу над докторской диссертацией, Уилбер взял- отпуск
для работы над своей первой книгой «Спектр сознания» и потом решил
уже не возвращаться в университет. Практикует.дзен с 1972 года под
руководством различных мастеров. Еще одна книга, которую нужно
отметить, «Система, самость и структура — очертания трансперсональ-
ной психологии» (System, Self and Structure — An Outline of Transper-
sonal Psychology), где предлагается новый взгляд на традиционные ка-
тегории психологии — обусловливание, обучение, динамику, структуру,
развитие, мотивацию, патологию, диагноз, терапию — в гуманистичес-
ких и трансперсональных понятиях. Был редактором журнала «Ревижн:
Журнал сознания и изменений» (Revision: A Journal of Consciousness
and Change (P.O.Box 316, Cambridhe, MA 02138).
РОДЖЕР УОЛШ, Д-Р МЕДИЦИНЫ, Д-Р ФИЛОСОФИИ. Преподает на
факультете психиатрии Калифорнийского университета в Ирвине. По-
лучил подготовку в области медицины, психиатрии и неврологии. Сей-
час его интересы сосредоточены на природе психологического здоро-
вья, развитии этого здоровья и на изучении как восточных, так и западных
психологии, посвященных этому развитию. Его интерес к природе пси-
хологического благополучия вызван личным опытом в психотерапии и
практике медитации. Роджер Уолш — редактор книг (вместе с Дином
Шапиро) «За пределами здоровья и нормальности: исследования ис-
ключительного психологического благополучия» (Beyond the Healh and
Normality: Exploration of Exceptional Psychological Well-Being) и книги
«За пределами Эго: трансперсональные измерения в психологии» (Be-
yond Ego: Transpersonal Dimensions in Psychology) — вместе с Фрэн-
сис Воон. Он также был редактором (вместе с Дином Шапиро) книги
«Медитация: древние и современные перспективы» (Meditation: An-
cient and Contemporary Perspectives). Автор книг «На подступах к эко-
логии мозга» (Toward the Ecology of Brain) и «Дух шаманизма» (The
Spirit of Shamanism). Мысли Уолша о глобальном кризисе, представля-
ющем угрозу для всей жизни, и путях его преодоления представлены в
книге «Остаться живым: психология человеческого выживания» (Stay-
ing Alive: The Psychology og Human Survival). С Роджером Уолшем
можно связаться по адресу: Department of Psychiatry, University of Cal-
ifornia Medical School, Irvine, CA 92717.
АЛАН УОТС (1915 — 1973). Англиканский клерикал, который
оставил церковь и стал писателем, учителем и представителем мисти-
цизма. Родился в Англии, эмигрировал в Америку, где был священни-
ком в Северо-Западном университете в Эванстоне, Иллинойс. Затем
порвал с организованной религией и пошел своим собственным путем,
в конце концов поселившись в домике на плаву в Саусалито (Калифор-
ния). Как ориенталист, Уотс способствовал проникновению идей дзен
в западный мир. Он также оказал большое влияние на развитие иссле-
дований психоделических веществ с целью научного изучения сакраль-
ных аспектов ума. Автор многих книг о религии, философии и мисти-
цизме, в том числе «Психотерапии восточной и западной»
(Psychotherapy East and West), «Высшего тождества» (The Supreme
Identity), «Наблюдая дух» (Behold the Spirit), «Пути дзен» (The Way of
Zen), «За пределами теологии» (Beyond Theology) и «Книги» (The Book).
Его жизнь описана им в автобиографической книге «Моим собствен-
ным путем» (In My Own Way).
* *
ЧТО ТАКОЕ ПРОСВЕТЛЕНИЕ?
Сборник статей под редакцией
Джона Уайта
+++++++++++++++++==================
В этой уникальной антологии Джон Уайт, известный исследова-
тель в области сознания и духовного развития, собрал тексты пятнад-
цати наиболее известных и почитаемых в мире духовных учителей,
каждый из которых предлагает свой ответ на фундаментальный воп-
рос: «Что такое просветление?» И хотя этот опыт не выразим адек-
ватно в словах, рассказываемые истории позволяют глубже понять
психологические, религиозные, культурные, интеллектуальные и прак-
тические аспекты просветления.
Дающая обильную пищу для размышлений, и в то же время бро-
сающая вызов обыденному мышлению, эта книга расширит для каж-
дого читателя понимание самого глубокого и грандиозного духовного
переживания.
+++++++++++===========================================
ДЖОН УАЙТ, магистр искусств. Имеет международную известность
как автор и редактор книг, посвященных исследованиям сознания,
человеческому развитию и паранауке.
Автор книг: "Сдвиг полюса" ( Pole Shift);
практическое руководство по умиранию" (A Practical Guide to Death and Dying);
"Все, что ты хочешь знать о трансцендентальной медитации" (Everything You Want to Know about TM);
детской сказки "Рождественский мышонок" (The Chrismas Mice).
Кроме того, Джон Уайт также редактор многих антологий, таких,
как: "Высшее состояние сознания" (The Highest State of Conscionsness);
"Психические исследования" ( Psychlc Explorations);
"Что такое медитация?" (What is Meditation?);
"Рубежи сознания" (Frontiers of Consciousness);
"Будущая наука" (Future Science);
"Расслабление" (Relax);
"Иные миры" (Other Worlds);
"Иные вселенные" (Other Universes) и
"Кундалини, эволюция и просветление" (Kundalini, Evolution and Englingment).
++++++++++++++++++++===========
WHAT IS ENLIGHTENMENT?
Exploring the goal of the spiritual path
Edited by John White
The Aquarian Press
Wellingborough, Northamptonshire
1984
++++++++++++++=======================
ЧТО ТАКОЕ ПРОСВЕТЛЕНИЕ?
Исследование цели духовного пути
Под редакцией Джона Уайта
Издательство Трансперсонального Института
Москва
1996
++++++++++++++++++================================
Серия «ТЕКСТЫ Трансперсональной Психологии»
Редактор серии к. ф. н. Владимир Майков
Перевод с английского Андрея Дегтярева,
Игоря Нежинского, Александра Ригина.
Редактор Александр Ригин
Эксклюзивное право издания книги на русском языке принадлежит
Трансперсональному Институту. Все права защищены.
Любая перепечатка без разрешения издателя является нарушением
авторских прав и преследуется по закону.
Опубликовано по соглашению с автором.
Что такое просветление? под ред. Джона Уайта
Пер. с англ. А. Дегтярева, И. Нежинского и А. Ригина
М.: Издво Трансперсонального Института,
1996. — 326 с.
ISBN 5—88389—012—1
1995 by John W. White
© Оригинальное англоязычное издание,
1995 by John W. White
© Русский перевод и оформление,
изд-во Трансперсонального Института,
1996